Храм Кэлтея поражал воображение так же, как некогда сделал это главный Храм Луны в Рон-дю-Буше для совсем еще юной Катарины.
В каждом крупном городе или поселении она всегда невольно оглядывалась в поисках знакомых шпилей и символов - все же в Луну веровали почти все и всюду. Поселение культистов ожидаемо было единственным, где на глаза не попадалось ничего подобного - и хотя жрица Луны знала, с чем столкнется, было это все равно непривычным.
Да и она сама сейчас не была более жрицей ни по статусу, ни по одежде. Скромные одежды послушницы она сменила на яркие платья и изысканные блузы, со вкусом подобранные еще Себиллой в Консерватории, простые косы заменила распущенными кудрями, а по утрам даже пыталась подводить глаза и чуть подкрашивать губы. Только лунный амулет по-прежнему блестел на груди рядом с другими украшениями - но таковой могли свободно носить, все, верующие в Ее божественный свет.

Кроме того, лютня и флейта поселились теперь в вещах Катарины, поскольку даже в дороге отказываться от репетиций не собиралась. Да и разве можно было - рядом с Монтагом?
Нет, маэстро вовсе не приковывал ее к инструменту и не заставлял, как Себилла, монотонно отрабатывать одно и то же место. Он, похоже, вообще больше был сторонником метода "смотри на меня - повторяй за мной". И хотя Катарина порой приходила в тихий ужас от того, что вытворяли на инструменте длинные ловкие пальцы барда, все же глаза боятся, а руки делают - повторяла. Неловко, спотыкаясь, но постепенно начиная понимать суть игры. Не тупой зубрежкой и отработкой, а словно бы поднявшись выше над строгой теорией и ухватывая основы на практике. Перед публикой она пока что еще не играла - наблюдала за тем, как это делает Лакс, подавала ему инструменты, иногда подпевала ему окрепшим звонким голосом, и в целом, следила, чтобы маэстро, опьяненный вниманием, не увлекся.
И то сказать, порой Катарине казалось, что он очень даже может. В этом путешествии она неожиданно открыла для себя иную сторону характера менестреля: в мелочах, не касающихся итоговой цели их поездки, тот был редкостным раз-дол-баем. Забыть, проспать, не договориться, засидеться допоздна в кругу благодарных слушателей? Запросто! Все то, что для ответственной, исполнительной жрицы Луны было непреложным и обязательным, для маэстро оставалось ерундой, которую легко можно было решить банальной импровизацией. Иной раз посмотреть - мальчишка мальчишкой, почти ее ровесник, а вовсе не глава целой фракции...
Как ни странно, а сердиться на него за это не получалось - да Катарина и не пыталась. Все это делало Лакса не каким-то возведенным на пьедестал идолом, каким его считали в Консерватории, а более близким, понятным и живым.

Первым местом их конечного назначения было крупное поселение чуть севернее Храма Кэлтея. Именно там, по словам маэстро, видели одного из драконов, и Катарине не терпелось, наконец, увидеть их самой.
- А ведь я знаю одну женщину из Храма Кэлтея, - вспомнила она уже по дороге, ругая себя за то, что сделала это слишком поздно. - Солраам... кажется. Мы встречались с нею в городе Лирон, она была очень добра. Наверное, нужно было попробовать расспросить ее...
Наивная Катарина и не предполагала, с кем в действительности столкнулась тогда в Лироне. Должно быть, знай она это имя Солнцеликой и Смертонесущей, не разбрасывалась бы им так легко.
Интересно, знал ли его Лакс?
В любом случае, поворачивать обратно к городу культистов не имело смысла - до Борвенеи оставалось рукой подать.

- Смертонесущей?.. - глаза Катарины округлились, когда до нее постепенно дошло, о чем говорил Лакс. - Так значит, там, в Лироне... о, Луна!
Слова, действия и даже внешний вид Солраам после этих слов обрели новый смысл. Могла ли она представить себе, что скромная жрица Луны, самая невзрачная из всех пешек Церкви, столкнется с Главой Девяти?
В последнее время в жизни Катарины и вправду неожиданно мелькали очень и очень крупные фигуры, а она почти и не придавала этому значения.
Конечно же, она знала о Старых богах и о Хэйру’Веронтасе в том числе. Но до сих пор не соотносила появление драконов с Его существованием. В конце концов, как давно Старые боги появлялись в мире? Кто вообще помнит об этом из ныне живущих? Катарине всегда казалось, что древние властители мира более не интересуются его делами и сами согласились стать легендами, о которых помнят и которых почитают преимущественно Культисты Девятерых. Но предположить, что кроткая и ироничная Солраам может захотеть найти драконов, она и близко не могла.
Насколько же узко ее видение мира, и насколько мало она еще знает про него. Взаимоотношения фракций, их цели и интриги все еще оставались для новоиспеченной ученицы маэстро запутанной паутиной, в которую она влетела без лишних раздумий, повинуясь только собственному велению сердца и бесконечной благодарностью к менестрелю-шадд.
К слову о шадд...

- Тэнн, - Катарина покатала это имя на языке и согласно кивнула. - Хорошо, я запомню. Тебе идет это имя, - она улыбнулась и поудобнее пристроила на плече ремень с футляром от лютни.
Бард-Тэнн действительно отличался от Главы Калейдоскопа. Словно становился более свободным, менее погруженным в заботы Калейдоскопа.
И еще одна мысль мелькнула где-то на задворках сознания, но почти сразу исчезла, поглощенная другими: каково же полное имя ее учителя, если и Тэнн, и Лакс - всего лишь его части и сокращения?

***
Борвенея была куда более крупным поселением, чем представлялось Катарине до этого. Некогда именно здесь пролегла большая дорога к Храму Кэлтея и порту, что сказалось на том, как разросся и обогатился городок. Соседство с Культистами сделало жителей привычными практически к любым путешественникам, даже самым странным - и потому никто особо и не удивился ни менестрелю-шадд, ни его миловидной рыжеволосой ученице.
Все это невольно напоминало Катарине о том, как они путешествовали с братом Перифаном. Старый жрец своей кротостью и добрыми словами всегда мог найти подход к любому человеку, а приверженность жителей свету Луны и вовсе открывала практически любые двери. Прежде им достаточно было дать понять, что они пришли как посланцы Церкви, с исцелением, утешением и знанием, как сердца самых недоверчивых поневоле смягчались, а языки развязывались.
Но в Борвенее жило немало тех, кто помнил и чтил Девятерых, а не Луну. Да и подход у менестрелей и жрецов все же был разный.

Их с Лаксом (с Тэнном! не забыть называть его Тэнн!) интересовал бортник, на свою беду увидевший дракона неподалеку от своих лесных угодий. Скупая информация, которую удалось раздобыть маэстро еще в Консерватории, гласила, что бортник по имени Бишоп Тэм подвергся нападению крылатой ящероподобной твари, едва не отправившей его на тот свет.
Это несколько расходилось с тем, что о драконах говорил Лакс и с тем, как он о них говорил. Когда маэстро рассказывал о драконах, глаза его светились небывалой теплотой - будто он вспоминал юных, безобидных, несмышленых созданий, нуждавшихся в защите и опеке. Но если случившееся с бортником было правдой, то новорожденные драконы были отнюдь не безобидны.
- Бишоп? А вам-то зачем? - сощурился в их сторону старик, куривший длинную трубку возле небольшой, покосившейся таверны. - Тоже хотите к отряду примкнуть?
- К отряду? - Катарина бросила взгляд в сторону Лакса.
- Ну да. Его, бедолагу, эта тварь так изранила, что может и на ноги-то не встанет. Так что у нас тут собираются мужики покрепче и охотники посмекалистее, поставить ловушки на гадину и башку ей оторвать...

- С Бишопом? - Катарина закусила губу и, подумав, кивнула. - Да, конечно. Я поговорю.
Она уже успела заметить, что на нее люди реагировали куда благосклоннее, чем на рогатого шадд - все же отношение к "демоновым отродьям" разительно отличалось от отношения к собственным сородичам, и никуда от этого не деться.
Но то, что происходило возле заброшенной лавки, ей не нравилось катастрофически. Драконы - нападают на людей? Люди отправятся охотиться на драконов? Как различить, кто виновен, и кто должен понести ответственность за свершившееся? И как не допустить новых жертв?
Тэнн выглядел все таким же безмятежным и улыбчивым, как и прежде - словно и вправду всего лишь собирал слухи и сплетни, чтобы после спрясть из них ткань для своей новой баллады. И Катарина почти не сомневалась, что ее он в итоге и сплетет - но ведь они здесь не за этим. Как обрести такое же спокойствие и уверенность?
Она все еще размышляла об этом, когда по скрипучей лестнице поднималась на второй этаж, в полутемную комнатушку, где лежал очевидец и пострадавший. И еще раздумывала, какие слова скажет ему и чем сможет убедить рассказать о драконе...
Но едва войдя в комнату - Лакс остался рядом, за порогом, - разом позабыла и о своих намерениях, и обо всех планируемых фразах.

Она снова была жрицей и целительницей, а лежавший перед ней мужчина - больным. Жертвой. Страдающим от боли человеком. И Катарине сразу стало не до хитростей и уловок: сущность жрицы все еще была в ней сильнее, чем личина певицы.
От Бишопа, скорчившегося на кровати, резко пахло травами и сукровицей. Его правая рука, правая сторона шеи и лица были наскоро обмотаны грубыми повязками, пропитанными простым лечебным составом, а уцелевший глаз, мутный от боли, с трудом сфокусировался на девушке.
Катарина поставила футляр с лютней у дверей и, подобрав юбки, присела возле постели больного, склонившись к нему. Серебристый амулет-лунница выскользнул из-под ворота, сверкнув в тусклом свете проникавших в щелястые ставни солнечных лучей.
- Да осветит тебя Луна, почтенный Бишоп, - приветствие, сорвавшееся с губ Катарины, также было словами жрицы, а не барда. Тонкие пальцы без промедления коснулись здоровой руки бортника, и взгляд человека остановился на ее лице. - Волей Ее, я целитель Храма. Прошу, позволь осмотреть твои раны.
- Це...литель? - губы, изъеденные с одной стороны, чуть шевельнулись.
Катарина кивнула и дождалась слабого ответного кивка. Осторожно, но уверенно, без малейшей брезгливости размотала повязки на его лице и шее.

Это точно был не огонь - это она отметила сразу. Говорят, драконий огонь сжигает плоть дотла сразу же, что его ничем не потушить. Волей-неволей ей вспоминалось рыжее пламя, вырвавшееся изо рта Лакса, когда он испепелил Моренда - должно быть, похожим был и драконий огонь. Но повреждения, нанесенные Бишопу, куда скорее напоминали действие яда: кожа и плоть под ней истончились, будто на человека щедро плеснули кислотой.
- Я униму твою боль, почтенный, - Катарина тут же сосредоточилась, взывая к собственной магии. Затянуть такие следы одномоментно она пока еще не могла, но облегчить его страдания и подготовить правильное лечение ей было по силам. - А ты, прошу, расскажи мне, что за чудовище сотворило это с тобой...
Она знала, что Лаксу, ожидавшему тут же, рядом, могут вовсе не понравиться слова о чудовище. Но сейчас Катарина волей-неволей смотрела на мир глазами пострадавшего Бишопа - только так можно было вызвать его доверие, и она делала это неосознанно.
Ее прикосновение было теплым и целительным. Ярко-красная, обожженная кожа бортника постепенно бледнела, жестокая боль унималась - дыхание стало ровнее, взгляд осмысленнее.

Он отправлялся проверять свежие ульи, которые только переселились на новое место, когда с неба на него упала крылатая тень.
Она была крупной - крупнее самой большой птицы, которую до сих пор видел бортник, с добрую козу величиной - и темно-зеленой, как лесная трава. Должно быть, поэтому он не сразу и заметил ее в лесу. У нее была длинная шея, гибкий хвост и перепончатые крылья. Дракон как есть, в этом Бишоп готов был поклясться.
- Раненый он был... - говорил бортник, сжимая руку Катарины. - Одно крыло... подволакивал. На меня напал сразу как увидел, я и... сделать ничего не успел...
Частично его спасла шляпа с длинной сеткой, которую пчеловод надевал, чтобы защититься от случайных укусов собственных подопечных. Когда дракон плюнул в него ядовитой слюной, большая ее часть прожгла защитную сетку, но и того, что осталось, хватило, чтобы повредить самого Бишопа.
Катарина оглянулась - шляпа лежала тут же, возле кровати, больше похожая на грязную рваную тряпку.
- Спасибо, что рассказал мне. Обещаю, я сделаю все возможное, чтобы больше никто не пострадал... - Катарина легко коснулась кончиками пальцев мокрого от пота лба бортника. - Я подготовлю для тебя бальзам, который поможет тебе быстрее поправиться. А ты засыпай, Бишоп. Луна исцелит тебя в твоих снах.
- Лишь бы эту тварь... прикончили... - пробормотал, проваливаясь в дрему, Бишоп.

- Разве драконы могут плеваться таким ядом? - с сомнением произнесла Катарина, показывая Лаксу изъеденную шляпу и плотно закрывая дверь к пострадавшему. Тэнн, конечно, слышал весь разговор, и только ему лучше было знать, как ведут себя драконы - особенно раненые и случайно увидевшие на своем пути человека.

Отредактировано Катарина (02.05.2022 17:20)

- Не дракон?.. - Катарина нахмурилась.
До сих пор ей и в голову не приходило, что, отправляясь с Лаксом на поиски новорожденных драконов, она рано или поздно окажется перед выбором: защищать ли ей людей, которым она дала обет помогать и исцелять, или же полностью следовать пути, выбранному маэстро. Меньше всего ей хотелось хоть как-то вредить удивительным созданиям, вновь появившимся в мире спустя долгие века забвения.
Но и допустить, чтобы драконы, пусть даже совсем крошечные, нападали на людей... как?

- Виверны... я о них только слышала, и то мельком, - она оставила шляпу на полке и заспешила следом за менестрелем. Тот шагал широко и быстро, кипя собственными мыслями, и Катарина почти физически слышала их.
Пустышка. Не зацепка, а ерунда. Здесь нет того, что они искали, и нельзя терять время.
- Но нужно же хотя бы предупредить людей... Раненая виверна может столько всего натворить! - она ускорила шаг, догоняя учителя, схватила его за рукав, вовсе не задумываясь о том, что может ему перечить.
Все, чему ее учили и магически, и духовно, противилось тому, чтобы оставить все как есть и позволить людям пострадать от яда разъяренного чудовища. Но что если Лакс будет против и захочет немедленно уйти, не впутываясь в это?
По счастью, он тоже неплохо читал ее мысли. Или они слишком явно были написаны на ее нахмуренном лице.
— Так что будем делать? Поможем добровольцам или раненному чудовищу?
Катарина закусила губу и выпустила его рукав.
- Я не хочу, чтобы кто-то снова пострадал, будь то люди или даже виверна. Но... мое сердце на стороне обычных людей. Ни бортник, ни прочие, кто может стать ее жертвами, не виноваты, - она вскинула на менестреля тревожный, пронзительный взгляд. - Но это может нас задержать, и я не имею права просить тебя об этом...
Красные глаза шадд улыбались. Была ли то проверка ее верности, ее идеалов?
Нет. Его и вправду интересовал ее выбор. И он готов был к нему прислушаться.

- Вы двое? И нахрена вы нам сдались?
Само собой, предводитель спешно набранного "охотничьего отряда" был отнюдь не в восторге при мысли о том, что двое чужаков, да еще и менестрелей, присоединятся к поимке "дракона". Это ж, прежде всего, чужие! Помрут по пути - разбирайся еще с Калейдоскопом. А чтоб не померли - следить же за ними надо, отвлекаться, время терять...
И какие из них бойцы - вертихвост в щегольской рубашке да девчонка-тростинка, которую плевком перешибить можно.
- Мы можем оказаться куда полезнее, чем вы думаете, почтенный Фривен, - Катарина по старой привычке сцепила руки перед собой на животе. - Мои умения целительницы и магия моего учителя могут вам пригодиться. К тому же мой наставник лучше всех разбирается в драконах и других тварях, похожих на них, и все о них прочитал.
К тому времени Катарина уже составила для жены бортника, причитающей возле его кровати, список ингредиентов и трав, которые понадобятся жрице по возвращении. Заготовить она их велела впрок, снедаемая дурными предчувствиями: вполне может статься, что к концу охоты не только бортник будет лежать, обожженный ядом и страдающий от боли.
Фирвена все еще терзали сомнения, но соваться выслеживать ядовитую тварь без защиты и подготовки тоже было страшновато.
- Ну ладно, - буркнул он, переведя взгляд с Катарины на Тэнна. - Допустим. И что же, ученый милсдарь, нам надо, чтобы этого дракона забороть, а?

Отредактировано Катарина (07.05.2022 12:39)

Ударили по рукам, заключили сделку. Катарина с некоторой тревогой покосилась на роскошную, эльфийской работы лютню в надежном чехле за плечами Лакса. Он, пожалуй, преуменьшил: такое сокровище стоило куда дороже домика, и даже дороже двух.
Но, судя по ухмылке шадд, ставить на кон все ему было не привыкать.
- Лучше бы уж на мою лютню тогда спорил... - пробормотала жрица, чувствуя себя странным образом виноватой. Сама не знала, за что, но посерьезневший взгляд Лакса давал понять, что лютня - меньшая из возможных потерь, если где-то они оступятся.
Так или иначе, а это по ее воле они присоединялись к охоте на виверну, и отменять что-то было уже поздно.

Честно говоря, охотничий отряд из этих добровольцев, был таким себе. Тринадцать разнокалиберных мужиков, вооруженных кто луками, кто копьями и ножами, а один даже гномьим самострелом, но настолько древним, что вряд ли тот сделал бы хоть один выстрел, передвигались по лесу единой тесной группой, не желая разделяться, чтобы выследить виверну, и потому больше мешая друг другу, нежели высматривая следы.
Лакс и Катарина, сменившая яркую юбку барда на просторные, но удобные штаны, шли в хвосте - безоружными, - и Катарина все отчетливее понимала, что вот это и есть чистой воды авантюра, против которой ее предостерегали в Консерватории Соловья. С одним маленьким уточнением: затеял-то ее вовсе не Монтаг.
К тому же кое-кто из горе-охотников для храбрости прикладывался к фляге, что только усиливало дурные предчувствия. Неровен час, дрогнет рука, и полетит дряхлый болт из скрипящего самострела не в виверну, а прямиком кому-нибудь из своих же товарищей.
- Но все же они ведь видели драконов, - пробормотала Катарина, размышляя вслух и перебираясь через овражек, скользкий после недавних дождей. - И если сейчас найдут не виверну, а кого-то из них...
Она не закончила: слишком каменным стало выражение лица Лакса. Если люди найдут драконов, то защищать он будет отнюдь не людей.
А она сама?
Даже думать об этом не хотелось.

- А правда, что виверны могут воспринимать музыку? - вспомнила она слова Нарашша еще в Консерватории. Теперь казалось, что это было очень, очень давно.
- Можем ли мы как-то... отвадить их подальше от Борвенеи? - продолжила тихо рассуждать Катарина, косясь на идущих впереди жителей. - Это же большой город, тут рядом тракт. Если продолжатся нападения, наскоро собранным отрядом не ограничатся, вызовут Орден Меча, чтобы все здесь зачистить.
Она-то знала, как работает голова простого человека, все богатство которого - дом да кусок поля за ним. Сначала, чтобы не платить, попытаются сами справиться, а уж там, если не получится, обратятся к Луне. И к Мечу.
Но как отвадить? Она не воин, а Лакс... он, конечно, может использовать свое странное пламя, но не стрелять же им по юрким вивернам... Монтаг, как ни крути, тоже менестрель, а не охотник на чудовищ.

- Вы что там плететесь еле-еле, а, певцы? - нетрезво обернулся к ним тот, с самострелом, невестка которого заметила в округе драконов. - Портки, небось, намочили уже? Дома б сидели, а не по лесам шастали... особенно ты, девуля!
Остальной отряд прошел уже на несколько шагов вперед - отстали только они втроем. Бритоголовый, рисуясь, то и дело оборачивался, подмигивая Катарине, и потому не видел, что творится над его головой.
А там, почти сливаясь со стволом зелено-серой чешуей и неловко подогнув крыло, сидела крупная ящерица - маленькая голова на длинной тонкой шее, оранжевые глаза, раздвоенный язык, нервно пробующий воздух. Виверны подслеповаты, и вниз она не смотрела - но если кто-то из охотников додумается посмотреть наверх, то непременно ее спугнет.
- Тэнн... - прошептала Катарина, касаясь руки менестреля. - Дай им другую картинку!
Она вспомнила иллюзии, сотворенные Лаксом в таверне - пусть охотники и дальше идут вперед, думая, что двое музыкантов топают за ними, главное, чтоб не вздумали обернуться.

Катарине стоило огромных трудов сделать вид, будто ничего особенного они нигде не увидели, и дождаться, пока вся группа окончательно уйдет далеко вперед, а Лакс якобы признает их неспособность продолжать путь. И вправду дальше идти не было смысла, если цель они уже обнаружили - но вот что с ней теперь делать?

— Как думаешь, что будет, если они так и не найдут никого в этом лесу?
- Но разве мы... - начала Катарина, хмурясь, но маэстро, как и всегда, выглядел беспечным и чуточку отрешенным.
Неужели он и вправду никогда не бывает серьезен? Или это безмятежное лицо - очередная маска? Видела же она его настоящее, неподдельное беспокойство, когда речь зашла о драконах и об Ордене Меча.

Виверна сидела там же, где они ее и оставили, и Лакс без колебаний направился прямо к ней.
- Осторожнее! - Катарина почти готова была к тому, что вот сейчас ядовитая крылатая ящерица плюнет в него своей жгучей слюной или спикирует на своих поврежденных крыльях.
Но Тэнн подходить не стал. Он просто взял - и зашипел.
Слух ученицы барда был достаточно чутким, чтобы распознать в этом выдохе определенную последовательность звуков, сменяющихся один за другим, будто настоящая речь. Но если это речь - то что это за язык?
Катарина готова была поклясться, что виверна эту речь поняла. Звучало это дико - разве мог Монтаг разговаривать с животными, и тем более с чудовищами? - но она все видела собственными глазами. Существо, которое они ошибочно приняли за дракона, расправило помятые крылья и тяжело снялось с дерева в чащу, в противоположном направлении.

— Старый приём. Виверна больше никогда не вернётся сюда. А ещё в округе нет ни одного дракона.
- Что? Как ты это узнал? - серые глаза Катарины распахнулись еще шире. - Ты как будто говорил с ней, и она тебя послушалась! Ты действительно так умеешь? Что ты ей сказал? Тэнн?..
Но он, если и собирался отвечать на ее вопросы, то определенно не здесь, посреди чащи, и ей пришлось взять себя в руки и умолкнуть.
Ее учитель был полон странных загадок и тайн, и она, конечно, не могла требовать от него раскрытия этих тайн. В конце концов, она обещала помогать ему, а не мешать.

В Борвенею они ожидаемо вернулись раньше горе-охотников, и Катарина почти сразу же занялась ранами Бишопа, для которого подготовили все травы и ингредиенты, запрашиваемые юной жрицей. Даже со всеми ее умениями потребуется еще пара дней, чтобы состояние бортника стало стабильным, и смерть от яда ему больше не грозила.
Все это без остатка поглотило и силы, и внимание жрицы, и потому даже мрачное и безрезультатное возвращение поискового отряда впечатления на нее не произвело. Она же и так уже знала, что вернутся они ни с чем.
Но почему? Этого она до сих пор не могла понять до конца.

- Все ты, рогатый. Накаркал, - хмуро заявил Фривен, косясь на барда и его ученицу вечером в таверне. - Как знал, что добра от вас не жди!..
- Да полноте, Фривен! - полненькая, как сдобная булочка, разносчица, уже успевшая пасть под чарами сладкоголосого менестреля, шлепнула его полотенцем. - Сами тварюку упустили, а на людей кидаешься...
- Какие ж тут люди!
- А что, нет что ли? Спасибо бы лучше сказал! Без рыжей девчоночки Бишоп уже сейчас бы в могилу слег...

- Что теперь? - улучив момент, тихо обратилась Катарина к Лаксу. - Виверну они не нашли, но и мы драконов - тоже, - она наклонилась к нему через стол, тревожно блестя глазами. - Думаешь, те, что улетели на северо-запад, были все же драконами?

Отредактировано Катарина (07.05.2022 12:40)

- Специалист в драконах! - фыркнул Фривен, зло покосившись на барда. - Легко быть специалистом в мифических тварях, а? Пока честные люди спину гнут да ожоги от всякой нечисти зарабатывают?!
- Остынь, приятель, не кипятись... - его соратники с трудом, но усадили разошедшегося мужчину на место, придвинули к нему кувшин вина, и вскоре разговор свернул в более мирное русло - на тему прелестей и достоинств различных баб. Единственная тема, никогда не дававшая осечек.

Катарина все равно предпочла бы держаться с этими людьми настороже, и уж лучше позволила бы им и вправду обратиться к Мечу, нежели самим слоняться по округе. Пусть рыцари прочешут лес, успокоят борвенейцев, заверят их, что опасности нет. Это будет лучшим решением и для горожан, и для них с Лаксом, о которых местным лучше бы забыть поскорее.

А вот ответ маэстро не столько развеял ее вопросы, сколько открыл еще больше новых.
- Древний язык драконов? - она недоуменно сощурилась. - Драконы умели говорить?
Разумеется, даже в той балладе, которую сама Катарина исполнила на экзамене, были и разговоры с драконами, и даже любовная линия, но до сих пор она считала это чем-то вроде аллегории, художественного вымысла, небольшого поэтического преувеличения. Но чем дольше она общалась с Лаксом, тем отчетливее понимала, сколько правды на самом деле скрывается в подобных легендах.
Драконы не просто реальны - они и вправду могут говорить. И она слышала сегодня, как звучит этот язык.
- Откуда ты его знаешь? - она все еще с трудом верила, что виверна могла испугаться всего-то звуков драконьего наречия, ведь произнес-то эти шипящие слова не дракон, а всего лишь смертный менестрель. И все же это сработало - возможно, все дело в непревзойденном звукоподражании, в котором Тэнн был мастером?

Путь в Утеху ее не пугал, хотя до этого Катарина там не была, да и о городе слышала немало сомнительных и нелестных историй. Город, некогда бывший негласной столицей алхимиков и целителей, превратился в воровское пристанище.
С другой стороны, могли ли юные драконы прятаться там, в полях зверобоя и календулы, среди солодки и шиповника? Почему бы и нет.
Однако прежде, чем она успела высказать собственное мнение на этот счет, все та же пухленькая дама, что уже вступалась за них с Лаксом, приблизилась к их столу снова. Лоб ее был озадаченно наморщен.
- Госпожа, вы пока здесь... - обратилась она к Катарине, бросив быстрый взгляд на Лакса, - там Бишопу это... снова плохо стало. Жена его слезно молит-просит вас пойти взглянуть, как бы не помер, бедолага...
Катарина тут же подобрала юбки, разом забыв и про ванну, и про постель, но, спохватившись, посмотрела на учителя.
- Я только ненадолго сбегаю и сразу вернусь...
Не могла она так быстро отказаться от целительства, долгие годы бывшего смыслом и делом ее жизни. Тем более, если Бишоп сейчас умрет, это будет на ее совести.
Но и задержать Лакса на его пути она тоже не могла. Так что лучше ночь не поспать, но успеть сделать все и сразу...
Катарина все еще верила, что ее сил хватит на всех.