Перейти небольшой лес под руководством темного эльфа оказывается и вправду не так уж сложно, хотя под светом фонаря видно лишь малую часть растений вокруг. Все ее внимание концентрируется вокруг поиска ядовитых растений, коих в подобных местах встречалось немало. Но преодолеть путь удается без лишних приключений... и это было прекрасно, на фоне всего, что им выпало пережить. При себе у Буревестной корзина, да только напихали в нее чего попало местные, очевидно подумав, что бард жаждет платы за свое выступление.

Или их намерения просто были слишком очевидны.

Берег встречает тихим шумом прибоя, ароматом соли в прохладном ветерке и синеватым светом планктона, окрашивающего песок и воду у берега. Дивный, практически позабытый пейзаж. Она снимает обувь, позволяя ногам утонуть в теплом песке и они идут вдоль воды без видимой цели, в полной тишине, будто опасаясь, что кто-то услышит голоса и эти минуты уединения закончатся.

Но в округе не было ни единой души. Только они, Луна и море.

В происходящем была какая-то странная, будоражащая неловкость: что должно быть между отстраненностью и страстью? Керастес знала разную любовь, могла быть дерзкой или очаровательно милой любовницей и с каждым примерять разные образы с целью добиться расположения... но это же совсем другое. Минуло два периода, а она все еще не находила, что сказать ему, как выразить все то, чем полнилось сердце долгие годы. У неполноценных фэйри были неполноценные части, и это страшно бесило, хотя братья предпочитали называть это "особенностями".

Погруженная в собственные раздумья, она не сразу понимает, что Аунар заговорил с ней.

- Местные радуются всему новому, а ты принес им целый мир. Всего история, но ее достаточно - здесь ничего веками не меняется. - в прошлом он точно так же приносил истории ей, а она - ему, только вот на этот раз из достойного рассказывать нечего. Чем она вообще занималась последние двести лет? Всем подряд и ничем конкретным, так что и в памяти это не задержалось. Существовала, окруженная странным, новым миром, в котором оказалось сложно найти свое место. Возможно, его и не было?.. Внутри у нее тоже ничего не менялось со временем, и это было страшно.

- Я люблю истории, а рассказанные тобой люблю сильнее иных. - заключает она уверено, после чего они выпивают настойки прямо так, с горла. В голове было воздушно-пусто и она немного кружилась от выпитого, так что мелодия скал на мелководье казалась грохотом. Вода звала и манила синими отблесками и лунной дорогой, от которой хотелось уплыть подальше. От мыслей тогда хотелось уплыть: думать ведь надо не о том, перед Аунаром было откровенно стыдно.

Ее как будто связали по ногам и рукам, а кто или что - не понять. Что-то в глубине изредка поднималось и натягивало канаты, а когда отпускает, остается пустота. Нужно просто расслабиться - все от обилия приключений на одну дорогу.

Керастес вдруг подниматся на ноги, дерзко улыбается и сбрасывает плащ. Она оказывается в воде по колено даже раньше, чем супруг успевает среагировать, довольная собственной прытью.

- Дай угадаю, ты плаваешь примерно как топор? - со смехом уточняет Буревестная, входя поглубже в темные морские воды.

Аст бежит вперед с быстротой настоящей кошки, так что Карбьеру только и остается что плестись позади, огибая группы увлеченно беседующих зверолюдей и изрядно подвыпивших фелидов, которые разваливаются отдыхать на песке - другим приходится растаскивать таких по палаткам и кибиткам, а то поутру гляди испекутся до состояния жаренного мяса.

Где-то на середине пути к вампиру присоединяется Тиа, по-дружески хлопая того по плечу. Кот выглядел абсолютно трезвым, как и некоторые другие крепко сложенные зверолюди: они охраняют караван от зверья и злоумышленников, коих вне пустыни водилось немало. Караваны перевозили преимущественно самые качественные и довольно дорогие изделия, которые можно приобрести только в одной мастерской или даже у одного единственного мастера, так что красть было что - за эти товары на черном рынке можно выручить немалую сумму, а торговец по итогу такого путешествия вернется домой с пустыми руками.

Они идут, кажется, довольно долго. Лагерь быстро остается позади, но Аст ведет вперед вдоль долины аж до тех пор, пока огни стоянки не становятся в темноте едва-едва различимыми, а ландшафт почти полностью скрывает ее. Полукровка ловко взбирается на небольшой холм и видится тенью на фоне Луны. Машет им оттуда руками, мол, поскорее.

На холме был целый мир. Дорога чуть поодаль от него уходила вниз, так что эта точка была самой высокой на всю округу. Позади виднелись леса, а впереди... целое песчаное море пустыни, раскинувшееся всего в нескольких километрах. Песок выглядит серебряным под лунным светом (а для кого-то - огненным), и сама эта область смотрится белым (алым) пятном посреди великого и таинственного, абсолютно черного ничто.

Но куда интереснее было небо, усеянное миллиардами ярких звезд, будто украшенный алмазной пылью темный шелк. Молчаливое и спокойное лунное царствие во всей красе. В какой-то момент кажется, будто одна из звезд сорвалась с небосвода и ринулась к земле, а потом вторая... приходится моргнуть пару раз, чтобы понять, что это - не видение.

- Смотрите, начинается! Вы видели? - увлеченно разглядывая небо говорит Аст. Она едва переводит дыхание после продолжительного бега, как его тут же перехватывает от зрелища. Полукровка так и плюхается на землю, запрокидывая голову и своим абсолютно завороженным видом подсказывая сделать то же самое спутникам.

Реакция Аунара, нарочито серьезная на фоне ее шутки, забавляет Буревестную. Неужели быть в чем-то хуже - так плохо. Было неимоверное число вещей, которые ему удавались намного лучше, а она за тысячу с лишним лет даже не сподобилась обратить на них внимание.

Что-то мелькает со стороны моря, но она едва ли успевает зацепиться взглядом за это, когда чужие руки притягивают ближе к супругу, пока архаас не утыкается носом в его шею. Руки инстинтивно обхватывают спину эльфа, и Керастес смеется. Этого она не ожидала.

- Если я могу тебя уколоть, то зачем сдерживаться? Не в этом ли прелесть замужества? - говорит фэйри, поднимая голову, чтобы заглянуть в его глаза. В них отражается Луна и ей хочется стереть эту соперницу с небосвода. С другой стороны, не уничтожит ли солнце и без того не приспособленные к свету глаза? Они по-прежнему были так мало в чем похожи, что о многих вещах относительно друг друга оставалось догадываться.

Ладони Керастес медленно поднимаются вверх, щекоча спину Аунара.

- Я с радостью научу тебя держаться на воде. - интригующе обещает Буревестная, прежде чем их губы сливаются в страстном поцелуе.

А звезды начинают падать, расчерчивая небо огненными хвостами. Вот их уже не сосчитать, все небо состоит из этих мерцающих полос, создавая свою магию. Куда летят эти звезды? Приземляться ли они в пустыне или вовсе упадут в море? Остальные мерцающие светила не подавали виду, что собираются упасть, держали интригу до последнего и в молчаливом согласии провожали друзей.

Их падение образовывало настоящую ночную радугу, подобную в чем-то северному сиянию: словно частицы звезды застыли в воздухе, переливаясь оттенками от темно-фиолетового до нежно-оранжевого. Это дивное явление было чем-то таким особым и сокровенным, что увидеть его наверняка можно было только здесь, на перекрестке тысячи дорог и вдалеке от цивилизации.

Тишина и отдаленный свист, мерцающая картина неба - Аркамэ не солгала, сказав, что их ждет что-то особенное. Алые штрихи кисти умелого художника, серебро на водной глади - все сливается воедино, становится красотой, от которой невозможно оторвать взгляд.

Керастес чувствует, что должна сказать. Что для этого никогда не будет поздно и, возможно, это развяжет один из многочисленных узлов, в которые превратилась ее жизнь. Это было так сложно, и она сама не знала, что было источником внутреннего сопротивления: неуверенность, черствость или страх новой ошибки?

Да какая уже, к демонам, разница.

- Я люблю тебя. - негромко, но четко произносит она, не глядя на него. Получилось слишком серьезно, совсем не как подарок ко дню рождения, но искренне, с той тяжестью, которую придавала этим словам тысяча лет одиночества.