Никакие всходы зимой не росли, поэтому у союзников было время найти выход из их тупика до тех пор, пока весеннее солнце не распространится по оголенной земле и по коже бродяги и чародейки.
А пока зло, если и не так, то иначе набиралось сил во все больше промерзающей земле, как в защитном коконе, и ступало по своему собственному теневому пути совсем рядом с союзниками. И никто не тревожил этот его путь «несвершившегося». Живым на скрытый в черноте путь мертвых был заказан, но не наоборот.
И только кошки, возможно, были способны разглядеть этот путь, но рассказать об этом даже некромантке, всходу смерти и тлена, было против их правил.

-...не спи, просыпайся.  – произнес воин насмешливо через плечо, закрепляя на вьючной третьей лошади сумки на заднем дворе жилища чернокнижницы.
- Ты, баронесска, как сонная, неправильная муха, которая встает к полудню. – продолжил бродяга из-под капюшона толстого плаща, проверяя ремни. Раннее утро было морозным, снег покрывал улицы города ночами, но все еще успевал подтаять на солнце местами. Все близилось к завершению года, к очередному завершению. Но не их пути - они все еще были в тупике, только вот крутиться не переставали.
Ведь есть другой путь. Всегда есть – например не вперед, а немного назад. И кто знает, может там найдется пропущенный союзниками поворот. В самом первом шепот филактерии был конечно же прав, но за этот совет бессметный платить ничем не собирался.
И именно поэтому воин отправлялся на задание вместе с чародейкой, так как имел право сам выбрать часть отряда. Иная часть вместе с еще несколькими воинами собиралась на конюшни у северных городских ворот под предводительством ученой-зоолога, которую мечник знал уже как с десяток лет. Но говорить чернокнижнице о том, как эта ученая относилась к иным женщинам не стал – она их просто недолюбливала, считая недалекими. Но черной волшебнице палец в рот класть все-таки не стоило, воин знал, что она постоит за свои ум и достоинство.
И еще он знал, что это прекрасно работало против осенней меланхолии, так что она подберется вся, а он посмеется.
Более того интерес к летающей твари у них был не просто так – в памяти всплыл очередной трактат, который они просматривали несколько месяцев назад. И вот, какое везенье, летающая и пожирающая скот и людей тварь прилетела на их зов почти к ним на порог.
Винсент же всегда мечтал убить такую тварь, это было с родни мальчишеской мечте, ради которой просто нужно было «немного» пожить подольше. И несколько длинных копий, привязанных к третьей лошади, только красноречиво подтверждали это.
- Вкусно пирогами пахнет. – произнес воин, потянув носом воздух у небольшого мешка, который только что закрепил, ощущая запах знакомого блюда.
- По крайней мере с голоду стараниями Коры мы не помрем в ближайшие два дня. -  Беда был в предвкушении, с ним такое было всегда перед похожими заданиями. Но разделяла ли его чувство бывшая баронесса – все читалось в этих зеленых, давно набравших прежнюю силу глазах, хей-хоп.
- Никто из группы не знает о моем бессмертии, как и не должен знать о твоей истинной магии. – напомнил бродяга, придерживая знакомую некромантке серую кобылу, пока чародейка забиралась на нее. 
- Ехать всего ничего. Завтра во второй половине дня будем в поселении Подлесок, там в последний раз видели тварину. Как и пастуха с несколькими козами. – последнее он произнес быстрее, чем понял, что ребяческие мечты мечтами, а оказаться в желудке твари ой как не желалось даже бессмертному.
Несмотря даже на их тупик. И выход из него определенно точно был не через желудок бестии. Но, возможно, приятели, где-то рядом с ним, хей-хоп.

Отредактировано Винсент де Крориум (22.08.2022 14:44)

Так какие же мысли бродили в голове чернокнижницы не под напором филактерии, о чем она размышляла, разглядывая потолок над кроватью или серое, тяжелое небо в окне? Винсенту все больше казалось, что она готовилась к спячке, как какое-то животное. Но он все-таки вытащил чародейку из своей берлоги, и она даже не вцепилась зубами ему в руку.
Как развлечения воина оставались для нее непонятными, так и для него – черной волшебницы. Но это не ставило им палки в колеса, их скрипящая, постоянно увязающая то в грязи, то в снегу телега все еще катилась.
- Они в это время года спят давно. Или сдохли...
Ни первое, ни тем более второе позволять бывшей баронессе бессмертный не собирался. И это желание только окрепло и поросло нервными колючками с момента, когда филактерия почти взяла вверх.
Был ли это дракон или иная тварь – воина этот вопрос интересовал. Но на первого он сильно не рассчитывал, все-таки история о них была совершенно однозначной. Но вдруг какой-то покоритель неба проснулся от своего сна в ненайденной пещере посреди непроходимых гор, желая перестать быть сонной, правильной мухой?
Более того рванные, но показания потерпевших, которые по каплям стекались в меч, не расходились.

Винсент, как и некромантка, желал все без остатка. И именно поэтому, когда он почти безапелляционно сообщил о походе, он желал и того и второго. И естественно полагал, что это может помочь как здесь и сейчас, так и в будущем, ведь когда тело не испытывает боли, то и сердцевина мести подлежит переплавке.

- Можем помереть много от чего другого.
-…какой боевой настрой! Все как я люблю. – отозвался с каплей сарказма мечник, махая рукой и показывая забираться наконец-то в седло. Некромантке-сонной мухе главное было с первого раза попасть ногой в стремя – и вот причин помереть станет сразу на одну поменьше.
Беда понимал риск этого предприятия, но по сравнению с черной слезой это казалось сплошным ребячеством, делом на раз-два.

- Скажи что-нибудь, чего я еще не знаю.
- Ты сегодня хорошо выглядишь. – произнес он, растягивая губы и кидая на бывшую баронессу внимательный взгляд с прищуром снизу-вверх. Беда не планировал поддаваться, он щипал в ответ.
- Скучающая богатая дамочка, жаждущая пощекотать себе нервы охотой и предпочитающая мужиков в форме?
- Если я так скажу, то получается, что и не солгу. – Беда отпустил наконец кобылу, гакая, и направился к своему коню, расправляя плечи – он был слишком доволен собой в это рассветное, сонное время. 
-…ты зельевар и целительница, жителям нескольких поселений нужна помощь после налетов твари. И надеюсь, помощь эта понадобится только им. – бродяга в первый раз за ранее предзимнее время скривил морду. И вновь риск показался перед ним, но как же без него?
Быть сонными мухами, пусть правильными или нет, бессмертному ой как не хотелось. Они должны были жужжать и передвигаться в этом тупике. И чем быстрее и сильнее, тем больше было шансов отыскать треклятый выход.
- Пожужжали. – скомандовал он, направляя коня вперед и остальные пошли за ведущим.

Группа из пятерых человек ждала союзников у конюшни на северных воротах. И каждый из них по новому кругу проверял лошадей и вещи.
В годах мужчина с седыми волосами, коротко подстриженными, с когда-то жутко разорванной каким-то животным щекой, осматривал и выпрямлял оперение на болтах – их у него было с большим запасом. Нигель был известным в ордене следопытом и охотником, на его счету было много разных тварей разных размеров и с разным набором зубов и когтей. И несмотря на возраст руки его не дрожали, а глаза были еще остры – он был способен выбить стрелой монету, зажатую в чужой паре пальцев.
Еще два воина были среднего возраста, со светлыми глазами и волосами, близнецы. И у них были крупные, высокие щиты, которые были способны выстоять против камней, стрел, мечей и огня. Тяжелые копья тоже имелись на вьючных конях. И имена их были простыми и забавными – Ги и Га.
Еще один был самым молодым из группы, но тощ и проворен – при нем крупного оружия было не видно, но у него было больше всех сумок. И в них скрывался собственный убийственный огонь. Под ногтями Томаса была сплошная чернота, которую выковыривать смысла просто не было.
Пятой была та самая ученая-зоолог. Юлиана была высокой, рыжей женщиной, кожу покрывали веснушки, но взгляд был совершенно не смешным и не забавным, так как на этот мир она смотрела только одним глазом, второй был закрыт повязкой. И ждать она любила меньше всего – это читалось в позе и в тяжести опущенной темно рыжей брови.

- Рапорта на тебя не хватает, Винсент! – первое что она произнесла, когда союзники подъехали ближе и недовольно взмахнула рукой.
-…ты и так его уже написала. – вместо приветствия отозвался мечник тоном таким, как с гуся вода.
- Конечно же, я против целительниц со стороны. – но выделила Юлиана не последнее слово, а именно что предпоследнее, кидая острый, оценивающий взгляд на некромантку и поджимая полные губы. Не расставляла ли она сразу все по своим местам, желая поставить черную волшебницу тоже? Или даже, например, сразу спровоцировать зельеварку на отказ во всем этом мероприятии?
- Но я-то нет. Половина на половину, забыла? – он оголил зубы, вновь не ведясь на эту провокацию. Ученую бессмертный знал достаточно давно и ее "любовь" к женщинам тоже. Неужели все дело было в самооценке?
- Эй, приятели, знакомьтесь. Самый полезный человек в нашем небольшом походе – Ския. Вылечит, как от поноса, так и от идиотских шуток. – воин приветственно кивнул всем остальным, не спешиваясь, и показал рукой на чернокнижницу, взмахивая круговыми движениями рукой, словно сидя кланялся знатной богатой скучающей даме.
- Если все жопы размяли, то по коням. Подрежем крылья тварине.

Так может все дело было не в таянии снега, приятельница, а в снеге на голову, так чтобы окатило с ног до головы и придавило?
- Пионка.
- Что еще за Пионка, жужелица! – выдал воин, удивленно вскидывая брови и сворачивая шею к чародейке. 
-…неужели фантазия начала появляться? – спросил он секундой позже, с критичностью, прищурив один глаз в сторону бывшей баронессы. Так как прозвище «кот» говорило красноречивее всяких подтверждений и слов.
Вот и оправдывайся, и оправдывай «такт» бессмертного после такого.

Винсент искривил несильно рот буквой «о», когда чародейка неожиданно для него широко и любезно улыбнулась ученой. И куда же подевалась мерзавка «проглочу и не подавлюсь»? Или это была игра в недалекую барышню, так как именно этого ждала ученая от нее? Но тогда был иной вопрос – когда ждать Юлиане подвоха, больного укола острыми, тонкими змеиными зубами и что произойдет после этого укуса.
По крайней мере на штиль воин не рассчитывал, сталкивая их в одной группе. Но и на слишком серьезное противостояние не рассчитывал и допустить не мог. Но в итоге перепало еще и ему от змеи.
- Пока у тебя есть зубы, ты не прекратишь их скалить, так что это бессмысленно.
-…ну а ты не капитулируй раньше времени, может что и получится, уважаемая целительница. – ответил он мгновением позже, еще более довольный чем прежде.
О, приятель, это еще цветочки. Но не взвоешь ли ты в походе, когда пойдут ягодки со всех сторон?

Близнецы оказались достаточно спокойными приятелями, но все-таки продемонстрировать свои новые мечи Винсенту прямо в седлах они не удержались. Но несмотря на эту «глупость» на их кандидатуры были согласны, как бессмертный, так и ученая. Беда не в первый раз сталкивался с ними. А еще он помнил их деда, который был одним из мастеров школы. И его бюст среди иных до сих пор смотрел каменными глазами из-под кустистых бровей на проходящих по главному коридору юных учеников, а они на его, прекрасно зная его имя.
Но все-таки бывшая баронесса сумела в итоге перетянуть внимание близнецов на себя – редко когда воины имели такую компанию, на которую желалось поглядывать. Бессмертный не возражал, только продолжал с немым вопросом и несильно вздернутым уголком рта смотреть на некромантку.
Ему все больше казалось, что она это все специально. Но для какой конкретной цели – он несильно, но еще колебался или это был простой порыв? Последнее верилось с трудом, все-таки она была змеей, пусть и вполне очаровывающей и гипнотизирующей. Она ничего просто так не делала, не в этой жизни!
Юлиана, колючая и строгая, осталась не удел, но она продолжала путь с прямой спиной. Но кажется все равно цепляла взглядом чернокнижницу.

- Ой, она ж сейчас начнет...
-…с твоими большими ушами придется тебе страдать и слушать. – отозвался воин негромко, приподнимаясь в седле и разминая зад. Ему же был интересен этот разговор, но не слова, а тоны и поддоны в них. 
- Плюс размах крыльев...
- Нас отправили на разведку. Если тварь окажется драконом, то мы вступать с ним в бой не станем. Выясним где у него место для сна и будем ждать подкрепления, большого, в том числе и магов. – пояснил бродяга, скидывая капюшон под солнцем, которое выглянуло вновь из-за облаков. То есть он дал понять, что руководство меча не было согласно с позицией ученой и поспешными выводами. В руководстве фракции поспешных выводов и действий вообще не любили и бежали от них как от огня. Но Юлиана плевала на них с высокой колокольни, и с ней считались, а не гнали тапками. В противном случае она могла уйти к «конкурентам», а свой человек все-таки не чужой.
- И от ожогов, и от яда, и от разлива желчи...
- Юлиана, как дети? – перекрывая гогот вовремя вклинился мечник, кидая насмешливый и всего каплю осуждающий взгляд на некромантку.
-…спиногрызы как видишь позвоночник мне еще не перегрызли. Но ты-то что спрашиваешь, тебе уже поздно, твое время на полшестого. – колко отозвалась ученая, вздергивая покрытый веснушками острый нос и ускоряя коня. Был ли это укол в сторону чародейки, но вылился он на воина? Вполне возможно.
Винсент только несильно, не показательно рассмеялся, пожимая плечами и вновь кидая взгляд на чародейку. Ей-то ничего доказывать и оправдываться ему было не нужно, а все остальные, кроме зоолога, имели такую штуку, как мужская солидарность. И в таких вылазках была определенная прелесть для мечника.

- Просто прилетел из ниоткуда дракон и позарился на стадо вместе с пастушком?
- Исполняющему положено языком чесать, вот пусть и чешет дружок. – отозвался Нигель, сплевывая жевательный табак на покрытую мягким снегом дорогу и вновь закладывая новую порцию.
- Ворчун вот сегодня и будет чистить кобылу уважаемой целительницы, ему положено цацкаться с всякими животными. – моментально нашелся что сказать бессмертный насмешливым тоном, но потемневшие глаза были совсем не такими. Шутки и мужская солидарность – это одно, а положение людей в отряде совершенно иное.
Нигель выпятил вперед губу с кусочками вымоченного табака, но возражать не стал, еще бы.
- Насколько можно судить, да. После затяжных осенних дождей взял и появился, Подлесок второе поселение. Первым было «у часовой Башни» за чащей, там, где стоит старая постройка, которую возвели еще триста лет назад. Но у Башни он только выжрал всех свиней, насколько нам известно, там домов всего-ничего. – произнес Беда, вспоминая и покачиваясь в седле, рассматривая спокойный, сонный пейзаж, солнце вновь спряталось за тяжелые, полные облака.
- Может ему нужно было сил набраться, вот он со свиней и начал? Более того он еще ничего не пожег.
- Ну а как же сгоревший сарай в Подлеске пять дней назад? – наконец вмешалась Юлиана, прекрасно слыша рассказ бродяги. Но он в принципе и не шептался, и не скрывался.

Отредактировано Винсент де Крориум (15.08.2022 00:06)

Все-таки в своем заточении в аптеке скрываясь от заморозков некромантка не чахла и не умирала, она, наоборот, оказывается копила силы и энергию. И именно сейчас все это выходило из нее, затапливая зеленые глаза не некромантским огнем, но шустрыми, щиплющими искрами веселья на свой собственный баронесский, извращенный манер.
Чернокнижница все больше и больше напоминала в этот момент змею, которая медленно сворачивалась бесчисленными кольцами вокруг своей жертвы, задавливая все сильнее и наслаждаясь звуком трескающихся косточек ученой. Но Винсента эта змея все-таки не пыталась задушить, наоборот прикрывала свои глаза, когда он вклинивался между ней и жертвой, и вполне радушно показывала ему свой длинный, раздвоенный язык.
И из-за этого на губах бессмертного появлялась словно понимающая, по-своему снисходительная - «женщины, что с них взять-то!» - живая улыбка. И в глазах был простой интерес, направленный не на черную волшебницу, но на женщину в конкретно этой, непривычной ситуации и обстановке.
Так какой же будет итоговый счет, за кем будет победа, приятельница?

У чернокнижницы, в отличии от сопровождающих их воинов, как молодых, так и старого, было одно большое преимущество – она не была ни бойцом, ни солдатом меча, она была привлекательной женщиной «со стороны», которая дарила свое внимание отряду и которой можно было простить пару шуток и подколов. Юлиана здесь же была не в счет. И от этого авторитет Исполняющего не распадался на куски, но только креп. И мешать безобидным или не совсем подколам Беда не планировал. Зачем прерывать такое представление-то? Воин же научился смеяться над собой за столько лет и разъедающей, отвратительно высокомерной гордости в нем значительно поубавилось.
В итоге некромантка!, не вклинившаяся в отряд, а проникшая в него, как вода между камнями, была к месту, отвлекала от посторонних мыслей и переживаний, и сплачивала своими чарами отряд. Главное было не допустить драки между Га и Ги, кровь все-таки была молодой и горячей. Пока же их внимание было отвлечено на Исполняющего, но ненадолго.

- Драконы — не медведи, чтобы залегать в спячку.
- Ты сейчас, Юлиана, противоречишь трудам твоего наставника. Как он там говорил… - вклинился мечник, склоняя голову к плечу в теплом темном плаще. В ответ ученая резко взмахнула свободно болтающимся концом поводьев в кулаке, искажая губы.
-…и даже способны были к разговору и пониманию человеческой речи...
- И ключевое здесь «были», смотри, это не я сказал! – бродяга имел возможность говорить с ней таким тоном, так как знал зоолога не первый день. И знание это раньше не заканчивалось приветствиями раз в год. Но за последние лет пять Юлиана стала совершенно невыносимой, поэтому эти приветствия раз в год стали самыми то.
Винсент несильно, коротко гоготнул вместе с близнецами, прекрасно слыша их «умные» рассуждения. Молодость – та еще гадость, но зато какая!
- Гиены…вы и ни одного бранного слова не вспомните, только портки до пяток промочите! – повысил голос бессмертный, отсекая их гогот и заставляя оглянуться.

- А он и не сожрал… прощения просим, госпожа целительница, за неприглядности.
Винсент приподнял брови, сдерживая вновь просящуюся наружу улыбку в ответ на вопрос некромантки. Нигель ведь не желал ничего рассказывать несколько минут назад, но вот, посмотрите на него!
- «ведьма.» - произнес беззвучно мечник губами, но глазами соглашаясь со словами старого, разговорившегося следопыта. Всем солдатам ученая и исполняющий предоставили все бумаги и депеши, которые у них были – воины должны были знать куда идут и к чему готовиться.

- А сарай тогда зачем пожег?
- Юлиана говорит, что они разговаривают, может у тебя как раз и будет возможность спросить. – пожал плечами мечник, покачиваясь расслабленно в седле.
-…может и нет никакой твари! Просто сожгли крестьяне сарай и зарезали скот, чтобы подати меньше платить. – неожиданно выдал Га, вскидывая руки и поворачиваясь конкретно к некромантке. Второй близнец толкнул вскрикнувшего брата в плечо «ты здесь умный такой не один!».
Рано или поздно же на все вопросы должны были найтись ответы по этой ситуации, только вопрос внутри желудка крылатого монстра или вне.

В пути им пришлось остановиться несколько раз: вытащить телегу, съехавшую с пути в снег и мокрую землю под ним, переговорить с гонцами меча на предмет новостей и депеш для группы, поторговаться с торговцем, который медленно и сонно вез свои съестные продукты, почти деликатесы, и никого не трогал, и естественно справить нужду в голых, колючих кустах или вообще в поле.  К превеликой удаче, понос пока никого не взял за зад. И в целом поездка была неплохой, даже ученая устала разговаривать, доказывать и щипаться. Нигель же разговорился о своем последнем деле, в красках рассказывая о медведе-людоеде, который, естественно, был размером с четверых мужчин, не меньше. И, естественно, он завалил его точным выстрелом в глаз с расстояния несколько шагов, когда пасть уже должна была перекусить следопыта пополам.
И как жаль, что такое по-настоящему ценить Винсент начал далеко не сразу после некромантского сучьего проклятия.

- Я вам местечко у камина нашел...
-…куда это носы свои навострили! Так уж и быть сначала проводите госпожу, но потом кони, и только потом собственные жопы. Нигель, я все помню! – произнес бессмертный, вручая поводья серой кобылы следопыту и разминая колено с привычным щелчком.
Посмотрите на них, какие галантные близнецы! Еще немного и остатки перекуса попросятся на язык обратно из желудка. Винсент только махнул на них рукой, отводя своего коня в покошенную, низкую, темную конюшню и похлопывая животное по носу – «мы справимся, приятель, мы выше и лучше этой молодости-гадости.»
С неба медленно, без ветра закружились снежинки, блестя своими разными гранями в заходящем, сонном солнце. Ночью будет совсем не жарко так точно, и ночевать под открытым небом в корнях деревьев не получится, как ни крути.

- Хорошие у тебя ребята.
-…скажу я тебе, весь отряд неплохой. – ответил мечник, гакая и присаживаясь на скамью рядом с чернокнижницей, перед этим стянув тяжелый плащ. Длинный стол же со скамьями пододвинули к камину, поэтому тепло от огня приятно грело бок, проникая под слои одежды.
- Ради тебя — уж постараюсь сделать так, чтобы никто из них не стал новой закуской этого самого «дракона».
- Неужели твое холодное сердце растаяло в этой хорошей компании или это все моя ослепительная улыбка и утренний комплимент, который ты все никак забыть не можешь? – прищурив глаз шепнул Беда, наклонившись ближе. Бессмертный все еще был слишком доволен собой.
Так может, приятельница, это следовало как можно быстрее исправить?   
-…спасибо за заботу, милая Ския. – неожиданно отозвалась ученая со скрытой колкостью, опускаясь за стол напротив некромантки и мечника, не в противоположном углу. Юлиана же распустила свои рыжие, вьющиеся волосы, умылась и переоделась в теплое, простое платье, подбитое мехом. Что она задумала или что себе надумала?
- К полночи должен быть гонец, Винсент, нужно будет после ужина нам написать в меч как у нас обстоят дела. – проговорила зоолог, вздергивая несильно свой нос.
-…так мы только отъехали. – отозвался бессмертный, успевший набить рот сыром и сушеными помидорами. И в ответ получил только настойчивый взгляд.
На стол наконец принесли главное блюдо – жирный, еще скворчащий, большой кусок мяса на вертеле и весь отряд поспешил за стол. Нигель отказался от выпивки, раскуривая все не поддающуюся трубку, а вот близнецы допивали стакан ядреного пива и были не прочь еще одного.

- Слушайте-слушайте же! – вскрикнул неожиданно бродяга, когда тарелки частично опустели, а желудки наполнились, ударяя кружкой о стол и поднимаясь со скамьи, закидывая ногу на нее и щурясь, в ожидании внимания.
И как только все головы повернулись к нему, он, выпрямив плечи, заговорил, в такт размахивая свободной от пива рукой, нестройно, но как шла рифма на язык:
- В обществе драконов есть свои законы; нужно женщин сочных похищать. – начал бессмертный, набирая в грудь воздух и специально замирая. И через мгновение продолжил, широко улыбаясь:
-…так что, жил в то время зверь голодный; да и рыцарь благородный; Был последний просто сказочный герой; за добро не раз вступал он в бой; Вот прознал тот рыцарь про дракона; и про то, что тот принцессу спер; Но был закон, ну очень интересный, этих самых старых дней; Если в битве честной ты спасешь принцессу; то жениться должен ты на ней; Все случилось как должно случиться; во дворце был грандиозный бал; Но знакомым лицам говорил наш рыцарь: «лучше бы дракон меня сожрал!» Хей-хоп! - и он ударил себя громко по подставленному колену, пиво из стакана пролилось на пальцы и закапало на пол, но это было совсем не плохо.

Отредактировано Винсент де Крориум (22.08.2022 22:24)

Насколько такое поведение претило черной баронессе, была ли на такое способна юная баронесса, или все это пришло к чернокнижнице с возрастом и с жизнью в роли простой городской целительницы? Насколько это было маской, очередной матрешкой. Винсенту казалось, или крайне сильно желалось верить, что все-таки чародейка была искренней. И пусть, и не в полной мере, но и несколько капель для него сойдет.
И сейчас он нисколько не жалел, что взял черную волшебницу в этот маленький поход, пусть и потенциально опасный. Опасность грела кровь, как и полная смена обстановки вместе с новизной, что так было необходимо в это темное, морозное, неповоротливое время года. Компания, и правда, была вполне неплохой, солдаты старались и оживали, оказавшись в обществе привлекательной женщины.
Главное было, приятель, не стать на этом шабаше наверстывания упущенного «главным блюдом» над жертвенным ведьминским камнем, хей-хоп.
Но ведьма играла и останавливаться не планировала, по-бесовски танцуя под звездами и в свете кострища, все ускоряясь.

- На кону мой авторитет лучшей целительницы на площади Фонтанов, а ты все про комплименты...
- О, врунья. Все, что произойдет в этом кругу, останется здесь. И ты это знаешь, ведь так? – успел ответить бессмертный, разводя несильно руками и прикрывая на секунду один глаз. Показательная чопорность некромантки только подкинула дров в костер. Но он в следующие минуты разгорится еще выше и без помощи бессмертного - ведьма подкинет кучу сухих веток прекрасно и сама.
   
- Всегда рада помочь.
- Не знала, что владелицы аптек способны противостоять драконам и творить чудеса. Наверное, мне стоит присмотреться к владелицам аптек повнимательнее. – ответила Юлиана вполне с достоинством, не срываясь и не злясь, пододвигая к себе наполненный подошедшим к столу близнецом стакан кислого вина, такого же качества что и пиво. У молодых воинов сил было много, прямо на всех, хей-хоп!
Братья обменялись несколькими короткими тихими репликами, кажется больше общаясь жестами и эмоциями, чем словами. И после широко, одновременно растянули рты, отпивая из стаканов. Кажется, в таком виде Юлиану они уже видели в определенных обстоятельствах.
Винсент и намеки были как два слепых рыбака на разных берегах реки. Бессмертный был прямым, как его мечи и копья. И не раз это его подводило. Или наоборот спасало, ха!
Так что у этого гуся шансы выйти неощипанным имелись, главное было громче гоготать и шустрее шлепать своими ногами.

Чаще всего строчки приходили на язык Беде только в моменты отчаяния, разочарования или смерти. Но иногда, как сейчас, например, им тоже нашлось место. И в этот раз он выдал их с избытком, иначе, не так как могла ранее заметить некромантка. Но и в такой обстановке они оказывались вместе впервые. Поэтому и мечника ждал сюрприз.
И когда чернокнижница заговорила, продолжая нестройную «героическую балладу», рот у воина раскрылся и пиво, которое он глотнул под нестройные, короткие аплодисменты, вымочило его бороду.
Но он не прервал нахальную, колкую ведьму, только приподнял брови и вытер рукавом рот, внимательно слушая. Понятно было о ком говорила черная волшебница, этот намек стоял на том же берегу, что и бродяга. Но кому были адресованы эти строчки в полной мере, ученой или воину тоже? И самое главное с какой целью, что желала получить в ответ некромантка?
Не заставить же разрыдаться Юлиану, ей богу. Или показать, что ведьма госпоже-зоологу не по зубам и просто платья, распущенных волос и «хорошего» женского поведения недостаточно?
- И пришлось герою, примирясь с судьбою, свыкнуться с законным «жил да был».
Работники заведения застыли, вслушиваясь в продолжение. Пиво, которое наливал из бочки владелец с длинной, седой бородой за стойкой, пролилось через край, моча его фартук и сапоги. Все, кажется, поняли.

-…но, видит Луна, стишки Исполняющего заразительны...
- Так выпьем же, друзья, что кончилась история сия; Таких принцесс нам больше не сыскать, как и рыцарем не стать; Не нужно по были стенать, драконы улетели вспять; И все что стоит нам понять, что ведьм нам только целовать; И пусть судьба таких не завиднА, но жизнь, друзья, одна!; Кому же «жил да был», кому и «бурю пережил»! – подхватил мечник неожиданно, чокаясь стаканом со всеми по очереди за столом, и с Юлианой в том числе, одаривая спокойной или больше успокаивающей улыбкой. И она не сразу, но ответила тем же бродяге, кидая на некромантку не примирительный, но вполне понимающий, без злых колкостей взгляд.
Винсент же, несильно наклонившись корпусом, чокнулся с чернокнижницей последней, заставляя пиво пролиться на свои и ее пальцы. И он усмехнулся сильнее, смотря на нее все еще со своего положения с ногой на скамье. И все читалось в его морде, в блестящих в свете огня глазах:
Змеюка эка… играть здесь тебе нужно со мной, я твой противник. Не женщина с детьми и мужем, с которой если и было что, так закончилось еще тогда, когда ты под столом еще шуршала.
- Неси Юлиана свои бумажки и перо пока я еще способен писать. Нигель, организуй нам еще трубку. Госпоже целительнице пойдет немного расслабиться. – последнее предложение бессмертный произнес тише, только для некромантки, скаля свои оставшиеся зубы. Потому что еще мог, хей-хоп!
Пора было организовать кресла и стулья вокруг камина, убрать стол, накрыться потасканными, засаленными, но теплыми пледами и еще немного выпить, и посмеяться. Потому что завтра их ждет совершенно иное. И к тому же псы его знает, что сотворит тварь за эту ночь. Возможно ничего, но только возможно.

Отредактировано Винсент де Крориум (25.08.2022 00:24)

Сегодня женщины могли состязаться как им заблагорассудится, но завтра они должны были выступить одним фронтом, плотным камнем, а не разваливающейся на куски песочной фигурой. И именно поэтому сегодня все что оставалось собравшимся здесь мужчинам, которым нечего было делить и не за что состязаться между собой, - это найти утешение в «хороших» и «плохих» псах и конях, хей-хоп!
И правда, приятель, не все всегда имеет смысл, часто наперед выступает знакомое чувство порыва и все. Беда же мог быть удовлетворен этим порывом некромантки, этой не безразличностью к происходящему вокруг и живостью. И вот кажется за окном и не зима, и не тупик на их пути, жизнь просто идет, пусть и не по направлению к старому сукину сыну.
- Бурю пережил, говоришь?
-…о, госпожа ведьма, меня еще кружит и кружит в этой буре. Выйду я из нее или сгину в эпицентре, не знаешь? – отозвался все также негромко мечник с улыбкой, без тяжести или сомнений, но с мгновением задумчивости и невысказанных слов во взгляде. И этот взгляд, кажется, нырнул внутрь чародейских зрачков.

Все из группы были после ужина при деле, все тратили эти часы на совершенно бесполезные, но нужные для облегчения человеческой головы вещи. И никто не желал отправляться с тяжелой головой спать – нельзя было накручивать себя раньше времени. Работники заведения медленно, сонно перемещались по залу, убирая тарелки, вытирая столы и наводя порядок. Владелец за барной стойкой, под несколькими свечами, совершенно спокойно считал вырученные за день монеты, фасовал в кошели для поставщиков, и записывал что-то в свою потрепанную, местами жирную книгу – никого из посетителей кроме воинов меча рядом не было, здесь и сейчас для него было самое безопасное место для этого занятия.
- А пишешь все еще как курица лапой.
- На свою часть посмотри! Над твоими доносами сто пудов гадает толпа клерков. – вскрикнул Беда, теряя мысль и вновь моча конец пера в открытой чернильнице, с тяжелой, металлической крышкой.
- Нисколько не изменился.
-…о, Юлиана, даже такие, как я, к моему удивлению, способны измениться. Ты просто еще не пригляделась повнимательнее. – произнес мечник просто, выпивая из стакана последние глотки и кидая взгляд на окутанную табачным дымом некромантку.
- Тут место для подписи оставь...
- Но вот твой командирский тон на месте, не изменился! И как еще нос-то свой не разбила. – улыбнулся в бороду бессмертный, медленно выводя свою подпись, наклоненную и вытянутую, похожую на меч, где «К» было гардой и «м» с горизонтальной чертой – острием.
Как хорошо, что весь отряд собирался редко, был разбросан по городам и человеческая память остро не запоминала «неизменение» воина. Но еще меньше, чем через десяток зим, Беда разорвет с ними всякие отношения, как такое было не единожды, если конечно из них кто доживет до этого и сам бессмертный в том числе.

- Я буквально чувствую, как твоя целительница сверлит меня взглядом.
-…ты же сама налетела на нее, как коршун, с порога. Будь мудрее, тебе давно положено. – рыцарь пододвинул еще влажную от чернил бумагу к ученой, заканчивая скользить взглядом по строчкам. И моментально после под столом получил по ноге «рыжей» пяткой за «комплимент». Но ответного удара от него не последовало. Бродяга только гоготнул, как неощипанный гусь.
- С женщинами по-прежнему не ищешь легких путей, да?
-…кажется, я попал. – честно с выдохом отозвался воин, наклоняя голову к своему плечу и прокручивая стакан в целых пальцах, прикрывая красные не от ветра, но от пива и нагревшегося огнем воздуха глаза.
- В таком случае я приду на твою могилу поглумиться и приведу как можно больше шлюх. – ответила Юлиана перед тем, как замолчать, вновь ощущая на своем боку взгляд чернокнижницы. Кажется, ужин и вино, и несколько слов сгладили состояние ученой, но до конца ли?
- Просто хочу знать, что у тебя все в порядке. Больше ничего...
- Если что я сразу позову тебя встать на защиту моего «в порядке», выше свой неразбитый нос. – ответил Винсент, не отталкивая, но желая заставить рыжую голову не грузиться его вполне житейскими проблемами.
- Я передам письмо гонцу, можно идти спать. И если нужно я могу попросить настойку от головной боли у «моей головной боли». -  Беда сначала произнес, шире растянул губы, а потом словно удивился сказанному и повернул голову в сторону некромантки, кидая на нее взгляд из-под полуопущенных век.
Ведьма…

И что это, приятель, у всех женщин вокруг голова болит? Не от твоей ли идиотской, гусиной компании, хей-хоп!
Винсент замер, настороженно, инстинктивно повел плечами и после поднялся из-за стола, пряча сложенное и запечатанное ученой письмо за пазухой. Что это за короткие взгляды со стороны некромантки, к чему они?
- Госпожа целительница, сыграйте с нами, нам нужен третий, ей богу! Нигель тот еще старый шулер, а Исполняющий только по-крупному играет! – произнес Га, в очередной раз оставаясь без монет, и допуская ноту жалости в голосе. Сегодня был не его день, но как хорошо, что за ужин и пиво, и кровать им самим платить было не нужно.
- На вас с Юлианой посмотришь и у самого голова болит. – кинул бессмертный, останавливаясь с боку от сидящей некромантки со стороны следопыта, пускающего кольца дыма и выплевывающего прогоревшие, попавшие на язык через мундштук кусочки табака.
- Найдется ли средство от этой напасти? – воин ничего не знал, он не умел читать мысли, но прекрасно умел разнюхивать, в половине случаев совершенно не осознавая этого.

Отредактировано Винсент де Крориум (25.08.2022 03:01)

Было ли возможно наслаждаться головной болью? И если да, то в каких случаях и кто наслаждался ею – тот, кто ее испытывал или тот, кто заставлял испытывать? Но вот если голова болела у всех, то радости в этом все-таки не было нисколько, даже радости от злорадства, что плохо кому-то еще.
Но какой же оттенок головной боли висел в теплом, душном воздухе заведения прямо сейчас Винсент не знал и ответа не находил, даже если сильно желалось. И это заставляло его напрягаться, шевелить пальцами и плечами в надежде скинуть это чувство непонимания.
Иногда «узнать поздно, дать разогнаться со склона изначальному пустяку» значит проиграть. Беда, в качестве командира отряда, совершенно не терпел, когда за его спиной творились какие-то вещи и он узнавал о них последним. Потребность в контроле было не смять и не выбросить.
Какие сети раскидывала ведьма, что или кого она в них желала поймать так сосредоточенно.
- Ведьминские чары аукнулись?
-…это ты мне сама скажи. – без насмешки, настороженно, глаза в глаза, ответил бессмертный, опираясь рукой о спинку стула чародейки.
- Побереги силы для реально стоящих вещей. – негромко продолжил мечник, изучая странное, новое для него поведение чернокнижницы, позволяя своему указательному пальцу коснуться верхней части ушной раковины бывшей баронессы. 
На улыбку он не купится, не получится.
- Схожу-ка, занесу госпоже ученой кое-что, переброшусь парой слов...
- Как скажешь. Только смотри, она при крайней необходимости может постоять за себя. – все-таки согласился воин, занимая нагретое место чародейки, когда она поднялась, и принял от следопыта раскуренную, с ослабшей горечью трубку.
Винсент же, с силой удерживая свое тело на стуле, до самого конца смотрел вслед некромантки, пока она не скрылась на втором этаже. Он пожевал свой рот и медленно, почти не выдыхая выпустил серовато-белые клубы дыма через ноздри, как самый настоящий дракон.
- Поэтому я и не женат. – крякнул Нигель, смотря на огонь в большом камине и наслаждаясь нестройной игрой Томаса на музыкальном инструменте, который не сильно, но осмелел, выдавая нечто более стоящее, благозвучное.
- Уважаемый, заварите нам какого-нибудь крепкого чаю, а то без женского общества резко подморозило. – позвал следопыт заканчивающего с монетами владельца за стойкой, так и не выпив никакого крепкого напитка за весь вечер. У него были сложные отношения с бутылкой, но он держался.
Беда только откинул голову на спинку стула, тяжело выдыхая и пытаясь то ли успокоиться, то ли понять, в какую игру играла некромантка. И играла ли, или это стало поединком не только до первой крови?
Но с чего же, с чего тебе, приятель, это все, о кровавые боги!

***

Письмо же Винсент все-таки передал после полуночи, успев немного поспать у камина в сидячем положении, когда все остальные разошлись по кроватям. Гонца из столицы он накормил остывшими остатками ужина и отправил обратно. Новостей же из Подлеска не было.
Ни к ученой, ни к чернокнижнице воин не заглянул ночью, не спросил о самочувствии утром – он был занят утренними приготовлениями и конями, или очень желал быть занятым. За ночь он так ни к чему и не пришел, и ничего не придумал, и не понял. И это его раздражало, но он справлялся с тем, чтобы не показывать этого, и с допросами не спешил.
Может, приятель, оно само как-нибудь рассосется? Ха, мечтать не вредно!

Подлесок встретил «рыцарский отряд» без куража и веселости. Не больше тридцати домов были выстроены вокруг небольшой церквушки в центре. Река огибала поселение с одной стороны, с иной - густая, черная в зимнем свете чаща. И звон колокола, который разнесся по окрестностям, определяя время, был приглушен и тяжел. К счастью же, снега на головы не падало, он закончился еще перед восходом.
Ничего не горело, никто истошно не кричал и не суетился. Над поселением никто не парил, но Подлесок был в каком-то тупом, колющем ожидании.
И когда группа подъехала к центру, в сопровождении зевак и детей, их уже ждал старейшина со своей скрюченной, опирающейся на трость женой в ярком, расшитом цветами и узорами платке на голове.
- Жаль, что мы встречаемся при таких обстоятельствах, но мы вам рады, уважаемые. – произнес сипло, севшим голосом старейшина, снимая с головы на мгновение шерстяную высокую шапку в знак приветствия.
- Не будем же терять зря время, зимний день короток, а ночь длинна.

- Бедолагу Иза, пастуха, мы уже похоронили, слишком много времени прошло. – с опаской, но как есть, произнес старейшина, устремляясь c отрядом и спешившимся в знак приличия рыцарем прочь от центра поселения.
- Мы всегда следуем слову нашего церковника. – предупреждая резкие слова Винсента продолжил пожилой мужчина, поднимая примирительно покрытые старческими венами, без перчаток и варежек руки.
И Беда только недовольно мотнул головой на ходу. Не раскапывать же могилу теперь, ей богу, вилами погонят прочь же ж.
- Но вчера кой-чего произошло, поэтому как есть. – еще более осторожно ответил старейшина, толкая створку еще целого сарая, на окраине поселения.
На тонком слое сена можно было рассмотреть обезображенный труп коня и человека рядом без головы - это был гонец меча, которого они должны были встретить по пути сюда, плащ и сумка не оставляли иного варианта.
Но теперь-то точно встретили, хей-хоп.
Как же хорошо, что сейчас не было жары и мошкары. И убитое животное и человек больше походили на какие-то фигуры, чем на настоящие трупы.
Но только вот не было следов ожогов, только странные рваные укусы и запекшаяся кровь вокруг ран.
Тварина поприветствовала «рыцарей» самым своим наилучшим способом, проявляя свое гостеприимство.

Отредактировано Винсент де Крориум (26.08.2022 00:21)

Иногда бессмертному желалось взять да отменить все эти секреты во всем мире. И пусть этот мир без секретов подвергнется глубокому шоку, потрясению, выльются наружу тонны дерьма, но Винсенту нужно было перестать чувствовать все накапливающееся раздражение-закипание, вот прямо сейчас.
Неужели, приятель, все дело в неспособности противостоять нужде в контроле над ситуацией и извращенному любопытству? Когда же кончится твое бессмертное терпение, не в самый ли неподходящий момент.

Подлесок был хорошим поселением, люди здесь жили без нужд, работая и не отлынивая. И коммуна была сплоченной, как в части поддержки один одного, так и в боязни суеверий. Но когда на долю крестьян выпадало нечто малознакомое, непонятное и кошмарное – власть церкви над ними только усиливалась, заставляя забыть про сон и труд, и обещая только молитвы, но не решение.
Именно что для решения сюда прибыл рыцарский отряд, но справятся ли несколько человек с тварью, вкусившей сладкую людскую кровь?

Винсент не ожидал увидеть гонца мертвым и без головы. Но видимо меч потерял слишком много времени на путь сюда - тварина осмелела, окрепла и расправила крылья на полную за этот период подготовки и бурных обсуждений во фракции.
Вот доказательство, приятель, существования монстра, которого ты когда-то мечтал завалить и стать героем из героев, возвыситься еще больше! Но трепета и предвкушения боя мечник не испытал.
Беда только кинул взгляд на выругавшегося следопыта, впрочем, не призывая к манерам и порядку. Бродяга не выругался сам только по той причине, что не позволил челюсти открыться.
- Да словно знал, куда бить.
-…возможно тварь, в отличии от меня, умеет читать мысли и понимать куда ветер дует? – ответил бессмертный вопросом чародейке, переводя с трупа на нее свой взгляд. Но говорил он естественно не про дракона сейчас, но про то, что происходило с некроманткой вчера и, видимо, продолжило сегодня, задевая и зоолога.
Винсент подошел к телам ближе, шумя тонким слоем соломы под крышей сарая и рассматривая увечья со своего роста.
- Томас, достань из сумки письма. – попросил воин, протягивая покалеченные пальцы, и после принимая целые, не испачканные ничем куски бумаги.
-…проблем потом не оберешься. – ответила Юлиана ровно, не отрывая своего целого глаза от мяса со следами зубов и доставая блокнот для записей и зарисовок. Все они прекрасно знали, что читать запечатанные чужие письма в обычном порядке было нельзя, из них можно было узнать то, что не предназначалось глазам Исполняющего. Но у последнего был железный аргумент – тело без головы. И все равно воину и так было за все здесь нести ответственность, как старшему по званию в группе.
- Крыша целая у сарая, тварь напала внутри, прямо на пороге? – спросил бродяга у стоящего поодаль старейшины с несколькими мужчинами помладше.
- Нет, господин, мы перетащили их, а то страшное зрелище. Нечего наших женщин и детей пугать. Вон на выезде нашли, через два сарая, но они полные соломы и зерна, так что место нашлось только здесь. – ответил старик, не выпуская из рук шапку и продолжая ее нервно мять. Глаза старейшины постоянно кидались кверху, к серому низкому небу, словно он ждал нападения каждую секунду.
Беда перевел взгляд на следопыта на улице, недалеко от входа, и тот моментально кивнул, подтверждая слова.

- ...огня нет.
- Если у твари есть какое-то нарушение или травма, то огня ведь может и не быть, правильно? Что у них там, мешок с газом…
Юлиана скосила на бессмертного глаз, надрывно нервно выдыхая, но его не поправила, занятая своим делом. Все равно не запомнит, гусь этакий, а она-то не раз ему рассказывала!
- Или ядом. Органическим.
- В таком случае лучше нам иметь противоядие как можно скорее. – произнес воин, кивая и отвлекаясь в первую очередь на поиск депеши, которая должна была быть доставлена им.

- С этим спорить нельзя.
- Успокойся, никто и не спорит. – без крика, но жестко ответил мечник ученой, вскрывая нужное маленькое, сложенное треугольником письмо. Но взгляд он кинул на некромантку. В поисках ли ответов этому поведению?
- Нигель иди к месту, где нашли тело. Не морозь жопу за просто так.
- Бегу галопом! – отозвался следопыт с нескрываемой радостью и желая сейчас оказаться подальше от нервной, резкой Юлианы.

Винсент опустил глаза на мелкий текст и почти сразу сощурился, плечи под плащом напряглись.
- Пес ты старый, где пострадавшая? – резко крикнул бессмертный, широким шагом направляясь к старейшине и поднимая к своей морде кусок бумаги.
Естественно, крестьянские мужики перепугались, естественно, присели от крика, не ожидая, что приехавшие их защищать поступят с ними так или так скоро узнают то, о чем говорить просто перехотелось.
- У церковника! – просипел старик, роняя свою шапку.
- Церковник сказал, что помирает просто старая, вот уже второй день молится над ней! – попытался оправдаться старейшина, толкаясь плечами с остальными, плотно и близко сжавшимися мужиками.
- Как раз помирать начала, когда тварь в предпоследний раз ночью прилетала и крышу одного из домов порушила, какое совпадение! – продолжил мечник, вытаскивая за рукав тулупа старика из небольшого круга и встряхивая.
- Веди, старый и живее!
- Идем со мной. – последнее предложение рыцарь кинул чернокнижнице-целительнице, указывая кивком головы следовать за ним к церквушке.

Женщина и правда была пожилой, толстоватой, кожа неприятного серо-зеленого цвета, она не вставала и не шевелилась, но она еще была жива. Бросающихся в глаза ран и повреждений на ней не было, и все, кажется, было вполне стандартно для такой ситуации. Но вопрос был в том, как она вдыхала и почему вокруг рта и под носом было нечто похожее на гной.
И в этой темной, небольшой комнатке, в которую их с протестом впустил служитель церкви, умирающая казалась поднятым из могилы мертвецом. Но некроманты здесь были ни при чем, хей-хоп!

Отредактировано Винсент де Крориум (27.08.2022 03:37)

Будет ли у рыцарского отряда время наверстать упущенное или же они опоздали и тварь перешла точку невозврата, наконец накрывая своими крыльями поселение, и готовое пожрать его не по куску, как до этого, но разом и целиком. Ну, приятель, оставалось только надеяться.
Понимала ли некромантка, что с ней будет, вскипяти и изведи она бессмертного до максимума? И готова ли была она с этим знанием продолжать свою игру и заканчивать ее своим финалом, не остановкой на половине пути? Время покажет, только если летающая тварь не перетянет на себя все внимание чернокнижницы и одеяло заодно, хей-хоп.
Где же страдала гордость, от чего и почему нельзя было это прекратить, если не словами, так действиями. Только вот знать еще в какой стороне искать, говорить или шарить руками в потемках.

Идиоты суеверные – в этой небольшой комнатушке, в пристройке к церкви, с минимальным набором мебели было просто отвратительно. И как здесь мог пойти на поправку больной, если здоровому становилось дурно. Воздух, наполненный благовониями, придавливал к полу, низкие потолки и темные стены из-за элементарно небольшого, занавешенного тряпкой окна тоже давил, пыль щипала горло, всего пара свечей чадила, выжигая и так остатки воздуха. И казалось, что ты уже сыграл в ящик, и не за чем было сопротивляться.
Винсент предпочитал все-таки открытые пространства. Если и умирать, то на земле, с глазами, поднятыми к небу, пусть серому или пасмурному, пусть яркому и голубому, не столь важно. Но даже ему, привыкшему откидывать сапоги, помирать здесь не желалось ни при каких обстоятельствах.

- Вы не можете тревожить ее покой!
- Пошел вон с моих глаз, пока я не нарушил твой покой рожей о землю! – рыкнул мечник, без нежности и любезности выталкивая церковника прочь из коморки в руки старейшины, который все-таки благоразумно остановился в таком же низком, коротком коридоре, потеряв свою шапку еще у сарая с трупом гонца.

- Ее нос и рот... Кожа обожжена, но не так, как на тех телах. И больше нигде подобного нет…
- Только не говори, что тварей две! – взмолился бессмертный, захлопывая тонкую, скрипучую створку и наваливаясь спиной на нее, скрещивая с силой руки на груди под плащом.
Ну только попытайтесь мне вломиться сюда, идиоты, только попытайтесь!
В коридоре зашептались, но после послышались удаляющиеся, торопливые шаги наружу, видимо решили переговорить без пришлых-свидетелей. Или пойти там помолиться в самой церкви, псы их раздери.
-…она отвратительно дышит. – не подходя к больной, придерживая дверь, отозвался мечник наконец спокойным, без командирского тона голосом.
Некромантский огонь здесь оказался слишком ярким, и бессмертный прикрыл глаза на мгновение. Витающий в комнатушке дым от благовоний сильнее очертился от бледного зелено-синего света непонятными, пугающими завитками.
- Все до мяса. И... в носу тоже.
Беда молча поморщился, без промедления представляя какого сейчас пострадавшей. Маги же умели творить и такие, сильно похожие заклинания на поле боя.
- Вероятно та тварь не плюется им, а выдыхает облаком.
-…но как же гонец? Или она вся ядом измазана, и с пасти попало на убитого, когда она его и коня погрызла? – этот вопрос, возможно, нужно было задать ученой. Но найдется ли у нее ответ на этот вопрос.
И еще вопрос – как противостоять этой тварине, если нельзя к ней приближаться. Баллист-то они с собой не взяли!

- …на некромантский огонь.
- О, нет, не надо. Не говори, а то сказанные вслух слова имеют привычку становиться реальностью. – произнес спешно мечник, стукаясь затылком о дверь и сжимая челюсти. Но естественно он чернокнижницу услышал и отнекиваться не станет, как и спорить с ней.
И как противостоять этой тварине, если нельзя к ней не только приблизиться, но еще и просто убить! Но некроманта-то они с собой прихватили, хей-хоп!

- Надо посмотреть, что Томас скажет. Возможно, вдвоем мы что-то и придумаем, если...
-…он в твоем полном распоряжении, никто вам мешать не будет и из-за плеча смотреть тоже. – успел произнести рыцарь перед тем, как больная неожиданно шевельнулась.
Винсент дернулся тоже, наконец подлетая к женщине. Но она не нападала, не стремилась причинить вред бывшей баронессе. Потерпевшая, но не выжившая в итоге, просто ужасно страдала и не знала, как найти выход, и скорее всего даже не понимала, что умирает.
Беда скривил морду, переводя вопросительный взгляд на быстро вернувшую контроль некромантку, и медленно, с минимальным шумом выпрямился.

- Милосерднее было бы...
-…я знаю. – шепотом ответил бессмертный, изгибая на мгновение брови кверху и приоткрывая рот.
- У тебя есть что не быстро действующее? Если она умрет прямо сейчас, когда мы заперлись здесь, то к нашим проблемам прибавятся еще и вилы, ты же понимаешь. – еще больше понизив голос продолжил мечник, склонившись к чародейке впритык и всматриваясь в подсвеченные из-за огонька яркие глаза.
-…в таком состоянии она нам ничего не расскажет. Но потом, ночью. – он медленно кивнул, кидая понимающий взгляд на сипящую, скотски изъеденную изнутри ядом больную. И врагу такого не пожелаешь, но только не старому сукиному сыну, ему-то как раз.
Если только не будет для рассказов слишком поздно, приятели. У твари прехороший аппетит.

Разве подозрения и упреки касались ядовитой крылатой твари, нависшей над поселением, в котором в итоге оказался отряд? Нет, они касались нескольких людей и в некоторых случаях их «гордости». Но Винсент все равно не понимал и желал знать ответы, пусть и не прямо сейчас - тварина не была способна растворить в своей кислоте или яде это его желание. 

- Одна капля — избавление от боли. Пять — забвение. А пятнадцать и дальше...
-…как и с мыслями в голове - накапай их побольше в голову, позволь раскрутиться, и они рванут. - произнес бессмертный спокойно и негромко, не сводя темных глаз с чародейки, кода она принялась без промедления отсчитывать капли из флакона в воду.
Нет, воин не учил и не наставлял бывшую баронессу, он просто не желал этого взрыва головы, ни своей, ни чернокнижницы. Но нечто происходило, и мечник пытался убедись себя в том, что знать ему это было не нужно, это его не касалось, но получалось из рук вон плохо.
Небезразличие.
И еще контроль не над чужими мыслями, но за тем, что происходит вокруг.
Прояви же милосердие некромантка к бессмертному! Или таков его путь впотьмах и наощупь?

- Главное, чтобы ее вынесли из церкви. И чтобы твои ребята были чем-то очень сильно заняты...
- Я прослежу за этим. – коротко согласился воин, кивая головой и морщась от очередного, надрывного, изъеденного вдоха пострадавшей. Но утешало только то, что их осталось для нее не много, и с каждым новым разом ей будет становиться проще. И боль угаснет, пусть в итоге это и приведет ко всем известному концу.
- По правилам умерших готовят к похоронам дома и на ночь оставляют тоже, и в этот раз исключения не будет. – он всыплет и старейшине, и церковнику, заставит. Пока еще было пространство куда надавливать и запугивать, пока вилы еще были не в руках.
- Бывай. – негромко произнес Беда умирающей несмотря на то, что она слов-то не понимала и не различала, и открыл дверь, ощущая усилившийся сквозняк из открытого чародейкой окна.
Иногда глоток воздуха – это было все, что желал человек.

***
Винсент, как и было сказано, зельеварам не мешал, как и все остальные. Беда сидел у входа в сарай на колоде, завершив осмотр поселения вместе с близнецами, и сосредоточенно точил свои и еще чужие копья. Нигель же был отправлен на изучение близлежащей местности, перед этим подтвердив, что тварь напала на гонца с воздуха и потопталась там немного, но ничего не потеряла и ни одного своего куска, и ни чешуйки им не оставила. Юлиана же зарисовала и измерила следы, которые частично скрылись под ночным снегом, и сейчас пыталась прикинуть размер и вес монстра. Было понятно одно – у твари было достаточно сил, чтобы снести коня с налета и после не позволить животному и придавленному гонцу подняться.
- Томас, мне угар от твоих грибов не нужен, нужна ясная голова у всех! – все-таки вмешался бессмертный, поднимая голову и сплевывая на солому. И после вновь вернулся к своему занятию, проверяя кончиком пальца, как наточил металл – кожа поддалась без какого-либо сопротивления. Но будет ли этого достаточно для крылатого монстра, если он конечно же еще живой, а не так, как предположила черная волшебница?

- Черт! Еще и флягу куда-то проссала... никто не видел?
-…возьми мою. – вновь произнес мечник, поднимая глаза на ученую. И что с ней такое, почему нервозность такая, с какого места? Раньше такого за ней было не замечено, и на встречу с разными тварями она смотрела с широко раскрытыми глазами, когда еще их было два, или глазом, не важно.
- Юлиана, нам обещали выделить дом поблизости на ночь, проверь с близнецами, что там. – нужно было занимать всех, никто не должен был оставаться без дела и гонять мысли туда-сюда. Никогда последнее ничем хорошим не заканчивалось. Более того, пусть зельеваров оставят в покое, наедине с работой.
- И это, по одиночке никому из вас не ходить, и без оружия тоже. – продолжил Беда, оглядывая всех своих солдат и получая согласие со сказанным. Нигеля, еще не вернувшегося с последним дневным светом, это или не касалось, или еще ожидало.
Он ведь старый, его не жалко, хей-хоп!

- Ладно, я сама нарежу, только полотна у местных раздобыть побольше.
- Я займусь, проверю еще дошли ли до старейшины мои слова. – воин тяжело выдохнул, поднимаясь со своего места. И естественно речь шла не только о безопасности и мерах, которые должны были принять на ночь живущие в поселении, но и касательно умирающей, точнее погибшей, и где она должна быть и где нет.
- Тут староста сказал, что единственная свидетельница скончалась полчаса как.
-…это было ожидаемо. – ответил бессмертный, качая головой и передавая копье близнецу.
- Насчет гонца я сам ему скажу. Мы его забираем, пока завернем и оставим здесь, и после на вьючной потащим. – никого из своих здесь оставлять исполняющий не собирался. Вопрос только был в том, в каком состоянии отряд поедет назад – кто верхом и кто поперек.

***
- Крылатая тварина не тупая, раскидала остатки своих «блюд» по округе. Ноги заморозил, но так и не понял откуда она прилетает, верхушки сосен поломаны в разных местах и с разных направлений – она точно кружит над Подлеском перед ударом, кружит и высматривает. – выдал вернувшийся следопыт, протягивая не слушающиеся ноги к печке, когда солнце зашло и на поселение опустилась тьма.
-…значит высоко летает. – высказалась Юлиана, скупо притронувшись к нехитрому ужину, просматривая несколько старых книг, которые всегда брала на вылазки. У каждого был свой индивидуальный походный инвентарь.
Жилище, которое отвели под рыцарский отряд было небольшим, всего-то две комнаты. И спать большинству из них нужно было на полу на соломенных матрасах. Близнецы были на патрулировании, и больше по приказу исполняющего смотрели не на небо, но на землю – на жителей. Винсенту казалось, что их начинают зажимать с обеих сторон – недовольные и испуганные крестьяне и тварь.
И в какую сторону нужно было кидаться, пойди все наперекосяк и спасая свои жизни, Винсент не знал. Ни первый и ни второй варианты не радовали.

На все, что рассчитывал бессмертный – это завалить тварь мастерски и без больших потерь, и отправиться обратно. Вступать в стальную перепалку с жителями Подлеска в планах у него не было, как и желания. Каждый мирный, погибший от солдата, который был на гласном задании под стягом Меча, означал большие проблемы последнему, немилость и в некоторых случаях наказание, иногда телесное, посредством которого до такого солдата доходила яснее суть его нарушения.
На данный момент неуверенности в отряде не было, оно было изгнано намерено, но неизвестность – она всегда давила и душила.

Винсент в итоге от этого тягостного ожидания вскрыл все-таки все письма, которые были изъяты из сумки гонца, но никаких полезных новостей для нынешней ситуации не обнаружил. Бюрократия, заигрывания, интриги – даже Меч это не было способно обойти стороной, несмотря на военные принципы и такую же мораль. Единственное, что порадовало его из писем, что во втором поселении за чащобой «у часовой Башни» тварь не видели с тех пор. И депеша была относительно свежей – всего три дня. И по письмам можно было отследить путь погибшего гонца. Но этот путь, к сожалению, будет закончен им поперек коня.

Время развернуть тень, занесшую ногу над желанной границей, время просыпаться.
- Пора.
- Близнецы только что прошли. У них на круг уходит около получаса, подустали уже. Мы с Нигелем должны сменить их через часа полтора. – отозвался негромко бессмертный из-под капюшона, выпуская пар изо рта и поеживаясь от влажного мороза.
-…мне кажется, что Юлиана ошиблась с размерами твари, она сама не своя. – с паузой продолжил Беда, кивая головой в сторону соседнего жилища, крыша которого частично пострадала от крылатого монстра вместе со сложенным из камня и обвалившимся дымоходом. Беспорядок, устроенный твариной, никто не осмелился убирать из крестьян, по крайней мере пока. И под ногами валялись куски дерева и камни, о которые можно было элементарно запнуться и проломить голову о соседние.
Казалось, что все остальное кроме них в округе вымерло, люди покинули это место, света нигде в окнах, не закрытых ставнями на ночь, не было и только на невысокой башне-колокольне церкви горел огонь, словно маяк или приглашение для монстра, тут с какой стороны посмотреть. Были ли в церкви люди? Вполне возможно, несмотря на слова исполняющего не кучковаться. И вполне возможно молитвы в этот раз оградят поселение от прожорливой твари.
Но выжидание и неизвестность душили получше всяких демонов, сводя с ума.

Винсент с промедлением вошел в опустевший дом, стягивая капюшон. И опустело жилище не только из-за растасканных односельчанами вещей, но и из-за ушедшей жизни. Как же быстро мы стираемся из этого мира, как песок с кожи под водой.
Кто будет помнить нас, кто оплакивать, кто улыбаться при теплом воспоминании, кто с трепетом притрагиваться к нашим вещам, кто.

Беда моментально захотел вернуться на улицу, несмотря на морозец снаружи, но удержался от этого порыва. Они пришли сюда не просто так, их ждал мертвец, который ждать-то их и не желал. Но его никто и не спрашивал, в этом была сила живых – решать.

- Передвинь стол в центр, и перенеси ее туда.
-…плакала моя спина, сейчас. – произнес Винсент последнее слово громче, скидывая свой плащ на спинку кровати и снимая жесткие перчатки. Брезгливости в нем не было, он не боялся прикасаться к мертвым, за свою жизнь он это проделывал не одну сотню раз. Но слова сами сорвались с языка, желая разрядить застывшую обстановку в доме, получилось говено.
Бывшая баронесса весила намного меньше умершей. Но он перенес тело, проявляя некую почтительность к мертвой.
В такой ситуации воин был на подхвате, был салагой-оруженосцем, поэтому спорить ему и в голову не приходило как со словами некромантки, так и с тем, с каким тоном она их произносила. Надо значит надо, молчит значит так надо. Не на прогулку же они вышли, ей богу.
Но щеку мечник все равно жевал, наблюдая в стороне за чернокнижницей, для которой ничего и в самом деле не происходило, сцепив пальцы в замок за спиной.
И единственное, что его все-таки успокаивало, а не нервировало, и заставляло не мерить шагами комнату – он знал, что сейчас будет происходить, он видел это уже.
И когда из груди мертвой, закутанной в белую простынь, вырвались звуки, которых там быть не должно было, бессмертный не вздрогнул.

- Отпусти...
Некроманты не отпускают, страдалица. Взять, например, старого сукина сына и союзников.
- Когда расскажешь о драконе, который убил тебя, пастуха Иза и гонца из Ордена.
Грета тяжело, натужно засипела, не для воздуха, но из-за еще свежих телесных воспоминаний перед смертью. И невидящих, подернутых серостью глаз она не перевела на черную волшебницу – они были осторожно, одним стежком зашиты, «гарантируя» видимо покой мертвому. Вымытый тонкий рот исказился волной, подбородок поджался.
-…я была стара, я знаю. Но не таким образом желала я уйти из этого мира. – шепотом отозвалась еще не похороненная «тень».
Грета словно пыталась горевать по самой себе, но как быстро это состояние могло перейти в полную противоположность - в ярость и мертвую злость, жажду поглощения чужой жизни? И ответ был прост – молниеносно.
-…Иза, бедненький, от него ничего не осталось, только рожки да ножки. – просипел труп, вздрагивая всем телом, закутанным в белую простынь. Кажется, восставшей желалось крайне сильно заплакать, но не получалось. Мертвые смотрели на прожитую жизнь и на случившееся с совершенно иного, отдаленного и пыльного угла, через призму серой желанной границы.

- Что ты конкретно хочешь услышать от меня, будящая мертвых от их положенного сна? – задала наконец вопрос погибшая свидетельница каким-то не своим голосом, приподнимая со стола вымытую, с причесанными и собранными в замысловатую прическу волосами голову.
Чернокнижнице нужно было подтолкнуть мертвую женщину к ответам, подтолкнуть так, как умела только Черная баронесса.

-…тень позади, щелкающие, как трещотка, звуки, заставляющие ноги деревенеть, едва различимое движение воздуха, взгляд, откусывающий куски. И после гнилье, ты теряешься в тумане этого гнилья. И каждый кусочек твоего тела изнутри начинает визжать резанной свиньей, визжать. ВИЗЖАТЬ! – в итоге произнесла пострадавшая от твари. И каждое слово было страшным, каждое слово проникало все глубже в тела живых, цепляя плоть, как крючки – рыбу. И последнее слово Грета выкрикнула искаженным, наполненным трещоткой голосом, несмотря на изъеденное горло, заставляя воздух потяжелеть и зазвенеть.
Нет, мертвая не обладала никакой магической силой, но внутри нее осталось нечто, что она описывала сама, в разъеденной плоти, и еще осталось в воспоминаниях тени.
Еще не оплакали, еще не зарыли в землю, но уже вырвали, насильно выдернули!

Отредактировано Винсент де Крориум (02.09.2022 04:10)

Истории, рожденные здесь и сейчас, разве не были они правдивы? Вот восставший мертвец, вот ведьма. Ни единой капли вранья, в основе правда, но какими словами она покроется после – дело десятое, ведь.
Чертовы подглядывающие глаза, неужели ничем полезным их занять не нашлось в такой-то час!

Прекрати замалчивать, приятельница, взорвется голова у кого-то обязательно! Разве не было достаточно этого достигнутого доверия. Или же некромантке было мало, крайне мало этого.
Некроманты желали все, целиком и без остатка.

Мертвецы сожалели о потерянной жизни, бессмертный сожалел о потерянной смерти. Как же все зависело от точки, с которой тот или иной смотрел.
- Теперь твоя очередь мне помочь.
Но кто же поможет мечнику перестать изжевывать щеку и с мыслями в голове не о мертвецах, но о живых, которые были рядом с ним. И все равно молчали.

- Я побежала, но туман... едкий, жгучий туман...
Винсент, не моргая, смотрел на разговаривающий труп со своего места, за плечом чародейки. И он наклонился всем телом вперед, насколько позволял баланс, вслушиваясь в слова. И привкус гнилья медленно наполнял его рот, вторя сказанному. 
- Рваные крылья.
Нет, только не это, приятель!
Как им справиться с мертвой тварью и оставить черный секрет бывшей баронессы под надежным замком. И как не растерять отряд, не закопать всех их в землю. Их отношение к некромантам бессмертный и так прекрасно знал, переспрашивать было не нужно.
- Это не похоже на виверну.
Беда не кивнул, не переступил с ноги на ногу, только сжал между челюстями изодранную щеку, не желая показывать насколько сжались все его внутренние органы под воздействием цепких нематериальных пальцев.
Куда ни пойди, некромант так или иначе не отпускает их, напоминает, даже если и отношения к этому не имеет никакого вообще.
Последовавший за словами щелкающий мертвецкий смех потонул в звоне в голове воина, и он поморщился, взгляд, направленный на чернокнижницу, застыл.
Но покойница не унималась. Желала ли она причинить такой же вред некромантке, как она ей, призывая вернуться в мир живых?

- За вами следят. Прямо сейчас...
Кажется, звон в голове мечника взвизгнул, взлетел до высот, превращаясь в нечто совершенно не предназначенное для человеческих ушей. И глаза его расширились, вновь возвращая рыцаря к полноте реальности и вырывая из своих не радужных мыслей.
Все, что было способно пойти по одному женскому месту, пошло, сука, поскакало!
Винсент кинулся к выходу первым, когда на комнату опустилась темнота и стылый, мертвецкий ветер ударился о него. Перед глазами еще плясали отсветы погасших свечей, в голове звучали отголоски щелкающего голоса умершей, но бессмертный не остановился проморгаться.
Но на улице, возле ставней их никто с вопросами не ждал.

-…блядство! – повторил несколько раз Беда, пытаясь справиться с оглушающими ударами в грудной клетке. Он выбежал на середину улицы, попытался прислушаться к удаляющимся по снегу шагам, но ничего из этого не вышло. Все вымерло, вокруг ничего не изменилось с тех пор, как они вошли в этот дом.
Близнецы еще не дошли, еще не прошло столько времени, это были не они. Но тогда кто? Подглядывающий засранец был не стар – он или она успел все-таки убежать. Но тогда вставал иной вопрос – из крестьян или кто-то из своих?
И второй вариант бессмертному не нравился вообще.
Винсент поспешил к окну снаружи, высматривая в ночном свете следы, раскидывая по пути носками сапог камни разрушенного дымохода. Но здесь было натоптано и так, видимо, когда шустро выносили вещи из дома кто куда.
Сейчас мечник был похож на животное, которое металось по клетке и напарывалось боками на прутья, расшатывая все больше эту клетку и самого себя в придачу.
Беда вцепился в некромантку, затаскивая ту вновь в дом. Чародейка умела поднимать мертвецов, но гончей, которых разводил барон, она не была.
-…гори этот Подлесок пламенем! – быстро выдыхая произнес воин, вжимаясь спиной в закрытую им дверь и все еще не выпуская предплечья чародейки перед собой.
- Если это кто-то из крестьян, то мы проснемся в горящем доме сами. Если это кто-то из моих, то по пути... – он не договорил, стискивая челюсти.
И еще эта чертова гнилая тварь!

Отредактировано Винсент де Крориум (03.09.2022 05:03)

Зачем подглядывать, зачем не спать в такое время, зачем приходить к дому покойной случайно или следовать за рыцарем и целительницей намеренно?
Каков же был мотив. Бессмертному было достаточно узнать или понять его, и тогда непрошенный свидетель найдется сам. Но только влажный, наполненный запахами чащобы стылый воздух можно было найти на улице сейчас. И он колюче щипал за горло, проникая через открытый рот.
В Подлеске и правда не было превосходных, тренированных воинов, но было множество тех, кто промышлял охотой на животных в округе. И бесшумное передвижение, как и возможность затаиться были теми ключевыми навыками, которые позволяли выжить и не остаться с пустыми руками. Но навряд ли крестьяне подослали соглядатая к Беде. Пока он был на улице до некромантского поднятия мертвого тела он не чувствовал слежки.
Или ты совсем расклеился, приятель?

Ни вил, ни факелов, ни крестьянского пламени мечник допустить не мог. Но и договариваться с жителями Подлеска он не станет, не станет выдавать ведьму за возможность уйти остальному отряду тихо и мирно.
- Не паникуй...
Проще сказать, чем сделать!
-…предложи мне быть изжеванным драконом в фарш или быть сейчас в такой ситуации, я бы сам запрыгнул в пасть к твари. – с выдохом, напряженно, немного погодя, но все-таки среагировал бродяга, раздувая ноздри и опуская плечи сильнее, когда бывшая баронесса коснулась его морды без вздрагивающих пальцев.

Что ты, Бессмертный, сделаешь?
О, приятельница, он закончит чужую жизнь, потому что люди и так умирают каждый чертов день. Покончит с этим одним единственным способом, потому что иные не работают. И как не некромантке этого не знать. И все из-за того, что женщина перед ним была не только богомерзкой ведьмой.
Воин защитит спину чернокнижницы, он заплатит то, что нужно.   

- Помоги мне все здесь убрать и уходим.
- Решаем всё по мере поступления, так? – он перестал наваливаться на дверь, на мгновение зажимая протянутую чародейкой руку в своих целых пальцах, и кивнул.
Это всего-то был живой человек, не иллюзия и не страшный монстр, человек. И у этого народа допускать ошибки было в крови, рано или поздно.
Но лучше рано, приятели, все-таки вилы, факелы и огонь.
-…он у меня без кожи останется. – прошептал бессмертный после, укладывая мертвое тело как было и поправляя простынь.
Как же просто замести следы, как же просто сделать вид, что ничего не было и не происходило. Как например делала чернокнижница с той ночи в трактире на пути сюда. Но и этот момент потонул в череде новых, более острых и опасных.

Как они могли так глупо подставиться?
Некто пошел за ними целенаправленно. Некто крайне сильно желал подсмотреть, а не войти к покойной попрощаться через незакрытый вход. Таким могли, конечно, заниматься дети, но они в такое время все-таки спали. Значит у подглядывающего был свой мотив, но какой, псы вас раздери.

Когда они покидали жилище убитой, в конце улицы показались близнецы – они шли и негромко, но красочно рассуждали о том, как замерзли и что станут делать через неделю в городе. Они не напоминали тех, кто подглядывал совсем недавно и узнал то, что им не предназначалось. Беда и бывшая баронесса же проскользнули к подлеску незамеченными для молодых воинов прочь от того места, где их раскрыли.

- Если тот, кто нас видел, умен, он будет молчать.
-…но до какой поры, пока мы не вернемся в Рон-дю-Буш, где навалом магов и вояк, палачей и темниц? – спросил негромко, все-таки нервно бессмертный, притаптывая мерзлую землю между корнями и после раскидывая сапогом снег в разные стороны.
На счет же крестьян некромантка была полностью права. Но ждать с таким раскладом утра Беде вообще не желалось. Так может нужно было делать ноги отсюда, да побыстрее?
- А если это кто-то из своих — держись до последнего.
-…если я стану держаться до последнего, то я боюсь, что я просто так дам время подговорить остальных. И кто-то да насадит тебя на то, что под рукой будет. – Беда вздохнул совершенно безрадостно, опираясь о копье и направляя тяжелый взгляд на некромантку.
- Они не бандиты, они умеют сражаться, и с магами тоже. – белый пар вырвался изо рта, предостерегающе растворяясь.

- Насчет того, где были и чем занимались, если заметят отсутствие...
- Вот даже как. – немного удивленно, но менее напряженно произнес мечник, не сводя взгляда с зеленых, сейчас превратившихся в бездну глаз.
-…ты готова бросить на растерзание авторитет лучшей целительницы на площади Фонтанов? – бессмертный запустил повреждённые пальцы, свободные от копья, в черные волосы, наводя в них беспорядок. 
- Я тоже не хочу даже думать о том, что это будет кто-то из них.
- А я не желаю думать, что этот кто-то из моих сцыкливая крыса. – с сожалением ответил бродяга, касаясь большим пальцем губ чернокнижницы и растягивая их, не быстро растирая до красноты.
И потом все-таки неожиданно не выдержал то ли от прикосновения к теплым губам и мокрым зубам, то ли от картины перед глазами, и порывисто вжался в растертый рот бывшей баронессы своим, придерживая за шею и челюсть.
-…так будет понятнее, где были и чем занимались.
Такого раньше за тобой было не замечено, приятель. Но и некромантку из-за него не раскрывали.
Или это был порыв, спровоцированный той мыслью, где вся их прежняя жизнь может закончиться сегодня или завтра с утра вилами, факелами и пламенем или после в городе темницей и плахой?

***

- Нигель, просыпайся, старый медведь! – воин пнул несильно старика, когда союзники вернулись в отведенное для них жилище, зажигая несколько выгоревших свечей. Близнецы были на соседней улице и должны были скоро вернуться для смены.
Томас спал в такой же позе, как когда выходила некромантка – вытянувшись максимально и раскидав свои конечности. И так он спал всегда, всю ночь, даже когда ночевал на улице на земле. Юлиану бродяга проверять не стал – возле кровати его вещей не было.
-…пускай молодые шлындаются до утра! – проскрипел следопыт, открывая один глаз, но все-таки поднялся с соломенного матраса, кутаясь плотнее в свой плащ.
- Еще одно слово! – прошипел мечник, подступая ближе к старику.
-…и зубы свои считать я стану на полу! – закончил негромко Нигель за Исполняющего примирительно, и со скрипящей спиной перекинул через плечо длинный лук и колчан.
В жилище как раз вошли молча близнецы, скидывая с капюшонов начавший падать снег. И в глазах у них было одно единственное желание – упасть на матрасы, согреться и поспать.
Нет, это были не они.
- Меняемся, а вы спать живо. – закончил тоже негромко рыцарь, кидая задумчивый, напряженный взгляд на помещение, на своих людей, задержался на черной волшебнице, и после вышел тяжелым шагом на улицу вместе с еще сонным следопытом.
И он резко ощутил острое нежелание оставлять некромантку здесь наедине с ними. Наедине ли с крысой, которая увидела то, что не предназначалось для ее глаз?
Черт, почему все так обернулось-то.

***

В этой местности, где располагался Подлесок, не было больших землетрясений никогда. Но оно все-таки случилось. Или это было все-таки не землетрясение.
Перед этим чародейка могла поклясться, что расслышала щелчки - далекие, тяжелые и гулкие - они пронеслись над ней, над крышей и растворились. Или это непрошенный сон подкрадывался к ней так?     
Крылатая тварь явилась за своей податью, она явилась прямиком на молитвы. Колокольня, где горел огонь, затрещала под напором силы и упала вниз под истошный, разлетающийся над поселением звон падающих вместе с ней колоколов. И упала она прямиком на крышу церкви, в центр, где под сводами с вечера молились те, кто не послушал предостережений и не спрятался дома.
Черные крылья монстра накрыли Подлесок.

Отредактировано Винсент де Крориум (05.09.2022 03:11)

У шпиона не было вещественных доказательств, это так. Но один в правильном месте и времени шепоток, настороженное и настораживающее, правильно написанное письмо - и рядовой проверки не избежать. Но если приглашение на эту самую проверку будет отклонено теми, кого проверяли, то тогда тон «приглашения» изменится. Винсент знал эту кухню прекрасно - он не раз сидел за столом напротив тех, кто отказался принимать первое приглашение. И не всегда к нему на разговор попадали за дело, но все-таки.
Мельница меча перемелет, разделит зерна от плевел, правду от неправды и скрываемой правды.
Бежать было нельзя, некромантка, как считал бродяга, не выдержит. И все его и их совместные труды по человечности пойдут в бездну. Она не станет жить простой жизнью в бегах, она не простит и не забудет, она изменится в совершенно ненужную для бессмертного сторону.

- Плевать на авторитет.
И Винсент это запомнит вместе с вдыхаемым им, горячим и влажным воздухом между растертых губ чародейки. И он запомнит, что она не отстранилась, не стала напоминать нечто своей гордости или воину о своей гордости, о которой пеклась несколько последних дней.
Не время и не место. Но будет ли завтра еще «не время и не место», или плаха совсем скоро разделит их головы по разным сторонам и корзинам, навсегда лишая такого «но»?
Противостоять одному некроманту было совсем иным делом, чем огромной и многочисленной фракции. И уверенности в их успехе такого противостояния у бродяги просто не было.
- Я никому не дам все разрушить.
Беда в молчании уперся горящим от прикосновения ртом в висок некромантки, замирая на несколько мгновений.
Значит было что разрушать, значит было «все». И эти слова для бессмертного стали нужным сейчас откровением, расставляя все его скачущие мысли по местам.
Не нужно, приятели, страшиться завтра, сегодня нужно страшиться сейчас и то, что оно принесет на крыльях ветра.

У чародейки был один реальный подозреваемый, и у Винсента из своего отряда тоже. И в этом мысли союзников были одинаковыми. Эти воины, как мужчины, навряд ли были способны не просто решиться, но и додуматься о подглядывании – больше шансов, что кто-то из них пойдет на таран, чем вот так. Но вот Юлиана, как женщина, с каждым часом все больше странная и нервная – оправданий для нее и отрицательных аргументов у Беды не находилось.
Но каковы были мотивы ученой, псы вам ногу откуси, неужели простая ревность? Но она должна была давно рассыпаться прахом! Неопределенность душила.
Будь осторожна, приятельница. Змея, пригретая рядом, кусает больнее.

-…сменим маршрут. – произнес воин следопыту, когда тот закончил страдальчески мочиться за углом дома. И от предложенной стариком жевательной травы бессмертный в этот раз не отказался, забивая рот со стороны изжеванной щеки и кидая взгляд на оставленное жилище команды.
- Как звезды, эт все посчитали? – спросил Нигель насмешливо, кутаясь посильнее в плащ и ускоряясь вслед за исполняющим.
Нет, это был не следопыт, подмечающий не только следы, но и все вокруг, в том числе и хорошеньких женщин.
-…пердун старый, раз не боишься остаться без зубов, то останешься без жалования. – кинул Беда через плечо, качая головой.
- Ну, я просто радуюсь за командира, че ты, Исполняющий, начинаешь!
Нужно было точно вмазать Нигелю, вот кулак зачесался. Но сейчас было не время, зло нападает тогда, когда начинаются волнения и бурления внутри группы. Или когда наоборот все слишком хорошо, мирно и спокойно. Но в этот раз это был далеко не второй случай, а жаль.

- Нигель, живее! – крикнул Беда, силясь перекричать рев, грохот и человеческие крики, подсаживая следопыта на козырек ближайшего к церкви дома, у которого они оказались в самый неподходящий момент. Или подходящий, как и для кого посмотреть.
Старик поспешил на крышу выше, словно перед ним предстала не ужасная тварь, а простой медведь, срывая с плеча длинный, тугой лук и вставая на колено. В колчане следопыта были разные стрелы, в том числе некоторые из них были созданы при помощи Томаса заранее.
Что сейчас творилось в оставленном рыцарем жилище представить было просто. Но Винсент надеялся, что оставшаяся часть его отряда достигнет церкви только тогда, когда тварь улетит прочь. Нечего им здесь было смотреть и делать, не на что было рассчитывать.

Беда ощутил, как стылый, вонючий ужас все сильнее принялся стискивать его не успевшие промерзнуть конечности, желая повалить бессмертного мордой в снег, как испуганного, замершего зайца.
Мечник с замиранием внутри перевел ненормальный, бешеный взгляд на крышу церкви, на «нечто» и в глотке запершило.
И когда яркий, но при этом не греющий взгляд твари упал на бессмертного, словно привлеченный его состоянием, все внутренние органы бродяги попадали куда-то вниз, куда-то еще ниже.
И как он, блядь, представлял бой с таким чудовищем, как грезил и мечтал! Идиота мечтательного кусок.
Мертвая тварь, кажется, насмехалась над бессмертным своей зубастой, покрытой человеческой кровью пастью.

- Сука! Вот ведь сука! Какая с-ссука!..
-…стреляй! – скомандовал снизу резко мечник следопыту, вырываясь из-под «чарующего» воздействия монстра и замечая через несколько домов подоспевшую часть отряда вместе с некроманткой и ученой.
Подступиться к церкви прямо сейчас, когда тварь наверху, означало смерть – облако гадкого цвета говорило об этом без лишних слов.
Нигель натянул тетиву, застыл на колене, высовывая кончик языка между зубов, прицелился и выстрелил. Стрела взметнулась по высокой, более безопасной траектории, засвистела и закрутилась, раскручиваемая сильнее из-за прикрепленной склянки из тонкого стекла.
Стрела разорвала тонкой полоской ядовитый пар и ударилась в голову монстра. После этого заискрило, как часто можно было видеть во время запуска фейерверков. И еще через мгновение вспышка белого пламени окутала голову мертвой виверны, детонируя сильнее от ядовитых паров.
Крылья твари взметнулись вверх, но она не взлетела. Но и не упала вниз в церковь на заваленных крестьян. Вместо этого она затрещала той самой проедающей разум трещоткой сильнее, вырываясь из пламени целая и невредимая. И медленно принялась сползать с церкви на маленькую площадь, не считаясь с разрушениями после себя.
Защечные мешки твари вновь пришли в движение, заставляя из пасти повалить новую порцию ядовитого пара, гнилья, ненависти ко всему живому. В церкви еще вопили и кричали, но несколько людей вырвались через ту самую черную и низкую пристройку, направляясь под защиту леса.
Беда закашлялся, отступая назад и прикрывая морду куском плаща. Желудок подпрыгнул, готовый выйти через глотку. И это было всего-то из-за порыва зимнего ветра в его сторону с площади, всего несколько капель гнилостной отравы.
Нигель выстрелил вновь со своего места на крыше. Но в этот раз вспышки не было, вместо нее по шее принялась расползаться черная, вспенивающаяся жижа. Попади он следующей и вспыхнет оранжевый, непотухающий огонь. Но какая разница была мертвому монстру от всего этого?
Томас в свою очередь позади второй части отряда устанавливал на снегу треногу-рогатку, выуживая второй рукой из сумки в спешке нечто похожее на ядра, но из мягких материалов, с различным наполнением. Проверять не протекло ли содержимое, или не потрескались ли сами ядра от этой спешки у него времени не было. И мысли, что рвануть было способно прямо у него в руках, тоже не было - в голове была пустота, защищающая от оцепенения.
Сначала сделай дело, а потом мочи портки! Кажется так говорил когда-то Исполняющий близнецам, но совет этот Томас принял и на свой счет тоже.