Если у вас нет явных врагов — тогда ваши враги прячутся среди ваших друзей. Если у вас нет друзей — ищите своего врага внутри самого себя.

Багровый закат опускался медленно меж косых домишек нижнего города, красным заревом заливая кривые мостовые, все еще распугивая жирных крыс и нищих, дожидающихся того, когда диск светила скроется за горизонтом, знаменуя начало ночной жизни Фортуны. Спазм предвкушения свел его тело.  Охота всегда привлекала агента Змея, она была с ним единым целым, страх жертв и предателей, что его питал, помогал отгонять тревожные мысли о былом и заглушать боль. Охота. Бой. Кровь. Смерть. Остекленевшие глаза и резкий выдох, когда душа покидает тело и оно мешком с мясом оседает на землю. Железистый запах крови во время боя, чьи теплые фонтанчики бьют из разрезов клинка наружу, знаменуя стремительно вытекающую жизнь.  Гулкий стук сердца...Эзкрайет всегда измерял силу оппонента ударами своего сердца, за которые он расправлялся с противником или жертвой. Многим хватало одного удара и взмаха Темной Сестры, и они падали замертво, секунду назад уверенные в своей победе. Другие держались, два или даже три тяжелых удара сердца, прежде чем быть изрубленными в уродливую кучу мяса. Некоторые же, как этот жалкий человечишка, готовый обмочить свои штаны от страха, не были достойны даже того, чтобы умереть от клинка.
В этот момент Палач наконец дал волю своей жажде, которую он сдерживал несколько недель. Человечек стоял на коленях, в соплях и слезах, моля:
« - Прошу вас...Прошу, Я правда не знаю о ком вы, ее никто не видел эти дни…Умоляю, отпустите, сударь, никто не узнает, я клянусь…» — мольбы нищего были прерваны хрипом, когда одним небрежным ударом его тело было отправлено в полет, словно тряпичная кукла —  с тошнотворным хрустом костей секунду назад живой человек медленно сполз у стены, оставив кровавый след. На один мимолетный удар сердца Эзкрайет ухмыльнулся, но не потому, что жажда была приглушена, а потому что недели поиска и терпения наконец были вознаграждены – маленькая согнутая фигурка у входа в переулок на миг замерла и рванула вперед…Недостаточно быстро и далеко, чтобы улизнуть от него.  Один рывок, едва различимый для обывателя, и вот уже пальцы сомкнулись на хрупкой шее, оторвав жертву от земли и подняв на уровень глаз. Губы разомкнулись, холодный глубокий голос окутал ее неприятно, словно ледяной дождь:
— «Так вот какая ты, раненая пташка…Слишком долго тебе удавалось ускользнуть от моих коллег, но нет. Не теперь.» — эльф ухмыльнулся, наслаждаясь тем, как страх в глазах беглянки заполняет ее всю, пока обветренные губы с жадностью хватают вонючий воздух, а руки и ноги безуспешно молотят по телу.  Он ее узнал, описание было весьма схожим с тем, что набросали на клочке бумаги, да и то, какой он ее запомнил, стоило лишь окинуть лицо взглядом – только теперь это лицо было еще более усталое, изнеможденное, когда-то давно полное жизни и красоты. Риианго, беглянка с артефактом. Приказ брать живьем.
— «Знаешь, сегодня твой удачный день, благодаря твоей побрякушке. Тебя хотят взять живьем и доставить в теплые уютные подвалы Руки, там, где тебя изучать вдоль и поперек. Изнутри и снаружи.» — от этих слов глаза беглянки расширились, она захрипела еще сильнее, толи пытаясь что-то сказать, толи задыхаясь от мертвой хватки агента Левиафана, не прекращая упорного, но бесполезного сопротивления.
Эзкрайет отпустил ее, заставив рухнуть на колени и залиться в сиплом кашле, судорожно ловя воздух, тем временем сам удивляясь своей внезапной болтливости. «Что это за дерьмо? Почему я вообще ей что-то говорю? Надо было отказаться от этой работы, все-таки, не мой профиль» а тем временем продолжил:
— «Так что будь хорошей девочкой, и я доставлю тебя в пункт назначения целой, и даже относительно невредимой. Это понятно?» — бледно-зеленые глаза внимательно впились в лицо Риианго, дожидаясь ответа.

Отредактировано Эзкрайет (24.08.2022 21:17)

Своенравная, безрассудная и безмозглая… - подумал Эзкрайет, для которого удар ослабевшей беглянки был сродни укусу комара.  Хмыкнув, убийца «Руки» подошел к скрючившейся от боли эльфийке, рывком подняв ее на ноги, а затем достав из кармана плаща подготовленную веревку, отточенными движениями связал обе руки за спиной на крепкий двойной узел, из которого просто так не вырваться. Подняв обмякшую и закинув к себе на плечо, убийца, не таясь направился в сторону постоялого двора, где его ждал связной и спокойное место для того, чтобы перевести дух, прежде чем направляться в путь.
Солнце уже почти уступило место Луне на небосклоне, и город оживился вдвойне, словно сброд на улицах ждал этого как особенного сигнала. Лай собак, ругань пьяниц накидавшихся вдрызг огласил улицы. Дешевые куртизанки словно мотыльки, стоящие группками у немногочисленных фонарей, предлагающие себя за пару серебряных фиоров, пытающиеся скрыть вонь немытых тел за подобием парфюма из дешевой лавки торговца; бедные работники и подмастерья гильдий, люди и зверолюди и иной люд, работающие от заката до рассвета не поднимая головы, чьи дома располагались в самом низу, среди нищеты и преступности, пропитавшей все окружающее. Карманники и мошенники, зазывалы и фокусники, рассчитывающие опустошить карманы глупцов, что заполонили в последние недели и без того оживленную Фортуну…
Эзкрайет шумно вдыхал весь этот смрад, осознав, что не смотря на все безумие, творящееся сейчас в мире, этот город остается таким же, по крайней мере, в бедном квартале, где он был завсегдатаем кабаков и таверн, полных лишних ушей и информации. «Они словно не ведают, что произошло. Или усиленно делают вид, что ничего не изменилось. В таком случае, это выставляет их еще большими идиотами.»
Пройдя так несколько узких улиц, темный эльф вышел к выделяющемуся на фоне покосившихся домишек трехэтажному ладно скроенному постоялому двору, который выглядел худо-бедно привлекательно – помимо вывески «Хромой барон» выдавая не только запахи спиртяги, блевоты и дерьма повсюду, но и запах вполне съедобной стряпни (конечно же, если сравнивать с двумя неделями солонины, сушеных сухарей и скисшего вина в дороге)  особенно на фоне местного контингента, заполняющего его сейчас битком, словно разозленный рой.  Возвышаясь на две головы над простолюдинами, закутанный в дорожный серо-черный от пыли плащ до щиколотки темный эльф обеспечил себе необходимый коридор вовнутрь без лишних слов и действий – никому не хотелось получать почем зря, или все еще были недостаточно пьяны для такой выходки. Никто не задавал вопросов, когда он опустил обмякшую эльфийку на стул в углу, и жестом подозвал трактирщика, чтобы тот принес еды.  Агента «Руки» здесь знали и откровенно опасались, но пока он не причинял разгром и проблем, а тем более – щедро платил при посещении чего не мог позволить себе любой другой местный – все лишние рты были закрыты, а глаза – не замечали очевидных вещей.
Устроившись на стуле и поправив ножны, эльф расстегнул плащ, оказавшись облаченным в удобный доспех из выделанной кожи быка ручной работы, окрашенный в темный цвет, достаточно прочный чтобы выдержать касательный удар клинка, и при этом достаточно гибкий и легкий чтобы не сковывать движений носителя.
- Господин Эльф, чем могу вам услужить? – Трактирщик Бромор, жилистый и высокий как жердь, заискивающе смотрел в глаза, быстро моргая, но не смея отвести взгляда.
- Насколько я помню, у тебя была неплохая похлебка, и слышал, выловили охотники свежую дичь, как раз. Ах да, и еще что-то, чтобы промочить горло, но не ту дрянь, что ты наливаешь своим посетителям. То, что я не выплюю, едва попробовав.  Не скупись…друг. И я буду щедр на награду – Палач старательно играл необходимую роль вежливого посетителя, но цедил свою речь сквозь зубы, так и не научившись скрывать пренебрежительного отношения ко всем окружающим. Но какое это имело значение, если звон монет решал все?
Яростно закивав, трактирщик тотчас удалился в сторону кухни, выкрикивая помощникам приказы.
«Что же, горячая еда и мягкая постель не повредят» - подумал темный эльф, растянувшись за небольшим столиком и ожидая ужин.
Спустя неопределенное время, сам трактирщик принес все, что мог найти в своем холодильном ларе и закромах: две большие дубовые кружки, полные темного с пенкой сверху эля только из бочки, две большие миски с похлебкой из овощей и две оленьи ноги с яблоками и хлебом в придачу.  Кивнув трактирщику, чтобы тот удалился, Палач слегка пригубил эль (он был очень даже ничего!) и увидел, что густые запахи неплохой стряпни выдернули пленницу из отключки, заметил, как ее плечи напряглись, хоть она и не подняла головы. Поэтому, заговорил первый:
«Я полагаю, ты все же не настолько безумна или глупа чтобы выкинуть сейчас какую-то выходку, Кобра?»

С презрением и ненавистью к себе она сглотнула накатившую слюну - таких яств эльфийка и не смела уже помнить. Голодная что волк, она быстрым и жадным взглядом пробежалась по столу, а потом украдкой осмотрелась по сторонам, беззвучно взывая о помощи. И что же? Всякий избегал даже глянуть в их сторону. Эльфа знали и боялись. Черт, такое ощущение, что Левиафану просто было не до нее все эти годы, и в ее сторону махнули рукой - а, пусть гуляет, пока не понадобится.
А теперь, когда, вероятно, понадобилась... Риианго поежилась, вспомнив, насколько молниеносно всё произошло, и оттого обращение прозвучало насмешкой - кто еще тут кобра?..
Она с усилием заставила себя посмотреть в глаза эльфу, стараясь не обращать внимание на тугой комок внутри из голода и страха. Теперь, когда было светло, его лицо показалось как будто бы знакомым. По ее пристальному взгляду было ясно, что эльфийка отчаянно пытается вспомнить, где и при каких обстоятельствах они могли встретиться.
Не вспомнила. Пока что.
- Я ничего не сделаю, - подавленно пробормотала она, не выдержав долго смотреть в его холодные глазищи хищника. Отвела глаза.
"Я. Но не он."

«Хорошо, я сделаю вид что поверил тебе. В любом случае, заморить голодом не входило в приказы.»  – после некоторых раздумий, внимательно разглядывая пленницу, холодно сказал агент Змея.  Плавным движением, с элегантностью, которая кажется невозможной при таких габаритах, темный эльф оказался сзади и спустя мгновение веревка перестала саднить запястья Кобры, после чего Эзкрайет вернулся на место, осознав, что на языке вертится много вопросов, и все они лишние в его работе…но что-то внутри яростно подталкивало их задать.
«Я столько лет работаю в организации, но не разу мне не нужно было доставить кого-то живьем. Почему? Что это за артефакт, который я никогда раньше не видел? И почему меня это должно волновать, зачем я вообще спрашиваю сам себя об этом?» - подумал он, не выдав ни одной эмоции мускулами лица, оставаясь словно высеченным из камня.
Но после небольшой паузы, Палач все же спросил, и нотки сомнения предательски проскользнули в глубоком голосе:
«Я помню, что ты навела тогда шороху. Но это…теперь часть тебя?»

Первым делом, стоило рукам освободиться, эльфийка поспешила укрыть правую руку, пряча ее под обрывками того, что некогда было плащом. Украшение слишком вычурно смотрелось на оборвашке и бросалось в глаза. Эльф скорее всего уже обратил на него внимание, но так было почему-то спокойнее, даром, что скрывать артефакт вечность не получится.
Оказавшись относительно свободной, ну, свободнее, чем была пару минут назад, она затравленно огляделась по сторонам вновь, не столько веря в какую-то помощь со стороны, сколько высматривая возможные пути отступления. К пище, вопреки туманному разрешению, она не притронулась, сцепив зубы в надежде, что живот не посмеет предательски заурчать. Да и предложи он напрямую приступить к трапезе - едва ли хоть один кусок удалось бы запихнуть в горло, настолько внутренности скрутило узлом.
Пальцы, оплетенные проволокой артефакта, подрагивали - шадд никогда так себя не вел. Как будто тоже боялся, либо был в напряжении, наготове что-то вытворить...
"Не надо", - взмолилась эльфийка, не уверенная, что ее услышат.
Вопрос заставил дрогнуть. Она не понимала, как себя вести - раскрыть все карты, переложить ответственность на другого и облегченно выдохнуть, надеясь выжить, или же скрываться и врать, насколько позволят чрезмерно скудные навыки?
Сыграть в дурочку, рассказывая, что он попутал ее с кем-то еще - попахивало новыми побоями.
- "Не совсем" - пробормотала эльфийка, и пальцы на плененной руке непроизвольно сжались снова. Она была уверена, что шадд воображает, как они сжались на горле врага. Сейчас он попросит взглянуть, да?

- «Впрочем…не важно.» – Палач одернул себя, понимая, что лезет явно не в свое дело.
– «Одно я знаю точно: игры с демонами ни к чему хорошему не приводят.» - заключил он и начал есть похлебку, не отрывая взгляда от пленницы.

Отредактировано Эзкрайет (25.08.2022 00:51)

Одно мгновение и грохот стола и бьющейся глиняной посуды нарушил гомон постоялого двора – Эзкрайет почти удивился скорости и прыткости пленницы, успев отскочить в сторону от стола, но все равно оказавшись измазанным похлебкой и элем. «У нее определенно проблемы с головой» - темный эльф начал нагонять пленницу в несколько рывков, смотря как она лавирует между столами, и вот уже заветная дверь оказалась так близко – ровно до той секунды, пока Палач не сделал подсечку и Риианго кубарем отлетела в сторону, едва успев сгруппироваться для мягкого приземления у одного из столов.  Оглушительная тишина на какой-то миг накрыла помещение, Один из столов, который эльфийка перевернула во время попытки побега, оживился: «эй ты,сука.. – ты оплатишь жратву что скинула на пол, тварь?» – один из завсегдатаев низкий, но широкоплечий и массивный мужик, уже успевший перебрать с выпивкой, брызжа слюной от злобы и краснея, быстрым шагом направился к виновнику его плохого настроения, желая задать пленнице явную трепку…

Надо отдать должное артефакту: эта идиотская затея почти сработала, но каждый провал очередной попытки сбежать будет приводить к еще более пристальному вниманию за ней, и понимала это, видимо, пока лишь Риианго из их насильного тандема. Несмотря на то, что в беду попали они оба, эльфийка всё равно злорадствовала, понимая, насколько шадд сейчас в панике. Вот только расплачиваться за всё это не ему...
Она подняла голову, взглядом выискивая того, кто к ней обратился. Странно, что эльф лишь отпихнул от двери, но еще не сграбастал в охапку. Решил оставить ее на растерзание публике? Зря...
Рука, ведомая чужой волей, уже сжимала в пальцах кинжал, вытащенный из-за голенища. Эльфийка сдавленно сглотнула, понимая, что снова прольется кровь. И сейчас не стоит этому препятствовать.
Она вскочила на ноги, не дожидаясь, когда разъяренный мужик доберется вплотную, и схватила оказавшуюся рядом совсем юную девчонку-прислугу, так некстати вышедшую с кухни на шум. Выставив ее перед собой будто щит, она, скрепя сердце, не стала препятствовать артефакту, сжимающему кинжал, прижать клинок к нежной девичьей шее.
- Прости, - сцепив зубы, прошептала эльфийка. - Прости-прости-прости...
Но бык в человечьем облике будто ничего не замечал, продолжая идти. Риианго пятилась, таща за собой девушку, тот - напирал.
- Нет, стой!..
Этот возглас относился не к мужику. Шадд понял, что выбранная тактика не сработала. Отпустить девчушку? Нет.
- Нет!
По пальцам течет теплым, нет, даже горячим. Девушка странно хрипит и булькает, обмякая в руках, и, выпущенная, падает на пол. Риианго в ужасе смотрит на свои руки, хочет выбросить кинжал прочь, но вместо этого острие нацеливается в сторону остановившегося мужика: ты следующий
Бык лишь довольно хрюкнул, добавив с сальной ухмылкой: и что? зарезала какую-то сучку, думаешь это кого-то здесь остановит? Хотя знаешь, мне даже это нравится, когда рыбка трепыхается. – с этими словами он вытащил из пояса длинный тесак, направляясь к эльфийке. Палач же безмолвно наблюдал за происходящим, с маской безразличия на лице, ожидая исхода ситуации и пока не вмешиваясь.

Эльфийка затравленно огляделась по сторонам, ища возможные пути отступления. Дверь на кухню была рядом, можно юркнуть туда, привалить на дверь что-нибудь тяжелое, дальше выскочить через черный ход... В этот самый миг правая рука наотмашь метнула кинжал, и Риианго мельком увидела, как клинок входит с мерзким звуком в лицо мужчины, исказившегося в гримасе туповатого удивления. 
Его, впрочем, жалко не было, и даже на сердце ничего не дернулось. Она не стала дожидаться, когда грузное тело осядет на пол, когда толпа друзей бросится растерзать ее окончательно, и кинулась на кухню, надеясь воплотить в жизнь то подобие плана. Рывком опрокинула стойку, перекрывая путь за собой - на пол полетели овощи, тарелки и склянки со всевозможными специями. Кто-то закричал, да и гул там, за дверью, нарастал как в разворошенном улье. Увернувшись от брошенной кем-то раскаленной сковороды, Риианго, у самого порога поскользнувшись на чем-то, буквально вылетела на улицу, врезаясь во что-то, и упала, усевшись на землю.
Или в кого-то?..
Снова он.

- Теперь я понимаю, почему тебя считают опасной, Эльфийка…любишь устроить переполох и сбежать. – Эзкрайет поправил плащ, смотря на ошарашенную пленницу. – Или это в тебе говорит Шаад, с которым ты связалась? – он подошел к пленнице, подняв ее из грязи, словно раздумывая, как же поступить, и дожидаясь ответа.
Черт!.. Она ведь успела ощутить вкус свободы. Она успела поверить. Она... Она забыла про эльфа, что возвышался в отдалении и созерцал весь этот спектакль. Не вмешивался, должно быть, нарочно, чтобы увидеть и понять. А потом, пресытившись зрелищем, легко и небрежно поймал игрушку обратно. Так это выглядело и ощущалось. Он справился унизить и стереть в ноль все усилия одним небрежным жестом.
Самое страшное, что то же самое чувствовал и шадд, и теперь его ярость отголосками доносилась даже до эльфийки.
- Не надо, - устало пробормотала она, еле дыша и обмякшим кулем болтаясь в руках эльфа, но сжатый кулак уже выстрелил, целясь в испещренное шрамами лицо.

Лениво отбив выпад, и заломив руку за спину, не давая ерзнуть, член Левиафана потащил пленницу обратно в постоялый двор, и теряя терпение, процедил сквозь зубы:
- Мне нужны ответы, здесь и сейчас, и лучше бы тебе начать говорить; а еще утихомирить свою руку пташка, иначе толпа разъяренных пьяных мужиков покажется тебе легкой прогулкой в летнем саду. -  зайдя снова через черный вход, Эзкрайет бросил целый золотой трактирщику, приказав тому приготовить комнату и ванну, поднимаясь по потайной лестнице наверх в обход основного помещения, дожидаясь ответа от ослабшей Кобры.

Эльфийка рыкнула от боли, непроизвольно дернувшись, но тут же заставила тело обмякнуть и подчиниться чужой воле. Обида и горечь поражения всё еще чувствовались, но вместе с тем накатило какое-то облегчение. Каким бы чудовищем ни выглядел эльф из Левиафана, он, будучи рядом, по всей видимости был единственной угрозой, ограждая ее от конкуренции извне. И так приятно было скинуть со своих плеч хотя бы часть ответственности. Но это же обманчивое чувство, да?
Она помнит: наказано доставить живьем. Вот только сразу появлялся вопрос - увечья ведь... не противоречат этому приказу?
"Давно ли курьеры из Левиафана так разговорчивы со своим заказом?" - нет, конечно, она не идиотка спросить такое вслух. Только злостно шипела и рычала, стараясь не запутаться в своих ногах.
В комнате ее небрежно отшвырнули в сторону кресла, и даже скудная обивка не смогла смягчить силу удара, с которой эльф избавился от ее близкого общества. Электрическим разрядом по телу вдарило болью, заставив обмякнуть, а усталость накрыла следом будто тяжелое ватное одеяло.
- Какие тебе ответы нужны? - процедила она сквозь зубы, пытаясь чуть приподняться. - И так всё видел сам.

- Оно управляет тобой? В чем ценность? Что оно тебе дает? Или же я не с эльфийкой сейчас говорю? – Палач снял тем временем плащ и сел в кресло напротив, приняв обманчиво расслабленную позу и ожидая подвоха в любой момент.
- Не мной. Только рукой, - помешкав, Риианго подняла руку, издалека показывая браслет. Блеснул черным камень с заточенной душой.
Пытаться уйти от расспросов бестолку, однако есть вещи, о которых эльфийка надеется умолчать. Например, раскрывать намерения артефакта она точно не собирается, как и цель своих странствий. Но чтобы скрыть такие мелочи, придется открыться в иных вещах. Впору вспоминать все хитрости жизни в караване, чтобы попытаться поиграть словами.
Они морщится, видя кровь на себе. Вспоминает хрупкий девичий стан в своих поневоле плотоядных объятиях... Нет, не могла выжить. Нечего тешить себя надеждой.
- Что дает? - Риианго посмотрела на него, как на блаженного. Помолчала, толком и не зная, как в двух словах, не превращая всё в скулеж или многострадальную исповедь, рассказать о переменах в жизни, что случились после появления артефакта... И лишь пожала плечами, повторяясь: "Ты сам всё видел".
Эльф хмыкнул и продолжил, смотря на изломанную пленницу в лохмотьях в полумраке нескольких свечей: - Молчишь значит…хорошо. Давай-ка прикинем. – Палач неожиданно для себя разговорился, поняв, что сейчас полностью владеет ситуацией: - Тот удар в колено, глупо и безрассудно. Девчонка в главном зале и дрожь в теле. Ты не хотела ее убивать. Да и чтобы это изменило? Остановит разъярённую толпу? Ты должна была понимать, что это за место, и каковы будут последствия. Но рука не дрогнула. Выпад в лицо…Эльфийка, другие на твоем месте уже лишились бы руки. И то, что ее направляет, если и разумно, то... – Эзкрайет задумался, оборвав себя на полуслове и добавив: - Или же ты просто еще глупее, чем я думаю, и все это бессмысленно, а им нужна показательная казнь на месте.                 

  Не собирается говорить лишнего, вообще ни единого слова сверх того, что надумала изначально!.. Ну, так было в мыслях. Было.
- Я не знаю, зачем тебя послали, - она злобно зыркнула на него исподлобья, но в один миг испугалась собственной смелости и потупила взгляд в пол. Сегодняшний вечер, перетекший в ночь, выжал ее как тряпку. Хотелось упасть и отключиться, а еще лучше - просто исчезнуть ненадолго из этого мира. Где-то там, за его пределами, зализать раны и кое-как вернуться обратно. - И я не знаю, зачем это нужно Левиафану. Я думала, что... найду нечто иное. Не это, - она вновь подняла руку, крутя ее перед лицом, и во взгляде мелькнуло отвращение. - Знала бы - в жизни не притронулась бы.
Пальцы сжались в кулак при этих словах. Риианго знала - угроза предназначается ей.
- Оно испугалось тебя, и поэтому... навело шуму там, внизу.
Несмотря на то, что удар был ожидаем, увернуться она не успела, лишь дернулась и зажмурилась, уловив движение. И, болезненно скривившись, утерла кровь с разбитой губы. Сука, как будто прицельно проволокой ударила. Разбитые костяшки тоже ныли пуще прежнего.     

Агент Левиафана удивленно приподнял бровь, увидев то, как проявил себя артефакт в этот раз. Задумчиво хмыкнув, Палач сел, закинув ногу на ногу, и в этот момент в комнату постучались. «Заходи» - бросил Эзкрайет и в комнату зашли три служки, уперев взгляд в пол и пробормотав:
- Господин Эльф, как вы и просили мы погрели воду и приготовили ванну с свежим бельем, а также кровать. Вам потребуется что-то еще? – Да, найти белье для этой оборванки и приготовить ее к купанию. – при этом юные девицы перебросились испуганными взглядами, явно став свидетелями произошедшего совсем недавно в главном зале постоялого двора. Помедлив, Эзкрайет добавил: - не волнуйтесь. Я буду ее держать, она вам не навредит.
Жестом указав прислугам на дверь, он добавил уже пленнице: - пора тебя отмыть, иначе недруги тебя найдут по запаху за несколько кварталов.

В кресле ей было хорошо. Она так и осталась бы в нем полулежать до скончания времен или хотя бы завтрашнего утра. Боль как будто бы притупилась, и больше никто не трогал, ни на что не покушался – для счастья и того было достаточно.
Эльфийка тоже решила не искушать судьбу какими-то лишними телодвижениями, и Левиафанский пес наверняка видел, что уже и глаза у пленницы глядят сонно, устало. Вышла на первый план какая-то наивная малодушность: поймали, завещая передать на расправу, но сейчас-то она в тепле и практически сыта, чего не было так давно. А что будет дальше - ну, предстоит еще дожить. Как скотина на бойне - знай безмятежно нажирает бока, не ведая, в какой день поведут под нож. Это не доверие. Это обреченность.
Она в какой-то момент задремала и проснулась, когда рука эльфа с силой встряхнула ее за плечо, буквально вырывая из сна. Испуганно уставившись на него широко распахнутыми глазами, Риианго, казалось, вообще не понимает, где находится и кто перед ней.

- Проснись и пой пташка, пора отмыть тебя от всего того дерьма, что на тебе налипло пока ты убегала. – не говоря и слова больше, темный эльф поволок пленницу в соседнюю комнату держа за руку с браслетом, где уже была готова ванна, из который валил пар, рядом на столе лежали полотенца и стояли наготове служанки с щетками и кусками мыла.   
На заплетающихся ногах, едва разбирая дорогу, она тащилась за эльфом, больше походя на капризного уставшего ребенка, нежели пленницу, однако стоило ей увидеть наполненную водой ванну, и эльфийка в один миг будто преобразилась.
- Не надо, - она сдавленно зашипела, будто поджидало купание в кислоте или иная страшная пытка. Во взгляде затаился животный ужас, она упиралась так, будто ее и впрямь вели на эшафот, и более чем легко понять – не капризничает. Действительно боится. – Не надо! – в голосе звучала отчаянная мольба, а широко распахнутые глаза впервые за вечер и ночь влажно заблестели.
Как будто снова это переживает, когда вода окружает, лезет в уши, нос и рот, тянется заполнить легкие, вытесняя последние обрывки воздуха. Когда чем больше бьешься, тем быстрее наступает мрак в глазах. И когда тебя держат, держат, держат, а после небрежно выпускают, давая вырваться из воды, хватить ровно один глоток воздуха, и горло снова сжимает хватка родных же пальцев, утягивая снова…
Это было не раз и не два. Достаточно, чтобы при виде самой безмятежной заводи впадать в истеричный ужас.   
- Нет!.. – она попыталась вырваться, отпихнуть эльфа, что угодно, лишь бы даже не подходить близко к воде.

  Не церемонясь и видя ужас в глазах беглянки, Эзкрайет начал срывать с нее одежду, увидев ее истерзанное тело – особенно выделялась огромная синяя гематома на боку, видимо от недавнего удара. Приложив невиданную для себя мягкость, Палач опустил беглянку в горячую воду, продолжая удерживать руку с браслетом, внимательно вглядываясь в полные ужаса глаза и изучая, не давая вырваться и убежать при этом. Затем он перевел взгляд чуть ниже – видя бесконечные порезы, раны, синяки и гематомы. На пленнице не осталось и живого места…но почему, почему же мне не все равно, почему я замер, и сердце так заколотилось, а ладони вспотели?
Ответ не заставил себя ждать. В виски внезапно словно врезались тупые иглы боли пронзая прямо глубоко в мозг, заставив стиснуть зубы до скрипа и хруста; затем же убийцу накатила ледяная волна всепоглощающего ужаса, когда где-то из глубин памяти вырвался голос, гораздо более глубокий, властный и не терпящий возражений: «Сопляк, и после этого ты смеешь называть меня своим отцом?!»
Удар по обнаженной коже, рассеченная плоть, крики и струйки горячей крови, стекающие по спине. Рык чудовища, демона, кричащий прямо в ухо, оглушающий, пролезающий в самое нутро, заставляющий сердце остановиться, и снова удар, все сильнее, с каждым словом: «Больше. Не. Подводи. Меня. Выродок.». Он пытается повернуть голову в сторону, лоб и глаза заливает кровь от еще одного удара – и видит рядом…брата? Который в слезах умоляет чудовище, что зовется отцом остановится. Но все бесполезно. Удар. Еще удар. И небытие накрывает мальчишку с головой. А в настоящем – агент Руки ослабляет схватку, припав на колено и сползая на пол, хватая ртом воздух, как рыба, которую выдернули из воды. Миг – и ужас откатывается назад, вглубь памяти. Но это не имело значения – ведь главное то, что он вспомнил что было, и благословленное, как оказалось, забвение отныне прекращено.

Отредактировано Эзкрайет (26.08.2022 22:14)

Палач снова фыркнул, отвечая на вопрос, все так же крепко держа поводья и смотря на невольную попутчицу: - Нормальный? Чтобы ты не подразумевала под этим словом, ответ один: Ничуть. Но по крайней мере, не занимаюсь бессмысленной резней тех, кто слабее меня. Рисовать кровью – это искусство, в котором ты направляешь свою жажду крови, уничтожаешь противника, не отрывая взгляд, сталь бьется о сталь и плоть, пока он или ты не рухнете наземь… - Темный эльф осекся, ощутив, как сильно сжал поводья своего коня, проникнувшись пылкой бравадой. Прервавшись, он осознал. То благородное создание, кем он был когда-то, уже не рисовало кровью. Он мясник, делающий грязную работу уже давно, и вся эта «честь» внутри него отозвалась лишь эхом в пустоте. Осколок прошлой жизни, снова вплывший в памяти, острой болью пронзил и душу, и тело, заставив замешкаться и сжать зубы до скрипа.
- Искусство? - она не выдержала, рассмеялась, и смех был полон непозволительного презрения. - Искусство, - повторила она, будто сплюнув, столь цинично и едко прозвучало это слово в ее устах. - Нет-нет. Искусство — это созидание. Когда ты создаешь и отдаешь другим, делишься, даешь взглянуть на мир своими глазами. Искусство возвышает. Очищает. Двигает дальше, открывает душу. А ты всего лишь мясник. Мясник, который любит свое ремесло. Мясник, которому удается потрошить лучше, чем другим мясникам. Какое... чудесное, - она ядовито улыбнулась и тут, - достижение.
И осеклась. За такое могут и зубы выбить, однако осознание пришло куда позже брошенных слов. Осознала Риианго и то, что рука с артефактом уже свободна, а пальцы плотно держат веревку.

Реакция не заставила себя ждать. Взбешенный подобными словами и наглостью, Эзкрайет не спешиваясь, развернулся назад к пленнице и ударом кулака в солнечное сплетение выбил ее из седла назад, с трудом сдержав себя, чтобы не убить одним ударом. За мгновение спешившись, пока эльфийка, валяясь в грязи, пытаясь перевести дыхание, он добавил еще один удар в живот, отбросив на спину, сапогом надавив на руку с шаддом до хруста, а один из метательных кинжалов прижав к горлу, проревев в бешенстве:
- Не советую испытывать мое терпение больше, иначе твой рот лишится языка, а рука с побрякушками – пальцев, и живой ты доедешь, я не дам тебе издохнуть от кровотечения или заражения. Больше предупреждений не будет. Поняла? Если да, тогда кивай.
Быть храброй и наглой оказалось чертовски больно. Терпение у эльфа, как выяснилось наглядно, предстало весьма исчерпаемым ресурсом, да и аргументами он пользоваться умел: спорить и зубоскалить больше не хотелось, после того как Риианго с тонким писком свалилась на землю, будто мешок с соломой. Пытаясь хоть как-то глотнуть воздуха и извиваясь понизу, она лишь обреченно смотрела на приближающиеся сапоги. Очередной пинок опрокинул на спину, заставив всхрипнуть и тут же заскулить, когда эльф наступил на руку. Она вскинула голову, стараясь прикрыть полные слез глаза и очень медленно и осторожно кивнула на его слова, ощущая как что-то холодное и острое лежит у шеи. Спесь с нее эта взбучка стряхнула и впрямь в один миг. С трудом усевшись, эльфийка избегала смотреть в сторону эльфа. Кое-как переведя дыхание, она дотянулась рукой до стремени, еле вставая на ноги, и, не сдержавшись, охнула, когда при попытке вдохнуть полной грудью ребра будто впились в легкие. С трудом забравшись обратно на лошадь, она, всё так же не глядя своего мучителя, украдкой попробовала пошевелить рукой. Прикусила губу от боли.
Вот ведь не молчалось ей, конечно... Бежать. Срочно бежать от него!
Но стоило представить, какие побои он может ей устроить в наказание, если побег не свершится, и всё изнутри будто инеем покрылось.
Темный эльф быстро погасил свою вспышку гнева, и подойдя к пленнице, крепко связал обе руки на запястьях, на всякий случай. Затем оседлав коня снова, Эзкрайет взял поводья обоих коней и продолжил путь уже в тишине, слегка ускорив шаг, лишь поглядывая по сторонам и на пленницу, ожидая подвоха в любой момент. Так и прошли томительные первые часы долгого путешествия. 
Она безропотно подставила руки, уже натертые тугими путами, не сопротивляясь. Старалась дышать размеренно, позволить телу как можно скорее очнуться, восстановиться, найти новые силы для грядущего побега, который случится вот-вот. Ну, по крайней мере, в ближайшие часы.
Больше они не говорили, и эльфийка надеялась, что этот диалог был последним, и что знакомство это канет в прошлое безвозвратно. Она позволила себе подремать в пути, и трудно сказать, сколько так времени провела в полусне: десять минут, полчаса или пару часов. Главное, чувствовала себя малость бодрее. По крайней мере, боль чуть притупилась.
Эльфийка вяло усмехнулась, видя, что конь подтаскивает ногу и недовольно жмет уши. К вечеру он встанет и откажется двигаться дальше. Но ни к чему ждать этого момента.
Она выпрямилась в седле, осматриваясь по сторонам. И, чувствуя, как шумит в ушах, а сердце уже частит как сумасшедшее пред грядущим, резко подалась вперед, пальцами скидывая оголовье со своей лошади. И, покуда ни эльф, ни ее конь не поняли случившегося, буквально впилась ногами в округлые бока, сдавливая что есть силы. Грубо рявкнула, понукая животное сорваться вперед.
Конь помчался. Связанными руками она вцепилась в его гриву, понимая, что сбылись опасения. Как тонко слышат выученные боевые кони, и как бестолково семенит это бревно под ней. Прикладывая нечеловеческие усилия, чтобы развернуть его и не дать остановиться, эльфийка, боясь обернуться, направила коня с дороги прямо в чащу - скорее пропасть с поля зрения и не сметь останавливаться, покуда... Покуда будет видно.
В лесу ей пришлось лечь на шею коню и зажмуриться, чтобы ветки не расцарапали лицо и не сняли ее. Доверив выбирать дорогу коню, она тем не менее продолжала его подгонять и понукать, боясь, что вот-вот в ногу вопьются пальцы эльфа, стягивая ее вниз и разбивая лицо.
Затем что-то случилось. Мерин встал как вкопанный, потом резко метнулся в сторону, потом ее очень сильно встряхнуло и подкинуло, и эльфийка, не удержавшись, свалилась куда-то на землю, запоздало понимая, что слышала рев и грохот.
Вскакивая на ноги и пытаясь скинуть с себя путы, она замерла, а потом медленно попятилась назад, покуда неведомая исполинская тварь жрала... ее лошадь?..
Какой же ты придурок, Эзкрайет, попасться на такую мелочь! – прорычал он сам себе в мыслях агент Змея, увидев, что неугомонная эльфийка не смотря на связанные руки пустилась удирать вперед по дороге, скинув оголовье. И хотя он ожидал очередной попытки побега, но проморгал тот момент, когда с его конем что-то сделали. Он едва перешел на рысь, явно упираясь, ерзая и извиваясь, оставив беглянку далеко впереди буквально через несколько минут погони, и темному эльфу только и осталось, что, матерясь сквозь зубы по горячим следам спешить в ответ. Поняв, что конь практически издох хромая, Палач оставил его у опушки леса, схватил одну из сумок с самым необходимым на всякий случай, и со всей возможной скоростью побежал по следам обломанных веток и копыт. Спустя некоторое время он услышал утробный рев, свидетельствующий о чем-то особенно крупном и наверняка злобном. От плохого предчувствия мурашки побежали по коже – десяток метров, один, другой… и тут он выбегает на небольшую лесную поляну, пропитанную запахом крови и разодранных внутренностей. На другом краю поляны он увидел создание, подобных которому ранее не встречал – огромная, больше двух метров в холке тварь, покрытая бурым, жестким мехом и перьями одновременно. С тошнотворным треском ребер, оно дробило кости пастью, чавкая и жадно глотая куски того, что было конем совсем недавно. Рядом было разбросано содержимое всей поклажи, что Палач велел собрать на дорогу с расчетом на несколько недель. Мысленно благодаря все высшие силы за то, что удалось подобраться с подветренной стороны к твари и вне ее обзора без сомнения, зорких глаз. Окинув ближайший подлесок взглядом, он приметил эльфийку, вжавшуюся в ствол дерева спиной, бледную, недвижимую и с глазами полными ужаса.
«Ну охуеть теперь...» - выругался Эзкрайет в мыслях, начал обходить поляну по дуге, стараясь не хрустеть ветками и шуметь, попутно достав из чехла арбалет и зарядив. «Нет, лицом к лицу вряд ли есть шансы, не с мечом…А вот если попасть в глаз болтом, или отвлечь, выиграть время и убежать в чащу, там, где туша не пролезет…Еще и эту конченую дуру спасая при этом, что втройне усложняет ситуацию» - раздумывал он, двигаясь со всей возможной скоростью, понимая, что скоро конь перестанет быть объектом этой помеси медведя и чего-то пернатого.
Буквально несколько мгновений и житель подземного царства оказался позади Риианго, схватив за плечо и дернув к себе, прошипев: руки, быстро! – достав метательный кинжал, чтобы разрезать путы, пока удача окончательно не покинула их обоих.
Эльфийка впала в ступор, будучи не в силах пошевелиться. Всё, что она смогла - вжаться спиной в дерево, пытаясь стать невидимкой, слиться с ним воедино, и замереть, стараясь и не вдыхать лишний раз. Никогда в жизни ей не доводилось видеть подобных тварей. Когти размером с ладонь, острый клюв, играючи раздирающий плоть, плоские глаза размером чуть ли не с блюдца... Риианго сглотнула, чувствуя, как внутренности скрутило тугим жгутом.
Тварь жрала мясо, увлеченно раздирала и потрошила вещи, выискивала куски полакомее. Эльфийка боялась и шага сделать в сторону, привлекая к себе внимания.
Не в силах оторваться от этого зрелища, она не заметила, как появился эльф, и когда он подобрался уже вплотную к ней, Риианго лишь чудом не заорала, ощутив, как кто-то вцепился в плечо.
Это появление чуть выбило из ступора. Растирая ноющие руки и бегло озираясь по сторонам, она наконец-то взяла себя в руки и молча указала пальцем на массивный дуб, достаточно высокий, чтобы переждать пиршество чудовища в безопасности и вне зоны досягаемости его когтей и клюва.
Эзкрайет кивнул, начав пятится назад, прикрывая безоружную эльфийку сзади, но не выпуская ее из поля своего зрения; держа в одной руке арбалет, он убрал кинжал в ножны на броне, целясь в сторону твари, которая закончила пиршество и шумно вдыхала воздух, ориентируясь, скорее всего именно на нюх.
И тут ветер резко сменил направление, начав мощным потоком поддувать путникам в спину... в мыслях только и успело мелькнуть нервное «Если не успеть, нам пиздец». Агент Змея понял, что фора не больше пары десятков секунд, не смотря на уплотняющийся пролесок возле могучего дуба.  Слыша, как трещат ветки под массой этой помеси медведя, и он начинает движение в их сторону, убийца пересекся с измученной эльфийкой взглядом. «Нет, не успеет. Слишком слаба. Значит…» - а дальше тело делало все быстрее, обгоняя даже мысль. Он сгреб эльфийку в охапку, взяв ее подмышку и ускорился так, что мускулы взвыли от напряжения. Тварь же, не смотря на габариты, гигантскими рывками в десяток метров настигала их, оглушая своим ревом в спину, от которого заныли перепонки в ушах.  Метры до дуба казались бесконечными…но вот спасительный ствол, и он уже подсаживает Риианго на плечи, чтобы дать шанс ухватиться за ветвь как можно выше, успевая только рыкнуть «Шевелись, блять!»
А ей дважды указывать и не надо. Рука с артефактом впилась в кору, она чувствовала, что шадд помогает, выжимая из несчастной конечности все силы, и рывком затащила себя на ветку. Тело будто вспомнило всю гимнастику и тренировки из детства и отрочества, эльфийка будто оказалась в родной стихии. Не мешкая, она сразу устремилась еще выше, чтобы у твари не было искушения пытаться достать ее с дерева. И замерла, балансируя на цыпочках и прижимаясь к массивному древесному стволу.
Пока она не думала о том, что эльф ее спас. И не думала, что сейчас может встать выбор, какой монетой ему отплатить. Ведь какое искушение помочь ему сорваться, избавляясь одним махом от всех навалившихся проблем!.. Ну, или их значительной части.
Она перевела дыхание, осматриваясь по сторонам. Лезть выше или не рисковать? Риианго опустила глаза, ища эльфа, даже не зная, в каком состоянии желает его увидеть.
Убедившись, что пленница в относительной безопасности, агент Змея рывком залез сам, оказавшись на расстоянии руки от эльфийки. Тварь буквально через мгновение разрезала воздух массивной лапой, размером с голову двух быков, и снова оглушительно взревела, не в силах достать спутников на ветках. Темный Эльф, не раздумывая, свесился одной рукой с ветки, крепко держа арбалет, прицелился в огромное глаз-блюдце и выстрелил – болт с тошнотворным чавканьем вошел в единственное уязвимое место твари, войдя по самое оперение вовнутрь. Тварь от боли и ярости взревела просто оглушительно, размахивая лапами, круша ствол лапами и когтями, пытаясь сдвинуть огромное древо и сломать, но дуб был слишком огромен даже для этой помеси совы и медведя. Только спустя секунду, выпрямившись обратно на ветки, Эзкрайет начал разворот корпусом осознавая, что подставил носительнице шадда спину…
Цепляясь за кору, эльфийка вздрогнула, видя, как арбалетный болт с чавканьем погрузился в желтый глаз птичьей морды. Ей, не особо сведущей в делах охоты, всегда думалось, что такая рана смертельна, однако изувеченный зверь лишь больше разъярился, но помирать даже не подумал. Глядя, как разлетается щепа и ощутимо дрожит дерево, она усомнилась в том, что наверху безопасно, но побоялась пробовать забраться выше из опасений уже сорваться вниз.
Браслет кольнул руку болью, заставив вздрогнуть вновь, и взгляд сам собой упал на черный камень, в котором затаилась чужая злая душа. В отблесках его ей почудились всполохи, и чем дольше смотрела Риианго смотрела на браслет, тем больше в ощущения вплеталось нечто загадочное, толкающее на темные дела.
Внизу бесновалась тварь, жаждущая насытиться их плотью, а эльфийка тонула, тонула в этом мраке и ничего будто не слышала... Медленно, как зачарованная, она повернула голову, видя эльфа. Плененная шаддом рука продолжала цепляться за кору, не рискуя их жизнями, но артефакт науськивал ее нанести подлый удар, призывал всеми силами. Сквозь эту накатившую пелену Риианго подумала, что этот удар принес бы ей освобождение, пусть не от шадда, но от пленителя и страшной участи, которую он ей обещал. Этот удар, лишенный чести, всего лишь защитил бы ее жизнь, а разве есть смысл пытаться уберечь свою жизнь и свободу красиво, по каким-то неведомым правилам?..
Она переступила на месте, как будто проверяя равновесие - устоит ли на одной ноге, пинком скидывая эльфа вниз?..
Но, терзаясь сомнениями и муками, в итоге так и не нанесла удара. А после стало поздно, и браслет разочарованно опалил болью, полоснувшей по нервам столь сильно, что поневоле она затрясла рукой, опасно пошатнувшись, будто вот-вот сорвется.
Но к удивлению Палача, удара не последовало. Его пленница, опасно шатаясь, едва балансировала на ветви, и без того качающуюся от ударов зверя. Осторожно балансируя сам, агент Змея придержал эльфийку за плечо, не давая сорваться вниз, а затем убедившись, что все нормально, присел прямо напротив Риианго, ближе к основанию ветви и стволу, стараясь не обращать внимания на рев помеси медведя и совы. Так и началось томительное ожидания момента, когда зверь утихнет. Несколько часов тянулись словно смола, но по крайней мере, спутники успели перевести дыхание. Эзкрайет внимательно изучал уставшее, измученное лицо эльфийки несмотря на то, что она старалась не держать прямой контакт глазами, или вовсе отворачивалась, находя пронзающий взгляд крайне неприятным. Рука же с украшением и вовсе словно жила своей жизнью, подергиваясь и вызывая гримасу боли на некогда полном стати и аристократичности лице Риианго. Вечер близился, вместе с заходящим за горизонт багровым закатом. Прежде чем слезть с их импровизированного укрытия, Палач покопался в единственной оставшейся дорожной сумке, и с удовольствием обнаружил немного солонины и бурдюк с питьевой водой. Отломив небольшую полоску мяса на двоих, он, протянув пленнице кусок, а затем воду, добавив: «Экономь. Впереди пара дней пути, и я не знаю, где тут есть вода. Скоро выдвигаемся, пока другие падальщики не осмелели обглодать остатки пиршества зверя».

Накануне он обмолвился, что ненависти к ней не испытывает, после - врезал, стоило ей слишком колко высказаться по поводу его мировоззрения. Теперь же придерживает, не давая свалиться вниз, и она вздрагивает от прикосновения. За все годы жизни в попытках держаться обособленно эльфийка отвыкла от того, что ее касаются, да и редко за этим шло чего хорошее. Глядя на усевшегося тёмного, она, помешкав, последовала его примеру: так было проще удержаться, да и непонятно было, сколько придется проторчать на этом злосчастном дереве в сомнительной компании.
Он снова на нее пялился, а Риианго отводила взгляд, делая вид, что узор коры интереснее в этот момент чего угодно. Со злобой она чувствовала, что от этого пристального внимания щеки то и дело опаляет румянцем. Еще больше эльфийка злилась с того, что не понимала этого взгляда: так не смотрят на вожделенную женщину, но чего-то его интересовало и привлекало внимания.
А уж более всего на свете она сатанела с того, что не могла избавиться от ощущения, будто он смотрит на ее шрам, как будто бы перечеркивающий лицо, и чувствовала себя уродиной из-за этого увечья. Однако против девичьей сути, как будто бы инстинктивного желания выглядеть красивой и хоть сколько-то привлекательной даже в глазах своего убийцы, не попрешь. И это злило, злило, злило!
Но огрызнуться вновь Риианго побоялась. С него не станется промедлить, чтобы объяснить доступно и больно, в чем она не права.
Несмотря на уже откровенный голод, ведь не ела она практически целый день, да и не пила, она помедлила, прежде чем принять угощение из рук эльфа. Второй раз Риианго была вынуждена делить с ним трапезу, и всё внутри протестовало против этого пиршества: ни к чему совместно есть вместе со своим врагом. Это ведь даже звучит противоестественно!
Однако силы были нужны, и поэтому, хмуро кивнув, не желая заговаривать с эльфом, она вгрызлась в волокнистое мясо, солью ударившее по жажде. Но напиться вволю суждено не сегодня, и сделав лишь два больших глотка, она вернула флягу обратно и спрыгнула с дерева. Нет-нет, пытаться удрать на своих двух от темного она даже не стала бы пытаться. А вот посмотреть, не осталось ли что целого из вещей подле обглоданного трупа стоило.
Агент Змея последовал за своей невольной спутницей, которая направилась в сторону разорванной и обглоданной лошади, очевидно, в поисках вещей, которые могли все-таки уцелеть после нападения. Невыносимая вонь разложения и стаи мух заполонили воздух у трупа, заставляя их обоих невольно скривиться, а затем молча разделившись по обе стороны от трупа, поспешно искать необходимое. Очевидно, что большая часть вещей была раздроблена и сломана, Эзкрайет нашел только сумку с подранной палаткой. «Что ж, лучше, чем ничего» - подумал он, кинув взгляд на Риианго – та, отпихивая ногами залитые кровью сумки, одной рукой перебирая содержимое и выбрасывая все непригодное.  Слава всем богам, кое-что целое и нашлось – эльфийка вытащила котелок, розжиг и хворост для костра (последнее затем выкинув), деловито запихивая вытряхнутое в другую, уцелевшую сумку.
Палач снова и снова задерживал на ней взгляд, как только они, не сговариваясь, тронулись в путь на выход из леса, чуть отставая и идя то сзади, то перегоняя – изучая язык тела пленницы шадда. Плавные движения и изгибы пусть и измученного и истощавшего тела говорили о некогда смертоносной грации и красоте, которой нашлось бы место в бойцовский ямах, где умение убивать и неотразимость быстро бы завоевали любовь толпы…а затем темный эльф скинул с себя эти мысли как наваждение, крепко сжав рукоять меча до белых костяшек и ускорившись вперед, успевая приметить полный недоумения и смущения взгляд пленницы. «Ночь пути по тракту, и должны будем выйти к одному из постоялых дворов.» - бросил он, стараясь сохранить невозмутимое лицо, но также понимая, что стремительно теряет самообладание, снова окутанный внутри роем мыслей.
Он пялится.
Это можно было понять и объяснить там, на дереве. Наверняка не доверял и опасался импульсивных действий со стороны артефакта, способных поставить под угрозу их жизни. Боялся ненароком подставить спину - тоже объяснимо.
Но сейчас-то что не так?!
Она видела и чувствовала его взгляд, что давил и будто выжигал клеймо. Не знала, куда уже деться бы, лишь бы эта молчаливая пытка кончилась, и потому отчаянно сфокусировалась на поиске хоть чего-то уцелевшего, стараясь дышать пореже из-за вони.
Особым богатством было не похвастать, и потому к найденному она отнеслась с трепетом, оставив разве что лишь топливо для костра: рассудила, что в лесу этого добра навалом, ни к чему тащить лишний груз.
"Сука, опять пялится."
Эльфийка сосредоточенно глядела под ноги, будто шла по болотным кочкам, где нужно выверять каждый шаг.
Риианго даже не знала, что хуже: когда он шел со спины и пялился (не видела, но ощущала, чуть ли не спотыкаясь от этого), либо когда шел чуть впереди и пялился искоса.
Этот хищный взгляд как будто и шадда достал, и рука сама собой метнулась к какому-то дикому красивому цветку, в один миг превращая его в жалкий комок лепестков. Риианго сморщилась, однако, чего лукавить, имей выбор между убийством разумных и убийством растений, мешкать бы не стала.
- Угу, - откликнулась она, прикидывая, поинтересоваться вежливости ради участи второго коня или нет? Впрочем, ей-то было прекрасно известно, что он им был бы лишь балластом.
Стоп, в смысле ночь пути? В темноте? Рядом с лесом, где водится нечто подобное?..
Переспросить эльфийка не решилась, однако всё отразилось в ее взгляде.
Увидев красноречивый взгляд своей спутницы, темный эльф добавил, криво ухмыльнувшись: - Да. На ногах. Второй конь стал бесполезен и не вытянет даже одного из нас, не говоря даже про двоих всадников сразу, да и я подозреваю, что твоими стараниями он не смог перейти даже на рысь. Твоя безделушка или уж твоими стараниями, не так важно. Гораздо важнее то, что нам придется проделать ночной переход не по самому безопасному тракту. Так что советую не отставать, пташка. 
Палач ускорил шаг и направился в сторону дороги, продираясь сквозь подлесок в приятных для глаза сумерках, закинув седельную сумку за ремень через плечо. Птицы уже замолкали, уступая место сверчкам и их стрекоту.  Воздух, переполненный запахом смерти, сменился свежими порывами, ласкающими лицо. Он видел, что эльфийка сначала медлила, прежде чем ответить...
- Я его и пальцем не трогала. Ни я, ни шадд, - отозвалась эльфийка, в мыслях усмехнувшись тому, как звучала правда. В этот раз у него не было доказательств против нее, но в то же время едва ли он нуждался в них, чтобы учинить расправу.
Перспектива ночного перехода ее пугала после нападения огромного зверя. Риианго хорошо рассмотрела его, покуда они ютились на дереве, и ей не давал покоя вот какой вопрос: значило ли наличие совиной головы у твари и повышенную активность ночью? Эльф подбил ее прямо в глаз, и изувеченный монстр, конечно, горестно взревел от боли, но не походил на смертельно раненного. Что если такой выйдет на них посреди мрака?
"Темные эльфы хорошо видят в темноте", - вспомнила она один из занимательных фактов о своем недруге, но не особо ободрилась: ей что же, полагаться на того, кто ведет ее на убой? Да и на дороге, на голой дороге без возвышенности, они будут уязвимы. От зверя не убежать.
Это если не задумываться о тех, кто еще может встретиться им на пути.
Сорвав горсть съедобных ягод с куста по дороге и отправив их в рот, она задумалась: нет ли хранителя у этого леса.
А если есть, то, как бы призвать на помощь?..
- И зачем же по ночному? Что, сроки поджимают? - с ядовитой любезностью поинтересовалась эльфийка, в этот раз будучи наготове попытаться избежать возможно трепки за дерзость.
Эзкрайет не прекращал ухмыляться, от души усмехаясь от дерзости своей пленницы, подхватив диалог, наконец вывернув на тракт, не забывая слушать и оглядываться по сторонам:
- Да. Ни ты, не шадд. Чужими руками, конечно же, как может быть иначе. Ох, прекрасная пташка, даже не знаю, что тебе сказать…Как у тебя еще зубы целые с манерой дерзить тем, кто сильнее тебя? Или тебе шадд остатки мозгов проел? Иногда взглянешь на тебя, и невольно берет восхищение, но стоит раскрыть этот прекрасный ротик, и вся магия испаряется.
Она бы предположила, что он издевается, но стоило вспомнить этот странный взгляд, что доводилось на себе ловить не раз и не два... Разумом эльфийка понимала: сейчас она вовсю разгуливает по тончайшему льду, рискуя. Но всякий раз какая-то часть ее сути, отойдя от очередных побоев, вновь и вновь норовисто щерила зубы, тут же на какое-то время затыкаясь, когда за дерзость приходила расплата.
Быть может, в этом был смысл? Провоцировать его, смотреть что будет, попытаться найти уязвимое место не в его силе и теле, а в духе и мыслях. Риианго даже не была уверена, что это намерение принадлежит ей, а не шадду, но в то же время способен ли сгусток энергии, заключенный в камне браслета, на такие сложные и хитрые ходы?
А потом она вспомнила, чего ей приходилось переживать в кошмарах, и поежилась.
- Что же, - эльфийка заставила себя посмотреть прямо в его глаза. С вызовом, украдкой затаив дыхание в ожидании очередного удара, от которого может не успеть ускользнуть. — Это объясняет, чего так много пялишься.
"Да, я это заметила. И да, я смею тебе об этом сказать, ведь всё, что ты можешь - просто врезать. Вот только сколько лет я живу, получая удары каждодневно, что не так уж и страшно".
Агент Змея фыркнул: - Даже в тебе можно найти плюсы если постараться, как никак путь предстоит долгий... – Палач прервал резко реплику, вслушиваясь в протяжный, леденящий кровь вой вдали.  На секунду замерев, он ощутил порыв ветра сбоку, как раз в сторону источника звука. «Дерьмо. Вылез из одного, влез в другое. Волки? … или что еще хуже». Он резко ускорился, перейдя на быстрый шаг. «Скорее всего наткнулись на труп и пируют, а теперь жаждут еще крови, ведь там жалкие ошметки после резни»
- Держись ближе, и тогда доживешь до утра. У нас возможны очередные голодные гости…    
На эту провокацию он лишь огрызнулся, причем слова не прозвучали оскорблением, сбив эльфийку с толку окончательно. Состоявшийся диалог даже отдаленно не походил на флирт, но Риианго была готова дать руку на отсечение, что обзавелась дополнительным вниманием в свою сторону. Осталось понять, можно ли это было использовать для получения свободы.
Или, поскольку свобода ей не светит в ближайшее время, освобождения.
Эльфийка прибавила шагу, не особо желая остаться в одиночестве в лесу. И почувствовала, как напряглись пальцы, оплетенные проволокой артефакта. Взгляд ее пробежался по эльфу в надежде понять, чем заинтересовался артефакт.
Конечно же. Ножи.
"Даже не думай", - она старается не приказывать в мыслях, а просить. Заминка могла привести к проблемам, пролитая кровь, неважно чья, призвать еще каких-нибудь тварей.
А еще, наверное, стоит поберечь такое... не отношение, конечно, но это странное внимание со стороны эльфа. Настало время вспомнить все премудрости дипломатии, которым научилась, живя вместе с торгашами-зверолюдами.
Она не намерена пытаться с ним сблизиться по своей воле, но если это цена спасения...
Даже мерзко о подобном задумываться.
- Огонь, - откликнулась эльфийка, - Нужен огонь, хотя бы какой-нибудь факел соорудить.  

- Да, было бы прекрасно, да только не из чего. - саркастично огрызнулся убийца, кидая взгляд во все стороны. Вой лесных тварей снова и снова ударял путникам в спину, заставляя лихорадочно искать подходящее укрытие посреди небольшой дороги, прорубленной посреди леса. А теперь, когда порывы леденящего ветра принесла с собой наступающая ночь, им не терпелось найти хоть какое-то укрытие для ночевки. И снова Палач кинул взгляд на носителя шадда, смотря, чтобы она поспевала за ним – что она и успешно делала, не смотря на большую разницу в размере шага. «Правильно держит ритм дыхания не сбиваясь, все тело как вытянутая струна, ни одного лишнего движения, пусть и измучена, но идет вперед, не показывая боль. Хорошо, путь выдержит» - Эзкрайет в очередной раз заглянул в глаза эльфийке, видя и вызов себе, и страх, и отвращение. – но только продолжил ухмыляться, не скрывая своего…интереса?
Эльфийка осеклась: и впрямь. Сырые ветки ярко не загорятся, пожертвовать тряпку - бессмысленно без пропитки чем-то горючим, а возиться с поисками смолы, ведь наверняка здесь растет что-нибудь хвойное, не было времени и ресурсов.
Хотелось есть, впрочем, за все годы голодной жизни желудок привык клянчить больше из вежливости, не особо уповая, что перепадет какой-нибудь кусок. Куда больше беспокоила нарастающая жажда, и болтовня с активным движением ее лишь приумножали.
И всё равно двигалась она с легкостью, присущей эльфам, не давая увидеть ни усталости, ни боли. Лишь взгляд позволял догадаться о том, что ей сейчас тяжело... И в этот раз, видя, что эльф вновь уставился, она не выдержала и отвела глаза, стараясь сфокусироваться на дороге.
Вой был слишком близко, она - без оружия, и меньше всего хотелось оказаться должной за спасенную жизнь.
"Не спасенную. Без него меня бы тут не было!".
- Там что-то есть, - она неуверенно указала пальцем на то ли нору, то ли нечто иное. При подходе выяснилось, что это была глубокая, достаточно глубокая, чтобы двое могли там схорониться, яма, оставшаяся после поваленного вместе с корнями дерева, которые подобием крыши перекрывали ее.
Кивнув вместо ответа, Эзкрайет оглядел нору у ствола дерева и место вокруг нее, а затем прощупал длинной веткой, которая валялась рядом – там не оказалось капкана или другой ловушки, лишь подсохший грунт и обрывки корней. Хмыкнув, темный эльф пошарился вокруг и отломил сухие ветки от пролеска. Не теряя времени, он разломил ветки, пытаясь соорудить рядом с укрытием подобие костра, пока эльфийка явно заколебалась, привыкая к тьме, куда не проникал свет луны. Устроившись поудобнее на коленях у хвороста и высекая искры метательным ножом из камня, агент Змея сосредоточился на добыче огня, боковым зрением наблюдая за пленницей.
Пристально за эльфийкой в тот момент можно было не следить. Порадовавшись замаячившему на горизонте отдыху, она без сил уселась поодаль прямо на землю, даже не подумав участвовать в организации лагеря. Впрочем, должны же быть хоть какие-то привилегии у пленницы?
Так она и прождала, покуда эльф, всё так же безымянный для нее, не закончил с костром, после чего подсела ближе к огню, подперев спиной вставшие дыбом корни с землей. Пить хотелось всё больше, но гордая и упрямая Кобра даже не намеревалась попросить воды... По крайней мере пока что.
Отблески пламени отражались в черном камне браслета. Задумчиво глядя на проклятое украшение, эльфийка подумала, что стоит позже, во сне, попробовать договориться с шаддом. Сейчас они по одну сторону баррикады, и... С неохотой она была готова признать, что этот союз в данном случае мог бы быть продуктивен, начни они действовать заодно.