В последнее время маги Академии очень неохотно отвечали на простой вопрос о том, как у них дела, ибо хорошего в нынешнем положении вещей было немного, а о плохом говорить не очень-то хотелось, ведь пугающие новости и так обсуждались сутками напролет, проговаривались теории, составлялись планы и собирались факты, но за гомоном наперебой звучащих голосов всегда сквозила какая-то пустота. Тяжелая, вязкая тишина наступала в тот момент, когда все замолкали не в силах подобрать слов или боясь развить тему, и разорвать ее, тишину эту, зачастую никто и не решался. Лучшие умы Королевской Академии просто вставали и расходились, и в этот момент Тэль всегда ощущала себя совершенно потерянной. Эта потерянность стала ее постоянным спутником, да и не только ее, но и всех, пожалуй, кто знал чуть больше, чем простые обыватели, далекие от тех выводов, что делали ученые. Паника была повсеместно, но Ивлир стал ее средоточием.
Риш не знала, к чему вернется, когда ее исследование закончится, ведь в газетах писалось, что Тьма охватила остров почти сразу после того, как пиромантка выехала на задание. А вернется ли она вообще? В экспедиции обычно, в былые времена, отправляли сразу нескольких ученых, чтобы в случае, если что-то пойдет не так, было больше шансов для выживания, но сейчас ситуация изменилась - резко и беспросветно. Бдящий мор косил магов так быстро, что невозможно было не задуматься о собственной безопасности, ощущение которой таяло столь стремительно. Риш одна, и ей тревожно, если не сказать другое слово - "страшно". В Академии остались коллеги и студенты, за которых стоило бы побеспокоиться, если бы Тэль не была обеспокоена самой собой. Единственный положительный момент этой вылазки состоял только в том что она успела заскочить в Солгард и убедиться, что в дом Агнесс Стоун беда не пришла. Пока что.
Если бы у Тэль спросили бы о перспективах, она, наверное, не стала бы отвечать. Коллеги умели сложить два и два, сопоставляли нынешнюю ситуацию с событиями далекого прошлого и находили взаимосвязи там, где их никто не усматривал, но, несмотря их на видение и наличие хоть какого-то понимания причинно-следственных связей, никто понятия не имел, чем все закончится, когда, и закончится ли в принципе до того, как магов в мире не останется вовсе.
У камелийцев был и иной повод для переживаний. Никто не говорил напрямую, высшее руководство отмалчивалось, стараясь скрыть планы на ближайшее будущее, но все в Академии и без громких заявлений знали - грядет смена структуры фракции. Каждый, кто проработал в Камелии хоть пару лет, понимал устоявшуюся и отлаженно работающую систему Ордена, но после слияния с Белым мечом ей грозил обвал и возведение совершенно нового порядка на пепелище старого. И возводить этот порядок, как с сожалением отмечала про себя Риш, станут отнюдь не маги и ученые, а те, на чьей стороне сила. Хорошо было бы ошибиться во мнении, ведь такое подчинение претило пиромантке, да и многим из тех, кто не стеснялся высказываться.

Тэль вновь закурила - которую уже по счету папиросу? - и со всей силы пнула чертово колесо старой, полуразваленной телеги. И надо было сломаться так вовремя, а?
- Вам бы, милочка, поаккуратнее, - беззубым ртом укорительно произнес старик, что выступал в роли извозчика. - Чай не ваше имущество.
- Все равно сломано, - огрызнулась Тэль в ответ, со злостью плюнув на землю.
- Так и что ж теперь? Доломать надо? Починить быстро я не смогу, это надо в ближайшую деревню идти. А вам пешим шагом осталось пару часов. Идете прямо, на третьей развилке налево, и дальше снова прямо. Там вродь указатель ихний есть, увидите "Янгрейв", да и повернете. Мож попадется по дороге другая телега...
- Прекрасно, твою мать, - поморщилась Риш. Тащиться два часа пешком под открытым небом, когда осеннее, но все еще по-летнему жгучее солнце в зените, в ее планы не входило, как и не планировала она опаздывать на встречу с кем-то из некогда запрещенной и презираемой Церкви. Хотела же, чтобы все было нормально - хоть в чем-то. Приехать чуть заранее, успеть перекусить и, может быть, помыться, а в итоге волей случая явится не ко времени, потная, голодная и уставшая. - Ладно, спасибо за попытку, - Тэль достала из кошелька монету и протянула старику. - Берите.
- Это много, - округлил глаза тот, - я ж не довез.
- Берите, сказала, - бросила Тэль и, вслух протянув долгое "блять", поплелась вперед по длинной, кажущейся отсюда бесконечной, дороге.

Она не устала от незапланированной пешей прогулки, но ее изрядно раздражало буквально все: полуденный зной; жужжащие насекомые, летевшие на вспотевшее тело; объемный рюкзак, лямка которого то и дело сползала с плеча; ботинок, неожиданно натерший пятку.
Ее здесь вообще не должно было быть. Для экспедиции готовили другого ученого, который незадолго до дня выезда умудрился получить травму, в связи с чем руководству пришлось искать ему срочную замену. И кто же, если не Тэль Риш, которую вечно запихивали в самую задницу? Знак доверия ли это, или всего-навсего желание отправить куда подальше слишком дерзкую и частенько раздражающую своими выходкам персону?
- Интересно, не специально ли Волтерс сломал ногу, лишь бы не ехать в эти ебеня? - пробубнила Ри, взглянув на указатель. Налево.
Сраное место. Трактир "Старый Сэм" стоял на дороге, чуть обособленно, и одним своим видом оправдывал свое название. Старый, вонючий, задрипанный Сэм. Риш, открыв скрипучую покосившуюся дверь, на полном ходу влетела внутрь и, даже не осмотрев обстановку (ну какая обстановка могла быть в этом Луной и богами забытом месте?) принялась выискивать того, кто наверняка ее уже ожидал. Знать бы хоть приметы или имя...
Взгляд задержался на символе солнца, что лежал на краю одного из столов, и лишь потом коснулся той, что за этим столом сидела. Знакомые черты, но как будто бы лишь отдаленно. Тэль прищурилась, пытаясь понять, не обозналась ли, ведь хранимый в памяти образ этой женщины так сильно отличался от того, что открылся взору теперь. Будто у Скии была сестра, как две капли воды на нее похожая, но совершенно иная. Лишенная лоска и дорогих одежд, выглядящая уставшей и какой-то болезненной... Излишне бледная, исхудавшая, угловатая.
- Что ж, - тихо произнесла Риш и, чуть помедлив, направилась к старой знакомой, чей взгляд был направлен только лишь на одного из присутствующих, не блуждал по помещению, не выискивал среди местного сброда мага из Академии. Ския просто ждала - терпеливо, но абсолютно незаинтересованно. - Вайлет, - произнесла Тэль, остановившись чуть сбоку от дамы в черном, все еще красивой, но изрядно... изменившейся. Ри давно знала ее настоящее имя, но отчего-то до сих пор иногда звала ее так, как некромантка представилась в первый день их знакомства. - Наверное, я к тебе, - она сбросила рюкзак на пол, без приглашения опустилась на стул напротив и всмотрелась в зеленые глаза, не говоря пока больше ни слова, не спрашивая ни чем, не переходя сразу к делу и не стремясь влезть в чужое личное.

Отредактировано Тэль Риш (28.07.2022 21:16)

Расширенные зрачки почти полностью поглощали зелень ее глаз, оставляя вокруг себя лишь тонкий ободок, но остра и ярка она была как никогда раньше. Что давало такой эффект? Ския с момента их с Тэль первой встречи употребляла все больше зелий, составы становились все сложнее, и угадать сразу, по одному только виду, что на сей раз смешалось с кровью некромантки, не удалось бы, даже если бы Риш попыталась. Но она и не собиралась, только глядела в черно-зеленый омут чуть настороженно, из-под слегка нахмуренных бровей. Что-то случилось ведь - что-то плохое, страшное, такое, что сломало тот нерушимый стержень внутри леди в черном, который ранее из года в год становился только прочнее. Ранее. Предполагать не хотелось, да и спрашивать вот так сразу, в первые секунды, едва только присев за стол, Ри сочла неуместным, а потому лишь приподняла правый уголок рта в ответ на усмешку, столь знакомую и столь привычную.
- Я опоздала, извини. Подгнившее колесо треснуло, пришлось идти пешком что-то около двух часов, может, чуть дольше, - оправдалась Тэль, хотя Ския не упрекала ее в опоздании.
Да, образ Риш уже многие годы оставался неизменным, и он ей вовсе не надоедал со временем. Вещи сменяли друг друга, татуировки становились более плотными, оставляя все меньше чистой кожи на теле пиромантки, некоторые узоры заполнялись новыми и видоизменялись, но кто бы их рассматривал так пристально, чтобы заметить разницу? И как она только находила место для свежих картинок, когда как его, казалось, уже давно не было, а? Кожа чуть блестела от пота, а расстегнутая до груди рубашка неприятно прилипала к телу. Ей бы смыть с себя итог этой неожиданной прогулки вместе с усталостью, да негде. Риш, достаточно насмотревшись в уже не кажущееся таким знакомым лицо, расслабленно откинулась назад до упора и расслабленно положила руку на спинку соседнего стула. Левая нога щиколоткой легла на колено правой.
Тэль лишь кивнула. Что она могла бы ответить? Некрасиво, топорно и совершенно очевидно соврать, сказав, что некромантка тоже осталась самой собой? Эта грубая ложь подошла бы для какой-нибудь стареющей Сильвии Феррейн, которая так и жаждет услышать, что годы обходят ее стороной, но никак не для Скии, которая не привыкла обманывать саму себя. Лесть в данном случае и с этой женщиной была неприменима.
Риш почти не изменилась и прекрасно это понимала. Как и Ския наверняка осознавала собственные перемены. Возраст возрастом, он однажды коснется каждого, кто доживет, он и пиромантку стороной не обходил, но он-то как раз вовсе не был способен испортить тот образ леди в черном, который помнила Риш. Но что от него-то, от того образа, осталось? Разве что, сама Ския. Когда женщина раскрыла плащ, чтобы спрятать символ Церкви, Тэль на секунду опустила глаза, чтобы увидеть одежду. Все тот же черный цвет, но совершенно иной стиль - мешковатое платье, скрывающее под собой сильно исхудавшее тело. Корсеты и многослойные юбки, над которыми подшучивала Тэль со дня их знакомства; соблазнительные, притягивающие взгляд декольте; сложные прически и аккуратный, подчеркивающий лучшие черты красивого лица макияж - все это оказалось поглощено временем. Как будто не один десяток лет минул с момента их последней встречи, эти перемены казались Риш слишком резкими, они вызывали смятение, сомнение и непонимание.
- Маги не могут не вмешиваться, хотя для магов-то вся эта херня как раз и представляет особую опасность. Мы пока не ездим группами, пытаемся быть осторожными, но изучать-то надо. Чтобы понимать. Хоть и не хочется. Знала бы ты, что творится в Академии, да и в Камелии в целом... - Тэль шумно выдохнула, подалась вперед и, уперев локти в стол, на пару мгновений закрыла лицо ладонями в попытке то ли согнать усталость, то ли скрыть собственную взволнованность относительно поставленной задачи. Когда руки упали на липкую, старую, исцарапанную, сто лет не мытую столешницу, она продолжила говорить. - Вообще-то, здесь должен был быть другой маг, мой коллега, но он сломал ногу, - тон ее голоса теперь звучал более буднично. - Пока я топала сюда от Ор-Кимы, все крепче убеждалась в мысли, что он специально. А ты? - А вот здесь проявилась осторожность. - Какими судьбами? Церковь Девяти, да и вообще, куда делась рон-дю-бушская врачевательница? - Риш снова внимательно всмотрелась в глаза Скии. Она не хотела так скоро об этом говорить, но едва ли могла сдержаться. Как и всегда, слова слетали с языка, оказываясь необдуманными, невыверенными и, возможно, совсем неуместными. Но вряд ли некромантка, зная Тэ достаточно хорошо, могла бы удивиться этому, - Извини, что скажу, да и ты сама знаешь, что ты сейчас... другая. Совсем. - Именно это слово - другая. Ския, по мнению Тэль, не то, чтобы стала хуже, но она была теперь отнюдь не той, на которую впервые обратила свое внимание пиромантка. Шаблон дал трещину.

Отредактировано Тэль Риш (25.07.2022 14:38)

Тэль что, снова слишком много говорила? Она чуть подрастеряла былую уверенность, заметив, что ее слова словно летят в бездну, проваливаются в пространстве, как будто бы не доносясь до слуха той, кому они адресованы. Как будто бы. Нет, Ския, конечно, слышала их, но едва ли слушала - на лице не было ни намека на эмоции, хоть какие-то, а заторможенные, сухие ответы давали понять, что интереса в словах Риш некромантка не находит, ей безразличны и вопросы, и замечания давней знакомой.
Она рассказала немного о Церкви, но тон был ровно таким, какой замечала у самой себя пиромантка, когда приходилось не раз и не два повторять вслух одни и те же предложения под запись для тех студентов, которые не проявляли к обучению интереса. Спокойный, однозвучный настолько, что можно и задремать ненароком. Не оживилась Ския и в тот момент, когда Тэль затронула тему ее изменений - ответила коротко, абстрактно, не называя причин. Она явно не желала слушать предположений и наводящих вопросов, но Риш и не стала бы пытаться разговорить даму в черном, не в этот раз. Тэль ведь могла казаться поверхностной, излишне болтливой, требующей к себе внимания, совершенно непосредственной и бесцеремонной, и, возможно, неспроста о ней такое впечатление складывалась, но ей вовсе не хотелось делать новых попыток без приглашения вторгнуться туда, куда ее не пускали.
Возможно, она могла бы ощутить легкий укол обиды (и, возможно, ощутила) из-за одного-единственного факта - Ския до сих пор не доверяла ей - однако Тэль четко осознавала, что доверие этой женщины удавалось заполучить лишь совсем узкому кругу избранных лиц, которые регулярно, годами доказывали ей свою лояльность. Это у Тэль язык как помело, это она порой была способна трещать без умолку, это она не всегда могла понять, откуда и для чего в людях эта закрытость, да и то, даже у нее было то сокровенное, что хранилось где-то в глубине души и никогда не выставлялось напоказ. Вдруг вспомнив об этом, Ри утратила основания, чтобы мысленно упрекнуть Скию в скрытности. Но, как знать, может, настанет еще подходящий момент, когда ей захочется поделиться.
Но пока же Ския, бросив что-то про людские страдания, резко поднялась на ноги и поспешно направилась к двери. Тэль не смогла скрыть удивления, она вопросительно развела руки в стороны, и с несколько секунд недоуменно смотрела в спину уходящей женщины.
"Люди страдают?" - переспросила саму себя Ри. О, нет, вряд ли это было что-то искреннее.
Ри встала, поерзала натертой пяткой в сапоге, безуспешно попытавшись найти какое-то удобное положение, и на шумном выдохе водрузила на спину свой рюзкак. Не такой уж и тяжелый, но как же он раздражал.

Старые клячи "Старого Сэма" полусонно, лениво собирали губами овес, пребывая в ожидании собственной смерти в вонючем, давно не чищенном стойле. В них будто и силы-то не было, лошади стояли здесь наверняка дни напролет, и никому не приходила в голову мысль, что животным нужен простор, хоть иногда. Отвыкшая от нагрузки и посторонних людей, упрямая гнедая кобылица так и пятилась назад, не желая ни примерять на себя седло, ни выходить из конюшни, ни принимать из татуированных рук угощение. Риш, насколько смогла, осмотрела копыта и недовольно цокнула языком - подковы, конечно, дрянь, но выбирать не приходилось. Копыта и седло - это еще полбеды - стоило Тэ вставить ногу в стремя, Розалия (так представил лошадь конюх ее будущей наезднице) делала шаг в сторону, не давая взобраться в седло. Новая попытка и тот же результат, животное только раздраженно фыркало, отказываясь брать пассажира.
- Не боись, красотка, буду нежной, - пробубнила себе под нос Тэль, погладив лошадь по спутанной гриве.
- Что ты вообще слышала о Янгрейве? - спросила Ския, чем ненадолго отвлекла Тэль от безрезультатных попыток забраться в седло.
- Что там "люди страдают", - не скрывая раздражения, отозвалась Риш, бросив быстрый взгляд на некромантку, и в этот момент Розалия, словно того и ждала, сдалась. - Меня отправили проверить, что... - Пиромантка осторожно и медленно, чтобы не пугать ошарашенную такой наглостью лошадь, перенесла вес своего тела с земли на седло, - ... там за аномалия, - Тэль уселась, наконец. - Если она там есть. Вроде как, жители сходят с ума, бредят. Может, это влияние Тьмы, а может, конопляные поля поблизости горят, - она неопределенно дернула плечом. - В общем "мы не знаем, что это такое, ну-ка, Тэль, пойди, проверь", - усмехнулась женщина. - А какая версия у тебя? - спросила она, аккуратно направляя животное вперед. - И сколько нам вообще туда добираться, ты не в курсе?

- Разберемся, - коротко и тихо отозвалась Тэль, выслушав ерзавшую на лошади Скию. - Лично я теорий не строю. Мне сказали ехать, и я поехала.
"Ты сама-то себя слышишь?" - пронеслось в мыслях. - "Да что с тобой?"
Риш уже не в первый раз ловила себя на том, что вела себя вовсе не так, как привыкла, и пыталась выхватить суть тех изменений, что происходили с ней - не внешних, но внутренних. Это ведь было совсем не похоже на нее, ту самую Тэль Риш, какой ее знали, ту самую, которую она сама из себя взрастила. Ей сказали - она сделала, не поспорив, не возразив, не выставив ультиматум. Никакого интереса, только доля раздражения из-за необходимости исполнять. Некромантка могла помнить, что в лысой голове всегда присутствовал пытливый, любопытствующий разум, и его хозяйка всегда искала зацепки, хваталась за правду, и ей нередко удавалось находить верные ответы, однако сейчас что-то было иначе. Права была Ския, обронив ту общую фразу о том, что все теперь немного другие. Это не обошло и Тэль - в мелочах, по крупицам можно было вычленить те едва уловимые различия во взгляде, в речи, в мыслях. В ее глазах все так же горел огонь, но иного толка, не отражающий былого задора, но все чаще вспыхивающий от недовольства и усталости, а за привычной легкостью общения можно было заметить этот непривычно отстраненный взгляд, полный каких-то других, не относящихся к конкретному моменту мыслей. Не то, чтобы ей было все равно на события и окружение, но измотанность и напряженность, в которой Риш пребывала в последнее время постоянно, не имея возможности отвлечься, давали свои плоды.
Пиромантка не больно-до доверяла тем версиям, которых выдвигались ее коллегами и руководством, хотя сама толком и не пыталась вдуматься и вникать. Ей могло казаться что угодно, она могла выбрать какое-то одно мнение и думать в его направлении, развивать мысль, но какой смысл слагать точку зрения, не имея должной для нее основы? И какой толк в этих разрозненных, необобщенных ничем, кроме описанной в бумагах общей картины, предположениях? Лучшие умы раздираемой на части Камелии кидались из стороны в сторону, от одного мнения к другому, хаотично хватались за все зацепки и аномальные случаи сразу, бросались наспех слепленными гипотезами, некоторые стремились стоять на своем даже когда вся доказательная база падала, они спорили друг с другом, с пеной у рта доказывая свою сомнительную даже для них самих правоту, и на эти припадочные метания Риш было не только неприятно смотреть, но и больно. Больно видеть, как рушится то, чему она хотела посвятить жизнь.
Может, от этой вылазки, помимо раскрытия обстоятельств массового помешательства, будет и иной прок, лично для Ри. Может быть, удастся отвлечься, вырвавшись ненадолго из угнетающей академической рутины, переключить мысли и снова начать интересоваться чем-то, как это было раньше? Риш ведь категорически не нравилось то, какой она стала в последнее время, но не было возможности что-либо развернуть в себе и поставить на прежнее место, а потому, все же, она возлагала кое-какие слепые надежды на эту миссию. Как бы только хуже не стало.
Одно Тэль поняла сразу и наверняка - насладиться тишиной удастся сверх меры. Ее сегодняшняя коллега не стремилась разбивать эту тягучую тишину, не спешила этого делать и Риш. Только размеренный цокот копыт, жужжание редких насекомых над ухом, шум ветра в листве и птичий щебет - это могло бы умиротворять, если бы не раздражало, но Ри не хотела навязывать беседу, да и быстро смирилась с перспективой молчаливой конной прогулки длиной в вечность. Несколько часов кряду уставшим от безделья лошадям предстояло мерить подковами расстояния, все так же медленно волоча длинные, кажущиеся слабыми ноги. Тэль даже пыталась слагать в голове какие-то рифмы, чтобы хоть как-то скоротать время, но таланта в этом ремесле не имела, и получалось у нее только сводить окончания слов с нецензурной бранью. Сомнительное развлечение.
- А тебе доводилось своими глазами видеть эту самую Тьму?
Резко заданный вопрос застал Тэль, пребывавшую в какой-то полудреме, врасплох - она не ожидала, что молчание будет прервано, а потому даже вздрогнула. В первое мгновение она с недоумением взглянула на Скию, пытаясь уловить суть ею сказанного, но быстро собралась с мыслями, когда разум очистился от цепляющихся одно за другое размышлений.
- Нет, - мотнула головой она. - Когда я уезжала с острова, там еще не было Тьмы. Читала много о ней, слушала рассказы очевидцев и пересказы коллег, не более. И как-то не стремлюсь увидеть, - Ри дернула плечом. И снова это. Когда Тьма только проявилась, Тэль стояла первой в очереди немногочисленных добровольцев, готовых отправиться на ее изучение, но ее не отпустили, оставив разбираться с кипами бумаг. Со временем нереализованный интерес исчерпал себя, запустив череду тех изменений, которые Тэль в себе замечала, но с которыми не было сил бороться.
- Я видела, - продолжила некромантка. Ри то и дело поглядывала на нее, но не встречала на себе ответного взгляда - Ския словно говорила в пустоту. Но, пусть так, раз ей хотелось рассказать.
- У нее бывает разная плотность, - пожала плечами Тэль. - Кто-то сталкивается с легкой серой дымкой, а кто-то, как в твоем случае, - с вот этой непроглядной черной волной. И да, многие считают, что Тьма разумна. Тебе повезло, что она замерла, не поглотив тебя. Может, дело в некромантии, а может, сыграла твоя удача - тема не изучена, судить сложно. Очевидцы часто видят и слышат во Тьме что-то странное. Видят умерших родственников, например, оборачиваются на голоса, которым неоткуда было взяться, ну, и все в подобном роде. Галлюцинируют они, или это действие Темных - сказать никто не может, причем даже у тех, кто вышел из области Тьмы, иногда настолько путаются показания, что разобраться и понять, что там на самом деле, невозможно. Но лучше бы мы в Янгрейве нашли кучку объевшихся сомнительных грибов селян. Нам еще несколько часов ползти, могу провести лекцию на тему, если хочешь, но это будет скучно, потому что, опять же, нет никакой полноценной базы. И вряд ли я скажу что-то, чего еще не осветили в газетах. - Вообще-то, предложение она сделала почти машинально, оно сорвалось с языка необдуманным, и едва ли Тэль, на самом деле, хотела разглагольствовать о том, относительно чего не имела собственного мнения, и пересказывать чужие слова. - Хотя... Нет, я сама не хочу, - честно призналась она, сняв с одного плеча рюкзак, чтобы достать портсигар.

Отредактировано Тэль Риш (04.08.2022 08:50)

- Разве ты сама не хотела бы ее изучить? - спросила Ския, и внутри Тэль что-то болезненно кольнуло где-то в межреберье.
Некромантка еще помнила свою знакомую той, какой она была раньше, - с горящим взглядом, неспособной усидеть на месте, всегда навязчивой, бегущей впереди всех, стремящейся познать. Такой себя помнила и Ри - помнила и очень скучала. Пиромантка упустила момент, когда разум изменил самому себе, надломив себя, став таким чужим, инородным и до омерзения отстраненным; она не узнавала себя и не хотела принимать эти перемены, но сознание не оставляло ей выбора. Странно, но даже кажущаяся сейчас ледяной и какой-то неживой Ския проявляла куда больше интереса к Тьме, чем Тэль.
Риш приподняла бровь, взглянув на нее, и на лице на мгновение отразилась полуулыбка, не выражающая ничего, кроме смирения и досады. На вопрос Тэ так и не ответила, не желая озвучивать слишком честное отрицание. Прозвучал бы этот вопрос ранее, и пиромантка без устали твердила бы о своем желании влезть в эпицентр Тьмы, о необходимости ее исследовать, непременно напомнив, что она, вообще-то, на минуточку, ученый, а ученый, не испытывающий интереса к своему делу, не в праве так называться. А в праве ли она сейчас?
- Только представь, что может чувствовать человек там, внутри...
Что ж, похоже, Ския была бы совсем не прочь переступить границу черного, почти осязаемого облака. Это желание так и сквозило в ее словах, ничем не прикрытое, а зеленые глаза тронулись томной негой - точно такой, какую Тэль замечала во взгляде "леди де Митти" в момент их первой встречи и отчего-то до сих пор прекрасно помнила. Тогда некромантка искусственно вырисовывала выражение заинтересованности на красивом лице, но сейчас в том не было никакой нужды, а значит, ее желание соприкоснуться с Тьмой было искренним. Риш чуть прищурила глаза, всего на пару секунд задумавшись о том, что же Ския могла увидеть и услышать во Тьме в тот единственный раз, когда оказалась на ее краю. Что она хотела найти в ней, зачем так стремилась внутрь?
- Может, нам предстоит испытать это на собственных шкурах, - пожала плечами Тэль. - Мы же все еще не знаем, что нас ждет в этой деревне, - в тоне голоса было некое завершающее выражение, и, едва договорив, она затянулась сигаретой и не сказала больше ни слова, когда как Ския, в свою очередь, тоже не испытывала стремления к общению, а потому не делала попыток разговорить старую знакомую.
- Лошади нужно двигаться, а не в загоне стоять, - начала как будто бы невзначай Тэль, но сказанная фраза обрела смысл, когда она добавила следующее предложение. - Мы с Розалией попробуем пробежаться.
Тэль перевела гнедую с ленивого шага в осторожную рысь, не спеша разгоняться, чтобы уловить настроение животного и опробовать реакцию на команды без риска сломать себе или лошади шею, а потом, когда стало ясно, что застоявшаяся в стойле кобылица идет на контакт куда охотнее, чем в момент их с Риш знакомства, перешла на галоп. Ския осталась в одиночестве, на размеренно шагающей пятнистой кляче, когда как Тэль периодически находила ее на дороге, возвращалась и вскоре снова уносилась вдаль. А Розалия оказалась не так плоха, как думала Тэ изначально, - идею своей всадницы восприняла прекрасно и была даже более резвой, чем того ожидала Риш, но весьма послушной. Пиромантка была осторожна с ней, чтобы не переутомить лошадь неожиданной излишней нагрузкой.

Риш могла с уверенностью утверждать, что день тридцать пятого разгара тысяча шестьдесят первого года был одним из самых длинных в ее жизни. Время тянулось медленно, казалось вязким, а ощущение неопределенности и безысходности от возможных предстоящих открытий тяготило еще сильнее.
И эта гнетущая, осязаемая тяжелым грузом на плечах тишина - не только та, что сопровождала женщин во время пути, но и та, что висела над деревней - добавляла тревожности, вызывая неосмысленное желание закрыть уши руками, чтобы не слышать ее, такую неестественную, но все же, вопреки всему, возникшую.
- Похоже, что все уже опустело, - предположила Ския, разглядывая Янгрейв с расстояния.
Да, похоже. Тэль кивнула - трижды, таким образом отвечая на каждую из высказанных некроманткой мыслей.
- Мы с расстояния ничего не поймем, нужно подойти ближе, - сказала Риш, нажав шенкелями на бока лошади, но та, противясь команде, фыркнула, завертела головой, словно в попытке обернуться, и сделала два небольших нерешительных шага назад. - Тихо-тихо, - шепотом обратилась пиромантка к Розалии, как будто та могла понять. - Ей тут не нравится, - нахмурилась Ри, оправляя повод. Вторая попытка заставить лошадь идти вперед тоже закончилась неудачей. - Да чтоб тебя, Розалия. Мне тоже туда не хочется, а что делать? - Кобыла встала, как вкопанная. - Вот же упрямая, - с досадой и раздражением произнесла Тэль, спешиваясь. - Но это не просто так. Она отлично вела себя на протяжении всего пути, а туда, видишь, ни в какую не идет. Лошади умнее нас, пожалуй. - Тэль вытащила из седельной сумки моток веревки. - Мне придется идти без нее. А ты - как хочешь, но неизвестно, не взбрыкнет ли твоя кобылица. - Ския, пока Ри отводила Розалию к ближайшему дереву, чтобы привязать, тоже спешилась. - Надеюсь, здесь с ними ничего не случится, - пробубнила пиромантка, принимая из рук дамы в черном повод ее лошади.

Янгрейв встретил непрошенных гостей все той же гробовой, нарочитой тишиной, которую было даже страшно нарушить. Ри даже дышала тихо, размеренно и глубоко, чтобы ненароком не сломать эту мрачную идиллию каким-нибудь неосторожным вдохом. Удручающая, конечно, атмосфера, но очень гармоничная. Тэль всмотрелась в черные окна ближайших домов, подняла глаза к небу и оглядела пространство на улице в поисках хоть чего-то, за что можно было зацепиться взглядом. Ничего - ни черной дымки, ни жителей, ни какого-то намека на жизнь как таковую. Даже птиц не видно и не слышно.
- Видишь что-нибудь? - спросила она шепотом, внимательно взглянув на Скию. От нее ведь тоже можно было ожидать чего угодно - уж слишком упоенно звучал ее голос тогда, во время их короткого разговора про Тьму. - Лично я - вообще ничего. Пойдем, прогуляемся?
Риш поежилась - воздух стал заметно холоднее, а туман оседал на коже мелкой, неразличимой для глаза, но ощутимой на коже росой.

Отредактировано Тэль Риш (21.08.2022 13:36)

Было приятно порой встретить старого знакомца, которого не видел сколько-то сезонов, воспоминания о котором становились с каждым прожитым днем все более тусклыми и все более редкими. Приятно было различить знакомые черты лица, характера, вспомнить позабытые привычки. Некромантка теперь разительно отличалась от той особы, которую Тэль знала, но все же, в мелочах, все еще напоминала себя прежнюю. На ее лице, бледность которого была какой-то по-особенному пленительной и манящей, изредка, но проявлялась та самая лукавая полуулыбка, голос - низкий, размеренный, почти лишенный эмоций, но все же завораживающий - выдавал привычные ироничные нотки, а значит, в ней, теперь кажущейся столь другой, все же сохранилось и то, что всегда, по мнению Риш, и делало Скию Скией. Эти черты были едва заметны, лишь полутонами разбавляя то новое, что теперь являло собой ее изменившуюся личность, но Тэль нравилось в этих мелочах узнавать ее, будто бы прежнюю. Даже то вскользь брошенное, но проигнорированное Ри замечание про уставшую от излишней и непривычной нагрузки лошадь прозвучало напоминанием, отголоском того времени, когда все было совсем иначе, когда они сами - две магички - были другими. Воспоминания о прошлом, бывшем куда светлее настоящего, смешивалось с гнетущим ощущением неизвестности, порождая тягучее, томное, по-странному приятное, чуть болезненное чувство ностальгии.

Женщины в опустевшей деревне казались лишними, инородными, даже звуки их осторожных шагов звучали слишком громко в окружении этой всепоглощающей, окутывающей окрестности тишины. Шорох в кустах, неожиданный и тоже словно лишний и неестественный, заставил вздрогнуть, резко повернуть голову на шум и сфокусировать рассеянное в сумерках зрение. Всего лишь кошка - до костей исхудавшая, кудлатая и чумазая, она служила своеобразным напоминанием о том, что здесь когда-то была жизнь. Она вскочила повыше, оглядела непрошеных гостий в свойственной кошкам пренебрежительной манере, а когда те обратили на нее свое внимание, предупредительно ощетинившись, спрыгнула вниз и снова скрылась с глаз, чтобы продолжить наблюдение с более безопасной позиции.
- Хотя бы коты здесь остались. Значит, воздух и вода, как минимум, не ядовиты, - заметила Ския.
- И это не может не радовать, - тут же отозвалась Тэль тихим шепотом, который, впрочем, в тишине слышался вполне отчетливо. - Я пока еще планирую вернуться обратно. Но, судя по ее виду, - Ри бросила последний взгляд в кусты, в которых скрылась кошка, - жрать тут нечего. И тихо так, будто кроме нее никого и нет. Вроде, здесь было несколько сотен жителей, немаленькое было поселение. И куда все делись?
Тэль щурилась, все еще пытаясь различить хоть малейшее движение в окнах, заглядывала в темные проулки и рассматривала крыши, но так и не могла заметить ничего, что свидетельствовало бы о том, что здесь сохранилась жизнь. Черной дымки Тьмы тоже не было, но что тогда заставило жителей покинуть свои дома? Или что убило их всех?
Тишину, в которой звучал только шорох осторожных медленных шагов, нарушил чей-то смех, и что Ския, что Тэль заметно напряглись, настороженно повернувшись в сторону звука. Не сговариваясь, даже не обменявшись взглядами, женщины сконцентрировали свою магию в пальцах. Ладонь Тэль подсветилась осторожным обволакивающим пламенем, способным в долю секунды сорваться с руки и вскоре разгореться во всеобъемлющий, жадный пожарище.
- Дней десять, - коротко и чуть растерянно ответила Тэль на заданный Скией вопрос. - Примерно, - пиромантка не знала точной даты начала событий, информация о происходящем в деревне была скудной и противоречивой, да и добралась до Риш несвоевременно, с сильным запозданием, вырвав ее из череды совершенно других забот и задач.
Один осторожный, почти неразличимый для слуха шаг за другим, с каждой секундой женский смех, легкий, непринужденный и оттого кажущийся жутким, звучал все громче, и, вместе с ним, все отчетливее становился гонимый слабым порывом ветра запах. Риш поморщилась и неосознанно, машинально перевела взгляд на некромантку. Та, впрочем, никаких эмоций не выражала, только медленно ступала к дому.
Чего можно ожидать от места, подобного Янгрейву, от этой атмосферы, от тишины, нарушаемой столь нехарактерным общей обстановки лепетом беззаботной женщины? Чего ожидать, когда запах гнили становится таким очевидным?
Через приоткрытое окно комната, освещенная слабыми огоньками свечей, просматривалась хорошо, даже слишком. Тэль резко сделала шаг назад, повернулась к дому спиной и, чтобы не так явно ощущать крепко оседающий в носу запах, закрыла ладонью нижнюю часть лица, борясь с резко подступившим приступом тошноты - сочетание смрада и открывшейся взгляду картины не могло вызвать у нее никакой иной реакции, кроме физического отторжения.
- Безумна, - заключила Ския.
- Да что ты? - не скрывая иронии, бросила Тэль.
Она вернулась на прежнее место и снова всмотрелась в отвратительное представление, развернувшееся в просторной столовой. Риш вовсе не была изнеженной и мертвых видела не впервые, но имела четкое и непоколебимое мнение о том, где следовало находиться мертвецам и как нужно было с ними обходиться живым, а то, что происходило в доме, нарушало все, что входило в ее понятие нормы. Три привязанных к стульям трупа со следами гнилостных изменений, испорченная еда на столе и сумасшедшая женщина - заботливая мать, жена и дочь - обходилась с мертвыми так, словно те были живы, и не обращала внимания на наблюдателей, что глядели на нее через окно, даже не скрывая толком своего присутствия. Тэль перевела взгляд на Скию и всмотрелась в ее профиль. Никаких эмоций, серьезно? Некромантка повидала многое, была слишком хорошо знакома со смертью, но как она могла не испытать ничего, кроме толики удивления, едва только возникшего, но уже сошедшего на нет? Риш, выражение лица которой все еще сохраняло след целого спектра чувств от недоумения до омерзения, шумно выпустила воздух через рот и, не намеренная больше наблюдать за этой безумной зарисовкой, схватила Скию за запястье и потянула прочь от окна.
- Давай-ка отойдем, - будто бы предложила она, но, впрочем, это вовсе не было предложением. - Что это за херня? - спросила она, встав перед некроманткой и указав пальцем на дом, словно Ския могла знать ответ. Вопрос не имел смысла - общая суть была и без того ясна. Обезумевшая женщина, попавшая под действие аномалии, Тьмы или чего-то иного, пыталась накормить ужином близких, о чьей смерти, похоже, не догадывалась. Ситуация не требовала пояснений, однако было и то, о чем стоило задуматься. Разобраться в причинах этого состояния безумицы еще предстояло, но в первую очередь Тэ взволновало не это. - Что могло их убить?
- Вы видите их?! - резкий, громкий вопль раздался паре-тройке десятков метров, и Тэль едва не подскочила на месте.
- Блять! - выпалила она, отступив на три шага, и сразу же пошевелила пальцами, формируя в ладони сгусток живого, бойкого огня. Но с магией следовало быть осторожнее - яркое пламя в ночной темноте могло кого-то привлечь.
- Вы видите?! - женщина, чей возраст было невозможно определить в темноте и с расстояния, сидела на корточках посереди улицы, стряхивая что-то с плеч, с рук и с коленей. Шагов слышно не было, не было и заметно движения, она не возникла из неоткуда, а значит, провела на этом месте какое-то время. Но кому был обращен вопрос, если она даже не взглянула на магичек? - Крысы! Кругом крысы! Везде! Они едят! Меня! - женщина резко вскочила, несколько раз яростно топнула ногой по земле и бросилась бежать к дверям очередного кажущегося опустевшим дома.
- А было так тихо, - встряхнув рукой, чтобы избавиться от огня, шепотом сказала Тэль. - Как будто они ждали, когда мы придем, и только после этого стали активны. Одна мертвецов кормит, у другой крысы...

Ския была холодна. Эмоциональная скупость, всегда присущая ей, достигла новых, запредельных уровней - таких, которые Риш вряд ли могла вообразить, но Тэль, на самом деле, подумала не только об этом. Ее собственные руки всегда источали тепло, согревали льющимся в ее крови огнем, но, едва коснувшись неожиданно мягкой кожи на запястье давней знакомой, пиромантка ощутила, как от кончиков пальцев, вверх, к ладони, ползет холод - не резкий, вовсе не тот, что способен был вызвать озноб, но настойчиво тянущийся словно откуда-то из глубины, сначала едва различимый, но с каждой долей секунды становящийся все более очевидным. Ския была словно сотворена из камня и таила внутри себя эту несменяемую прохладу.
Такое же ощущение возникло, когда ее ладонь сжалась вокруг руки Тэль, чтобы удержать ее от возможной ошибки. Холодно.
- Не говори с ней.
Риш кивнула - она и не собиралась, знала правила поведения в аномалиях, в областях Тьмы, да и при любых ситуациях, выходящих за границы условной нормы. Не всегда ей удавалось следовать уставу, зачастую ее нрав напоминал о себе в самый неподходящий момент, толкал на необдуманные поступки; решения Тэль бывали импульсивными, противоречащими здравому смыслу, но сейчас прописанный порядок казался как никогда логичным и правильным, ей совсем не хотелось рисковать - уж точно не без причины, не ради исследований и открытий, не ради званий и грамот, даже не ради тех, кто остался в живых в кажущейся совершенно вымершей деревне. Ведь были в ее жизни те, ради кого нужно было беречь, в первую очередь, саму себя. Сестра велела быть осторожной, и подвести ее Риш не хотела.
Забавно. Когда-то пламя пугало Скию больше всего на свете, но огонь Тэль давно не внушал ей страха. Некромантка долго училась доверять Ри, старания ее не оправдались полностью, но привели хотя бы к тому, что она перестала воспринимать импульсивную магичку как угрозу для самой себя. Но почему же отошла, когда рука Тэ вспыхнула? Должна была знать ведь, что пиромантка скорее опалит собственную кожу, чем позволит пламени коснуться даже края плаща Скии.
- Ты спрашивала, что их убило? - переспросила дама в черном, и Ри вновь ограничилась коротким и быстрым кивком. - Боюсь, что они сами поубивали друг друга, Тэль...
"Боюсь". Вкладывала ли Ския в это слово его прямое значение? Боялась ли? Тэль видела равнодушный взгляд ее отражавших огненные всполохи глаз, и была почти уверена, что если некромантка и боялась чего-то, то точно не того, о чем говорила - не озверевших безумцев и не того факта, что они поубивали своих близких, а кто-то, может, и сам себя.
- Что ж, - протянула Ри, обдумывая услышанное. Вывод Скии ей не нравился, как не нравилось, в целом, и все то, что женщины успели увидеть в деревне, но это - всего лишь информация, на нее никак не повлиять, ее не изменить, а значит, следовало относиться к ней, пожалуй, как к некой данности, и не более. - Кто знает, что им могло привидеться, - пиромантка дернула плечом.
А вот следующую высказанную Скией мысль сложнее было воспринимать как всего лишь слова. Безумие могло охватить и их, оказавшихся здесь по случайности, и Тэль, ранее отгонявшая от себя подобные соображения, теперь смогла только нервно усмехнуться.
- Пока ты это не озвучила, у меня был шанс перестать об этом думать, - голос из-за слетевшей с губ усмешки прозвучал будто бы весело, будто бы бодро.
Риш то и дело поднимала глаза не только в попытке оценить окружение, увидеть что-то примечательное, но и для того, чтобы взглянуть на свою компаньонку. Не из любопытства, вовсе нет, просто старалась различить на ее лице, освещенном тусклым, холодным магическим светом, какие-то эмоции, понять, что за мысли могли звучать в ее голове, пока она ступала так медленно и спокойно. Пиромантку немало настораживало настроение Скии, она не понимала, как можно быть настолько невозмутимой в подобной обстановке. Это ведь не наигранное, да?
- И еще... я не вижу тел. Чувствую смерть, но не вижу их.
- Что ты имеешь в... - хотела было уточнить Тэль, но оказалась перебита Скией.
- Мне нужен труп.
Риш, вскинув брови, указала пальцем на дом, в котором развернулось жуткое пиршество - там ведь было сразу три мертвых тела. Но они не подходили некромантке из-за той бесноватой женщины, что кружила вокруг стола и задорно общалась с теми, кто не мог ей ответить.
- Ну, пойдем искать.
Несмотря на гнетущую, тяжелую атмосферу, несмотря на то, что деревня, окутанная мертвецкой тишиной, казалась неживой, и создавалось ощущение, что трупы можно найти за каждым поворотом, задача оказалась не так и проста. Тел не было ни на широкой главной улице, ни в узких тупиковых подворотнях. Женщины шагали, всматриваясь в темноту, они молчали, каждая погруженная в собственные мысли и ощущения, навеянные страшным местом. Тэль оглядывалась, оценивая обстановку, и вслушивалась, пытаясь различить хоть один посторонний звук, кроме оставшегося за спиной лепета безумной хозяйки.
Ския заметила мертвое тело раньше пиромантки, первая уверенно зашагала к нему, чуть ускорившись, и Риш поспешила за ней. Дама в черном не дрогнула, прикасаясь к трупу, осматривая его, делая выводы о времени, которое он пролежал на улице с пробитой головой, а Риш приближаться не спешила до тех пор, пока Ския не потянула мертвеца за плечи - тогда-то и подоспела, чтобы помочь. Окоченевшее, застывшее в неестественном положении тело казалось более тяжелым, чем было на самом деле. Тэ приподняла рубашку мужчины - кровь успела стечь к земле и окрасила живот и грудь изнутри багровым, иссохшие губы выглядели запавшими, а глаза - поблекшими, но выраженных признаков гниения пока не наблюдалось, на первый взгляд. Да, примерно сутки. Пиромантка согласно кивнула - не то, чтобы она была специалистом в части определения времени смерти (Ския определенно разбиралась в этом лучше), но базовые признаки все же знала.
Орудие убийства было неподалеку - топор, аккуратно выставленный у стены, имел следы запекшейся, почерневшей крови на обухе. Риш взялась за рукоять и повертела инструмент в руках.
- И почему обухом-то? - пожала она плечами, тронув пальцем лезвие. Не логично - оно, хоть и было не слишком острым, могло легче войти в кости черепа с меньшими усилиями. Словно убийце было все равно, как бить.
Сумка Скии перекочевала из ее рук к Тэль и нашла место на плече пиромантки. Она, так и не выпустив топор из рук, внимательно наблюдала за действиями давней знакомой, и во взгляде, помимо любопытства, мелькало отторжение - Ри так и не научилась относиться к этому магическому таланту с легкостью. Ей доводилось видеть результат работы Скии, и то, как она непринужденно обращается с телами, не вызывало в Тэль отрицания, но его вызывала сама суть ее действий. Мертвое тело сделало вдох. Риш закурила.
Пока Некромантка заглядывала в чужие воспоминания, Тэ, не желавшая столь пристально наблюдать за процессом, мерила широкими тихими шагами пространство, бесцельно ходила вперед-назад, словно не могла найти себе места. Неуютно. А могло ли быть иначе в подобном месте, среди мертвецов и безумцев? Рядом со столь холодной, равнодушной, странной Скией?
Она заглянула в приоткрытую дверь, возле стены которого творила магию некромантка. У противоположной стены в полупустой комнате сидел ребенок лет шести, освещенный тусклым светом луны, играл с деревянной лошадкой, постукивал ее крошечными копытцами по кривым половицам. Ри не выдавала своего присутствия, но сидящий спиной к ней мальчишка словно почувствовал ее и медленно повернул голову.
- А вы не видели моего папу? - спросил он, разворачиваясь всем телом и поднимаясь на ноги с намерением подойти ближе. - Папа обещал принести еду...
Тэль выругалась одними только губами, тут же заглянув за угол и бросив быстрый взгляд на труп, над которым колдовала Ския.
Нельзя разговаривать, нельзя реагировать, нельзя поддаться.
До того, как ребенок успел добраться до выхода, Риш захлопнула дверь, прислонилась к ней спиной и уже через секунду ощутила давление - мальчик пытался выйти.
- У вас не найдется немного еды?

Отредактировано Тэль Риш (16.09.2022 00:14)

И не отойти от чертовой двери.
Объемный рюкзак, висевший на одном плече пиромантки, соскользнул вниз и не задержался на руке, упав на сырую холодную землю.
Стук, стук, стук - размеренный, но упрямый, он сменялся чередой быстрых, истеричных, смазанных ударов и вновь успокаивался, прекращаясь в четкий, твердый звук. Звук стихал, когда маленькие ладони толкали дверь вперед, когда детское плечо глухо ударялось в нее. Когда маленькая ступня била снизу, разболтанные доски жалобно трещали, отстраняясь от проржавелых гвоздей. Тэль зажмурилась и сглотнула, плотнее вжимаясь спиной в дерево старого, трухлявого, изъеденного полотна и сильнее упираясь ногами в землю, лишь бы то, что было сокрыто под личиной ребенка, не вырвалось наружу, к ней и к Скии. Это ведь точно был не шестилетка - говорил не так, толкал в спину слишком сильно, настойчиво настолько, что Риш приходилось прикладывать все больше усилий, чтобы удерживать дверь закрытой.
Тэль никак не могла понять, что за звук сменил череду предыдущих. и что он предвещал. Словно что-то тонкое, длинное и острое ковыряло облупившуюся краску на двери изнутри, чтобы... Едва удалось сдержать вскрик - не столько боли, сколько испуга. Риш шумно, сквозь плотно сжатые зубы втянула в легкие воздух и опустила голову, чтобы взглянуть на то, что теперь беспокоило ее сильнее прочего. Свободная рубашка, чуть прорезанная острием ножа на правом боку, в области талии, окрасилась темным, кажущимся в ночном свете почти черным, цветом. Небольшое пятнышко на светлой ткани. Лезвие царапнуло кожу, не вошло глубоко, не нанесло существенных повреждений, но место пореза защипало сильнее, чем Тэль могла того ожидать.
- Блять, - прошипела женщина, сместившись влево на несколько сантиметров. Она разжала напряженные пальцы, выпуская из них смятый окурок.
- Я так давно не ел, и если вернется папа, ему нужно будет мясо...
"Я тебе не мясо," - подумала Риш, и в глазах сверкнула ярость, когда нож утоп в двери, чтобы через секунду снова, чуть раздвинув скрипучие доски, пройти меж ними и вновь убраться с глаз. На сей раз мимо - возле слегка сместившегося правого плеча. Тэль раздраженно ударила подошвой сапога в деревянное полотно позади себя, потом еще раз, и еще, и вскоре в месте ударов снова показалось лезвие. Риш резко ударила по нему каблуком сверху, и оно, пройдя по кривой, чуть прорезало древесину и застряло между щепками.
И не отойти от чертовой двери.
Где там Ския запропастилась, сколько еще продлится ее свидание с трупом?
Она ведь просила прервать ее в случае возникновения какой-нибудь угрозы, но пиромантка отчего-то не спешила, словно оцепенев, будто бы лезвие, прорезавшее ткань рубашки и зацепившее кожу, вовсе не было достаточным поводом. Тэль даже не задумалась о возможности отвлечь некромантку от ее ритуала, что происходил за углом, всего в нескольких шагах. наверное, было достаточно всего лишь выкрикнуть имя. Ския. Но Ри молчала, только давила на застрявший нож сверху, стараясь загнать его поглубже, и чувствовала, как оно шевелится под каблуком ее сапога.
- Тэль?..
Наконец-то.
- Ския! - словно опомнившись, вскрикнула Ри. В коротком возгласе - надрыв и испуг, но следующая же реплика уже прозвучала иначе, тверже. В ней - требовательность, призыв, холод и толика отвращения. - Сюда, быстрей! - И, стоило некромантке показаться на глаза, Риш выпалила, - Помоги мне. Там... - А что сказать? Шестилетний ребенок с ножом? Не слишком угрожающее описание. - Херня какая-то, - поморщившись, Ри мотнула головой, решив оставить подбор подробных объяснений на потом. - Надо подпереть дверь.
Нож, удерживаемый ногой Ри, так и остался торчать промеж досок, и снова раздался стук - беспорядочный, громкий, словно ребенок долбил дверь всеми конечностями в своих тщетных попытках выбраться из полупустого дома. Неужели он не мог найти иной выход?

Отредактировано Тэль Риш (16.09.2022 02:21)

Тэль никогда не боялась проявлять эмоции; не боялась, как правило, и их самих. Они делали ее живой, настоящей, и, вопреки чьим-то возможным мнениям, едва ли указывали на слабость. Напротив, сколь бы порывистой и чувствительной к окружению Риш ни была, ее никогда нельзя было назвать немощной - слишком рано повзрослела, пережила достаточно закаливших характер событий; она могла казаться многократно разбитой и заново переклеенной глиняной куклой, но при переменчивых внешних обстоятельствах именно экспрессивность каждый раз возвращала ее к себе.
Риш была честна с собой, старалась быть честной и перед другими, несмотря на то, что в последнее время за ней замечался несвойственный ей недостаток чувств. В обычное, спокойное время на могла не только испытывать, но и проявлять радость, могла пребывать в затмевающей разум ярости, чувствовать смятение и непонимание, была подвержена целому спектру эмоций, способных сменять друг друга стремительно и порой порождать немыслимые, излишне экспрессивные сочетания, и все они, неспособные удержаться внутри, находили выход.
Тот страх, что она испытывала, плотно прижимая старую, рассохшуюся дверь, не являл собой исключение - пиромантка отнюдь не стеснялась его, не пыталась сделать его незаметным для единственного способного его отметить человека, ведь не видела в нем ничего плохого. Он-то и напомнил о ней самой - привычной и настоящей. Эмоции - это нормально, даже если некто мог бы счесть их проявлением слабости, инфантильности или глупости. Страх - это нормально. И откровенно.
Что могло быть вместо него, когда Ри осталась наедине с неизвестной, пугающей, непонятной для нее действительностью? Отрешенности, которая в последнее время была ей свойственная, не нашлось места, и ее позицию полномерно и вполне обоснованно занял этот возрастающий все сильнее, полностью заполняющий собой разум страх.

Наконец-то, наконец-то она снова была не одна.
Тэль бросила на выскочившую из-за угла Скию испуганный взгляд - сдвинутые и образовавшие между собой заметную морщинку брови приподнялись, широко распахнутые глаза, не будь вокруг так темно, показались бы абсолютно черными из-за расплывшегося по карим радужкам зрачка. Страх заставлял сердце колотиться быстрее, участилось и дыхание. Потоки воздуха быстро вырывались из приоткрытого рта, а у Риш создавалось ощущение, что дышать было нечем. Холодной ночью должно было пробирать до костей, но пиромантка вовсе не ощущала ни ветра, ни не по сезону низкой температуры. На лбу проступил пот, за считанные мгновения собравшийся в единые капли и покатившийся вниз, по вискам, а тело Тэль едва не трясло от напряжения, положение его казалось неестественным, вымученным, неудобным. Она даже почти не чувствовала пальцев, добела сжатых в крепкие, плотные кулаки.
Ския, запыхавшаяся и будто бы выдохшаяся за несколько минут, напротив, в отличие от своей компаньонки, совсем не выглядела испуганной, и это хоть немного, но успокаивало Тэль.
Наконец-то она снова была не одна.
У магичек, пока они вместе, было куда больше шансов обезопаситься от мистических явлений Янгрейва, найти их причину и удержать самих себя от безумия, будь его природа в самой деревне и ее пугающей реальности, или же в них самих и тех эмоциях, что они испытывали сейчас и испытают впоследствии.
- Не подпирай! Отойди назад, - голос дамы в черном прозвучал непривычно резко, отрезвляюще. Тэль сглотнула и разжала пальцы, чуть расслабив кисти рук. Слова оказались словно скомканы и выплюнуты, не было в них характерной для Скии вальяжности, они были почти приказом, и у Риш не возникло даже мысли ослушаться. Та уверенность, с которой некромантка сказала это, давало надежду на то, что ритуал помог ей хоть что-то понять.
Тэль, одним быстрым движением подхватив рюкзак с земли, оттолкнулась от натужно скрипнувших досок ногой и отскочила от двери на несколько шагов, чтобы не мешать той открыться. Вряд ли Ри могла полностью отдавать себе отчет в своих же действиях, они были в большей степени механическими, но Ския, будь она чуть менее сосредоточена на напряженном ожидании, обратила бы внимание на то, как лямки рюкзака снова оказались надеты на плечи. Тэль остановилась в нескольких метрах от двери и не спешила приближаться к некромантке.
Риш не с первых мгновений поняла, что, как только она отошла от дома, ребенок, оставшийся внутри, прекратил долбить кулаками, мысками ботинок и коленями в прогнившие доски, силясь выбраться наружу. Он знал, что его больше ничто не удерживает и не спешил покидать свое убежище. Спустя несколько секунд, когда осознание зародилось в мыслях Тэ, она с недоумением взглянула на профиль Скии. Та не посмотрела на нее в ответ, только сверлила вспыхнувшим яркой зеленью взглядом старое дверное полотно, ожидая чего-то.
Дверь протяжно заскрипела, когда ребенок словно бы с издевкой, излишне медленно, открывал ее; столь же медленно теплела стекляшка под рубашкой Риш. Огонь в ее руках из нескольких крошечных, спокойных всполохов, вспыхнул и разгорелся, захватив собой ладони и поднявшись до середины предплечий, как только мальчишка показался на пороге. Голосок - детский, интонации - отнюдь. Пугающая, вовсе не добрая улыбка исказила губы. На маленьком пухлом лице манящей чернотой, отражающей в себе рыжие языки пламени, зияли глаза. Тэль затаила дыхание, будучи в первые мгновения не в силах оторвать взгляд от того, что выдавало себя за ребенка. Кому-то подобное представление могло бы показаться злой насмешкой.
- Он будет рад... такой же, как он сам, - черные глаза смотрели теперь на Скию.
Еще один некромант?
Риш медленно повернула голову, чтобы взглянуть на женщину в тот момент, когда она удостоила мальчишку ответа, в котором так и слышалось смешанное со злостью омерзение. Тот, кто имел те же способности, что были у нее, не вызывал в Скии ни доли тех почти родственных чувств, что испытывала та же Тэль к другим пирокинетикам. Почему-то она невольно вспомнила о Герберте Шелле. Чувствовала ли она отвращение к нему тогда?
Пиромантка отступила на несколько шагов назад, когда некромантка наколдовала ветер. В нем словно не было воздуха, он был холоден, силен, но отчего-то как будто бы душен - Риш резко выдохнула, освобождая легкие от почти осязаемого сгустка магии, с которой она так и не смогла примириться.
Мальчишка, охваченный чужой магией, делал шаг за шагом, вперед, к женщинам, а Тэль так и стояла, удерживая огонь в руках, но все еще не спешила его применять. Словно ждала команду. И команда последовала, не заставив ожидать себя слишком долго, но Риш промедлила с пару секунд.
- Он действительно мертв?
Вроде, она и так знала ответ, но ей все равно оказалось необходимо подтверждение, которое и было получено в виде одного, как показалось Тэль, раздраженного кивка головой.
Это недовольство, если оно и впрямь было, не требовало даже объяснений, Ския имела на него право - ее ослушались, не исполнили указание сразу, поставили под сомнение ее решение, когда как в сложившейся ситуации промедление было недопустимо и могло иметь последствия.
Риш получила утверждение, в правдивости которого не было времени разбираться, ведь тело ребенка боролось с магией Скии и делало один маленький шаг за другим, приближаясь все ближе и ближе к двум непрошенным гостьям.
Пламя будто бы играючи сорвалось сначала с левой ладони пиромантки, а потом и с правой, и в долю мгновения столкнулось со своей жертвой. Тэ взмахнула рукой, давая волю своей стихии, позволяя ей распалиться, разгореться, взвиться выше и полностью объять собой маленькое тело некогда живого ребенка. Риш не упускала контроль над магией, она сощурила глаза, наблюдая, как сопротивляется некромантское творение. Огонь не вызывал у него боли, оно все еще пыталось шагать, маленькие пальцы сжимали деревянную лошадку, и кожа, оплавляясь, склеивала их с почерневшей игрушкой. Вонь паленого тела поднималась в воздух с черно-серым дымом, и Риш уткнулась носом в сгиб локтя, чтобы оградить себя от этого тошнотворного запаха. Ровно такого же, как годы назад, в поместье Шеллов. Тогда она как будто не чувствовала. Второе воспоминание о пироманте за считанные мгновения...
Пришлось пятиться; упорства этому созданию было не занимать, оно двигалось на магичек медленно, но настойчиво. Медленно - до тех пор, пока в нем не взыграла неведомая, ранее скрытая сила. Ребенок, раскинул пылающие руки в сторону и словно бы тем самым сбросил с себя магию некромантки, получил возможность игнорировать ее путы, этот могильный ветер не сковывал более его тела, и он, почувствовав волю, неожиданно бойко бросился на Тэль, заставив ту ускориться в своем отступлении. Она едва не потеряла равновесие из-за попавшего под каблук камня, но устояла на ногах.

Тэль всегда могла испытывать чувства и проявлять их. Всегда - до недавнего времени, того самого, когда мир перевернулся с ног на голову. Катаклизм сделал ее другой, и произошедшие перемены не были по душе пиромантке. Она хотела стать прежней.
Злость. Она, так долго таящаяся внутри покрытого татуировками тела под перекрывающей все усталостью и поглощающим сознание непониманием, рвалась прочь. Следуя за уже отступившим страхом, она казалась столь же жгучей, как и огонь, охвативший тело ожившего мертвеца. Почти как тогда, в доме семьи Харрад. Почти как в поместье Талмера.
Пламя Тэль с каждой секундой становилось все эмоциональнее, оно разгоралось, поднимаясь вверх большим, высоким кострищем.
- Давай же, - процедила Риш, собирая его, концентрируя на объекте. Огонь поддался, набросился своей разрушительной силой на тонкие детские кости, жег, пожирал их, истончал. Обугленное тельце сделало еще пару медленный шагов к пиромантке и, утратив остатки соединительных тканей, рухнуло на холодную сырую землю. По частям.
Тэль поморщилась от отвращения, когда под утихающими огненными всполохами показался результат работы пирокинетика. Ее работы.
- Блять.
Руки Тэль безвольно повисли вдоль туловища, опустились плечи, под стать им поникла и голова. В широко раскрытых глазах теперь не было страха - в них не было ничего. Невидящим взглядом Риш вперилась в место стихшего пожарища. Вряд ли Риш была готова к чему-то подобному - обращение шестилетнего мальчишки в кучку почерневших в огне останков не могло восприниматься ею легко, пусть даже под личиной ребенка таилась совсем иная сущность.
- И что там, с тем трупом? - Вопрос прозвучал блекло, голос Тэль вздрогнул, а взгляд так и не сместился в сторону от прогоревшего тела.

Ския не торопилась с ответом, а Тэль не могла на нем настаивать. Некромантка медленно - чрезвычайно медленно - пила то, что таила внутри себя ее фляга, а Риш, с трудом оторвавшая взгляд от груды почерневших в огне костей, наблюдала, как напрягается белоснежная тонкая шея, глоток за глотком.
Когда-то пальцы, что ныне сжимали сосуд с зельем, казались Тэль изящными, теперь же они напоминали паучьи лапки – длинные, излишне острые, узловатые. Запястья Скии будто бы можно было переломить одним неловким движением, да и сама она казалась очень хрупкой, словно ее болезненная худоба, скрываемая под мешковатой одеждой, делала тело ломким. В темноте, надорванной лишь блеклым, холодным отсветом луны, некромантка походила на порождение ее собственной магии. Риш не знала, сила ли так отразилась на состоянии Скии, или же нечто иное, но отчего-то подозревала именно первое.
Любая магия всегда влияет на своего хозяина, меняет его, корректирует, подстраивает под себя и, если ее не обуздать, она способна захватить разум, управлять им, подчинить его – это не ново, не странно, не удивительно. Но почему так неприятно каждый раз видеть это собственными глазами?
Риш все отчаяннее старалась рассмотреть в некромантке Скию; болезненная тоска от лицезрения столь очевидных перемен в давней приятельнице грызла Тэль изнутри, словно дама в черном была одним из множества напоминаний о том, что мир теперь другой, еще менее постоянный, менее понятный, нагоняющий ужас. И темноволосая женщина, лишь чем-то отдаленно похожая на себя прежнюю, теперь совсем чужая и тоже по-своему пугающая. "Другая, совсем," - ведь так сказала Ри, стоило ей только увидеть Скию.
Но подходящее ли время Тэль выбрала для меланхолии? Отнюдь.
Она мотнула головой, словно это могло помочь отогнать мысли и заместить их лишь сухими фактами о событиях нескольких последних минут.
Когда рука, удерживающая флягу, опустилась, взгляд зеленых глаз изменился, тут же стал мягче, расслабленнее, и выражение лица вновь приобрело оттенок отстраненности и равнодушия, словно Ския оказалась опьяненной. Словно?
Пиромантка чуть прищурила вмиг ставшие привычно цепкими и внимательными глаза. Не в ее правилах и не в ее праве было осуждение, но вопросы назревали сами собой - что это за зелье, из чего оно и зачем? Что женщина хотела спрятать за этим дурманом? Тэль знала, что ее давняя знакомая зачастую прибегает к помощи всевозможных настоек, однако столь быстрый и явный эффект Ри заметила едва ли не впервые.
Когда Ския указала на детские останки, готовясь рассказать о мертвом мальчишке, Тэль только коротко кивнула. На самом деле, она имела в виду не этот труп, а тот, что лежал у стены с проломленной головой, но какая разница, если рассказ рано или поздно затронет и его? Пока некромантка говорила, Риш, напрягши ноздри, втянула носом холодный влажный воздух, игнорируя отчетливый запах паленой плоти. Всего лишь тщетная, выдающая нервозность попытка взять себя в руки. Она не перебивала, не задавала больше вопросов и, дослушав, снова опустила взгляд на то, что осталось от мальчишки.
- Другой некромант.
Тэ на секунду наморщила переносицу не в силах сдержать подкрепленного отвращением раздражения. Она ведь так и не смогла справиться с собой и перебороть те чувства, что с детства вызывала в ней некромантия даже несмотря на благосклонность к даме в черном. Она почти научилась воспринимать эту магию как неотъемлемую часть самой Скии, находить с этих способностях некую пользу, необходимость. Со временем даже характерный для некромантов запах смерти почти перестал раздражать, его, хоть не всегда, но все же удавалось игнорировать. Зачастую, но только не сейчас. Это не смрад от сгоревшего тела, не вонь разложения, а нечто совершенно иное. Нечто такое, что ни с чем не спутать, никогда не забыть. 
Сейчас речь шла о другом некроманте. Не о старой знакомой Тэль. Не о той, с кем довелось преодолеть немало сложных ситуаций, не о той, которой Риш привыкла доверять. Речь шла о другом, и мысли о нем отзывались в Тэль смесью омерзения и жажды отмщения - хоть за мертвого парнишку; хоть за всех убитых им и поднятых; хоть за собственную мать, собственную сестру, собственную жизнь. За саму магию - запретную, грязную, черную.
Риш взглянула на Скию исподлобья и ничего не сказала в ответ.
Плотно, до скрипа зубов сомкнув челюсти, она ступила на покрытую черным пеплом землю. В движениях Тэль не было осторожности или сдержанности, она по-привычному порывисто, несколькими широкими шагами приблизилась к той злополучной двери, которую удерживала несколькими минутами ранее, сквозь которую прошел ранивший ее нож. Прорезанная кожа как раз напомнила о себе острой, расползающейся все шире болью. Кровь так и сочилась, отчего пятно на светлой рубашке становилось с каждой секундой все больше – совсем понемногу, но неумолимо.
Ри остановилась на пороге, чтобы вглядеться в темноту углов, рассмотреть очертания немногочисленной мебели, вслушалась в тишину.
- Нужна передышка, - шагнув на старые, скрипнувшие под весом тела половицы, Тэль обернулась через плечо, чтобы взглянуть на некромантку, и тут же недвусмысленно опустила глаза на пятно крови на рубашке. - Ненадолго, - уточнила она, чтобы Ския ненароком не уличила ее в слабости. А слабость, как бы ни претила эта мысль самой Риш, присутствовала. В последнее время Тэ редко приходилось использовать магию, она все больше утопала в рутинной бумажной работе и успела отвыкнуть от собственной стихии, когда как требовательное пламя слишком рьяно вытягивало из тела силы. Не то, чтобы у нее не было времени на восстановление прежних навыков. У нее не было на то желания.
- Мне понадобится твоя помощь, - добавила пиромантка, рассчитывая, что Ския проследует в дом за ней.
На невысокой тумбе возле двери нашлись почти догоревшие свечи, растекшиеся воском по металлической подставке, и Тэль тут же пересадила огонь с пальцев на фитили. Пиромантка обвела взглядом пустой холл, всмотрелась в чернеющую пасть ведущего на второй этаж проема и, убедившись, что комната не таит в себе новых сюрпризов, прихватила металлическое блюдце с приставшими к нему свечами и проследовала в смежное помещение. Про себя лишь отметила предсказуемое расположение кухни и ее скромное убранство.
Рюкзак Ри сбросила на деревянную столешницу и тут же, выложив из него теплую, связанную нежными руками Агнесс шерстяную кофту, достала небольшой кошель. Немного порывшись в нем, Тэль небрежно швырнула на стол небольшую баночку с жирной, резко пахнущей травами мазью. Она, чуть поморщившись, приподняла прилипшую к поврежденной коже рубашку и попыталась осмотреть порез, не спеша, впрочем, прикасаться к нему. В тусклом свете, среди узоров татуировок, сквозь проступающую на поверхность кровь оценить масштабы проблемы было невозможно, но несколько оттенков боли, быстро разлившиеся по коже и под ней, говорили о том, что царапина чуть глубже, чем хотелось бы рассчитывать Тэль. Она снова опустила края рубашки и посмотрела на собственные ладони – скорее бездумно, нежели в попытке оценить чистоту. И так понятно ведь, что руки после многих часов пути нуждаются в неоднократном мытье. В рукомойнике как раз нашлось некоторое количество ледяной, но чистой воды и грубо отрезанный мыльный брусок. Риш стряхнула воду с пальцев на пол и вновь осмотрелась – искала то, что способно пригодится: что-то для обработки, что-то для перевязки.
Из кухонного шкафа была взята бутылка с прозрачной, пахнущей спиртом жидкостью, а в комоде удалось найти не то простыню, не то скатерть, от которой Тэль тут же оторвала лоскут ткани.
- Поможешь мне? – Спросила она, оторвав взгляд от интерьера и уставившись на Скию. – Бывало и хуже, но щипать будет… - протянула Тэль, скривившись от одного только представления тех ощущений, которые ей предстояло испытать.

Риш молча подчинилась приказу Скии - стоило ей только завязать края рубашки, чтобы ткань оставалась выше раны, как ладони тут же были приподняты на уровень головы, словно Тэль обвинялась в преступлении. Руки она, конечно, тут же опустила, но отметила ту ультимативную жесткость, с которой некромантка командовала. Не пришлось спорить и когда было велено сесть. Риш заняла место на краю стола и с сомнением покосилась на инструменты, которые Ския равнодушно, отточенными движениями доставала из сумки. Особое внимание привлекли изогнутые хирургические иглы, и Тэль поджала губы, сообразив, что "будет щипать" - это вовсе не то, что она в ближайшее время почувствует. Она рассчитывала просто смыть кровь, положить мазь и обмотаться лоскутом ткани, а разбираться с заживлением думала уже потом, когда приедет в Солгард к сестре, но у ее компаньонки планы сложились иные. Тэль шумно выдохнула. Хотела было возразить, но знала ведь, что зашить рану - это лучшее решение, она будет причинять меньше дискомфорта в дальнейшем и заживет небольшим шрамом, а риск заражения существенно снизится.
Пиромантка наморщила нос и рефлекторно подалась в сторону от ледяного касания рук Скии к поврежденной, воспаленной коже. Пальцы на пару секунд вцепились в отсыревшую столешницу, когда дама в черном озвучила план своих действий, о котором Риш и без того догадалась, но почему-то надеялась, что он останется нереализованным.
- Замри...
Легко сказать. Риш привыкла к ожогам и бытовым травмам, знала, как ноют кости после драки, как саднит ободранная кожа, как ощущаются татуировочные иглы, как тело болит после падений, после крепкого отцовского ремня. Она вовсе не была изнеженной особой, в памяти хранилось множество воспоминаний, отзывающихся характерной тянущей болью, но относиться к перспективе наложения шва - пусть даже совсем небольшого - с должным равнодушием у нее отчего-то не получалось.
Вместо того, чтобы застыть на месте, как велела Ския, Тэль изогнулась, протягивая руку к противоположному краю стола, тому самому, на котором она оставила бутылку с жидкость, которую можно было использовать как для обработки раны, так и для внутреннего успокоения пациентки. Тэ не взглянула на свою спутницу, но отчетливо представила возможное выражение ее лица - раздражение в нем занимало главенствующее место. Раньше Ския умела ждать, не жалела времени и была на редкость терпелива; повадками она напоминала паука, ожидающего, когда жертва сама попадет в ловушку, запутается в ней; сейчас же пиромантке казалось, что ее давняя знакомая утратила терпение, когда как в самой Тэль его стало на порядок больше. Да, мир перевернулся.
Резко выдохнув, Риш глотнула из горла и сразу, кашлянув, поморщилась от горечи жгучего напитка, но вскоре, когда жидкость, огненным комом скользнувшая по пищеводу, приятным теплом растеклась по желудку, расслабилась. Второй глоток уже не показался таким отвратительным, а при третьем Тэль и вовсе как будто бы различила в жидкости какие-то оттенки вкуса. На этом пиромантка решила остановиться, бряцнула бутылкой по столу и снова уселась ровнее, подставив пораненный бок своей целительнице.
Наблюдая за сосредоточенной Скией, за ее отработанными, выверенными движениями, Риш задумалась, давно ли некромантка в последний раз использовала навыки лекаря. Привычка таскать с собой множество характерных вещиц никуда со временем не ушла, но часто ли ей приходилось применять хоть что-то из разложенного на столе набора? Неудачное время для вопросов.
Игла проткнула край прорезанной кожи, и Тэль, издав протяжное "ссс", снова вцепилась пальцами в край стола, но с места, однако, не сдвинулась.
Ския заговорила размеренным тоном, слова звучали тихим, завораживающим шелестом. Почти так же, как годы тому назад.
- Понимаешь? - спросила она, подняв взгляд на Риш.
Та не спешила отвечать, ожидала услышать продолжение  - подтверждение зародившейся в ее голове мысли. Неспроста же Ския заговорила об этом сейчас, в пустом доме, в момент спокойствия.
- ... Ради того, чтобы я сама смогла до него добраться.
Пиромантка снова глотнула из бутылки и опустила глаза на свою спутницу.
- Это просьба? - полуусмешкой спросила она, приподняв бровь.
Просьба или же приказ, подобный прозвучавшим ранее? Стоит ли опасаться? Таится ли угроза в словах некромантки? Тэль привыкла полагаться на нее, но слишком многое изменилось с их последней встречи, и Ри не переставала задаваться вопросом - а можно ли, в самом деле, доверять этой новой, пугающей Скии? Тэль прекрасно знала, к какому ответу склоняется, и он ей совсем не нравились. Она старалась откреститься от гнетущих мыслей, пыталась убедить себя, что все в норме, но едва ли ей удавалось.
Она старалась не делать выводов.
"Ради того, чтобы..." - это полуправда. Ради идеи Скии, ради желания Скии, ради самой Скии - вот, что было больше похоже на истину в представлении Риш.
- Хочешь убить его? - Тэль не нашла для себя ни единой причины переживать о судьбе другого некромантка. Вопрос прозвучал равнодушно, обыденно, словно вовсе не относился к чьей-то жизни. - Допустим, на него мне наплевать, - на всякий случай уточнила она, чтобы Ския ненароком не подумала, что сомнения Риш обусловлены каким-то невиданным благородством. - Но ты просишь меня соврать и саму себя подставить, я правильно тебя поняла? Да и не только себя... - Риш опустила глаза ниже, на зажатую в пальцах Скии иглу, и ей вмиг стало совсем неуютно, показалось, что угроза действительно имеет место. - Меня отправили разобраться и составить картину произошедшего. На основе моих слов будут сделаны выводы, и я не могу, и не хочу, множить ложные факты в ущерб Академии. Исследования, судьба мира, все дела... Камелия и так в заднице, очередной проёб нам совсем не нужен. - Риш замолчала на секунду и поежилась - не то от холода, не то от общей остановки. - Ты же понимаешь, что это должна быть очень убедительная, безопасная для ордена, нейтральная история? - Выпалила она на одном дыхании.

Молчание Скии можно было воспринять иначе, но для Тэль оно стало прямолинейным и честным ответом - высказанное некроманткой желание не было просьбой. Не было оно и приказом, но Риш быстро сообразила, что за непослушание на нее может обрушиться наказание. Незаслуженное - безусловно, излишне жесткое - вероятно. Ския была не из тех, кто привык получать отказ, она всегда, так или иначе, добивалась своего, и вряд ли ее характер за последние пару лет приобрел иные, противоположные черты. Скорее, как полагала Тэль, ситуация лишь усугубилась, обретя еще более острые грани. Теплотой и радушием Ския не отличалась и раньше, но теперь она взирала на Риш словно через кривое, искажающее действительность стекло, в ее глазах был не просто привычный холодок, но лед – крепкий, непроницаемый. Ее лицо казалось равнодушным, отрешенным, и создавалось впечатление, что для нее теперь не существовало рамок. Существовала только она.
Прямолинейное признание Скии в намерении убить некромантка могло напугать, но Риш лишь хмыкнула. Она никогда не была излишне наивной, заданное направление беседы почувствовала сразу, а потому ответ давней знакомой не вызвал в ней удивления. Не была она и разочарована, ведь знала, с кем имеет дело.
Дама в черном желала, чтобы Тэль «немного солгала», и ей не было никакого дела до последствий этой маленькой лжи, а Риш, видя в некромантке нежелание слушать, не стала пытаться объяснить свою позицию. Полупьяный, задурманенный зельем из фляги разум выбрал некроманта целью, и вряд ли был хоть какой-то смысл в попытках переубедить женщину, повлиять на решение.
- … Тебе придется объяснять, отчего он внезапно умер, - принялась подбирать аргументы Ския.
- Поскользнулся, - фыркнула Риш в ответ.
Пиромантка нахмурила брови, слушая Скию. Говорила она складно, четко, не выражая эмоций и сомнений. Она все для себя решила, все продумала, но не допускала, похоже, и мысли о том, что Тэль не хочет следовать ее плану - по любой из возможных причин. Ския и не хотела допускать. Риш было неуютно находиться рядом со старой подругой, ей не нравилась ни идея компаньонки, ни то, как она была высказана. Не нравилось, что сверкающие зеленью глаза все чаще задерживаются на ее лице. Ри всегда было сложно выдерживать этот взгляд, а сейчас это и вовсе казалось невозможным, хотелось отвернуться, лишь бы даже на краю зрения не замечать сидящей рядом фигуры. Татуированные пальцы снова подняли со стола бутылку и поднесли к губам. Тэль хотелось отвлечься, но, стоило только жгучей жидкости скользнуть по горлу вниз, ответный взгляд коснулся худого и болезненно бледного лица некромантки. Та ловко стягивала друг с другом края разрезанной кожи, не отводя глаз от лица Тэль.
- Так что? Неужели упустишь возможность уничтожить настоящую беду Янгрейва, а потом немного приврать?
Тэль усмехнулась, на мгновение опустив взгляд на шов, и тут же снова уставилась в зеленые глаза. Смотреть прямо, почти не моргая, не отводя взгляда было сложно, но Риш не хотела проявлять слабость. На ее лице – недовольство, раздражение, неприятие.
- Следи за руками, - она глазами, всего на секунду уведя их вниз, указала на пальцы некромантки. - Я тебе не мертвый материл для работы. – Нет, движения Скии были четкими, быстрыми, аккуратными, уколы почти не причиняли боли, но хотелось избавиться от этого навязчивого, улавливающего каждое движение мышц на лице Риш ледяного взгляда. Недовольство Тэль было нескрываемым, очевидным, но было ли Скии до него дело? Причина его, хоть изначально казалась и самой Тэль простой и лежащей на поверхности, оказалась не столько в самой идее убийства, не в необходимости кому-то о чем-то соврать. Она - в отсутствии равноправного диалога, невозможности принять собственное решение и в абсолютном безразличии рон-дю-бушской целительницы к мнению пиромантки. – И что, ты так уверена, что справишься с ним? – Риш приподняла брови. Ее теплая рука легла поверх ладони Скии и нажала сверху, прижимая запястье к столешнице. – Мы обе знаем, как ты быстра на расправу. Это легко, если имеешь дело с кем-то вроде искалеченного мальчишки, который готов убить себя сам, или если вся грязная работа делается чужими руками. Но не факт, что эта падаль окажется слабее тебя.

Раньше от Скии было сложно оторвать взгляд - ее красота завораживала, а взгляд гипнотизировал, заставляя тонуть в бездонном омуте зеленых глаз. Приходилось отводить глаза в сторону, чтобы не поддаться ей слишком быстро. Она могла внушить что угодно, уговорить на что угодно, принудить к чему угодно, едва взмахнув ресницами, изобразив едва заметную полуулыбку, она убеждала магнетически размеренным тоном голоса, одним легчайшим касанием, в реальности которого можно было усомниться.
Сейчас на Тэль смотрели совсем другие глаза, ее дотрагивались совсем другие руки.
Она начинала ненавидеть этот ледяной, будто бы утративший былую глубину взгляд, и пальцы Скии хотелось отбросить прочь, лишь бы они не прикасались к пылающей в месте ранения коже.
Раньше, даже если некромантка не испытывала интереса к мыслям тех немногих, кому волей случая довелось оказаться ближе прочих, ей удавалось создавать иллюзию сопереживания, сейчас же за изумрудной зеленью ее глаз читалось совсем иное - неприятие упорства, невосприимчивость и достигшее апогея отсутствие сочувствия.
- Не понимаю, о чем ты.
"Ну конечно, ты не понимаешь!" - Тэль сощурила глаза, уставившись на мгновение опустившей голову Скии в макушку. Это выражение лица не таило в себе ничего хорошего, оно возникало всякий раз, когда пиромантка испытывала сомнения или злость, а сейчас набирала высоту буря из переплетения этих, а также и некоторых других, отнюдь не благостных чувств.
А женщина в черном действительно могла не понимать, могла не помнить. Риш видела ее взгляд сразу после того, как она делала очередную пару глотков из своей фляги - настой туманил разум, путал мысли, маскируя собой что-то. Что? Тэ не была уверена, что хочет получать ответы. Ее импульсивность, скрашенная распаляющимся гневом, перекрывала эмпатию и желание вмешиваться, пиромантка не хотела не только воспринимать близко к сердцу чужие проблемы, но даже услышать о них не хотела бы. Не сейчас.
И хорошо, что Ския не собиралась делиться своей болью.
Она вполне уверенно доставляла Тэль ее собственную - физическую. Умышленно.
- Испугалась я, да? - Тэль понизила тон, но звук ее голоса слышался излишне четко, шипяще. - Ну, мне есть, что терять.
Безрассудство в словах некромантки, ее невосприимчивость к возможной опасности, да и опыт общения с ней на протяжении последних часов неумолимо подталкивали Риш к мысли о том, что Скии в самом деле теперь было нечего терять. Несмотря на нежелание Тэ вникать в причины, выводы сами собой складывались в какую-то пока еще не вполне ясную, но начавшую обретать черты картину.
Тэль поморщилась и, замерев, вцепилась пальцами в край столешницы, когда целительница нарочито медленно протащила иглу через кожу. Зажмурилась и втянула носом воздух, стараясь не издать ни звука. Не просить же ее остановиться, верно?
- Не думала, что ты боишься испачкаться.
Скии достался сначала колючий, злобный, но в секунду скрасившийся удивлением взгляд.
- Я? - она большим пальцем ткнула себя в татуированную грудь и усмехнулась. - Боюсь испачкаться? Нет, солнышко, - Ри медленно помотала головой, не отводя глаз от лица Скии, - мои руки по локоть в дерьме. Но сдохнуть не хочу. И чтобы ты сдохла - тоже.
А какое решение Тэль, в самом деле, могла принять?
Поступить так, как намекала Ския? Оставить вопрос нерешенным, удрать из Янгрейва, поджав хвост, и рассказать о том, что обстоятельства оказались сильнее одной пиромантки? Вариант, конечно, вполне реализуемый и жизнеспособный, но не для Тэль. Она не привыкла действовать так и не могла даже задуматься об этом всерьез, и вовсе не из чувства долга перед высшими чинами, не ради очередной галочки в личном деле, а лишь из любви к своему делу. Ей было, что терять, и она относила к этому числу и свою работу. Потому и врать в Академии не хотела.
Бросить старую подругу в одиночестве следовать ее безрассудной идее? Они обе - и Ския, и Тэль - прекрасно знали, что чувство вины настигнет солгардку сразу же, как только она сядет в седло и потянет за повод, направляя лошадь в сторону того вонючего трактира, где произошла их встреча. Совесть будет грызть ее дни и ночи напролет, с каждым часом все сильнее, разъедая огромную дыру внутри, поглощая собой реальность, заменяя все прочие чувства. С собственной совестью Риш не хотела иметь дела.
Так что же ей оставалось?
Остаться.
Это злило сильнее всего прочего - Тэль не могла позволить себе отступить, а Ския решала ее выбора внутри этого принятого ею решения.
Риш на мгновение стиснула зубы, крылья носа напряглись, кожа на переносице наморщилась.
- Херово, если ты всерьез ду...
Звук чужих шагов заставил замолчать на полуслове. Пиромантка повернула голову к двери, всмотрелась в темноту за окном.
- Слышишь? - шепотом спросила она у Скии. Все ее эмоции тут же унялись, ухнули вниз, как опустилась на секунду и голова Риш. - Кто-то идет. Заканчивай-ка, - кивнула она на иглу в руках некромантки. - Потом поговорим.
Предупредительно сверкнула стекляшка под рубашкой, по кончикам пальцев Тэль пробежал маленький огонек, словно она пробовала собственную магию, готовила к ней саму себя.

Если бы у Тэль было бы время поразмышлять, она непременно отметила бы, что чужие шаги раздались за дверью в самый подходящий момент, когда ни она сама, ни ее подруга не успели погрузиться в распаляющийся конфликт.
Она не взялась бы судить о том, тронули ли хоть сколько-то Скию ее слова и готова ли была некромантка дойти до применения в адрес оппонентки прямых оскорблений, физической силы или же магии. Но Ри знала, чего порой может стоить ее собственная злость. Тэль и не хотела бы, может, разрушать и без того хрупкие отношения, но в моменты, когда эмоции брали верх над разумом, зачастую не удавалось вовремя одернуть саму себя, не получалось остановиться. Она цеплялась к словам, искала способ побольнее нажать, как будто бы специально напрашивалась на ответную реакцию, не задумываясь даже о возможном проигрыше, - в этом она находила способ сбросить скопленное напряжение.
Сейчас напряжения было предостаточно, и удержаться, чтобы не начать изливать негатив на любого, кто попадется на глаза, для Тэль было задачей непосильной. Ския была прекрасно подходящим объектом, она колкостью отвечала на колкость, только сильнее разжигая эмоции. Но некромантке стоило отдать должное, ее провокации не бросались совсем уж открыто, прямо в лицо, она подбирала слова, а потому и Тэль не могла позволить себе иного, ей приходилось перенять правила чужой игры. И, возможно, только это и сглаживало наиболее острые углы. Дама в черном быстро, еще до того, как присутствие непрошенных гостей стало очевидным, утратила интерес к конфликту, стоило ей только убедиться, что Риш, как бы ни противилась ее идее, не оставит старую знакомую в одиночестве. Если бы у Тэль было время, она спросила бы, может, зачем некромантке ее присутствие. Проще же было, пожалуй, отослать ее подальше или, если следовать настроениям Скии, убить.

- Не друзья, - отозвалась Ския, и Тэль невесело усмехнулась. Разве могло быть иначе? Разве за дверью мог оказаться кто-нибудь, кто имел благие намерения? Хорошо, если это лишенные разума и тупо следующие к теплу живых тел мертвецы, а не, к примеру, тот самый маг, что превратил Янгрейв в обитель кошмара, собственной персоной. Риш не готова была встретиться с ним так скоро.
- Да кто бы сомневался.
Некромантка велела встать, и Риш, едва только чужая рука поправила ее рубашку, слетела со стола, оттолкнувшись от него руками, будто бы позабыв тут же о свежем шве на боку. Слишком резко - Риш поморщилась и едва сдержалась от того, чтобы не потереть напомнившее о себе ранение ладонью.
Комом и без разбора сунуть вещи в рюкзак она успела до того, как шаги зазвучали прямо на пороге старого деревенского дома. Тэль молчала, только переводила взгляд то на закрытую дверь, то на Скию; пиромантка не знала, что ей следовало делать - отступать ли дальше от входа или выступить навстречу угрозе. Любопытство взяло свое, Ри успела сделать пару резких шагов к двери, но Ския заставила остановиться, уцепившись за рукав ее рубашки. Тэль повернула голову в сторону некромантки и подняла на нее глаза, выражение которых изменилось за считанные секунды. Во взгляде не осталось былой злости; ярость, утихнув, сменилась решительностью с явной примесью опасной заинтересованности; виднелся в нем также и страх.
Ския в своем решении, своих действиях и словах была уверена или, во всяком случае, таковой выглядела. Она предостерегла Тэль, и та, чуть прищурившись, с пару секунд осмысляла услышанное. Она пыталась составить мнение и принять решение - могла ли она доверять Скии? Можно ли было верить словам о том, что среди мертвецов нет никого живого? Некромантке дела не было до них, оказавшихся в пучине безумия селян, но Риш - было.
Но имелся ли у нее иной выход, иной выбор, или она могла только поверить?
- Хорошо, - только и успела ответить пиромантка.
Звуков стало слишком много, они словно обрушились сверху, вдребезги разбили тишину, и Тэль рефлекторно подняла плечи, словно пытаясь спрятаться от их обилия. Топот становился все громче, неподалеку ржали взбесившиеся, перепуганные лошади, и, наконец, хрустнули доски на крыльце под весом нескольких пар ног.
Риш не представляла, сколько тел стояло за дверью, и опасалась спрашивать. Сколько бы ни было, она должна была выбраться из этого дома живой и не в одиночестве.
- Только под руки не лезь, - предупредила Скию пиромантка, хоть и знала о ее страхе и былой рассудительности. Вдруг сумасбродства в той теперь было больше, чем казалось? Тэль мельком осмотрела стены и потолок. - Старое пересохшее дерево, хлипкие перекрытия, дом разгорится быстро. Ищи другой вход, - велела она, оглядев некромантку с ног до головы. В памяти почему-то всплыл ее былой образ - корсеты, пышные юбки с кринолином, бархат и кружево. Сейчас, конечно, одежда была куда более практичной. Риш кивнула в такт собственным мыслям. - И не бойся, - добавила она на случай, если в Скии еще был жив тот страх. Некстати разыгравшаяся паника могла сыграть злую шутку, спутать планы, сместить центр внимания самой Тэль с цели на подругу, а Ри не хотела терять контроль над собственным пламенем, зная, как сложно бывает его обуздать, если дать ему волю.
Огонь, теплившийся на кончиках пальцев, разгорался плавно, неспешно, но уверенно, неумолимо. В дверном проеме показался мужчина, за ним - еще несколько человеческих фигур. Все, кого в короткий миг необходимого промедления успела заметить Тэль, смотрели вперед пустыми, лишенными жизни глазами, а их лица словно свело в неподвижных выражениях. Тэль выступила на несколько шагов вперед, тем самым оставив Скию позади, и, едва только она выпростала руки вперед, с них сорвались направленные потоки огня. Треск пламени и разгорающейся древесины приглушил даже дикое ржание лошадей, огонь вцепился в мертвую плоть, которая, опаляясь, наполнила воздух омерзительной вонью жженой кожи и волос.
- Не знаешь, сколько их? - бросила Ри Скии, решившись узнать ответ на возникший ранее вопрос. Пришлось отступить на шаг назад.
Мертвые ведь не чувствуют боли, они идут вперед до тех пор, пока тела способны идти.