О, эффектные появления были одной из неотъемлемых частей образа Тэль, она умела произвести впечатление и вызвать к себе интерес с порога, и ее внешний вид вкупе с манерой поведения играл ей в этом только на руку. Ее замечали и запоминали, если только она не таилась умышленно. Риш могла действовать скрытно, умела быть неприметной, но не очень-то любила это, да и сейчас, Вайлет была права, ситуация требовала быть на виду. Хоть Герберт, пожалуй, и узнал бы ее, будь она даже укутанной в мантию с глубоким капюшоном, сегодня нужно было показать себя уверенной, знающей и контролирующей если не весь мир, то хотя бы чертов трактир для богатеев, главное - не отличаться от посетителей настолько, чтобы вылететь за дверь с первых минут или и вовсе не переступить порога "Бездонного кубка".
Так где он находится, говорите?
Риш раздраженно выдохнула, мысленно упрекая себя в глупости. Она понятия не имела, куда идти, а гости уже покинули ее комнату, обозначив только время, но не место их грядущей встречи. Тэ в голос усмехнулась, медленно поднимаясь с кровати.

Пиромантка оглядела в высокое зеркало до скрипа вымытое и переодетое в чистое тело. Одежда, конечно, не для того заведения. Не догадалась она прихватить с собой из Луарры выходной костюм, да и не вовремя же ей лицо подбили. Если затылок отзывался тупой болью, но внешне следов удара видно не было (если верить маленькому зеркальцу, отразившему картину в большом), то нижняя губа чуть распухла, а на щеке и подбородке в месте удара начал проявляться кровоподтек, обещающий стать ярким пятном в ее сегодняшнем образе.
Ну, деваться все равно некуда, придется выкручиваться.
- Еще раз здравствуйте, Мария, - обратилась она к управляющей, подходя к стойке.
- Минуту, пожалуйста, - отозвалась та, лишь на короткий миг подняв глаза и вновь уткнувшись в стопку бумаг. - Сто сорок три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, - считала она, шевеля губами, но почти беззвучно. - Сто пятьдесят. Да? Чем могу помочь? - Довольная тем, что не сбилась со счета, женщина обратила взгляд к Риш. Легкая, совершенно ненавязчивая улыбка на ее лице не значила ничего, но Тэль все же улыбнулась в ответ, укладывая на столешницу ключ.
- Три вопроса. Не сочтите за труд, подскажите, где находится Бездонный кубок, ближайший иллюзионист, - она указала пальцем на синеющую часть своего лица, - и где можно купить или взять напрокат костюм.
Мария кивнула, сопоставив три позиции, и оглядела Тэль с головы до столешницы.
- Конечно, - отозвалась она, вытаскивая из-под стола увесистую книгу, и тут же открыла на закладке, помеченной буквой "Б". - Бездонный кубок... - она провела пальцем по странице, всматриваясь в текст. - Ага, вот. Вам записать?
- Да, пожалуйста, - кивнула ей Риш.
Сделав запись на чистом листе, Мария пролистала талмуд, выискивая остальные назначения. Тэль только молча и бездумно следила, как ее пальцы шуршат страницами. Когда все три адреса оказались перенесены на бумагу, управляющая захлопнула книгу.
- Вот. Позволите совет? - спросила она, на что Ри снова кивнула. - Стоит учесть, что "Кубок" - дорогое заведение, костюм наверняка подобрать будет непросто и придется подогнать, если речь о мужском, да и услуги иллюзиониста...
- Ага, - коротко ответила ей Тэль. Да, пожалуй, сегодня Риш выглядела так, будто денег у нее отродясь не водилось, и единственным пригодным для нее заведением была та самая "Последняя пинта", где ей и сотворили этот синяк на пол-лица. Мария отчего-то смутилась, возможно, сочтя, собственные действия непрофессиональными и бестактными. Так-то оно и было, ее мнения никто не спрашивал, и, будь на месте пиромантки какой-то иной клиент, он воспринял бы это в штыки, но Риш только усмехнулась, вовсе не разделяя неловкости управляющей и не углядев в ее совете никакой крамолы. Ну, предостерегла постоялицу "Уютного дома" от унижения, и что в этом такого? - Тогда запишите мне еще адрес ростовщика... - Женщина за стойкой округлила глаза, отчего выражение ее лица показалось Тэ несколько испуганным. - Расслабьтесь, ну вы чего, - Риш махнула татуированной кистью, давая понять Марии, что переживать не о чем, и та тут же улыбнулась в ответ. - Если увидите в утренней газете, что кто-то ограбил ювелирную лавку, то знайте, что мне не хватило денег.

У нее было бы достаточно времени, если бы не затея поступить вопреки просьбе Винсента и заявиться в заведение раньше своих условных союзников. Пришлось поспешить.
Вещи, не подходящие для посещения "пивнушки для богатых", были оставлены в ателье с любезного позволения владельца, на ней же теперь был строгий костюм. Черные брюки и белоснежную рубашку удалось подобрать, а перешивать слишком широкий в плечах сюртук времени не было, а потому Риш несла его на плече, уцепившись пальцем за петельку, - благо, погода позволяла обойтись без него. Брошь с обозначением принадлежности к Королевской Академии, взятая на всякий случай, покоилась в кармане, и Тэль надеялась, что использовать должность, чтобы проникнуть в "Бездонный кубок" ей не придется. На лице не было и следа драки, главным было лишь не трогать слишком часто закрытый иллюзией синяк, чтобы магии хватило хотя бы на пару-тройку часов.
Тэль остановилась неподалеку от входа в трактир и осмотрелась - нужно было найти способ проникнуть внутрь, когда на входе стояли два внушительных размеров мужчины, пристально рассматривающих всех входящих. Кого-то вон уже не впустили.
Решение нашлось само собой - одетая в богато украшенное платье девушка лет двадцати едва ли могла нормально дышать в корсете, а оттого ее попытки сдержать слезы становились совершенно напрасными. Не то, чтобы Риш было интересно, что случилось у юной златовласой красавицы, но она все же протянула ей белый платок и спросила о причинах расстройства, которое так не шло, по словам Тэль, этому очаровательному личику. Направление общения было выбрано верно. Брошенная женихом, Скарлетт польстилась на внимание со стороны, пусть даже и исходило оно от странной женщины, одетой в мужской костюм. Слово за слово, один комплимент, второй, третий, и Ри предложила юной прелестнице вернуться в "Кубок" и угоститься бокалом вина или чего-то иного, но столь же успокаивающего. Пиромантка, открыто выражала интерес и улыбалась, приобнимая новую подругу за талию. Одна фраза Скарлетт, и мужчины у входа расступились, пропуская Ри внутрь. Одна проблема только - пассия требовала внимания, а Тэль не была готова ей его в достаточной мере уделить. Не то время, не то место, не та ситуация.
Это что, позолота? Пиромантка едва различимо поморщилась, украдкой рассматривая богатое убранство заведения. Она подобные места не любила, они казались ей слишком искусственными, подходящими лишь для ведения пустых светских бесед, самоутверждения и вальяжного, картинного потягивания дорогого вина из хрустальных фужеров.
Тэль и без умолку болтавшая Скарлетт расположились, с легкой подачи Риш, у барной стойки, откуда прекрасно просматривался весь периметр заведения и вид виден вход. Оставив девушку на минуту и пообещав вернуться с вином, пиромантка подозвала мужчину, что занимался напитками. Пододвинув к нему пару монет, она попросила бокал красного для дамы, виски и ответ на простой вопрос - не встречался ли ему долговязый диковатый юнец с татуировками вроде ее собственных. Ответ удовлетворил - парнишка подобного вида заходил на днях, ничего не заказывал, комнату не снимал, быстро ушел, и сейчас точно отсутствовал в "Бездонном кубке".
Оставалось дождаться Вайдет и Винсента, а пока придется составить компанию уже чуть менее расстроенной разрывом Скарлетт. Только бы она не трогала лицо Риш.

Все-таки бритоголовая была сама себе на уме – неужели из-за отсутствия волос в голову залетало больше ветра, чем обычно было принято у женщин? Как хорошо, что некромантка носила свои черные волосы с гордостью, ей богу, а то атас, приятель.

Погладить кота в итоге не получилось, он был сегодня не в настроении, как, впрочем, и все они. Непонятно куда, непонятно как и непонятно что будет после и насколько сильно вспыхнет – вот такое было настроение у троицы «преследователей». Но никто из них в итоге не решил не приходить в Бездонный кубок, собираясь и настраиваясь.
Винсент в очередной раз выплюнул раздражающий тампон в урну, которые чародейка, кажется, приготовила с запасом. Он был или последний перед выходом, или перекошенная к этому моменту настолько рожа бессмертного вызвала наконец «жалость» в чернокнижнице, и она решила, что с мечника хватит на этом, а то еще самовозгорится ненароком раньше времени.
Мундир и плащ все еще были немного мокроваты, но это было как раз по такой погоде. Союзники не задержались в аптеке, прибыли с готовым зельем к установленному времени, в отличии от пиромантки, иетить-колотить.
Бездонный кубок, как и всегда, манил своим светом, но подпускал к нему далеко не всех. Но этот «запретный» плод вкушать Винсенту никак не желалось – слишком много позолоты, о которую можно было поломать зубы, а за ней-то что? Вот именно, что ничего. Цена гостям и такому отдыху была крайне сильно завышена по мнению бессмертного, люди везде были одинаковыми, но в его пивных более прямолинейными и простыми, без масок.
Но бывшая баронесса чувствовала себя в таких местах, как рыба в воде. И пусть она потеряла титул, из крови этого было не выгнать.
Ну, приятель, каждый веселится как может и хочет, ты же веселишься, и никто тебе не мешает. Кроме песьего поджигателя, естественно.

- Нас ожидают внутри.
Винсент сторожевым псом прошел мимо вышибал заведения, выдерживая расслабленную морду. Будь он на месте этих стражников, он бы не стал спорить с женщиной в черном с вздернутым подбородком тоже. Понять их можно было – она их просто оглушила.
Главное помещение встретило их блеском, большим количеством свечей в нужных местах и полумраком в тех, которые должны были оставаться незаметными, столики были расставлены с запасом расстояния, и никто не сидел на головах у второго. В заведении совсем неслышно стучали приборы по тарелкам, изысканные бокалы тоже – все здесь тонуло в музыке и в приглушенных голосах. Здесь не было такого задора, как в пивных бессмертного, здесь стояла размеренность и каждое движение было целиком выверенным, пока вино, естественно, не брало вверх над теми, из кого перло все говно и энергия в подпитом состоянии.
Было ощущение того, что жизнь здесь просто остановилась. И Беда раздраженно поправил ворот мундира, пытаясь не обращать внимание на эту перемену в окружении, проходя вглубь и кидая осматривающий, не быстрый взгляд.
Мерзкого, крепкого портвейна бы сейчас кувшинчик, да, приятель? Согласна же, приятельница-пиромантка.
- Ох, не щурься так, это всего лишь позолота. Она тебя не укусит...
- О, издевайся на всю, мое время еще придет. – ответил воин, прижимая рукой руку черной волшебницы плотнее к своему боку, и правда щурясь сильнее.
- Смотри, еще останешься должна мне… - кинул он тише, когда они направились за слугой к столику.

Меню воин изучал медленно, вглядываясь в буквы и не понимая половину того, что там было написано. Но глаза его иногда максимально незаметно отрывались от перечня блюд и вин, и скользили по залу.
Кто там сидит у барной стойки, бритоголовая, в мужском костюме, с кем она?
- Почему кусок мяса стоит столько же сколько боевой конь целиком? – вырвалось у бессмертного, и он откинул меню на край стола, немного поворчав, специально ли.
Но пахло от блюд за соседним столиком вкусно, насыщенно, без неприятного подтухшего запашка или неправильно убитого кабана.
На пиромантку он старался не смотреть, но с любопытством приходилось сражаться. Вот тебе и бритоголовая, мужиков ей мало в каком месте скажите! И это некромантское очарование. За столько прожитых зим можно было и свыкнуться с этой мыслью, бессмертному с большего было все равно кто и с кем спит, но сейчас…
Винсент все-таки заказал несколько закусок и бутылку белого вина, отсылая услужливого до тошноты слугу подальше и на подольше. Будет крайне обидно заказать такой кусок мяса и его не съесть-то в итоге.
Но Тэль через несколько столиков была крайне расслаблена, она не подавала знаков и никуда не указывала. Неужели они ошиблись, неужели поджигатель не придет?
-…мне нужно отлить. – просто сказал бессмертный, когда вино разлили по бокалам, удостоверившись перед этим что оно по вкусу «дорогим» гостям.
- Пойду кусну позолоту первым, превентивно. – вернул он щипок чародейке, поднимаясь из-за стола и откидывая назад серый плащ, сейчас совершенно лишний в такую-то погоду. Но форма обязывала.
И стоило мечнику скрыться в коридоре, ведущим вглубь здания, как в зал вошел тот самый поджигатель. Во рту его чадила хорошо набитая, толстая сигарета, плечи его были напряжены, но костюм темного синего цвета сидел хорошо – и не скажешь, что он бедный и несчастный. Но взгляд – взгляд был полыхающим, пусть пока и не буквально.

"Послушай меня, Норра," - в голове так чётко, будто слышала она его только вчера, зазвучал низкий, томный, размеренный голос мадам Джозефины, хозяйки борделя "Алый Цветок", в котором Тэль некогда случилось поработать. Сколько же ей тогда было, четырнадцать, плюс-минус? Тогда она решила зваться Норрой, именно так, с двойной "р" - кто бы проверил, что это не так? Неожиданное воспоминание, выкинутое на поверхность из глубин памяти. - "Ты должна быть понимающей, терпимой. Ты должна знать, что от тебя хочет клиент, не задавая лишних вопросов. Интуитивно. И он, или она, или они - никто никогда не должен догадаться, что у тебя в голове и на душе, это никому не интересно. Даже если тебе клиент неприятен, ты не имеешь права хоть чем-то ему на это намекнуть. Ты должна говорить ровно то, что от тебя хотят услышать. Если ты не можешь по какой-то причине исполнить желание клиента, то должна мягко, не отказывая, сместить интерес к тому, на что способна в данный момент. Со временем ты, может, научишься и сможешь стать одним из моих алых цветков, но если поступит жалоба, то отправишься в порт, будешь морякам отсасывать за бесценок. Там публика... Другая, тебе не понравится. Ты поняла?"
О, тогда она понимала, но уже лет десять ей не приходилось переламывать себя, чтобы угождать кому-то. Раньше Тэль умела подавлять себя, сдерживать и делать свою работу именно так, как от нее того ждали. Она могла быть покорной и услужливой, но давно разбила вдребезги тот навязанный образ, утопила те ненастоящие привычки и манеры в себе - реальной.
Впрочем, неспроста она вспомнила наставления мадам Джозефины, ведь ситуация сейчас была как раз из числа тех, в которых неприятно находиться, а заявить об этом прямо нельзя. Опыт прошлого осел где-то в глубине, Тэ до сих пор помнила слова Джоззи, как ее ласково называли верные только ей мужчины, но не разучилась ли Риш, могла ли сейчас понять, как действовать, чтобы собеседник поверил в ее искренность?
Что же нужно было сказать Герберту, чтобы он остыл, вслушался? Как заинтересовать его и сменить направление его мысли? Давить на него было нельзя, напоминать ему о его выходках - тоже, ведь реакция его могла оказаться весьма предсказуемой - бурной, ужасной, разрушительной. Нужно было вести диалог отстраненно, лишь подталкивая Шелла в ту или иную сторону, но так, чтобы он не распознал этого и был уверен, что главенствует над ситуацией только он и никто иной.
Он главенствует над Тэль. Он сильный здесь, не она. Ей должно быть волнительно и хоть немного, но страшно.
Когда руки юноши коснулись ладоней Риш, она, скрыв напряжение, подалась магу навстречу и, на несколько секунд задержав взгляд на его татуировках, мягко погладила подушечками больших пальцев еще свежие, яркие, кое-где до сих пор покрытые коркой рисунки. Еще мгновение, и Тэль подняла глаза и всмотрелась в его лицо. Глаза - восхищенные, светло-серые, воспаленные. В них бился безумный огонь, бился и не находил выхода. Герберт казался свирепым, но уязвимым. Татуировки на лице делали его агрессивнее, серьезнее, взрослее, в этом лице как будто бы не осталось ничего от того забитого мальчишки, и Шелл гордился проделанной над собой работой, ему нравилось быть тем, кем он стал. Вряд ли он видел себя чудовищем, он мнил себя могущественным и, наверное, справедливым.
Тэль слушала его, не перебивая, с заботой (спасибо, Джоззи) всматривалась в глаза того, кто бы одержим ею и собственной силой. Уголки губ Риш лишь чуть-чуть, почти неразличимо приподнялись, чтобы окрасить ее лицо выражением добродушия, и она видела, как ярость юноши притухает.
"Но ничто не помешает ей снова взыграть, не расслабляйся."
Он отнял одну руку, чтобы закурить, и молча протянул папиросу Тэль; взгляд его выражал недопустимость отказа.
"Не зли его."
Риш обычно прикуривала от одного крошечного огонька, Шелл же разжег на своей ладони кострище, которое Тэль была готова погасить в любой момент - стекляшка под одеждой сверкнула, готовая к взаимодействию с пироманткой. Но к магии в этот раз, благо, прибегать не пришлось, Герберт, стоило только Тэ сделать первую затяжку, сжал ладонь в кулак, и пламя потухло. Такие трюки были годны только для зевак на деревенских ярмарках, но юнец еще не перерос момент, когда хочется играть с подвластной стихией при любом удобном случае.
Это не табак. Вернее, не только табак. Женщина медленно выдохнула, ощутив легкое головокружение - ничего серьезного, просто примесь сушеных листьев локрума - немного, но все же.
"Не увлекайся. Меньше и реже."
- Герберт, - начала Тэль негромко, переплетая пальцы левой руки Шелла со своими. - Ты повзрослел. И ты никогда, - она медленно помотала головой, не отрывая пристального взгляда от его глаз, - больше не будешь тем парнишкой-заучкой. Но эта сила - она всегда была в тебе, и сейчас она нашла выход. Помнишь, я всегда говорила тебе про твой потенциал? Он огромен. Ты сильнее меня, сильнее десятков и сотен других пирокинетиков, а тебе всего... двадцать? - она вопросительно подняла брови.
- Будет двадцать, - резко отозвался он, словно его уязвило то незначительное преувеличение.
Риш кивнула, делая совсем крошечную затяжку и тут же выпустив дым, не дав ему пробиться глубоко в легкие.
- Ты молод, Герберт. Представь, - голос ее стал обволакивающе томным, но не чрезмерно мягким - ровно таким, чтобы Шелл прислушался к словам, - каких вершин ты мог бы добиться в будущем. А на что мы были бы способны вместе? - правый уголок губ медленно пополз вверх. - Думаешь, я бы приехала к тебе, если бы мне было все равно? - Парень замялся. Риш уловила смятение в его глазах, образное мышление вырисовывало в его голове картины возможного, великого будущего.
"Его нужно выманить на улицу."
Сильно ощущалось волнение, Риш хотелось поддержки хотя бы в наблюдающем взгляде Вайлет или настороженном - Винсента, но желание повернуть голову, чтобы убедиться, что ее компаньоны на месте, пришлось подавить. Нужно было ухватиться за это промедление, чуть поднажать.
- А давай сбежим, - решительно выдала она. - Вместе. Сейчас.

Отредактировано Тэль Риш (26.07.2022 21:59)

"Блять!"
На лице Тэль еще не успели отразиться эмоции, но она в долю секунды поняла, что выстраиваемая ею ложь рухнула, обвалилась с грохотом, рассыпалась в пыль, не оставив возможность возвести ее заново. Она ошиблась - не единственный раз за непродолжительный разговор с Гербертом, но все прочие промахи остались бы незамеченными, или почти, если бы не решающий момент, тот самый, когда голова Риш чуть склонилась в сторону, не давая Шеллу возможности прикоснуться к лицу. Сраная иллюзия на щеке, сраный кулак того медведеподобного мужика...
Женщина знала, что в ее выдуманной недосказанной истории, в ее линии поведения было множество нестыковок, но едва ли влюбленный, одержимый юнец мог в должной мере прислушаться к здравому смыслу. Если бы только не ее избегание касания - мимолетное, машинальное - все могло продолжаться по ее сценарию, и даром, что придумывался он второпях, не выверялся и таил в себе погрешности, одну на другой.
Тэль не отводила взгляда, продолжала всматриваться в глаза пироманта, с которых в одночасье спала пелена. Наваждение от сладких, таких желанных слов, ярких картин скорого счастливого будущего и успокаивающего наркотического дурмана исчезло. Теперь, когда правда была очевидна для юноши, выражение лица Тэль сменилось - ушла легкая полуулыбка, глаза слегка сощурились, зубы плотно сжались, делая очертания острее. В карих глазах вмиг не осталось нежности и былой заботы, в них отражалась лишь опасливость, готовность - не к нападению, но к защите. Она чувствовала становящееся все более настойчивым тепло своего артефакта, что касался кожи под рубашкой. Риш напряглась всем телом, услышав те самые два слова, которые расставляли все по местам и отвечали на все те вопросы, которые задавал себе Герберт.
- Ты лжешь.
"Блять. Блять. Блять!"
И не выкрутиться уже, не развернуть ситуацию, не исправить. Надо же было Тэль так облажаться, и надо же было Шеллу тянуть к ней свои поганые руки!
Тэль поморщилась и резко, шумно, со свистом втянула воздух через плотно сжатые зубы, когда пиромант до хруста сдавил ее ладонь в пальцах. Попытка отнять руку, дернуть ее назад - рефлекторная и бесполезная - причинила только больше боли, Шелл отпускать не собирался ровно до тех пор, пока... Болезненный вскрик и сильный, громкий удар сжатой в кулак свободной руки по столу - это все, что она смогла в тот момент, когда ладонь Герберта полыхнула, опаляя кожу Риш. Всего пара секунд, не больше, потребовалось, чтобы опомниться и обуздать чужой огонь, заставив его погаснуть, но это мгновение показалось Тэль затянувшимся, а Шелл, похоже, и сам растерялся. Не планировал ведь делать ей больно, не хотел пугать. Он тут же разжал пальцы и толкнул Тэль в плечо, задев и иллюзию, что тут же рассыпалась.
- Ссссука, - прошипела Риш, подскочив на ноги. Она с каким-то неестественным, глубинным рыком встряхнула левой ладонью, на которой все еще так явно ощущалось жгучее, чужеродное, бешеное пламя. Это вовсе не тот огонь, что мог обволакивать мягко, что поддавался легкой, ненавязчивой мысли - он был безумен, ровно как и его создатель. Ноги сами отнести ее на несколько шагов в сторону, но после размеренно сделали небольшой круг по деревянному полу, пока Риш с раздражением и долей отвращения рассматривала результат работы своего ученика. Обжигаться ей, конечно, было не в первой, но... - Блять, больно же, сука! - Тэль снова встряхнула рукой. Она ощетинилась мимолетно, в ней не было ни тени страха или осторожности, на лице отразился почти звериный оскал, а карие глаза, казалось, заиграли живыми красноватыми всполохами, когда она подняла взгляд на Герберта.- Ублюдок, мать твою, это так ты любовь свою выражаешь, а? Совсем страх потерял, силу почувствовал, тварь? - она выплевывала слова острыми иглами, они звучали обжигающе холодно. От разбитой губы на щеку и вниз сползала ничем уже не скрытая, успевшая окраситься красно-фиолетовым гематома, и Шелл даже задержал на ней взгляд чуть дольше, чем на долю секунды. - Ты обосрался.
- Я вынужден попросить вас немедленно уйти! - выступил вперед невесть откуда взявшийся управляющий. Как вовремя-то!
- Что, может, за дверью договорим, а? - Риш качнула головой в сторону выхода, не сводя свирепого взгляда с бывшего подопечного. Губы ее были поджаты, плечи напряжены, а на пальцах правой руки намеком завязалось слабое, тихое пламя, способное, впрочем, в любой момент разгореться пожарищем.

И этот случай, к псовому сожалению, не оказался одним из ста, когда разговор был способен выиграть, помочь и разрешить ситуацию - настало время огня.
Пусть побег некромантки и был трусливым и нечестным. Но лучше так, чем если черная волшебница потеряет всякий контроль и ей почудится, что все собравшиеся здесь гости – крестьяне, пришедшие за кровью баронессы. И тогда разгорится иной огонь, который потушить бритоголовая была не способна, а тело воина было прекрасной «закуской» и не более.

Винсент сорвал без промедления с плеч загоревшийся плащ, кидая его на пол и убивая все еще раскаленными пятками пламя на нем. Бежать за поджигателем было поздно – здесь было слишком много улиц и поворотов, а нужный момент для погони бессмертный уже пропустил. Помещение все больше наполнялось совершенно не восторженными криками, и с этим нужно было что-то делать. Погорелые трупы исполняющему здесь были не нужны, достаточно с него их за эту неделю, ей богу.
И именно поэтому Беда принялся помогать тем, кто падал, кидался из стороны в сторону, как испуганная овца, найти выход и организовать путь отступления без излишней давки, пусть он и насмехался над их тугими кошельками и нелепым времяпрепровождением. Пиромантка как раз освободила выход от огня ученика, вскрикивая и ругаясь, ведя разговор явно с пламенем.
Ну же, бритоголовая, покажи всем кто здесь мастер, а кто подмастерье!
- Где Вайлет?
-…на улице! – он все-таки расслышал, пробегая недалеко от пиромантки к столику с пожилой парой. Седой и почтенный старик с костяной, помпезной тростью, едва ковылял, но его жена его не оставляла, предварительно вылив на себя кувшин с питьевой водой со льдом и какими-то сладкими травами. Было ли это осознанно, или для нее было такое не впервой, кто знает.

Винсент перед выходом, еще раз осмотрев помещение на признак потерявшихся и отставших, кинул взгляд на борющуюся бритоголовую. И она справлялась с огнем ученика, у нее получалось. Хорошо, что некромантка вернула ей подвеску.
- В комнатах еще кто-то…не знаю. – произнес воин показавшимся бугаям и поспешил на улицу.
Бездонный кубок уцелел, и никто не погиб, даже тяжелые шторы не загорелись на окнах. Цепочка поджигателя потеряла одно звено. Но навряд ли этого было достаточно, чтобы он остановился.

-…а ты быстро бегаешь. – произнес бессмертный с успокаивающей, несильной улыбкой, шагая без плаща через небольшую, принявшуюся рассредоточиваться толпу посетителей к чернокнижнице. Его пятки ныли, покрылись ли они ожогами или огрубевшая кожа и подошва сапогов спасли?
- Тэль справилась с огнем, но я упустил его. – выдохнул громко воин, оглядывая улицу и ближайшие дома, из окон которых выглянули зеваки. Бывшая баронесса с виду была цела, но ее зеленые глаза еще не успокоились, не до конца.
-... все нормально, все обошлось. – он пожал плечо чародейки, желая целиком вернуть в реальность и отогнать те мысли, которые она успела надумать пока бежала прочь и самое главное потом, когда осталась в безопасности сама, понимая, что разом позабыла об их цели и плане.
Кажется, с ней этот страх останется до конца ее дней. Но наверняка эта слабость, эта трещина сильно нервировала саму чародейку. Ведь слабости она не переносила, в особенности в отношении самой себя.
Где-то недалеко звенел колокол, предупреждающий о пожаре. Видимо телега с водой и пожарными из пожарной дружины была уже в пути. Но тушить им здесь было уже нечего.

- Ну что, все живы?
- Все, кроме твоей руки. – отозвался Беда, указывая взглядом на истерзанную ученическим огнем конечность бритоголовой. Взяла ли с собой некромантка мазь, возможно. В этих юбках пес все четыре ноги переломает.
-…о чем вы там разговаривали, ты узнала его планы?

- Рука-то заживет, - ответила Риш на замечание Винсента, - наверное. - Она, поморщившись от боли, разжала пальцы, стараясь рассмотреть, насколько сильны повреждения. В темноте, конечно, оценить ситуацию было проблематично, но ощущалась она, во всяком случае, как крайне болезненная. Но, вроде, не критично, кожа на ладони должна была обновиться достаточно быстро, но проблема теперь состояла в том, что подчинить стихию этой рукой до ее заживления пиромантка вряд ли сможет, а это делало ее более уязвимой и менее сильной в сравнении со сбежавшим мальчишкой.
Вообще-то, тело Тэль едва ли не отказывалось стоять на ногах, а потому предложение Вайлет отойти в сторону она встретила чуть ли не с мучительным стоном, но подчиниться все же пришлось. Она не знала, за что хвататься в первую очередь, буквально. Одна рука была непригодна ни для чего в принципе, а во второй находилась фляга с чаем и тряпица, которой Ри неловко вытирала под носом, а теперь леди де Митти настойчиво предлагала взять еще и какой-то пузырек. Вдох-выдох. Риш, зажав флягу подмышкой и повесив тряпицу на плечо, приняла из рук некромантки ее зелье и без раздумий опустошила флакон сразу же. Мерзость - Тэ ощутимо поморщилась и, сунув пустую склянку в карман брюк, поспешила запить отвратительную на вкус жижу сладким чаем.
Конечно, воина и Вайлет интересовало случившееся за столиком пирокинетиков, однако Тэль не ощущала в их вопросах какого-либо обвинения в свой адрес.
- Да что там случилось... - начала Риш. - Я допустила ошибку, - четко и честно ответила она, взглянув сначала на Винсента, а потом перевела взгляд на некромантку, что как раз достала невесть откуда очередную баночку. На этот раз - с мазью. Когда ее холодные пальцы коснулись обожженной кожи, Тэль чуть ли кошкой не зашипев, рефлекторно дернула руку на себя, но Вайлет крепко удерживала ее за запястье, не давая вывернуться. - Полегче, - выпалила Ри, но тут же осеклась. Вообще-то, дама в черном могла бы и вовсе не прилагать усилий, оставив обожженную конечность без всякого внимания. - Ладно, извини, спасибо, - протараторила она, поймав на себе укоряющий взгляд Вайлет. - В общем. Я просто невовремя дернулась, хотя надо было просто дать ему потрепать меня за щечку, как он того и хотел. Там была иллюзия, скрывающая синяк, но и хрен бы с ней, по идее... Но, извините, мне слишком давно не приходилось играть в такие игры. Он, кстати, накурил меня немного. Локрум. Без него я бы с огнем справилась быстрее и без таких отходняков, - она снова утерла нос рукавом, так как тряпицу забрала некромантка. Кровотечение почти прекратилось. Тэль прислонилась спиной к изгороди и сделала пару больших глотков чая. - Говорили мы о его величии, о чем же еще. Он такой взрослый, такой сильный, такой самостоятельный, именно тот мужчина, которого я всю жизнь искала и ждала... - В голосе так и слышались саркастичные ноты. Болтала Тэ, надо отметить, как заведенная - много и быстро, словно спеша. То ли испытанный стресс выливался со словами, то ли та отвратительная жидкость, которую велела выпить Вайлет, давала моментальный бодрящий эффект, а может, это было из-за наркотика в сигаретах Шелла. - Планы свои мне он не озвучил, кроме того, что "теперь все изменится", - Риш изобразила в воздухе кавычки.
- Думаешь, пошел громить очередной трактир? Или есть еще что-то, вызывающее его ненависть?
- Он говорил, что сам будет распоряжаться своим наследством, жизнью, и никто не сможет ему указывать... - Тэль, задумавшись, чуть прищурила глаза и на мгновение уставилась в пустоту, ни на чем не концентрируя внимания. -  Я не думаю, что его интересуют трактиры, - Брови Риш сдвинулись, она подняла взгляд на Вайлет и, спустя секунду, на Винсента. - Отец всегда диктовал ему, что делать, приказывал, контролировал. Братья были более успешны и любимы, чем он. Мне кажется. Повторюсь - кажется, что он может нанести визит в отчий дом. Герберт настолько самоуверен, что наверняка убежден, что мы все сгорели. Он считает, что он сильнее меня. Это... Не так, но! - Тэль подняла завернутую в тряпочку ладонь. - Это меня сильно ограничивает. Я привыкла работать руками, а эта сейчас совершенно непригодна для моей стихии. Я пробовала только что, она прямо горит, и терпеть это невозможно. Мазь - это хорошо, она снимает боль, но для того, чтобы как-то взаимодействовать с огнем, нужно, чтобы рука ощущалась как здоровая. Найдется способ сильно обезболить это, или усилить меня, или мне придется справляться тем, что есть?

Яростное возмущение – как говорили, волков бояться, да в пущу не соваться. Но в пуще той можно было найти много чего полезного. Так, возможно, некромантка зря протестовала против попытки?
Попытка ведь не пытка, хей-хоп.
Но бывшая баронесса не желала смотреть своему ужасу в глаза, она считала, что сможет убежать, скрыться и никогда не оказаться в огненной ловушке, как тогда в своем собственном замке, от которого остались помнящие камни да совершенно нерадостные воспоминания.
- Локрум довольно быстро меняет всплеск энергии на сонливость и упадок сил.
- Если только не сидеть на нем постоянно. Тогда, конечно, мозги превращаются в кисель, но молодые редко заглядывают за «сегодня». – желал ли бессмертный этим в том числе сказать, что он крайне сильно надеялся, что «молодость» из головы бывшей баронессы уже выветрилась и ничем подобным она не искусится и «баловаться» не станет?

Сейчас, после стольких прожитых сверх зим, Винсент был убежден, что мстить семье было делом грязным и совершенно разрушающим. И на данный момент он мог признаться сам себе, что не чувствовал той ненависти к своему старику-поджигателю, из-за которого вся его семья осталась без крова и средств к существованию, вынужденная отправиться в никуда в Солгард. Родитель матери был безумным, разваливающимся, доживающим свой век человеком. И Беде нужно было не взращивать в себе ненависть, а пустить эти силы на нечто иное, полезное и лучшее. Но для этого взгляда, понимания человеку нужно было слишком много времени, например, целое бессмертие.

Винсент остановил солдат, сначала получая от них необходимую информацию, а после выдавая поручение помочь посетителям заведения и разогнать зевак, которые все больше толпились вокруг. Повозка пожарной бригады с бочками воды, запряженная четырьмя тяжеловозами, подкатилась ко входу таверны. Но их уже встречал управляющий, с подгоревшими усами и мокрой тряпкой на голове.
Бритоголовая под наркотиком выглядела забавно, и эта ее перекошенная улыбка еще более забавно контрастировала с синяками на лице. Но главное было, чтобы этот всплеск прошел, когда они доберутся до родового гнезда поджигателя. Все-таки выкуривать пироманта было делом не плевым, ни разу. Воин взмахнул рукой чародейкам у заведения, призывая следовать за ним. Им предстояло закончить это дело.

Жилище Шеллов было выполнено в лучших традициях на одной из богатейших улиц города, выходя главной частью здания на променад и реку. Высокие колонны из красноватого мрамора у главного входа поддерживали большой балкон на втором этаже, в саду стояли разнообразные фигуры, пахло водяными цветами из округлого пруда, кованные тяжелые, но в то же время воздушные ворота венчал герб семьи.
- И никого на виду. А нам надо бы внутрь... Подсадишь?
-…но. Подсажу конечно. – запнулся бессмертный, быстро соглашаясь с предложением пиромантки. Раз она так захотела, то с чего ему отказывать в такой просьбе?
И он молча подставил сцепленные в замок пальцы рядом с бритоголовой, чтобы в следующее мгновение вытолкнуть ее наверх. Кажется, приземление с израненной рукой вышло не на сто процентов чистым, но все-таки вышло.
- Если главные ворота закрыты, то гаденыш зашел как-то еще, разве не так? Мы войдем через задние ворота. – обратился он негромко через забор к пиромантке, наполненной всеми возможными настойками и зельями, а еще и наркотиком самую малость.
-…или ты, Вайлет, тоже имеешь желание полетать? – спросил бессмертный, вновь складывая в приглашающем жесте пальцы, но уже, кажется, зная ответ.

Винсент не отказал в просьбе, и Тэль с нескрываемым энтузиазмом бросила на землю флягу с остатками чая. Ей давно не представлялась возможность пощекотать нервы подобным образом. Вторжения на чужие территории, прыжки через заборы - это все осталось в прошлом, но страсть к подобного рода развлечениям всегда подогревала ей кровь, с раннего детства и по сей день. Удастся ли ей хоть когда-то изжить эту тягу к преступным приключениям, да и стоит ли?
Руки воина легко и ловко подтолкнули Риш вверх, и она, хватаясь здоровой рукой за кованые прутья, перемахнула через ограждение, на пару секунд задержавшись на верхней планке, чтобы перегруппироваться. Будь у нее возможность держаться и левой ладонью, приземлилась бы она, конечно, куда более мягко и ровно, но в нынешних условиях не хватило баланса, и пиромантка, спрыгнув вниз, чуть не завалилась на бок, успев подставить для опоры на землю правую руку.
- ... Мы войдем через задние ворота.
Тэль закатила глаза, отмечая про себя некоторую нелогичность данной мысли, и, даже не обозначив своего дальнейшего плана вслух, тут же направилась к главным воротам. Это ведь слишком нудная и сложная затея - обходить имение вдоль забора в поискать двери, которая случайно может оказаться открытой. Детский восторг на лице Ри стал еще ярче, когда она заметила воодушевление Скии, не разделившей предложенного Винсентом сюжета. Пиромантка вытерла испачканную в земле ладонь о штанину. Новый костюм, между прочим, мать его. Рубашка безвозвратно испорчена, сюртук забыт в "Бездонном кубке", а брюки изгвазданы в пыли и черноземе...
- Напридумывают замков. Просто засов бы поставили, да и все, - пробубнила Тэль, пытаясь в темноте рассмотреть строение сложного механизма и пальцами одной руки справиться с ним. Немного усилий, и тот, наконец, поддался. Ри приоткрыла ворота, хитро улыбнувшись стоявшей по ту сторону паре. - Добро пожаловать, - она картинно выпростала руку в пригласительном жесте. - Чувствуйте себя как дома, дорогие гости. Чем там карается проникновение в чужое жилище без взлома и кражи? - она вопросительно взглянула на Винсента, но, впрочем, ответа не ожидала.
"Может, пора бы заткнуться уже, нет?"
Ее собственная болтовня начинала раздражать даже саму Тэль. Она всегда много говорила, а остаточное действие наркотика все еще добавляло силы потоку мыслей, что не способны были задержаться внутри, но, судя по реакции ее спутников, особых проблем эти не имевшие смысла слова не доставляли. Ума хватало хотя бы говорить шепотом, чтобы не нарушать общую тишину поместья.
- У него наверняка был ключ. Или его впустили, знали же хозяйского сына.
Вайлет спешила оказаться ближе к утонувшему в молчании дому, и Риш, прикрыв ворота, ускорилась, чтобы нагнать ее.
- Ну да, вряд ли он прыгал через забор или искал в нем прореху. Почему здесь так тихо? Он что, уже убил всех? - Тэль нахмурилась, прислушиваясь к окружению, словно погруженному в мирный ночной сон.
- Тэль, ты можешь его почувствовать? - спросила леди де Митти, и Ри снова закатила глаза.
- Пока ничего не горит - нет. Я же вам не...
Ответ был прерван чьим-то криком, донесшимся из открытых окон второго этажа.
- ... локатор, - договорила Тэль, рефлекторно подняв взгляд к источнику звуку.
- Так ты уже привел сюда потаскушку?! Не успела земля осесть на могиле матери?
Риш успела возненавидеть этот по-змеиному шипящий тон, эти истерически вздернутые интонации в конце предложений. Хватило и короткого разговора, чтобы в памяти успел осесть голос Герберта и звучал теперь, звучал сказанными им фразами - яростный, болезненный.
Импульс. Только он и имел значение, и только ему могла повиноваться пиромантка, вновь столкнувшись с тем, кто тоже подчинялся сиюминутному импульсу.
Тэль нахмурила переносицу и, задержавшись на месте всего на секунду, сорвалась с места, бросившись к входной двери. Та оказалась не заперта, и Ри, едва переступив порог, бегло осмотрела просторный, богато украшенный холл.
Он ведь считал ее слабой. Он считал ее мертвой, сгоревшей в его диком огне. Шелл думал, что он могущественен, непобедим и справедлив. Как бы не так.
Через ступеньку, через две, пиромантка влетела вверх по лестнице, но приостановилась, едва только ступив на второй этаж, прислушиваясь к звуку голосов. В коридор, ведущий к спальне Шелла-старшего, оставив Винсента и Вайлет чуть позади, она ступала тише, легче, крадучись, чтобы не раскрыть своего присутствия сразу. Пусть будет сюрприз.
- Герберт, прекрати, - отец старался говорить строго и твердо, как привык, но в его голосе улавливались ноты страха.
- Что, боишься меня? - усмехнулся пирокинетик, и Риш теперь отчетливо ощутила его присутствие, его огонь. - А так?
Тэ, взглянув на своих спутников, помотала головой в надежде на то, что они не станут спешить.
- Успокойся сейчас же! Фокусы эти будешь в школе своей показывать, - Шелл-старший плохо скрывал гнев, вспыхнувший на почве испуга. Взвизгнула женщина.
- Вы! Вы все будете умолять меня...
Герберт играл, как звери порой играют со своими жертвами. Он пугал намеренно, желая насладиться чужим страхом, напитаться им перед тем, как исполнит свою главную месть, последнюю выдуманную больным сознанием миссию.
Риш сжала пальцы в кулак. Ей не нужно было видеть, достаточно лишь чувствовать магию - пламя, охватившее ладонь Герберта, чуть вздрогнув, погасло. Раз мальчишка хотел игры, то почему не такой?
- ... Что? - недоумение в голосе Шелла заставило Тэль ухмыльнуться. Она словно бы видела, как он опустил непонимающий взгляд на свою руку и встряхнул ею пытаясь вновь сконцентрировать в ней стихию. Он делал это каждый раз, когда магия вела себя не так, как должна была. Юнец был слишком упоен собственной силой и чужим страхом, чтобы сразу понять, что его огонь гасится извне, а потому впал в замешательство.
Ри размотала тряпицу, закрывающую обожженую ладонь, и сбросила ее на пол - на всякий случай, если ей все-таки потребуются обе руки.
Новая вспышка, и снова в момент угасшая. Шелл-младший издал разгневанный рык.
- Умолять о чем, Герберт? - чуть хрипловатый голос Тэль прозвучал с несвойственным ей безэмоциональным спокойствием. Будто ей было все равно, будто Шелл не будил в ней злость, не вызывал страх, не пробуждал толику восхищения его юной необузданной силой. Риш показалась в проеме и чуть лениво, нарочито расслабленно прислонилась плечом к дверному косяку. - О пощаде?

Отредактировано Тэль Риш (10.08.2022 01:22)

Если так задуматься, то и жизнь у всех была одна, не только уроки – родиться, прожить отмеренное под золотым диском и мерцающими звездами и помереть. Вот и вся жизнь.
И только сам человек был способен наделить это отмеренное время чем-то своим, вложить в него то, что было необходимо только ему, выбрать свой путь. Но Герберт в итоге выбрал путь, который пересекал слишком много иных путей, оставляя после себя пепел. И если у некромантки было достаточно сил и мозгов не попасться, не оставлять после себя длинных, ведущих к ней кровавых следов, то у поджигателя – нет. Вот и вся разница. 
- Идиоты...
Он принял антидот!..
Но против стали нет никакого антидота!
Винсент не стоял на месте, не ждал, когда к его ногам упадет младший Шелл. Именно поэтому он продолжил движение к магу, замахиваясь ножом и не застывая в шоке, когда тела отца и его любовницы упали неподвижными кусками мяса, а поджигатель нет. Но бродяга не успел воспользоваться холодным металлом против разгорающегося в руках оранжевого огня – позади него затрещал пол под ногами чернокнижницы и воздух наполнился на мгновение не пеплом, но тленом, обжигающим глотку.
В комнате в следующую секунду стало светло, но этот свет не грел, и в то же мгновение чувство черной, непроглядной бездны наполнило внутренности, как короткая вспышка. Беда кинулся прочь от некромантского огня, падая на пол и сшибая собой столик с круглым, расшитым стулом.
Комнату поспешил наполнить, затопить до потолка крик боли. Но было в нем место и удивлению. Бессмертный знал на своей собственной шкуре какого это гореть или точнее разлагаться в этом пламени, но сочувствия к пироманту не испытал.

Терпение нужно иметь, но не всегда нужно терпеть.
Бритоголовая уже раз проявила терпение – в Бездонном кубке. Но что из этого получилось? Ничего ведь не получилось, только растянулось, заострилось и поскакало на новый виток. И задержись троица на несколько десятков минут по пути – не горящее ли поместье с трупами они здесь обнаружили бы? Вот именно что.
Не добродетель.
Слова здесь были бесполезны – все читалось в глазах, но им Тэль предпочитала слова, которые исказить было проще, чем вздохнуть. Никаких больше слов, никакого больше терпения, никакого больше поучения.
С этого пути поджигателю было больше не свернуть, оставалась финальная третья часть жизни, заключительная.
Бессмертный вскочил на ноги, промаргиваясь, и кинулся следом за магом, но не успел его схватить свободной от ножа рукой, запнулся о кровать – тот вылетел из окна второго этажа прямиком на траву недалеко от пруда, словно обрел крылья или наоборот потерял остатки разума.
- Как же вы меня утомили сегодня!
Винсент моментально рыкнул в ответ «заткнись», резко поворачивая к пиромантке голову и кидаясь к подоконнику. Но слово скомкалось, разорвалось в выдохе и слюне.
Беда перегнулся через оконную раму, высовывая голову на улицу, когда Тэль порывисто, не рассчитывая пространство вокруг себя, кинулась из спальни прочь. И после спрятал нож.
- Все же ты кое-чем ей обязана, сама понимаешь... – произнес воин быстро после более осознанного вдоха некромантке, кидая взгляд на нее, застывшую и возможно еще более ошарашенную своим поступком, чем сам младший Шелл, а потом на коридор, поджимая рот. Она на тебе, приятельница.
- Я тебе потом кое-что скажу, ты только напомни. – и с этими словами бессмертный сиганул в окно по "пути" Герберта, "не боясь запачкать свои сапоги оставленным огнем пеплом". Но Винсент поступил умнее, он сначала повис на своей руке снаружи и тогда, когда полностью вытянулся, разжал пальцы.
Приземление вышло не из мягких, и правую ногу до колена пронзила выстрелом резкая, вышибающая пот боль. Но бежать бродяге было не нужно – пиромант тоже далеко не убежал. Силы младшего Шелла оставили его возле цветочного куста и пруда, он корчился на траве, видимо упал на бок. Все-таки большинство магов слишком сильно полагалось на свой дар, чем на свое тело, и акробатическими мастерами они не были.
Мечник без высокопарных слов, в молчании, через силу приблизился по траве к все тише подвывающему поджигателю и подожжённому. И в момент сгреб его обеими руками, приподнимая над землей несильно, не обращая внимание на запоздавшее сопротивление и утаскивая за собой – прямиком в пруд, глубиной несильно выше колена, где разом замолчали все лягушки и покачнулась водяная зелень.
Утонуть в нем было проблематично, это еще нужно было постараться. Но вот утопить кого-то вниз мордой – проще простого. И Винсент придавил Герберта руками и «горящим» от падения коленом к выложенному крупным камнем, склизкому от тины дну пруда без колебаний, сильно стискивая челюсти. Поплавленные «неправильным» огнем руки забили о воду, наконец привлекая внимание. И с поверхности воды все более четкими белыми струйками повалил пар.
Справедливость – добродетель.

Отредактировано Винсент де Крориум (23.08.2022 03:04)

Вовсе не терпение разбило вдребезги первую попытку наладить контакт с Гербертом, а, напротив, его недостаток. Не будь Тэль импульсивна, сдержись она, потерпи немного, и, может быть, пламя в "Бездонном кубке" не вспыхнуло бы так ярко и так скоро, или не вспыхнуло бы вовсе, ведь Шелл почти поверил ей. Стоило ведь вспомнить фразу матери раньше, в тот момент, когда его ладонь потянулась к щеке, но Риш то ли еще не научилась терпению, то ли уже успела позабыть о том, что это такое.
Вовсе не терпение вышвырнуло пирокинетика в окно, а череда поступков, совершенных на волне импульса. Того самого импульса, который на сей раз в сознании Тэль остался плотно перекрытым той самой фразой, что зачастую служила своеобразным оберегом, защищающим от роковых ошибок. Того самого импульса, которому поддались ее спутники, того, который пиромантка не в силах была погасить. И дела свои Шелл творил, совсем позабыв о добродетели, о которой то и дело твердила Риш.
А что до справедливости... Ну, и где она, справедливость? Многие ли действительно заслужили то, что имели? Даже Тэль и леди де Митти сегодня встретились в Рон-дю-Буше, свободные и вовсе не обремененные переживаниями о дне их знакомства, и разве было справедливо то, что Ри ушла, не поплатившись за устроенный ею пожар? А то, что Вайлет осталась незамеченной и не уличенной в использовании запрещенной и опасной магии? Близнецы Талмер, продолжающие теперь дело убитого ими брата, - они разве заслужили такой славы? К справедливости стоило стремиться, но путь к ней всегда столь тернист и долог, что большинство ограничивается лишь собственным ее восприятием. У Тэль тоже было свое понимание этого слова, и самосуд, вершимый над поджигателем одним-единственным представителем власти, имеющим однобокое и субъективное (как и всех когда-либо живущих) представление о справедливости, никоим образом не соотносился с мнением Риш.
Винсент оказался на улице раньше пиромантки, но она, даже если бы постаралась, не отыскала бы среди бушующих внутри нее эмоций ни намека на удивление - воин был проворен, скор на решения и не в меру сумасброден, чтобы не решить сократить себе путь, сиганув из окна следом за Гербертом.
За Гербертом, которого теперь топил.
Твердой рукой, без тени сомнений, он удерживал голову Шелла в милом прудике во дворе дома его отца. Тэль рванула вперед, скапливая стихию в здоровой руке.
- Тэль! - Прозвучало за спиной, но Ри даже не вздрогнула от взволнованного выкрика.
И... Два нерешительных шага назад.
Воин отпрянул в сторону, когда тело Герберта полыхнуло ярким сине-красным пламенем - столь мощным, столь красивым, столь яростным.
- Нет-нет-нет-нет, - едва слышно твердила Тэль, дернув было чужой огонь на себя в попытке взять его под контроль, но безумная сила Герберта, затуманившая его разум и охватившая теперь и тело, не повиновалась. Риш в резком порыве вскинула вверх и обожженную руку, будто бы позабыв о том, что сама говорила ранее, - она непригодна для магии. - Сссссука! - прошипела она, когда языки пламени - ее собственного, такого родного и всегда покорного - обжигающей волной прокатились от пальцев к запястью и до середины предплечья и сорвались вниз, тут же погаснув.
- Тэль... остановись, нет! - холодные руки тугими плетьми обвились вокруг ее плеч и с силой потянули пиромантку вниз, вынуждая опустить вздрагивающие от напряжения и боли ладони. Вес чужого тела мешал распрямиться, Тэль подалась вперед, попытавшись отползти по траве, оставить позади навалившийся груз, но Вайлет вцепилась в нее, не желая отпустить.
- Пусти! - выплюнула Риш, дернув локтем назад и задев утянутые корсетом ребра.
- Ты ничего не сделаешь, он спятил! - Твердил голос. Вайлет пыталась звучать спокойно, но слова слетали с ее губ нестройным, тревожным шепотом. Отрезвляющий, дающий связь с реальностью голос. Тэль могла бы вспомнить, как шептала на ухо некромантке какие-то слова, лишь бы та не теряла рассудок в пожаре. Риш не слышала ничего, кроме этого шепота - ни крика Герберта, если тот кричал, ни треска вырвавшегося из его тела пожарища. - Безумец, Тэль!
Тэль-Тэль-Тэльтэльтэль. Да что она заладила?! Нужно же делать что-то! Риш пыталась сбросить с себя чужие руки, но те сцепились так крепко, будто были спаяны друг с другом. Они мешали вдохнуть, стесняя плечи и ребра. Риш пыталась встать, но напряженное тело, мешком повисшее на спине, не давало, снова и снова утягивая ее вниз. Правая ладонь вспыхнула, и огонь пиромантки будто бы потянулся в сторону Шелла в последней попытке Тэль взять контроль, но было поздно. Он все еще был жив, но спасти его было нельзя даже силами нескольких магов - слишком сильное, бешеное пламя, слишком яростное желание закончить все на своих условиях, слишком ослабшая Риш. Пальцы, так и не потухнув, впились в рыхлую землю, беспомощно сжимали ее до боли в костяшках, опаляя свежую траву вокруг, а широко распахнутые карие глаза, в которых отражались всполохи чужого огня, сливаясь с красноватыми искрами ее собственного, неотрывно смотрели, как тело Герберта, теряя силы, опустилось на колени. Тэль не могла ни моргнуть, ни закричать, ни сопротивляться. Голова безвольно опустилась подбородком к груди, когда Шелл рухнул на вымощенную плиткой дорожку. Перепачканная в земле ладонь, от напряжения сведенная и неспособная разогнуться, потухла, а взгляд невидящих глаз устремился по прямой вниз. Тело била дрожь, и в тот самый миг, когда Риш заставила себя моргнуть, пламя Герберта, потерявшее хозяина, погасло, подчинившись ей.
- Почему только сейчас? - безжизненный тихий голос задал вопрос в никуда. Она ведь и сама прекрасно знала ответ.