Кристиан заставил себя еще раз заглянуть в лицо девочке. Ее бледные глаза казались бездонными; было трудно разобрать, где кончаются радужные оболочки и начинаются белки, они как бы перетекали друг в друга. Кристиан уловил кислый коричневый запах смерти. От крысы. Слабый запах засохшей крови.
Кристиан уловил кислый коричневый запах смерти. От крысы. Слабый запах засохшей крови.
Арканум. Тени Луны |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Арканум. Тени Луны » Архив у озера » Сокровищница » [30 Расцвета, 1059] И у цветов бывают зубы
И у цветов бывают зубы
| Лакс Монтаг х Катарина Ольдемор, Консерватория Певчего Соловья "Интриги и подковерные игры? Здесь, в Союзе лучших в мире творцов, музыкантов и художников, в самом сердце красоты и искусства? Зачем сэр Монтаг так возвысил эту рыжую замухрышку? И что вообще он затевает?.." |
Закрутить колесо Аркан?
нет
Отредактировано Катарина (08.04.2022 15:46)
[indent]Консерватория Певчего Соловья была местом исключительным. В это место было вложено немало сил и финансов, поэтому выглядело оно соответствующе. Величественное, возвышенное, богатое - консерватория притягивала взгляды и будоражила умы, стоило лишь завидеть издали шпили башен, возвышающихся над городом. Из этих стен постоянно доносилась музыка и пение, вокруг главного входа всё время было оживлённо, а любой, кто захотел бы заглянуть во внутренний двор, сразу бы понял, что здесь вечно царит дух праздника.
[indent]Художники устраивались прямо во внутреннем дворе, который сам по себе представлял сплошное произведение искусства - большой роскошный сад с ухоженными кустами, пестревшими разноцветными лепестками, настоящими аллеями с выставленными в ряд работами скульпторов-студентов, которые были местом для того, чтобы любой желающий смог оценить работы начинающих творцов и купить их при желании. Были тут и величественные фонтаны, вокруг которых собирались в основном музыканты, вслушиваясь в размеренное журчание воды, настраивающее на нужный лад. Для тех же, кому были важны тишина и концентрация, были и уютные скверы - места хватало всем!
[indent]От внутреннего вечно живущего своей невообразимой жизнью двора во все стороны уходили мощёные дороги из разноцветного кирпича, изображающих различные замысловатые фигуры и даже вполне узнаваемые силуэты - также работа местных мозаистов. Тропы вели к зданиям самой консерватории. Архитектура, как и всё в этом месте, также поражала своей красотой, масштабом и точностью. Здесь одновременно переплетались, казалось бы, все известные стили и направления. Вот возвышалась башня, выполненная к классическом Рон-дю-Бушском стиле со своими прямыми линиями, угловатыми гранями и безукоризненной симметрией, а прямо напротив располагалось строение, отражающее хельдеморские предпочтения с огромными витражными окнами, высокими арками и сглаженными углами. И как бы странно это соседство не смотрелось, всё выглядело на удивление органично и к месту.
[indent]В одной из башен, откуда открывался прекрасный вид на весь город и располагались жилые комнаты, и выделили место для новой подопечной Лакса Монтага. Их приняли с теплом и радостью, хотя визит главы Калейдоскопа, как всегда, был полной неожиданностью. Тем не менее, в консерватории Певчего Соловья всегда были готовы несколько комнат для самого маэстро и его возможных спутников. Обычно он не задерживался здесь надолго, но сейчас все были удивлены.
[indent]Лакс сказал, что задержится в консерватории на неопределённое время и распорядился заняться юной рыжеволосой девушкой, которая прибыла с ним. Монтаг считал, что её талант в полной мере раскроется в музыке, но велел дать ей попробовать всё, что она сама пожелает. Это вызывало куда больше вопросов, чем обычно. Но кроме них, будоражило и зависть в сердцах юных артистов. Все прекрасно знали о трагедии годовой давности, когда при загадочных обстоятельствах на празднике весны в Рон-дю-Буш скончался Ронар, выпускник консерватории, которого взял под своё крыло сам маэстро. Скорбели все. По крайней мере, многие. Но в каждом теплилась надежда, что с новым выпуском кто-нибудь займёт место бедного барда. Музыканты и певцы соревновались друг с другом, работали усерднее, будто от этого зависело то самое желанное место подле Монтага. А тут...
[indent]- Кто она вообще такая? Слышал когда-нибудь о ней? - молодая девушка-арфистка всем своим видом высказывала недовольство. Это отражалось морщинкой на переносице и между сведённых бровей.
[indent]Она сидела на широком подоконнике почти на самых верхних этажах башни, где было принято любоваться открывающимися видами, а не перемалывать друг другу косточки. Рядом стояло ещё двое студентов. Светловолосый юноша прислонился к стене, задумчиво всматриваясь в окно, будто его и вовсе не волновало то, о чём говорила его сокурсница. Второй же, темноволосый, оживлённо поддерживал свою белокурую подругу.
[indent]- Я слышал, что она никто иная, как дочка сэра Монтага! - жестикулируя руками, заявил брюнет.
[indent]- Что за чушь? У него нет детей, - вяло ответил блондин.
[indent]- Ну... Вы ведь знаете нашего маэстро. Перед его обаянием никто не может устоять, - студентка мечтательно улыбнулась, но тут же стыдливо опустила глаза в пол. - Уверяю, по всему миру найдётся немало детей, к которым приложил свою... руку наш маэстро.
[indent]- Именно! К тому же я слышал это от курса журналистики. Кому, как не им, знать о таком, - не унимался темноволосый студент.
[indent]- Ну а ты что, Себилла? - спросил блондин. - Новенькую же поселили рядом с тобой. Разговаривала уже с ней?
[indent]Девушка посмотрела на светловолосого юношу так, словно он только что сказал несусветную глупость. Вот ещё! Спрашивать напрямую. Так ведь можно что угодно наплести. Куда вернее собрать всевозможные слухи и уже там разбираться самому, что из этого правда. Но Себилла тут же прикусила язык, когда заметила фигуру Катарины, своей новой соседки.
[indent]- Вот сейчас и поговорю. Эй! Новенькая! Иди к нам! - девушка активно замахала рукой, привлекая внимание юной жрицы.
[indent]Прибытие Катарины совпало с проведением традиционного весеннего фестиваля, во время которого студенты могут отдохнуть от учёбы и подготовить свои индивидуальные выступления в рамках этого самого фестиваля. В течении недели все желающие готовили свои номера или творения, чтобы продемонстрировать их на закрытии, перед тем как вновь вернуться в студенческие будни. Это было не обязательным, но учитывалось по завершению обучения. К тому же, что не уставали повторять преподаватели, на подобных фестивалях многие артисты находили щедрых спонсоров, которые делали их дальнейшую жизнь безбедной и помогали получать всемирную известность.
[indent]Поэтому в течении недели в стенах консерватории никто не учился, не соблюдал общий стиль формы и вообще, Певчий Соловей погружался в праздную суету, встречавшую любого на каждом углу.
[indent]- Ты ведь Катарина, верно? - студентка приятно улыбнулась с интересом глядя на рыжеволосую девушку. - Все только о тебе и говорят. Правда, что ты пришла сюда вместе с сэром Монтагом? Тут каждый готов буквально убить за возможность поговорить с ним. Так что давай, похвастайся уже. Мы все в нетерпении.
[nick]Себилла[/nick][icon]https://i.imgur.com/jYZEjOP.png[/icon][status]Студентка-арфистка[/status]
Отредактировано Лакс Монтаг (09.04.2022 12:56)
Катарина отложила в сторону флейту и устало потерла переносицу. За прошедшие почти две недели, что она провела в Консерватории, она - по ее собственному мнению, - едва ли достигла значительных успехов. Да и то сказать, за это время произошло столько всего, что к обучению как таковому она приступила только-только.
Ноты на расчерченных листах сливались и издевательски прыгали. Когда она только прибыла в Консерваторию (появление Лакса там вызвало небывалый ажиотаж), ей устроили прослушивание сразу несколько музыкантов - спеть, сыграть, услышать звук. Сошлись во мнении, что "некоторая природная склонность" у "леди" и в самом деле имеется, но при этом категорически не хватает теории. Да, она могла подхватить на слух любую песню и наиграть ее на той простой свирели, что подарил ей Монтаг - это было с детства, но в Церкви Луны незачем петь, иначе как в хоре, прославляя Ее вечное сияние. Так что Катарина никогда прежде и не считала свои способности чем-то выдающимся, используя их разве что для развлечения.
Творческий совет многозначительно покачал головами, бросил в новоявленную ученицу мудреной оценкой "недурное колоратурное сопрано, если развивать, да, пожалуй..." (Катарина так и не поняла, хорошо это или плохо, но переспрашивать не решилась, не желая прослыть невеждой) и порешал: обучению быть. Да и как они могли решить иначе, если за рыжеволосую девицу ненавязчиво попросил сам глава Калейдоскопа?
В последующие дни маленькую комнату в башне, выделенную для Катарины, завалили нотами, сборниками и инструментами. И вот тут у нее и начались проблемы: слух и голос у бывшей жрицы имелись, а вот с постижением нотной грамоты все было куда сложнее, и пальцы были недостаточно гибкими и разработанными для изящной лютни или маленькой арфы. Катарина проводила за инструментом каждый день по нескольку часов, пока в голове не начинало звенеть - к вечеру она отчитывалась за прошедший день перед одним из музыкантов-кураторов, которых выделил ей сэр Монтаг. И только после этого можно было хоть немного выдохнуть и попытаться осмыслить все то, что происходило в ее жизни.
Жизнь в Консерватории Певчего Соловья разительно, непередаваемо отличалась от той, к которой привыкла Катарина. Все здесь было подчинено искусству, каждая комната - образец безупречного вкуса, каждый уголок сада или завиток причудливой улицы - материал для пейзажа. Да что там - даже студенты стремились превратить себя в живые произведения искусства, соревнуясь друг с другом не только в мастерстве музыкантов, скульпторов, художников или поэтов, но и в нарядах, прическах и макияже.
В Церкви все было иначе - просто, строго, на грани аскетизма. В приюте, в котором росла Катарина, все носили одинаковые одежды, получали одинаковые пайки и приучались не желать большего. Послушники Луны также ходили в простых полотняных облачениях, сестры милосердия носили на головах косынки, а волосы заплетали ради практичности, а не красоты.
На фоне последователей Калейдоскопа Катарина сама себе казалась воробушком, по ошибке залетевшим в стаю разноцветных певчих птиц, или полевой незабудкой в розарии, которую почему-то забыли выполоть. Она никогда не была ни трусливой, ни робкой, не лезла за словом в карман и умела держаться с достоинством - но жизнь в Консерватории сбивала ее с толку, и она постоянно ощущала свою растерянность. Ее молчаливое любопытство, с которым она наблюдала за окружающими, студенты воспринимали как наивную деревенскую простоту, да она и сама ощущала, что ей не хватает ни изящной образованности, ни лоска. Юноши и девушки Калейдоскопа, в большинстве своем, происходили из более знатных семей, стремившихся отдать своих отпрысков в этот храм искусства и красоты - кто ради славы и известности, кто просто ради непревзойденного образования. Все же, что было у нее - природные данные, приютское воспитание да полученные в Церкви навыки. Негусто, чтобы соревноваться с местными творцами.
Впрочем, Катарина и не спешила с ними соревноваться. А вот про нее говорили, и немало - Катарина слышала краем уха. Консерватория гудела, как растревоженный улей, и ее имя упоминали разве что чуть реже, чем имя Лакса Монтага. Самого же маэстро она и не видела с тех самых пор, как он магией перенес ее в этот удивительный город и оставил обучаться. Она не роптала, понимая, что он и без того немало для нее сделал.
Но поневоле задумывалась - правильно ли поступила, оставив Церковь?
Ей хотелось помогать людям, а вместо этого она проводила дни здесь, за бесконечными повторениями одних и тех же упражнений и пением. Разве что иногда еще лепила из глины и пыталась рисовать. Чем это может помочь хоть кому-то?
Возможно, следовало принести сэру Монтагу извинения за хлопоты и вернуться?
С этими мыслями она бродила по коридорам консерватории, рассеянно любуясь прекрасными видами, открывавшимися из окон и с террас, и ловя на себе пристальные взгляды студентов, ярких и прелестных, как на подбор, когда ее окликнули - троица у одного из великолепных окон.
- Доброго дня, - приветствовала их в ответ Катарина, подойдя поближе. Принятое у жрецов пожелание благословения Луны здесь встречали с недоумением, и переучилась она довольно быстро.
Светловолосую девушку - Себиллу - она уже запомнила: та жила в соседней с нею комнате, и наверняка не первый день страдала от катарининых музыкальных экзерсисов. До сих пор она не слишком-то горела желанием поговорить, и Катарина ее за то не винила, но была несколько удивлена сейчас.
А еще на Себилле было изумительное платье - эльфийского, кажется, фасона. Катарина так и не научилась в них разбираться, но девушку оно превращало в настоящую красавицу. У темноволосого юноши были искусно подведены глаза - молодые люди в стенах консерватории также не брезговали украшать себя.
- Да, я Катарина, - она чуть вскинула подбородок, по привычке ровно держать спину, не из чувства превосходства. - Но похвастать мне особо нечем. Ты же и сама слышишь, наверное...
Ее продолжали сверлить нетерпеливыми, жадными взглядами. Катарина помедлила и, чуть подпрыгнув, уселась на подоконник рядом с Себиллой. Ее простая белая рубашка и темно-синяя юбка - форма, выданная ей мастерами консерватории, - казались неуместными рядом с изысканными нарядами студентов.
- Сэр Монтаг спас мне жизнь, когда мне грозила опасность, и предложил пойти учиться сюда, - ровно произнесла Катарина. Она знала, что многого болтать не следует, и уж тем более незачем никому знать, что именно сделал Лакс в той сожженной таверне. - До этого момента я почти ничего не знала ни о жизни Калейдоскопа, ни о нем самом. Так что, может, вы расскажете мне?
Она перевела взгляд с одного лица на другое, стараясь выглядеть дружелюбной и расслабленной, хотя по привычке крепко сцепленные на коленях пальцы выдавали ее.
- Какой он? Ради чего все хотят быть рядом с ним? И что происходит с теми, кто не добивается успехов в консерватории?
Для себя она давно уже составила собственное впечатление о Лаксе Монтаге, но ей хотелось узнать, что говорят о нем его же последователи.
А еще - забавно, но уже неделю среди "соловьев" гуляла сочиненная Лаксом и умело запущенная в народ баллада о вампире, менестреле и красавице, но главные действующие лица были изменены настолько, что вряд ли хоть кто-то из этой троицы признал бы в Катарине одного из персонажей песни.
Отредактировано Катарина (12.04.2022 09:45)
[indent]Вся троица обратила своё внимание на подошедшую новенькую. Себилла выглядела дружелюбной. Она умела притворяться. Впрочем, как и любой артист как в стенах консерватории, так и далеко за их пределами. Это основа основ. Особенно для певцов и музыкантов. Ведь настроение выступления задаётся ещё до извлечения первой ноты. В поведении, словах, эмоциях самого творца. Публика никогда не будет сочувствовать герою трагической баллады, если на лице барда будет сиять улыбка. Как и не проникнется духом праздника, если менестрель будет погружён в траур.
[indent]Юноши, в свою очередь, проявляли нескрываемый интерес к Катарине. Темноволосый студент смотрел с некоторым подозрением, будто знал что-то, какую-то страшную тайну, которую новенькая умело прячет от посторонних. Блондин же не проявлял, казалось, никаких эмоций и смотрел просто как человек, которого кто-то знакомит со своим старым другом. Без особого энтузиазма, со скучающим лицом. Словно не было ничего, что могло бы действительно его заинтересовать.
[indent]Студенты переглянулись, услышав историю о спасении, но восприняв её с явным скепсисом. Себилла улыбнулась шире, понимая, что маэстро всего-навсего проявил великодушие, найдя заблудшую пташку и попытавшись устроить её жизнь. Катарина только что перечеркнула все её опасения по поводу того, что будущий преемник Лакса Монтага уже выбран, чем бы ни руководствовался маэстро. К тому же, он и в самом деле не появлялся с тех пор, как привёл в консерваторию эту девушку. То есть, ходила молва, что глава Калейдоскопа всё ещё находится в стенах Певчего Соловья, но никто его не видел. А то, что Катарина сама расспрашивала о маэстро, говорило о том, что они совсем не близки, что приводило студентку в восторг.
[indent]- О, сэр Монтаг настоящая живая легенда! - воодушевлённо заявила Себилла. - Он такой... Он такой... А его голос. Ты слышала как он поёт? А эти безупречные движения пальцев, когда он перебирает струны или играет на флейте. А этот взгляд, а улыбка...
[indent]- Да, да, он просто душка, - равнодушно произнёс светловолосый юноша. - Она может сутками расхваливать нашего маэстро, но так и не произнести ни одного внятного слова, - он лишь закатил глаза на гневный взгляд Себиллы. - Никогда не слышала о Лаксе Монтаге прежде? Ну что же, я не удивлён. Он - человек-загадка. Так его называют те, кто хоть немного побывал в его обществе. Кто он такой, откуда взялся - никто не знает. Он точно не обучался в консерватории, он не обучался ни у одного из известных мастеров, он просто появился. Будто всегда был.
[indent]- А ты, как всегда, любишь нагнать жути, - возразил брюнет. - Не обращай внимания, Максимильян всегда такой. Хотя, в чём-то он прав. Сэр Монтаг неуловим. Хоть он и является главой Калейдоскопа, его сложно застать в одном месте. Он появляется где и когда захочет. И все двери перед ним открываются.
[indent]- Он обладает сильным обаянием и открытой душой, которая будто бы сама приглашает в свои объятия, - мечтательно произнесла Себилла. - Рядом с ним становится спокойно. Даже если он просто выступает на сцене или обращается к зрителям. Это чувство... Его уверенность передаётся другим. Будто он точно знает, что делает и нет ни малейшего сомнения, что и ты сможешь также.
[indent]- Что случается с теми, кого выгоняют отсюда? - переспросил темноволосый студент, с хитрецой глядя на Катарину. - Понимаю, почему ты задала этот вопрос.
[indent]- Талер! - возмутился Максимильян. - Вспомни себя на своей первой неделе.
[indent]- Ничего, - ответила Себилла. - Ничего не происходит. Те, кто покидает стены консерватории, не добившись успеха, продолжают жить своими жизнями. Многие пытаются снова и приходят сюда через год. Другие считают, что их знаний достаточно и они начинают выступать даже несмотря на то, что их выгнали. Третьи же ищут другое занятие себе по душе. Но Калейдоскоп пытается помочь им всем. Выделяют деньги, чтобы бывший студент не опустился до воровства и преступлений, помогают найти работу. Но не отказываются ни от кого. Ты можешь не добиться ничего здесь, но это не значит, что тебе не найдут занятие. Ведь во фракции сэра Монтага состоят не только певцы, музыканты, артисты и журналисты. Он для каждого найдёт место. А ты? Что думаешь насчёт себя? Где видишь своё место?
[nick]Себилла[/nick][icon]https://i.imgur.com/jYZEjOP.png[/icon][status]Студентка-арфистка[/status]
Вряд ли они поверили в ее рассказ - Катарина на это и не слишком рассчитывала. Что ж, лучше пусть и дальше считают ее все преувеличивающей экзальтированной девицей. Все лучше, чем знать правду о том страхе, горечи и боли. Быть может, в песне о вампире все было приукрашенным, заглаженным, изрядно присыпанным лоском легендарности, но реальность от этого не становилась ни краше, ни проще.
Тем более, что ей куда интереснее было послушать "соловьев", чем говорить самой.
В том, как отзывалась о маэстро Себилла, сквозило столь неприкрытое, искреннее обожание, что в него невозможно было не поверить. И, пожалуй (в этом Катарина не до конца отдавала себе отчет!), сложно было с ней не согласиться. Лакс Монтаг был безупречным исполнителем - но это не все, чем и кем он был. Его обаяние, его умение разглядеть и подарить надежду были куда большим. Вряд ли это можно было выразить простецким, фамильярным "душка".
А еще - Катарина поняла, что за те короткие часы, что провела с ним, уже узнала о нем больше, чем ученики в его же Консерватории. Она знала о его истинном облике. Знала о неугасимом, яростном пламени, в котором сгорела гнилостная сущность Моренда. Знала о необычайном артефакте, который и позволял менестрелю появляться там, где он хотел и когда он хотел. Знала, - и это было самое странное, - о том, что когда она коснулась его исцеляющими чарами, то под ее пальцами, под гладкой фиолетовой кожей барда, шевельнулось в ответ нечто древнее.
Нечто запредельное.
Но все эти знания саму Катарину, впрочем, не делали ни более выдающейся, ни более талантливой. Это были тайны, чужие тайны, и она не намерена была посвящать в них кого-то еще.
Она переводила взгляд с одного студента на другого - мечтательная, уверенная в себе Себилла, лениво-замкнутый Максимильян, язвительно-обаятельный Талер. Яркие, открытые, целеустремленные.
То, о чем они говорили, было ей понятно и знакомо. Церковь тоже заботилась о своих подопечных - вот только защитить их не могла. То, что должно было быть кристально-твердым, очищенным от стяжательства и порока, на поверку оказывалось слишком земным. Слишком занятым политикой, чтобы обращать внимание на то, что по-настоящему важно. Можно ли было ожидать, что в Калейдоскопе будет иначе?
Глядя на Лакса, Катарина, пожалуй, ожидала.
- Это хорошо, - задумчиво проговорила она в ответ на рассказ Себиллы о Калейдоскопе. Попыталась представить себя на месте любого из этих троих - на помосте, с лютней, в окружении восхищенной толпы. Радовало бы это ее?
Несомненно - как и любого творца.
Но хотела-то она большего.
- Я? - Катарина подняла на девушку прозрачный, внимательный взгляд. - Я хочу помогать людям.
Прозвучало, пожалуй, крайне наивно. Даже для нее.
- Я слышала и видела, как это делает сэр Монтаг, - пояснила Катарина, чувствуя, что их дружелюбные улыбки становятся похожими на усмешки. - Как его песни возвращают надежду и исцеляют душевные раны. Я тоже хочу так. Я хочу, чтобы моя музыка лечила не только тела, но и души людей. Вот, для чего я здесь.
Под их взглядами она чувствовала себя неловко.
- А вы?
Отредактировано Катарина (12.04.2022 10:13)
[indent]Помощь людям это совершенно не та цель, которую преследуют те, кто приходит в консерваторию Певчего Соловья. Богатство, слава, власть, популярность - вот, что ведёт на их нелёгком пути студентов и будущих творцов. Редко встречаются те, кто любит искусство и просто хочет посвятить свою жизнь любимому делу. Но людям здесь никто не помогает. По крайней мере, о таком мало кто слышал. Потому лица всех троих студентов изменились. То ли от изумления, то ли, из-за просачивающихся сквозь маску дружелюбия усмешек.
[indent]- Я - потомственный бард, - гордо расправив плечи, заявил Талер. - Может быть ты слышала соловьиное пение Лиры Фортуны? Или непревзойдённую игру Вилдо из Дивноречья? Это мои родители. А ещё пока мало кому известная, но очень талантливая Фиалка Воьного Берега - моя старшая сестра.
[indent]- Зря ты спросила. Он ещё и прабабку свою вспомнит, - проворчал Максимильян.
[indent]- Да, точно. Моя прабабка - самый певчий голос Ольдемора, между прочим! Пела при дворе короля Эльмондо! А вот мой прадед...
[indent]- Она спросила только про тебя, - прервала юношу Себилла. - Ты и так уже слишком много болтаешь. Так... А я пришла в консерваторию, наверное, как и большинство студентов - потому что увидела в детстве выступление непревзойдённого маэстро и пожелала быть такой же, как он. Сложно представить, что я, будучи маленькой девочкой, услышала волшебное пение сэра Монтага и нашла свою мечту. Когда я увидела его на церемонии вступления, то, клянусь Луной, узнала сразу же. Он ни капли не изменился с тех пор, как я впервые увидела десять лет назад. Вот поэтому я и здесь, чтобы занять место рядом с маэстро, быть его верной ученицей и следовать всем указаниям. Разве может быть что-то лучше?
[indent]- Например, не быть на побегушках? - парировал блондин. - У сэра Монтага такая аура, что он волей-неволей затмевает всех, кто оказывается рядом. Когда я впервые его увидел, то заметил, что все взгляды были устремлены на него, а в тот день, на минуточку, он был приглашённым певцом королевы Хельдемора. Но сумел затмить собой даже её. Я бы держался от него подальше.
[indent]- Зануда, - буркнула под нос Себилла. - У него можешь не спрашивать - он никогда не расскажет, зачем же такой мрачный и ворчливый хам вообще сунулся в сад творческих и мечтательных личностей. Точно какой сорняк, который никак не могут выполоть.
[indent]- И это я-то хам? - закатил глаза Максимильян.
[indent]Себилла уже готова была взорваться от негодования, но вмиг онемела, выпучив глаза так, словно увидела настоящее приведение. Максимильян, также видевший со своего места коридор, тоже замер в изумлении. Если прислушаться, то голоса отдыхающих студентов, эхом разносившиеся по всему просторному коридору, мигом затихли, оставив только отзвуки стучащих по каменному полу каблуков.
[indent]Монтаг чувствовал себя уверенно, как и всегда, несмотря на то, что на него смотрели так, словно сама Луна спустилась с небосклона и сейчас неспешно прокатывалась мимо. Маэстро улыбками приветствовал каждого студента, но направлялся именно к группе, устроившейся у одного из окон. От этого у Себиллы был такой вид, словно она сейчас потеряет сознание и даже языкастый Талер не мог произнести ни слова.
[indent]- Вид у вас такой, словно я иду принимать экзамен, к которому никто не готов, - добро усмехнулся бард, положив руку на плечо Катарины. - Приятно видеть, что ты уже завела друзей. Прости, что оставил тебя в этом... Беспорядке. Творческий подход никогда не бывает организованным. Наверное, тут для тебя всё слишком непривычно. Но у меня были дела. Да-да, знаю, какие дела могут быть у Лакса Монтага? Но в этот раз я не прохлаждался в кабаке. Честно. Ну... Почти не прохлаждался, - он внимательно осмотрел лица каждого из студентов. - У нас какой-то траур, о котором я не знаю? Или я настолько вас смущаю? Ну ладно. Я хотел лишь сказать, что хочу с тобой обсудить одно важное дело. Зайди ко мне, когда будешь свободна. А пока... - Лакс выдержал не большую паузу и пожал плечами. - Развлекайся? Не смею больше вас отвлекать... От чего бы там ни было.
[indent]Махнув на прощание рукой, бард направился к лестнице, ведущей на верхние этажи башни, где и находились его личные покои. По пути он напевал последнюю сочинённую песню, которая оказалась довольно успешной. Не так часто в последнее время придумывали героические баллады. Особенно о геройствах самих бардов. И стоило маэстро скрыться, как коридор вновь наполнился ещё более оживлёнными голосами.
[indent]- Т-т-ты... - задыхаясь не то от волнения, не то от злости, Себилла пристально смотрела на Катарину. - Это он к тебе обращался?!
[indent]- Неожиданно, - заметил Максимильян.
[indent]- Ожидаемо, - со знанием дела возразил Талер. - Журналисты врать не станут.
[nick]Себилла[/nick][icon]https://i.imgur.com/jYZEjOP.png[/icon][status]Студентка-арфистка[/status]
Потомственный бард, девушка, страстно влюбленная в музыку - или, вернее сказать, очарованная музыкантом...
Катарина не слышала ни прекрасного голоса Лиры Фортуны, ни мастерской игры Вилдо из Дивноречья, никогда не была на королевских приемах и не встречалась с королевой, которую затмить может только величайший в мире менестрель.
Она видела и слышала совсем иное. Людей страдающих от боли и нуждавшихся в исцелении и утешении - или хотя бы в кружке воды, которую удержать ослабевшими руками они были не в силах. Детей, чьи лица загорались живым интересом, когда она просвещала их о чудесах Луны и Ее избранников, обучала буквам и счету. Добрые глаза брата Перифана, который, быть может, и никогда не был светочем образованности и изящества, но зато обладал простой, неподдельной мудростью, что приходит лишь с годами, и желанием видеть в людях только лучшее.
Было ли это больше, чем то, о чем говорили "соловьи", или меньше? Или просто - другое?
- Я бы очень хотела услышать все то, о чем вы говорите, - призналась Катарина, в очередной раз чувствуя себя простушкой рядом с ними, но странным образом задетая за живое.
Хотя вряд ли это может привнести в ее жизнь больше, чем уже сделал Лакс Монтаг своим пением. Маэстро, - и в этом была его гипнотическая сила, - удивительным образом сочетал в себе и высокое мастерство, которым восхищались студенты, и непритязательную, добрую мудрость брата Перифана, которую в нем ощутила она сама. Именно это чувствовала в нем и Себилла, говоря об ободряющей силе его песен, и наверняка остальные тоже, хотя и порывистый Талер, и Максимильян с его напускной надменностью вряд ли признались бы в этом.
Стоило ей понять, что и эти трое чувствуют и понимают то же самое, как в их обществе сразу стало уютнее и спокойнее. Словно бы за сверкающей пыльцой и позолотой, которой себя окружали эти юные произведения искусства, пальцы Катарины коснулись теплой, живой кожи. Даже их подначки и перепалки перестали казаться отталкивающими.
Погруженная в свои мысли, она не сразу поняла, как внезапно тихо стало в коридоре - будто все разом смолкли. Повернулась, заметив расширившиеся от изумления глаза Себиллы - и увидела идущего прямо к ним Монтага.
Здесь, в изящном здании Консерватории, нарядный, изысканный бард выглядел рыбой в воде. Уверенный, непринужденный, органичный. Живое божество молодых "соловьев", ни дать ни взять.
- Лакс? - слегка ошеломленно брякнула Катарина, позабыв о том, что эти трое благоговеют перед ним, и никогда не позволили бы себе подобной фамильярности. Она-то помнила его в таверне, в горящем здании, покрытого копотью и кровью, уставшего, вполне земного и совсем не похожего на воплощение чужих мечтаний.
Он положил теплую ладонь ей на плечо, и троица юных учеников окончательно онемела.
- ...да не нужно, ты что, ты и так... - начала было Катарина, но он в своей манере несся следом за собственной быстрой, скользящей мыслью, и перебить его не мог никто и никогда. Она умолкла и только кивала в такт словам.
Вообще стоило бы сразу направиться следом за ним - в конце концов, он предлагал обсудить важное дело, а она здесь просто болталась. Но маэстро уже ускользнул к лестнице, оставив ее наедине с еще более ошалелыми "соловьями".
— Т-т-ты... Это он к тебе обращался?!
Взглядом Себиллы можно было прожечь дыру.
- Видимо, - Катарина заправила за ухо прядь растрепанных волос. Почему-то щеки пылали, и очень хотелось приложить к ним холодные ладони, чтобы хоть немного остудить.
— Журналисты врать не станут.
- О чем? - она непонимающе сощурилась, глядя то на Талера, то на Максимильяна, то на Себиллу. - Что там пишут? Я ведь и так сказала все, как есть: он спас меня от опасности, вот и все.
Они ей не верили. И никто из студентов, оказавшихся в этот час в коридоре, явно не верил тоже.
Отзвуки его последней песни все еще висели в воздухе, как отраженные в каплях росы соловьиные трели.
***
Она пригладила волосы, сняла с синей юбки приставшую шерстинку и решительно постучалась.
- Могу я войти?
Святая святых, покои маэстро. Ее так ели взглядами, что в башне она скрылась, как за спасительной баррикадой. В общем-то, ее никто из "соловьев" и не задерживал. Во-первых, причина была самая, что ни на есть, уважительная - Лакс Монтаг позвал. Во-вторых - в ее отсутствие (и в этом она не сомневалась) его простая просьба обрастет таким количеством немыслимых подробностей, что еще до конца дня будет у всех на слуху.
- Там, внизу, настоящий фурор... - Катарина осторожно вошла, с любопытством оглядываясь по сторонам.
Себилла наверняка мечтала оказаться на ее месте, и бывшая жрица почти ожидала увидеть в покоях Монтага нечто воистину немыслимое, уму непостижимое, поражающее воображение. Макет Луны и звезд? Живого уснувшего дракона? Фонтаны прямо посреди комнаты? От него, наверное, всего можно было ожидать.
- Тобой необыкновенно восхищаются, - она остановила взгляд на менестреле и, подумав, поправилась. - Вами.
Отредактировано Катарина (15.04.2022 10:14)
[indent]Внешне покои маэстро ничем не отличались от других. Такие же дубовые двери с резными рисунками, изображающие переплетения лозы, такая же декоративная арка и дверная ручка с позолотой, выполненная в изысканном Рон-дю-Бушском стиле, который можно увидеть в дворцовых апартаментах. Но стоило лишь открыть дверь и можно было даже не заходя почувствовать первые различия.
[indent]Из комнаты Монтага доносился лёгкий приятный аромат свежей листвы и полевых цветов. Тут было прохладнее, из-за того, что окна были приоткрыты и ветер гулял по покоям, стремясь ускользнуть через приоткрытую дверь. Лакс не чувствовал дискомфорта в холоде, но любил свежесть ветра. Особенно здесь, на высоте, почти у самой вершины башни.
[indent]Первое, что могло бросится в глаза в личных покоях главы Калейдоскопа - так это шик и дороговизна всех предметов обстановки. С порога гостей встречал огромный мягкий ковёр с замысловатыми пёстрыми узорами. Не иначе, как работа лучших мастеров среди народа джинов. Картины на стенах, скульптуры и бюсты обильно украшали свободное пространство и изображали исключительно Лакса, что у любого вызвало бы подозрение о чрезмерном нарциссизме главного барда. Но Монтаг держал их здесь исключительно из уважения творцов, которые вдохновились и написали столь чудесные картины и придали холодному камню и глине очертания чего-то прекрасного.
[indent]Сам Монтаг сидел у самого окна, в который влетал прохладный ветер, раздувая бархатные шторы. Маэстро перебирал тонкими пальцами струны огромной арфы, извлекая чарующую мелодию. Увлечённый музицированием он не сразу заметил, что Катарина пришла так скоро. К тому же, его покои вчетверо превосходили размерами любую другую комнату и среди множества предметов искусства, дорогих музыкальных инструментов, предметов мебели и целых гор пёстрой одежды, заметить столь скромную девушку было практически невозможно.
[indent]- О, Катарина! - услышав знакомый голос, бард вскочил с небольшого стульчика и отошёл от арфы. - Не думал, что ты придёшь так скоро. Неужели среди сверстников так скучно? - он заметил с каким любопытством осматривается девушка и неловко усмехнулся. - Прости, тут настоящий бардак. Никто не ожидал моего возвращения, а потому не успели прибраться. Хотя... Они всегда так говорят. Может, просто не хотят заниматься уборкой? Я бы тоже не хотел, - с задумчивым лицом, маэстро уселся в удобное кресло за большим рабочим столом. Несомненно, дорогим, как и всё в этой комнате. - Прошу, давай без этого. Я требую от всех обращаться ко мне просто и без этих формальностей.
[indent]Лакс открыл один из ящиков стола, задумчиво заглянул внутрь и тут же закрыл. Эту процедуру он повторил дважды, после чего стал разгребать заваленные горы бумаг, опрокинув чернильницу. Благо, чернила давно уже высохли и на листах осталось лишь несколько тёмных пятен. Бард обречённо вздохнул, всё ещё не сдаваясь в своих поисках и наконец выудил один-единственный листок с блеском в глазах.
[indent]- Один есть. Осталось найти ещё... Девять? - Монтаг перевёл взгляд на девушку и хлопнул себя ладонью по лбу, совсем забыв о том, что она ещё не понимает, зачем была приглашена. Но сперва нужно было найти бумаги. - Как тебе здесь? Нравится? Должно быть, совсем непривычно после ваших церковных... Школ? Прости, я не совсем представляю, как происходит быт в Церкви. Если что-то нужно или тебе надоело здесь - сразу говори. Придумаем что-нибудь, что будет тебе по душе.
[icon]https://i.imgur.com/O1WmCGk.png[/icon]
На несколько мгновений Катарина замерла на пороге, пытаясь охватить взглядом сразу все, открывшееся ей: и произведения искусства, которыми наполнены были покои маэстро, и захватывающий дух вид из окна - и самого Лакса, задумчиво извлекающего кристальные, прозрачные, как капель, звуки из изящной арфы.
Каждый раз, когда она начинала сомневаться в том, на своем ли она месте, Консерватория Певчего Соловья постоянно преподносила ей все новые чудеса, сверкающие, манящие и прекрасные. Была ли в том магия этого города, или окружавшая его особая аура, но, переступая порог с мыслью о том, что она оказалась не там, где должна, Катарина вновь задумалась.
Ей хотелось стать частью этого мира.
И вместе с тем хотелось не потерять себя и свою истинную цель.
Лакс заметил ее - и музыка стихла, оставив после себя лишь звенящие нити отзвуков. Какой-то частью сердца Катарине хотелось, чтобы он продолжил играть, но позвал ведь он сюда ее не затем, чтобы она просто слушала - для этого он мог собрать хоть всю Консерваторию, и вряд ли хоть кто-то оказался бы.
- Неужели среди сверстников так скучно?
- Вовсе нет, - она даже не покривила душой. Ей никогда не было скучно с людьми, а юные соловьи все, как один, являли собой личности неординарные и яркие.
Вот "неловко" - то самое слово. Но точно не "скучно"...
Почему-то ей стало спокойнее, когда Лакс отказался от формального обращения. Даже сейчас он был таким же, как тогда, в охваченной огнем таверне, и преклоняться перед ним у Катарины не получалось. Будто она сознательно ставила на его место другого человека.
А еще - подумав, она решила не замалчивать и не утаивать. Можно было просто сказать, что все замечательно, и в какой-то степени оно так и было, но то, что ее смущало, рано или поздно все равно дошло бы до Монтага.
Она дернулась было подхватить чернильницу, пока та не испортила записи, но менестрель успел и сам. По всей видимости, дела административные вызывали у великого маэстро куда меньше энтузиазма, нежели творческие подвиги.
- Здесь удивительно, и вправду совсем не похоже на Храм Луны, - Катарина прошла по комнате, ненадолго задерживаясь возле каждого заинтересовавшего ее предмета, пока не остановилась напротив огромного окна, откуда тянуло свежим, зеленым ветром. С удовольствием прикрыла глаза, наслаждаясь тонкими ароматами весна, цветущей по всей Консерватории. - В церкви Луны учат терпению и сдержанности, и это проявляется во всем - и в одежде, и в поступках, и за обеденным столом. А здесь будто... будто каждый день праздник. Это меня все время восхищает и поражает. И люди такие красивые и нарядные. Но...
Она повернула голову к Лаксу и по давней привычке переплела между собой пальцы.
- Я опасаюсь, что не смогу соответствовать всему этому... и оправдать твое доверие. По правде говоря, я слышала, что говорят твои ученики - что ты слишком сильно благоволишь ко мне, тогда как каждый из них готов в лепешку ради тебя разбиться, а я все еще не могу запомнить расположение всех нот на стане.
Катарина тронула струны арфы, и та отозвалась долгим, протяжным вздохом.
- Я очень хочу не подвести тебя, помочь тебе, но пока еще не знаю, как. Я не готова опустить руки и сдаться, я постараюсь стать лучше, но все это сбивает меня с толку. Ты знаешь, что в газетах пишут, будто я твоя внебрачная дочь? - на ее лице внезапно вспыхнула смешливая, легкая улыбка. Она давно уже так не улыбалась, с тех пор, как Моренд захватил ее на ночной дороге. - Об этом, оказывается, шепчет вся Консерватория...
Отредактировано Катарина (17.04.2022 13:11)
[indent]Он слушал Катарину с удивительно серьёзным лицом, согласно кивая практически на каждое её слово, но губы Монтага всё равно искривились в лёгкой улыбке. Лакс прекрасно понимал чувства девушки, ведь когда-то и сам был таким же. Вся эта напыщенность, роскошь, яркость цветов и торжественность на каждом шагу... Это ошеломляло, выбивало из колеи и заставляло опасаться того, что однажды эта помпезность поглотит настоящего тебя, сделав лишь частью окружения, гармонично дополнявшую всё, что так трепетно создавалось столетиями.
[indent]- Тебе и не нужно соответствовать, - просто ответил бард. - Просто будь собой и поступай так, как считаешь нужным. Я привёл тебя сюда не для того, чтобы ты стала выдающимся музыкантом или артистом и не для того, чтобы в совершенстве овладеть искусством пения или игры на инструментах. Это всё не более, чем возможность научиться большему. Если ты не захочешь заучивать ноты или перебирать струны лютни до кровавых мозолей - никто не станет заставлять. Я привёл тебя сюда только для того, чтобы ты поняла, каким вижу мир я. Не важно где и не важно когда. Ну и для того, чтобы ты была в безопасности и ни в чём не нуждалась.
[indent]Лакс продолжал разгребать беспорядок на рабочем столе, откладывая всё новые и новые листы. Он внимательно всматривался в написанные строки и утвердительно кивал.
[indent]- Что отличает тебя и других студентов? - Монтаг не отрывался от бумаг, увлечённый своим делом. - Ты не ищешь славы, тебе не нужно богатство, ты просто хочешь помогать. Как и я. Здесь много талантливых и добрых студентов. Но им уготовано иное будущее. Они должны найти свою дорогу на пути к собственному искусству и я верю, однажды их имена будут вспоминать с не меньшим уважением, чем моё собственное. Как бы высокомерно это ни звучало. Ты другая. Ты действительно можешь помочь другим и это выделяет тебя среди прочих. А слухи... Пускай судачат, если им так проще принять правду. В конце концов все поймут, что это вымысел и я увидел в тебе то, чего не углядели они, - Лакс тепло улыбнулся, очистив маленький краешек стола и положив на него собранные листы.
[indent]Бард открыл один из ящиков и достал оттуда свёрнутую карту континента, разложив её поверх заваленного бумагами стола. Там уже стояли метки в лесах близ Храма Калтэя и уходящие на северо-восток, в сторону Фортуны и Утехи. Маэстро довольно улыбался, словно написал новую поэму и с гордостью представляет её на критику.
[indent]- Возьми и прочитай, - указал он на собранные листки. На них были даты в пределах последних десяти дней, места, которые были уже отмечены на карте и имена вместе с профессиями. Были указаны ремесленники, стражники, торговцы, лесники и лесорубы, охотники, пахари, мукомолы и прочие, прочие. А также их слова, а вернее, показания. - Небольшие, чешуйчатые, похожие на ящериц, размером с крупную кошку. И они летали, - повторил основную мысль всех записанных показаний Лакс. - Разные даты, разные места, совершенно незнакомые люди. Понимаешь, Катарина? Они видели драконов! Маленьких, скорее всего, новорождённых, но драконов. Поэтому я пропадал эти дни. Нужно было лично убедиться в том, что это всё не чей-то розыгрыш или результат эксперимента мага с больной фантазией. Я отправлюсь на их поиски и предлагаю тебе пойти вместе со мной. Я уже договорился с преподавателями и, если ты пожелаешь, то мы отправимся прямо после конца фестиваля. Тебе нужно будет только сообщить им о своём решении.
[icon]https://i.imgur.com/O1WmCGk.png[/icon]
Ей действительно стало спокойнее от этого разговора - Лакс не разуверял ее и не усаживал за пюпитр, не требовал от нее результатов, способных затмить прочих соловьев, здесь и сейчас. Просто говорил - и понимал.
И странным образом от этого понимания хотелось только больше стараться, и в собственные силы верилось куда охотнее.
Катарина закусила губу, улыбнулась и кивнула. Она не стала отпираться или скромничать - маэстро удивительно четко видел мотивы, двигавшие людьми. И ей в том числе.
Но вот то, что он достал и рассказал после...
- Это что? - Катарина обошла стол и склонилась над картой. Читать их она хорошо умела, равно как и ориентироваться на местности - прошла не одну милю вместе с учителем, обходя города и деревни. Взяла листки, на которые указал ей бард, пробежала глазами строчки.
Чем дольше она читала, тем больше округлялись в удивлении ее глаза и рот, сдвигались к переносице тонкие брови.
- Драконы?! - изумленно выдохнула она, опустив списки. - Настоящие, живые драконы?
Конечно, она слышала истории и песни о том, как драконы древности летали под небом наравне со старыми богами, и среди людей находились отважные и мудрые, способные поговорить с ними. Слышала и о злодеяниях этих невероятных существ, и об их подвигах - но все это были сказки, и о драконах все и всегда говорили в прошедшем времени.
Однако сейчас - в Консерватории, в месте, которое было наполнено сказками и легендами, ей было очень просто поверить в то, о чем говорил маэстро, в возрождение юных драконов. Слишком ярко, воодушевленно блестели глаза Лакса, слишком много времени он в действительности потратил на свои поиски.
В конце концов, еще месяц назад она и в существование вампиров не слишком-то верила.
В драконов верить ей хотелось куда больше. И Катарина поверила - так же просто, как в Луну, еженощно восходящую на небе.
- Неужели... - она охнула от восторга и в возбуждении едва не выронила листки. Лакс не просто говорил ей о драконах - он предлагал ей отправиться с ним. - Конечно, я хочу! Я очень хочу тебе помочь...
То, о чем она мечтала: не сидеть в комнатах за нотами, пока реальность бьется в стекло свежими весенними листьями, а приносить реальную пользу. Искать драконов, чтобы...
А для чего?
Катарина снова чуть нахмурилась и посмотрела на менестреля:
- Но что ты будешь делать, когда их найдешь? - она слышала и разные истории о колдунах, способных пойти на преступления ради частей драконьих тел, дарующих уникальные возможности для ритуалов, заклятий и чар, порой самых отвратительных. Она не верила, что Лакс способен убить найденных драконов, тем более совсем крошечных, но уже слишком хорошо успела узнать окружающий мир, чтобы верить в абсолютное благородство людей. - Если о них станет известно кому-то еще... здесь и так достаточно людей, которые их видели. Если слухи дойдут до ушей, которым лучше бы не слышать о драконах, за ними могут открыть охоту. Я бы очень хотела верить, что этого не произойдет, но стоит отыскать вживую хотя бы одного...
[indent]Изумление и восторг были встречены Лаксом с широкой улыбкой. Он точно знал, что может положиться на молодую жрицу и найдёт в ней спутника и помощника. А обучить основам музыки может и сам маэстро. Кто, как не он знает все тонкости ремесла и имеет огромный опыт, как в пении и музицировании, так и в сочинении с театральным мастерством.
[indent]Но вопрос Катарины явно заставил менестреля засомневаться. Он уже не выглядел таким уверенным и будто раздумывал, взвешивал каждое слово перед ответом. Это состояние никак нельзя было назвать свойственным такой личности, как сэр Монтаг. Что он будет делать, когда найдёт драконов? О, Лакс прекрасно знал ответ на этот вопрос, но прежде никогда не задумывался над тем, как объяснить это кому-то другому.
[indent]По всем признакам, бард нервничал. Он отвёл взгляд, бегая по отметкам на развёрнутой карте. Впервые Лакс скрестил руки на груди, приняв куда более закрытую позу, и закусил губу. Долго длилось молчание и только стук сапога барда говорил о том, что он никак не может решиться сказать большее.
[indent]- Ты права. Если об этом узнают и поверят в правдивость слухов, то по всему континенту начнётся охота на детёнышей, - осторожно начал маэстро с непривычно серьёзным лицом. - Я... Не могу рассказать всего. По крайней мере, сейчас. Но... Я намерен найти их всех. Чтобы уберечь. Ты ведь жрица Луны, ты должна понимать, что значит долг. Так вот, прошу сейчас принять на веру мои слова в то, что этот самый момент я ждал долгие-долгие годы. Это мой долг - быть здесь ради этого события. Пускай я и не ожидал, что всё произойдёт... Именно так. Поверь, я запутан и растерян больше, чем кто-либо другой. Но я обязан защитить их. Больше никто не сможет это сделать.
[indent]Лакс подошёл к жрице и взял её ладони в свои руки, пристально заглянув ей в глаза. Ему показалось, что сейчас правильнее было не прятаться за маской иллюзий и магическая пелена спала, превратив Лакса Монтага в шадд. Его хвост беспокойно метался из стороны в сторону, выдавая волнение хозяина.
[indent]- Я просто прошу тебя поверить. И не говорить ничего и никому. Мы... Я не могу доверять даже самым доверенным приближённым из Калейдоскопа. Только не в этом вопросе. Но я доверяю тебе. Потому что вижу, что тобой движет и надеюсь, что понимаю твоё сердце. Я связан клятвой, куда более древней и крепкой, чем любая иная связь на памяти всех живых существ, которые сейчас ходят по миру. И я обещаю, что ты всё узнаешь, но лишь когда придёт подходящее время. А пока... Нам нужно дождаться конца фестиваля. Тогда я смогу точно сказать, с чего нам следует начать нашу миссию. И не забудь предупредить преподавателей. Как можно скорее.
Неужели он не задавался этими вопросами?
Катарина подумала, что любой человек (а даже и шадд!), собравшийся разыскать драконов, непременно знает, зачем он этого хочет, и что намерен с ними делать. Но Лакс выглядел растерянным, словно никогда об этом даже не задумывался.
Так сильно был увлечен самой идеей поиска легендарных существ?
Нет, здесь было что-то иное. Скорее, он никогда не задумывался о том, что кто-то может захотеть причинить вред живым драконам. Совершить нечто настолько невообразимо... неправильное.
Что ж, Катарина до недавнего времени тоже не задумывалась о том, что кто-то может убить брата милосердия и покуситься на жрицу Луны.
Но она понимала, что он чувствует. И ждала, пока он примет решение. И когда менестрель, наконец, заговорил - не перебивала его, внимательно глядя на него серьезными серыми глазами. Она умела слушать. И ждать тоже умела.
Уберечь.
Катарина опустила ресницы и чуть улыбнулась уголками губ. Она не сомневалась, что он скажет именно так. Должно быть, если бы она сама встретила живого дракона, то и сама постаралась бы сберечь эту тайну - если только, конечно, речь бы не шла о чудовище, уничтожавшем людей. Но Лакс говорил об ином.
- Я верю тебе, - просто ответила она, когда маэстро взял ее за руки. В голове промелькнула неуместная мысль, что Себилла разорвала бы сейчас ее на куски за одну лишь возможность прикоснуться к Монтагу и быть поверенной в его тайны, но мысль эта казалась настолько мелкой и глупой на фоне того, что он ей открыл, что Катарина выбросила ее прочь. Если ее сердце и забилось быстрее, и щеки чуть вспыхнули - так от осознания того, что легендарный менестрель, спасший ее собственную жизнь, доверил ей настолько важную информацию.
А может и от того, что он так пристально смотрел ей в глаза...
- Я никому не рассказала о твоем облике, - проговорила Катарина, обежав глазами его изогнутые рога, пылающие глаза и фиолетовую кожу. Странно, но теперь, когда она уже второй раз видела его таким, куда непривычнее казался его человеческий облик. Словно рога и хвост подходили ему куда органичнее. - И никому не расскажу о твоей клятве, какой бы она ни была. Я помогу тебе, чем сумею, и найду их вместе с тобой... Даю слово Жрицы Луны.
Наверное, никогда в жизни она не была так убийственно серьезна и исполнена веры в то, что говорила.
Но в тот момент ей хотелось свернуть горы, чтобы только ему помочь.
[indent]На лице барда отчётливо читалось облегчение. Он мягко улыбнулся и благодарно кивнул, веря в слова юной жрицы. Теперь не было сомнений в том, что выбор если не преемника, то уж точно друга и спутника, был абсолютно правильным. Но раскисать и поддаваться сантиментам было нельзя. Только не сейчас. Поэтому Лакс в привычной для себя манере широко улыбнулся и подмигнул девушке. Лиловая кожа буквально растаяла на глазах, когда в силу вступили чары иллюзии и перед Катариной вновь был смазливый человек, ещё не достигший средних лет, который в этом помещении наблюдал за происходящим множеством глаз с картин и статуй, расставленных и развешанных в комнате.
[indent]- Твоё слово много значит для меня, - ответил менестрель, сворачивая карту и пряча её в футляр. - Тогда можешь отдыхать и развлекаться до конца фестиваля. Я пропаду на это время, но обязательно вернусь к церемонии закрытия. С новостями.
[indent]Покинув покои вместе со жрицей, маэстро отправился прямиком к ректору Певчего Соловья, чтобы сообщить о своих дальнейших планах. В частности о планах, касающихся их новой студентки, которая недолго ещё останется таковой. Путь его лежал на самый верхний этаж башни, в то время, как преподаватели располагались ниже, а потому расстаться с Катариной пришлось у лестницы. Одобрительно улыбнувшись на прощание, Монтаг быстро помчался вверх по ступеням.
[indent]Внизу, этажом ниже у лестницы жрицу уже ждали трое студентов. Им, определённо не терпелось разузнать всё как можно скорее. Даже Себилла, которая явно была вне себя от негодования, выглядела дружелюбной. Ведь только так она могла расспросить Катарину о том, что происходило в святая святых консерватории. Но не успела она даже открыть рот, как за спинами трёх студентов раздался раскатистый бас.
[indent]- Госпожа Тельбрен, - произнёс невысокий тучный человек преклонных лет с причудливым париком и тонкой седой бородкой - преподаватель по музыкальной теории. - Наконец-то я Вас нашёл. Прошу следовать за мной.
[indent]Не добавив больше ничего, господин Талбр сцепил руки в замок на большом животе, который едва умещался в его дорого расшитый серебром камзол и неспешно последовал по коридору в кабинет, который занимали преподаватели. Внутри уже ожидало четверо именитых специалистов и, неизменно, членов Калейдоскопа разных рангов.
[indent]Прямо у двери стоял довольно молодой мужчина, который на вид был ровесником сэра Монтага и в чём-то даже был похож на него. Такой же высокий и худощавый, с острыми чертами лица и живыми глазами. Волосы были уложены на манер, который обычно носил Лакс, только были они куда светлее и длиннее. А вместо аккуратной бородки маэстро, лицо украшали тонкие усы. Это был Ройс Одери, преподающий вокал и духовые инструменты. Судя по всему, всегда улыбчивый и открытый бард был сегодня не в духе. Его поза выражала закрытость и даже враждебность, а хмурый вид полностью преображал наставника-добряка.
[indent]- А вот и наша пташка, - мелодично промурлыкала наставница и куратор группы Катарины, прекрасная светловолосая эльфийка, госпожа Эллария Сладкоголосая. Её большие светло-зелёные глаза, как всегда, искрились энергией, а на прелестном личике привычно покоилась мягкая улыбка.
[indent]- Судя по всему, уже не наша, - пожал плечами сэр Нарашш, зверолюд и преподаватель актёрского мастерства. Всех всегда удивляло, как он, имея вместо лица, ни много, ни мало, кошачью морду, столь умело передавал эмоции и мимику, считаясь одним из лучших в своём деле. - Монтаг снова затеял какую-то авантюру. И снова втягивает в неё молодых и глупых котят. Неужто забыл, что было в прошлый раз?
[indent]- Вспомни о ком ты говоришь. Монтаг не из тех, кто будет задумываться о последствиях. А уж тем более о чьём-то благополучии, - донёсся твёрдый голос леди Лиллиан, наставнице по риторике. Эта надменная, но статная и безусловно, красивая женщина всегда выделялась строгостью в одежде, поведении и своём отношении к преподавательской деятельности. Сейчас она была облачена в строгое тёмно-синее платье, а её длинные волосы были собраны в простую, но изящную причёску. На вид ей было около сорока, но она обладала своей особенной красотой, затмевая иных молоденьких студенток.
[indent]- Не нужно пугать бедную девушку, - тяжело вздохнув, пробасил Талбр, утирая лоб батистовым платочком. - Уверен сэр Монтаг знает, что делает. Не просто так он возглавляет нашу фракцию.
[indent]- Пф! - прыснул молодой преподаватель вокала, до сих пор остававшись в стороне от разговоров, но кроме этого однозначного жеста несогласия, он не произнёс ни слова.
[indent]- Дитя, мы пригласили тебя сюда, потому что знаем, какие планы составил наш дражайший маэстро, - мягко произнесла эльфийка, приглашая жестом жрицу занять удобный диван. - Мы просто хотим убедиться, что ты сама осознаёшь всё и согласная с доводами сэра Монтага. Надеюсь, тебя не введёт в заблуждение его безоговорочный авторитет. Ты уже достаточно взрослая, чтобы принимать взвешенные решения, но всё же, мы приняли тебя, как свою подопечную и не можем не переживать.
Она не боялась и не сомневалась. Напротив, сердце полнилось радостным, волнительным предвкушением, и Катарина сбегала по ступенькам легко и весело, так же, как и сам маэстро, быстрый, словно мальчишка-ровесник.
Ей не терпелось отправиться в путь и наконец-то заняться настоящим делом, но уже у подножия лестницы пришлось перейти на шаг и слегка пригасить блеск в глазах: ее поджидали не только студенты, жаждущие услышать подробности разговора, но и господин Талбр.
— Госпожа Тельбрен...
До сих пор она не привыкла, что ее называют именно так. В Церкви она была "сестра Катарина" и только. Плоть от плоти Луны, незначительный винтик в благодатном механизме.
Неужели когда-то она будет "госпожа Тельбрен"? Не часть чего-то значительного - сама по себе?
- Господин Талбр, - она коротко поклонилась ему в ответ и последовала за его тяжеловесными шагами.
Из всех учителей, с которыми Катарина успела свести знакомство в Консерватории, именно Талбр с его музыкальной теорией вызывал у нее наибольший трепет - именно его предмет изысканий она понимала хуже всего. Как назло, именно с ним ей и приходилось в эти дни заниматься чаще всего. Он вовсе не был строг и не склонен к незаслуженной критике - и потому за свою музыкальную безграмотность Катарина чувствовала особенно острый стыд, когда он печально вздыхал над ее ответами.
Других преподавателей - в особенности прекрасную Элларию, - она тоже уже успела встретить. Почти все они, кроме разве что зверолюда Нарашша, тестировали ее способности, когда Монтаг привел ее в Консерваторию.
- Господа. Миледи, - Катарина присела в коротком поклоне, строго по науке леди Лиллиан, и замерла в ожидании вердикта.
Лакс говорил ей, что придется отпрашиваться у коллегии, но, похоже, "верховные соловьи" уже знали обо всем.
Но навряд ли знали об истинных целях маэстро - иначе для чего бы ее сюда пригласили, да еще всем собранием? Судя по короткому обмену репликами, они вовсе не были в восторге от затеянных Монтагом... авантюр.
Катарина послушно проследовала на диван, куда указала эльфийка, присела на край, по привычке переплетя на коленях пальцы рук. Она всегда делала так, когда нервничала, и только теперь поняла, насколько все эти люди и нелюди - до глубины души артисты, - легко читают все ее эмоции, жесты и неосознанные движения.
Заставила себя расслабиться и разжать руки, чуть откинулась на спинку дивана.
Осознает ли она все? Не попала ли в заблуждение от авторитета Лакса? Со всем ли она согласна?
Что-то они все же знали - и знали больше, чем она сама. Но не знали о юных драконах.
Эта мысль крепко засела у нее в голове, и Катарина постаралась от нее избавиться. Она обещала не выдавать тайну Монтага, но не могла быть уверена в том, что никто из этих красивых, уверенных в себе преподавателей не сможет прочесть ее мысли.
- Маэстро рассказал мне о своих планах, - ответила она, наконец, чувствуя себя несколько неловко под их внимательными взглядами. Катарина знала и то, какое впечатление производит она сама: серая мышка в окружении ярких птиц. Возможно, это было именно то, что нужно. То, чего они и ожидали. - И у меня нет причин сомневаться в них.
Она немного помолчала, затем вновь вскинула серые глаза:
- А что было в прошлый раз?
Краем уха она слышала о преемнике маэстро, Ронаре, погибшем при загадочных обстоятельствах. Студенты передавали эти слухи шепотом - говорили, что умер он в страшных муках, и виновника его смерти не нашел даже сам Монтаг. Но в основном, все слухи сводились к ожиданиям того, кто же станет новым любимцем Лакса.
То есть - к ней.
Не это ли имеют в виду господа преподаватели?
[indent]Ответ юной пока ещё студентки оставил скептический след на лицах всех преподавателей. Как бы они ни уважали главу Калейдоскопа, но было очевидно, что полного доверия в таких вопросах он не вызывал ни у кого. И это было не удивительно, учитывая какая репутация была у маэстро.
[indent]- В прошлый раз он загнал своего ученика в могилу, - прошипел Ройс Одери, едва скрывая своё презрение к Лаксу. - Он ведёт опасные игры, не заботясь о других. Мы не говорим остальным студентам, чтобы не поднимать панику, но ровно год назад, на весеннем празднике в Рон-дю-Буш был убит молодой бард, немногим старше тебя. Достоверно известно, что он стал жертвой некромантии и все находящиеся здесь, равно как и любой способный думать, понимают, что целью был именно Монтаг. Уж не знаю, кому он перешёл дорогу, но я говорю это тебе только, чтобы ты понимала, во что ввязываешься.
[indent]- Коллега, держите себя в руках, - строго произнесла леди Лиллиан, неодобрительно посмотрев на сорвавшегося преподавателя. - Но, боюсь, он прав. Сэра Монтага можно назвать выдающимся, он действительно делает много для Калейдоскопа и в частности для этой консерватории. Но надёжным человеком его не назовёт никто. Он ветренный, беспечный, безответственный и абсолютно бесконтрольный. Живёт в своём собственном мирке, где не существует никаких проблем. Он бросается в омут с головой, не думая о последствиях, если только услышит что-то, что его заинтересует.
[indent]- Одной Луне известно, как он ещё не развалил фракцию, - промурлыкал Нарашш. - Он думает, наверное, что мы ещё ничего не знаем о его планах, но уши есть не только у него. В этот раз он гоняется за драконами, - наставник актёрского мастерства усмехнулся, обнажив клыки. - Собирал сплетни и слухи последние пару недель. Вот его новая одержимость. Наравне с идеей завести ручную виверну, когда прочитал одно научное исследование, в котором было указано, что мозг этих существ достаточно развит, чтобы воспринимать музыку.
[indent]- Или когда он загорелся желанием отыскать затонувший корабль, попавший в шторм, на борту которого были предметы искусства восточных народов Эльпиды, - заметил господин Талбр. - Он донимал учёных Солгарда изобрести для него устройство, чтобы дышать под водой.
[indent]- Он очень увлечённый человек, - мягко возразила Эллария. - Разве стоит ставить это в укор одному из нас? Разве не каждый из нас в своё время последовал за своей безумной идеей, прежде чем оказаться здесь?
[indent]- Вы слишком добры, коллега, - отметила Лиллиан. - Увлечения сэра Монтага ставят под угрозу безопасность окружающих. К тому же... Драконы? Серьёзно? Лучше бы он продолжал грезить о том, чтобы долететь до Луны, - леди осеклась, посмотрев на Катарину. - Церковь сочла это недопустимым и пригрозила нашему маэстро назвать его мысли богохульством. Может так следует сделать и последователям Хэйру? Нет, ну надо же, драконы.
[indent]- Он говорил о драконах, когда упоминал свои планы? - прямо спросил Катарину преподаватель Одери, сердито глядя на девушку. - Если ты... - он закатил глаза, заметив недовольный взгляд леди Лиллиан. - Если Вы, госпожа Тельбрен, не назвали нашего мэтра безумцем после таких заявлений, то, полагаю, здесь удержать Вас можно только силой. А это не наши методы. Так что, мы ждём решения. Нечего здесь больше обсуждать.
Они явно продолжали думать, что она совершает большую ошибку, доверяясь Монтагу. Считали ее несмышленой девицей, очарованной маэстро так же, как, к примеру, была им очарована Себилла. Возможно, в какой-то мере - во всяком случае, кто-то из них точно, - действительно переживали за ее жизнь.
Но за всем этим Катарина чувствовала иное. Усталость от постоянной увлеченности Лакса, вечно подбрасывающей Калейдоскопу новых хлопот. Беспокойство за фракцию. Недоверие и - в лице и голосе Ройса Одери это читалось особенно ясно - желание заменить маэстро кем-то еще.
Кем-то из них?
Некоторое время она молчала, пока все они не выговорились: гневный Одери, сочувствующая Эллария, строгая Лиллиан, скрытный Нарашш. Взгляды вновь скрестились на ней. Ожидали, что она подтвердит или опровергнет планы Лакса? Планировали использовать эту информацию против него?
Достаточно ли она доверяет ему, чтобы не назвать его безумцем и не остаться здесь, под опекой этих одухотворенных, столь искушенных в искусстве интриг, мастеров?
- Сэр Монтаг спас мне жизнь, - негромко, но отчетливо проговорила Катарина, снова подняв глаза. - Спас, рискуя своей собственной, в схватке с вампиром, и едва не погиб сам. Возможно, и до вас уже дошла эта песня, но она сильно приукрашена, в реальности все было куда страшнее и хуже. Разве есть у меня повод чувствовать себя в опасности рядом с ним? Или обвинять его в этом? Мой учитель погиб, не успев ничего сделать, чтобы защитить себя или меня от чудовища - разве могу я возложить на него за это вину? Мир - опасное место, даже здесь, в самом прекрасном городе, который я видела.
Она сглотнула, отбросила за спину рыжую косу и продолжила.
- Соглашаясь последовать за сэром Монтагом в Консерваторию, больше всего я хотела что-то делать. Возможно, в какой-то степени он и вправду безумен, но его действия, его увлеченность и вера в невозможное могут кого-то спасти. И я хочу в этом участвовать - сама. Я готова поддержать его начинания и планы, деталей которых я не знаю, господин Одери, не ради его авторитета, не для того, чтобы обрести славу и не потому, что очарована им. Я действительно этого хочу.
Катарина встала. Снова склонилась в поклоне - на сей раз более глубоком и низком, чем прежде. Достаточно ли теперь безумна в их глазах она сама - бессильная девчонка, согласившаяся следовать за безрассудным мечтателем?
- Я буду продолжать обучение среди других учеников, наравне с ними, и прошу лишь разрешить мне сдать экзамены так же, как и остальным, даже если в своих путешествиях с сэром Монтагом я задержусь. О большем я не прошу. Разрешите мне откланяться?
Стук ее каблучков в воцарившейся тишине ошеломлял. Их взгляды, скрестившиеся между ее лопатками, Катарина ощущала физически.
И все же она не позволила себе споткнуться или ссутулиться до того момента, пока не притворила дверь к ним за своей спиной.
Только тогда она выдохнула и ощутила, как подрагивают от волнения коленки.
Луна сохрани, во что же она ввязалась? Что поставила на карту?
- Себилла, пожалуйста, могу я войти?
Она сама отыскала арфистку уже тогда, когда солнце медленно катилось к закату, и запахи цветущей весны становились лишь сильнее. Сама постучалась в ее комнату, дождавшись, пока сокурсница откроет дверь.
Луна благоволит смиренным и карает гордецов. Не время ей проявлять гордыню...
- Мне очень нужна твоя помощь, - Катарина смотрела прямо и спокойно.
Если она хочет покинуть Консерваторию после окончания фестиваля. В нем Катарина участвовать не планировала, но уже к концу праздника ей придется показать перед учителями - перед той пятеркой, перед которой она стояла сегодня, - что она действительно хоть на что-то годна, а не просто бросается в пустоту красивыми словами.
Она планировала работать. И доказать, что может. Но для этого ей придется стать в Консерватории своей, не пришелицей с Луны, оторванной от реальности.
И кто может помочь в этом больше, чем Себилла, прирожденный "соловей" в этом роскошном саду?
Отредактировано Катарина (21.04.2022 13:19)
[indent]Никогда прежде она не чувствовала себя настолько несчастной, разбитой и не нужной никому. Всё разом перестало иметь значение и ничто не могло заполнить эту пустоту внутри, в которой когда-то теплилась надежда. Жизнь была закончена. Или, по крайней мере, так казалось.
[indent]Провожая взглядом Катарину в сопровождении именитого преподавателя, Себилла уже понимала, что эта девица далеко не так проста, как хотела казаться. Она, не обладая никакими выдающимися талантами, по сравнению со сверстниками, что провели в консерватории не один год, сумела поставить на уши всех. Все говорили только о ней, обсуждали только её. Даже Лакс Монтаг уделал внимание только ей одной. А это уже невозможно было простить. Или, по крайней мере, так думала арфистка на тот момент.
[indent]Она не помнила, как ушла, даже не попрощавшись с друзьями, как игнорировала все их выкрики в спину. Наверняка, они пытались её приободрить и сказать слова утешения. Но Себилла пришла в себя только в собственной комнате. Чувство было странное. Ей не хотелось рыдать, не хотелось злиться, даже не хотелось жалеть себя. Внутри была только пустота.
[indent]Представив себя на месте Катарины, студентка не могла точно сказать, что ощущала бы в тот момент. Вот её мечты сбываются, маэстро зовёт её к себе и делает предложение, которое заставляет всполошиться всех преподавателей. Что же он мог такого сказать? Потребовал поблажек на экзаменах? Но ведь такой талантливый бард не мог бы допустить, чтобы неумеха позорил имя Калейдоскопа, к тому же сама Катарина не сильно стремилась к славе известной музыкантки.
[indent]Но что тогда? Забирает её из Певчего Соловья? Задумавшись об этом, Себилла почувствовала лёгкую грусть. Она сама не хотела бы уходить, не завершив обучение, пусть даже её позвал бы за собой сам маэстро. Но ей не давал покоя лишь один вопрос - что было такого особенного в жрице из Церкви Луны? Не голос, не артистизм. Может всё дело в этой её наивности и желании помогать другим? Это заинтересовало Монтага в невзрачной простушке? Ведь верить в то, что он может лишь воспользоваться Катариной, Себилле не хотелось. Даже для того, чтобы позлорадствовать.
[indent]За этими мыслями её застал врасплох стук в дверь. Арфистка узнала голос и гневно сверкнула глазами, словно пыталась пробить деревянную дверь насквозь. Но, немного подумав, она решила узнать, что Катарине от неё нужно. Спрыгнув с кровати, девушка подошла к зеркалу и убедилась, что выглядит более, чем великолепно. Она смогла сдержать слёзы и гнев, а потому не было ни заплаканных глаз, ни вздутых вен, ни растрёпанных волос. И в этот момент Себилла была рада, что сумела сдержать свои чувства. Собравшись с мыслями, она наконец подошла к двери и открыла её, впуская соседку в комнату.
[indent]- Помощь? С чем-то, в чём тебе не смогут помочь наши преподаватели или сэр Монтаг? - ехидно спросила арфистка и тут же почувствовала себя глупо от собственных снов, а потому поспешно отвела взгляд, испытывая приступы стыда. - Что тебе нужно? - уже тише уточнила арфистка.
[nick]Себилла[/nick][icon]https://i.imgur.com/jYZEjOP.png[/icon][status]Студентка-арфистка[/status]
[indent]
Она догадывалась, что арфистка будет не слишком-то рада ее видеть. Сама того не желая, Катарина заняла именно то место, о котором Себилла давно мечтала сама, и, по мнению многих, ей следовало бы держаться подальше от белокурой певицы, опасаясь ее мести.
Но Катарина не желала так. Себилла не была ей врагом - на самом деле, ее увлеченность и нацеленность не могли не восхищать, и ее куда охотнее хотелось бы видеть другом.
И Луна учит: присмотрись к тому, кто обижен, возможно, ты сможешь исцелить его тоску...
В последнем жрица несколько сомневалась, но попробовать-то стоило.
- Вот как раз они-то помочь и не могут... - она прошла в комнату арфистки, изысканную, убранную так, что в каждой вещи здесь чувствовался собственный стиль и вкус. Помолчала, переплетя пальцы друг с другом. - Послушай, Себилла. Мы обе знаем, что ты куда талантливее меня, и свое место здесь занимаешь по праву. Я тебе не соперница, и не хочу ею быть... - Катарина теснее сжала руки в волнении. - Но речь не обо мне, а о сэре Монтаге.
Она заметила, как взгляд серо-голубых, будто вода, глаз Себиллы вмиг стал куда острее и внимательнее. Вздохнула.
- Я боюсь, что меня могут использовать, чтобы подставить его. Сделать меня очередным шагом против него, чтобы показать его импульсивность, некомпетентность и неспособность управлять фракцией. Я этого совсем не хочу... и знаю, что ты бы тоже этого не хотела. Совет Певчего Соловья не одобряет его планы и собирает его ошибки и промахи, и я не хочу стать такой ошибкой.
Весенний ветер шевелил легкие занавески на окнах, бросавшие тени на тонкое, безупречно красивое лицо Себиллы.
- Поэтому я к тебе и обратилась, как к человеку, который тоже желает ему добра, а кроме того - знает и Консерваторию, и ее порядки. Помоги мне. Нет, не выиграть фестиваль, я не собираюсь в нем участвовать. И не сдать экзамены, я постараюсь справиться сама. Но мне нужна... напарница. К концу недели я не успею освоить лютню, все что я сейчас могу - петь или играть на свирели, а к этому нужен аккомпанемент. Ты - великолепная арфистка, и знаешь все здешние обычаи и преподавателей, как вести себя, как держать, как одеться. Прошу тебя, помоги мне всего один раз - пережить эту неделю. Я не останусь в долгу. Даю слово.
Отредактировано Катарина (22.04.2022 09:35)
[indent]Подобная просьба была, мягко говоря, неожиданной. Себилла видела в Катарине соперницу с первого дня их знакомства, зная об обстоятельствах её появления в консерватории. Сегодня же арфистка поняла, что попросту не может соперничать с той, кому улыбнулась сама судьба, не иначе. Студентка не знала при каких обстоятельствах жрица познакомилась с маэстро, не знала и того, чем именно он ей помог, если конечно, газеты выдумали всё про тайную дочь сэра Монтага, а это наверняка было так. Но для Себиллы эта встреча с маэстро казалась счастливым случаем. Ей самой казалось, что она готова была испытать на себе гораздо большее, лишь бы оказаться на месте этой Катарины. Но вот она стоит перед ней и просит о помощи. У арфистки не нашлось, что ответить.
[indent]- Ладно. Тебе повезло и крупно. Такой шанс выпадает одному из миллиона, если не реже. Я завидую, признаю, - тонкие брови сошлись на переносице. - Но ты не зазнаёшься и не строишь из себя какую-то особенную. Я не понимаю этого, ведь сама я вряд ли смогла бы так.
[indent]Девушка опустила голову, обняв себя за плечи. Сложно было признаваться самой себе, что Катарина действительно была лучше. Лучше любого из "соловьёв", преследующих свои личные цели. Должно быть, именно поэтому никто иной не оказался на месте юной жрицы. В прошлый выпуск все студенты решили, что траур сэра Монтага по гибели Ронара слишком силён и он попросту не готов искать замену. Видимо, они ошибались и здесь.
[indent]- Я помогу тебе, но при одном условии, - Себилла строго посмотрела на Катарину, но быстро отвела взгляд и даже смутилась. - Расскажи мне, как там? Ну... В комнате сэра Монтага.
***
[indent]Последующие дни, пока проходил фестиваль, Себилла исправно выполняла своё обещание, помогая Катарине как советом, так и делом. В самую первую очередь арфистка отправилась вместе со жрицей в город за новыми нарядами. А раз уж все затраты за своего протеже на себя взял сам Лакс Монтаг, то белокурая девица не ограничивала себя ни в чём, подобрав своей новой подруге полноценный гардероб.
[indent]По части музыки, из Себиллы выходил скверный учитель. Она была слишком предвзятой и нетерпеливой, указывая на малейшие ошибки и не прощая даже промашки. Поэтому к помощи присоединились Талер и Максимильян, сдерживающие критику более опытной и талантливой студентки, да делясь собственными знаниями.
[indent]Со временем пропали ехидные замечания и попытки уколоть словом и Себилла стала искренне дружелюбной, но каждый день напоминала Катарине, что сдаваться не собирается и докажет сэру Монтагу, что она лучшая на деле. Она рассказала о своей семье, которая отправила мечтательную младшую дочь в консерваторию без веры в то, что её ждёт успех. Просто в семейном деле Себилла была абсолютно бесполезной. У семьи арфистки была своя мельница и пекарня и пускай у них хватило сбережений устроить дочь к Певчим Соловьям, продолжала она обучение исключительно благодаря своему энтузиазму и таланту, ведь семья пекарей, которая разрасталась чуть ли не каждый год, не смогла бы оплачивать учёбу постоянно.
[indent]- Даже не верится, что ты скоро уедешь, - в редкий момент откровения, заявила Себилла после очередного утомительного занятия, сидя у того самого окна, где и обычно. - Ты ведь ещё вернёшься? Ты же говорила, что хочешь сдавать экзамены самостоятельно. Уверена, что у тебя получится.
[nick]Себилла[/nick][icon]https://i.imgur.com/jYZEjOP.png[/icon][status]Студентка-арфистка[/status]
[indent]
Себилла ее услышала. Пусть не сразу, пусть переступив через собственную гордость - но все же услышала и даже поняла.
Катарина улыбнулась, сдвинувшиеся было рыжие брови снова расступились от переносицы.
- Спасибо! - горячо воскликнула она.
Ей было действительно жаль белокурую арфистку, такой грустной она выглядела в тот момент. Катарина вовсе не считала себя ни лучшей, ни избранной, и уж тем более не думала, что имеет хоть какое-то право зазнаваться из-за внимания к ней Монтага.
Впрочем, как бы ей не пришлось пожалеть саму себя в эту ближайшую неделю. Себилла выглядела, как человек, который всегда доводит дело до конца, неважно, согласны с ней или нет.
- Условие? - переспросила Катарина, но тут же рассмеялась. - Да. Конечно. Я расскажу все...
Уж в убранстве комнат Лакса Монтага точно не было никаких тайн.
***
Чем больше проходило времени, тем отчетливее Катарина понимала, насколько правильно поступила, не желая видеть в Себилле врага. Без помощи арфистки она не добилась бы ничего. Абсолютно ничего.
Себилла не просто позволила ей наблюдать за тем, как упражняется она сама, и не только помогла ей купить одежду, в которой Катарина уже не выглядела церковной простушкой (сама Катарина только напряженно вздыхала от стоимости каждого предмета гардероба - от тонких чулок до заколок для волос, но протестовать ей новая подруга не позволяла). Себилла, будто настоящий, самый строгий учитель, контролировала и занятия самой Катарины, придирчиво цепляясь к каждой ошибке.
Должно быть, только благодаря этой строгости, бывшая жрица Луны сумела, наконец, понять и запомнить ноты на нотоносце, разобраться в длительностях, паузах и тактах, выводить заковыристые ключи и высчитывать правильный ритм. От всего этого у нее в голове пульсировало, а мысли начинали путаться, но она не останавливалась. И ничуть не роптала против строгости Себиллы. Это просто нужно было сделать - и она делала.
Она и сама удивилась бы тому, как буквально за несколько дней изменилось ее представление о Консерватории Певчего Соловья и о местных студентах. Почувствовав, наконец, ее интерес, ее желание стать своей среди них, они и сами постепенно начали ее принимать - не только Себилла, но и Талер с Максимильяном, тоже взявшиеся натаскивать новенькую.
Только удивляться у Катарины времени не было - слишком многое происходило, звучало и мелькало вокруг. Часы пролетали так быстро и стремительно, что она даже волноваться не успевала, полностью поглощенная подготовкой.
А еще - горячим, открытым чувством благодарности к Себилле.
— Даже не верится, что ты скоро уедешь...
Катарина, сидевшая на том же подоконнике, что и сама Себилла, покачала ногой в изящном башмачке и заправила за ухо прядь волос. По совету подруги она перестала заплетать их в тугую косу или прятать под косынками, и теперь длинные, вьющиеся рыжие пряди кольцами спадали ей до пояса. Простую белую блузу и юбку бывшая жрица сменила на практичное, но куда более красивое платье, а к вороту даже приколола маленькую брошь в виде арфы - чтобы сделать приятное Себилле.
- Думаю, я вернусь даже раньше, чем ты успеешь по мне соскучиться. Хотя о чем это я?.. Разве ты умеешь скучать? - Катарина лукаво улыбнулась, зная, что целеустремленность и чувство здорового соперничества, присущие ее новой подруге, уж точно не позволят ей этого сделать.
За эти дни они много говорили друг с другом: Себилла рассказывала о своей семье и своей жизни, Катарина, не стесняясь и не утаивая - о своей, сначала в приюте, затем под крылом Церкви. Рассказывала о своем учителе и о местах, где они побывали. Рассказывала о тихой благодати Луны, которую можно ощутить в Ее храмах, и скромных, скрытых от посторонних чудесах, которые творят Ее целители и жрецы.
А однажды поздним вечером, когда они засиделись глубоко за полночь, рассказала и о том, о чем прежде умалчивала: о смерти брата Перифана и о Моренде.
Она не искала сочувствия и рассказывала без надрыва или слез - просто, спокойно, как о чем-то свершившемся. Катарина и в самом деле уже смирилась с произошедшим и смогла оставить прошлое в прошлом. Да, ночные кошмары по-прежнему терзали ее иногда. Да, она до сих пор изредка, в минуты усталости или тревоги, слышала над ухом издевательский, шипящий шепот вампира. Но все это прошло, превратилось в память о горьких, страшных событиях - но прошло, и не имело больше власти над ней. В конце концов, жизнь продолжается, и даже следы перенесенного физического насилия постепенно перестают напоминать о себе.
Тогда, не отпуская кулон-лунницу, которую она машинально вертела в пальцах, Катарина рассказала и о том, как Моренд таскал ее за собой, и о том, как убил одного из людей, пытавшихся ей помочь. И о темной комнате, в которой днем укрывался вампир - и о появлении Лакса Монтага.
Себилла была первым и единственным за все это время человеком, с которым Катарина позволила себе быть столь открытой. Катарина рассказала об импровизации Лакса, о том, как он выманил Моренда и сам, получив ранение, сцепился с ним в схватке. Умолчала лишь об истинном облике Монтага, и о яростном пламени, которое тот выдохнул: глаза Себиллы блестели так ярко, что все подробности битвы обожаемого маэстро с вампиром она вполне могла додумать и сама.
Так что - не в чем было завидовать и нечего говорить об избранности Катарины. Бывшая жрица надеялась, что подруга сможет это понять.
***
Каждый вечер, когда часы на большой башне били семь, начиналась программа фестиваля. Студенты Консерватории собирались на большой площади городка, открытой свежим весенним ветрам. Зрители рассаживались по кругу, чтобы артистов было видно с любого места - прийти мог любой желающий, выступления будущих бардов, их песни, пьесы, спектакли, танцы и музыка были сейчас доступны всем. Каждый вечер на этой неделе начинался здесь, на Круглой площади, и заканчивался в полночь, а поток желающих продемонстрировать свое искусство не иссякал.
Катарина и Себилла видели множество людей действительно знатных - некоторые из них искали для себя музыканта, другие просто желали свести полезные знакомства и насладиться музыкой. В тот вечер, когда выступали Максимильян и Талер, обе девушки поддерживали их, как могли, а когда играла сама Себилла, Катарина едва себе пальцы не сломала от волнения.
Именно тогда, вручая букет цветов раскрасневшейся, уставшей, но по-прежнему оживленной подруге, Катарина начала понимать ту возвышающую, окрыляющую силу, которую каждый из них находил в публичном выступлении. До сих пор она слышала лишь игру самого маэстро, но разве мог каждый из этих студентов, выкладывавшийся изо всех сил, оставлявший на сцене лучшую часть самого себя, быть в чем-то действительно хуже?
Им не хватало мастерства - зато сколько было эмоций...
Но сегодняшний вечер должен был стать завершением фестиваля.
А сразу после этого Катарине предстояло показать, чему научилась она сама. По счастью, не перед таким количеством людей, как участники фестиваля, всего лишь перед Советом Певчего Соловья, но волновалась она ничуть не меньше.
Отредактировано Катарина (23.04.2022 15:10)
[indent]Последние дни фестиваля были одним из самых значимых событий консерватории Певчего Соловья за целый год. Не считая торжественного вступления новичков и торжественного же выпуска бывших студентов. И, разумеется, глава Калейдоскопа просто не мог не присутствовать ни на одном из этих торжеств. Лакс вернулся в стены консерватории в последние пару дней перед закрытием и проводил дни в наблюдениях за выступлениями студентов. Он старался не выделяться, но это было попросту невозможно. Все знали, что за ними наблюдает маэстро.
[indent]Знала и Себилла, когда выступала со своей арфой, аккомпанируя самой себе. Сердце едва удерживалось в грудной клетке, тем более, что девушка выбрала для выступления одну из последних работ маэстро - балладу о спасённой менестрелем жрице. После рассказа Катарины казалось таким очевидным, что песня сложена именно о ней и о том, как сэр Монтаг спас её от чудовищного вампира. Заканчивая своё выступление, арфистка в первую очередь посмотрела на свою подругу, ожидая именно её реакции в первую очередь, а уже после едва не забыла как дышать, увидев улыбку маэстро.
[indent]Завершающий день обещал быть самым грандиозным. На нём выступали исключительно выпускники, собирающиеся покинуть стены Певчего Соловья после последних экзаменов. Молодые юноши и девушки выступали вместе с именитыми бардами, съехавшимися со всего континента. Исполнялись самые лучшие, красивые и сложные партии, как музыкальные, так и вокальные. Многие из студентов впервые представляли на суд публики собственные произведения, выкладываясь на полную. Внутренний двор и сад же заполнили прекрасные скульптуры, фрески, картины, мозаики, рядом с которыми расхаживали их создатели и множество ценителей искусства. В этот вечер ни одно произведение искусства не возвращалось обратно в мастерскую, купцы, дворяне, чиновники и прочие гости пытались урвать себе хоть что-то, пополнив коллекцию. Ведь когда-то работы мастера приобретённой ими картины или скульптуры будут стоить целое состояние, а иметь оригинал одной из его первых работ это не только престижно, но и выгодно.
[indent]Под самый конец фестиваля на сцену вышел и сам Лакс Монтаг, исполнив множество песен и баллад вместе со студентами. Маэстро поддерживал свою репутацию, умело подстраиваясь под любую партию, которую начинали исполнять юные артисты. На различных инструментах Лакс подыгрывал юношам и девушкам, пел как дуэтом, так и исполнял композиции самостоятельно. Это был вечер демонстрации талантов юного поколения и Монтаг никого не пытался затмить, а лишь показать всем, что студенты ничуть не хуже самых именитых бардов и достойны каждой капли внимания и оваций. Но даже такой чарующий праздник, когда границы между поколениями артистов стираются, подходит к концу.
[indent]Когда отгремели последние шквалы аплодисментов, а гости разошлись, консерватория, пышущая жизнью, словно погрузилась в крепкий сон. Измученные студенты сразу же отправились по своим комнатам, практически весь преподавательский состав ушёл с гостями, чтобы обсудить будущее многих талантливых студентов, заинтересовавших кого-то из гостей. Монтаг же остался у опустевшей сцены, выглядящей уже не столь торжественно под тусклым светом луны.
[indent]- Надеюсь, тебе было весело? - задумчиво глядя на пустую сцену, спросил менестрель у жрице, которую попросил найти его здесь же после окончания фестиваля. - Честно говоря, я надеялся, что ты будешь среди выступающих. Но, уверен, всё ещё впереди. Перед тем, как отпустить тебя отдыхать перед важными днями экзаменов, я хотел сообщить, что всё готово. Я лично расспросил большинство свидетелей. Они действительно их видели. Дюжина, может даже две. Сложно сказать наверняка, ведь никто не может описать свою встречу без эмоций. Различаются только цвет чешуи, форма рогов и местонахождение. Поверь мне, я видел их, я знаю, как они выглядят. И всё совпадает. Такое нельзя придумать. Не с таким точным описанием внешности в совершенно разных уголках Хельдемора. Поэтому... Как только закончится последний экзамен, будь готова к тому, что мы уйдём сразу же. Я не хочу терять ни минуты, - бард наконец посмотрел на юную жрицу, тепло ей улыбнувшись. - Надеюсь, ты ещё не передумала. Без тебя я могу и не справиться.
[icon]https://i.imgur.com/O1WmCGk.png[/icon]
Все эти дни она видела Лакса - и каждый раз, когда ее взгляд случайно его находил, или когда маэстро, скромно держась в тени, подыгрывал своим ученикам, сердце наполнялось странным, радостным предвкушением чего-то особенного. Чего-то необыкновенного. Чего-то, из-за чего оно начинало биться чуть быстрее, и все вокруг казалось проще, преодолимее и легче.
Должно быть, это чувствовала Себилла, закончив свою песню - балладу о вампире. И в этой песне Катарина не чувствовала больше попытки изменить действительность и приукрасить ее, присыпать неприглядность мишурой. Это была песня - просто песня о чем-то героическом, о подвиге и готовности пожертвовать собой ради блага людей. Просто ей не повезло стать героиней баллады.
И потому Катарина улыбалась подруге со всей искренностью, не ощущая больше боли за то, что уже прошло.
Тем последним вечером, когда она нашла Лакса, в животе еще не смерзся ледяной комок страха и ожиданий завтрашнего дня, знакомый любому студенту. Все "соловьи", отыгравшие на фестивале, были уже свободны от этого комка, опьянены собственными успехами больше, чем вином, и оглушены сильнее, чем шквалом оваций. Завтра они будут праздновать и наслаждаться жизнью, как заслужили того.
А ее ждет испытание. Не слишком страшное. Совсем не страшное.
И все-таки ледышка неуверенности уже собиралась где-то внутри.
— Надеюсь, тебе было весело?
- Конечно, - кивнула Катарина, довольная тем, что удалось с ним поговорить. - Я так давно не чувствовала такого... единения. Это потрясающе!
И вправду: успех помогал сплотиться друг с другом даже разрозненным, индивидуалистичным "соловьям". Уже через пару недель все они вновь станут соперниками друг другу, и чужие достижения будут лишь подстегивать гонку. Но сегодня все они были лучшими друзьями, так уж работает кратковременная, сверкающая слава.
Впрочем, она тут же стала более серьезной и собранной, когда он заговорил о деле.
- Я не передумала, - заверила его Катарина, блестя глазами. - И все еще хочу тебе помочь. Мои вещи уже собраны, и завтра же вечером, когда все закончится, я готова. Ты ведь... будешь там, правда?
Она знала - ей будет куда спокойнее, если он будет наблюдать за ней и за Себиллой, согласившейся ей помочь. И он, конечно, обещал, что будет.
***
- Госпожа Тельбрен! Госпожа Тельбрен... Катарина!
В ее дверь настойчиво стучали.
Катарина приподняла заспанную голову с подушки, прошлепала босыми ногами к выходу. За дверью обнаружился один из учеников, нетерпеливо дожидавшийся снаружи.
- Чего?
- Совет Певчего Соловья ждет вас в малом зале через десять минут. Вы ведь готовы?
- Чего?.. - растерянно повторила Катарина, почувствовав, как разом осип голос. - Но ведь мое прослушивание сегодня вечером...
- Его перенесли, - в глазах студента мелькнуло сочувствие. - Вас ждут сейчас, и все уже собрались.
Она захлопнула дверь, заметалась по комнате, разом охваченная паникой. Почему не предупредили? Почему перенесли все так, что она могла опоздать или вовсе не прийти?..
Катарина быстро поплескала в лицо холодной водой из кувшина, яростно потерла глаза, вскинула голову, уставившись на себя в маленькое зеркало. Потому и не предупредили, что слишком уж дерзко она повела себя тогда. Слишком явно дала понять, что не считает их цели и намерения благими.
А теперь будет то, чего она и боялась: она завалит прослушивание. Ее, быть может, и не отчислят - за нее вступится Лакс, - но в этом-то и будет подвох. Все будут открыто говорить, что маэстро покровительствует бездарности из личных мотивов.
Может не прийти? Попросить перенести слушание?
О нет. Навстречу ей не пойдут. Остается или прийти - или тихо и бесславно сбежать из Консерватории и окончательно подвести Лакса.
Наскоро пригладив щеткой взъерошенные рыжие волосы, Катарина натянула простое бледно-голубое платье, метнулась к соседней двери, пытаясь достучаться до Себиллы - но Себиллы там не было. Возможно, подруга, празднуя вчерашний успех и полагая, что до вечера еще есть время, попросту все еще не вернулась.
Время истекало, а она все металась.
Что ж, выбора-то у нее и не было. Только пойти туда - и постараться сделать все, что в ее силах.
- Госпожа Тельбрен. Мы вас заждались, - голос Ройса Одери был мягким, вкрадчивым, словно бархат. Ей показалось, что она слышит в нем неуловимое торжество.
Малый зал был погружен в полумрак. Лишь в самом центре его оставалось единственное ярко освещенное пространство, предназначенное для музыкантов - лица людей, рассаженных кругом, терялись сразу за пределами светового пятна.
И - о, Луна! - сколько тут было людей!..
Ей же обещали, что будут только сами учителя, а зал был заполнен почти весь. Студенты, другие учителя и, кажется, даже кто-то из гостей - Катарина чувствовала на себе их внимательные, любопытные, изучающие взгляды. Всем было интересно посмотреть на находку маэстро - но видели они лишь бледную, тоненькую, рыжую девчонку, больше похожую на перепуганного мышонка.
Ее и вправду пробирал страх. Холодный, как целая ледяная глыба.
- Надеюсь, вы готовы, - это уже леди Лиллиан. Вот уж их лица Катарина видела хорошо, они сидели в первом ряду. Талбр сочувственно обмахивался платком. Эллария ободряюще улыбалась. Одери смотрел насмешливо. Морда Нарашша, великолепного актера, не выражала вообще ничего.
- Где ваш аккомпаниатор, госпожа Тельбрен?
Ну, конечно же, Себиллу не позвали.
- Я буду петь без аккомпанемента, - Катарина глубоко вздохнула и выдохнула.
И леденящий ужас в глубине души внезапно исчез. Кого она боится? Горстки людей, которые подставили ее, сделав это нарочно и грубо? Зрителей, настроение которых переменчиво, как ветер? Ее главный страх - страх собственной слабости, - уже был прежде, и он был куда сильнее, чем это жалкое его подобие. Ни Совет Певчего Соловья, ни это наспех подготовленное выступление не идут ни в какое сравнение с темной комнатой за закрытыми дверями...
- Тогда приступайте.
Шепот собравшихся стих. Катарина вдохнула поглубже - и приступила.
Она помнила, как должна звучать арфа Себиллы и слышала ее в своей памяти. Слышала все паузы и переходы, помнила каждую ноту в своей голове. В полной тишине ее голос, сначала тихий, осторожный, пробующий, постепенно набирал силу и уверенность, вибрацию и звон на высоких нотах. За эту неделю она пела и пела и пела под строгим надзором Себиллы, пока полностью не проработала все ошибки и трудные места.
Песня была в меру сложной, призванной показать мастерство исполнителя - старая, редко исполняемая и почти позабытая баллада о девушке, полюбившей дракона. Еще когда они выбирали песню, Катарину подкупила эта изысканная, драматичная красота - а может, натолкнули рассказы Лакса о драконах...
Ибо смертные не могут любить повелителей неба.
Но вот о чем она забыла в момент начала - так это о том, что в середине баллады, с третьего куплета, исполнителю помогал второй голос. Вторил эхом, уводил партию ниже, пока основная мелодическая линия переливалась выше и звонче. Вторая партия была задумана для мужского голоса, но дуэт октавой выше прекрасно пела и Себилла, не нарушая ни красоту, ни гармонию, задуманную неизвестным автором.
Но Себиллы сейчас здесь не было.
Катарина чувствовала, что уже поймала внимание зрителей, что они, зачарованные почти незнакомой песней, звучавшей в полной тишине, и вправду обратились в слух. Но как же жалко и одиноко будет звучать ее голос там, где требуется дуэт...
Она на мгновение закрыла глаза и вдохнула поглубже, прежде чем приступить к третьему куплету.
Отредактировано Катарина (26.04.2022 10:55)
[indent]- Как это перенесли?! - возмутился маэстро, вскочив с кресла.
[indent]Сидящий напротив эльф небрежно пожал плечами, потянувшись к бокалу с вином. Его лицо привычно выражало смертельную скуку, даже несмотря на то, что он был ректором самого необычного и яркого учебного заведения. Кейран Малентир занимал это место слишком долго, чтобы удивляться хоть чему-нибудь. Ведь, казалось, за свои прожитые века он видел абсолютно всё, что можно было себе представить.
[indent]- Так решил преподавательский совет, - высокий темноволосый эльф откинулся на спинку кресла, закинув ногу на ногу и неспешно потягивал вино. - Я не видел причин им отказывать.
[indent]- И в каком кабинете проходит экзамен? - Монтаг упёрся руками в стол, нависнув над ним.
[indent]- В третьем малом зале. Должно быть, сейчас там настоящий аншлаг. Многие хотели посмотреть на твою пташку.
[indent]- Я думал, что в Калейдоскопе все должны помогать друг другу, а не плести интриги и подставлять тех, кто только встаёт на наш путь, - Лакс смерил Кейрана строгим взглядом, но ректор не был впечатлён.
[indent]- Ты по-прежнему живёшь в своих мечтаниях, Лакс. Возвращая тебе место главы, я ожидал, что ты хоть немного поумнел. Как жаль, что я ошибался. Может они и правы. Может тебе стоит снова уйти, оставив пост тому, кто понимает, как на самом деле обстоят дела в мире? Подумай над этим, пока будешь гоняться за своим прошлым.
[indent]- Это не прошлое. Это моя суть, - только и ответил бард, развернувшись на каблуках и помчавшись в третий малый зал, где в этот момент экзаменовали Катарину.
[indent]Как и ожидалось, он опоздал. Уже на подходах к залу, Лакс услышал пение, доносившееся изнутри. Он не хотел срывать его шумным появлением, а потому поспешил к другой двери, ведущей прямо за сцену, минуя зрительный зал. Так бард остался незамеченным и не помешал выступлению.
[indent]Всё должно было быть не так. Катарина выступала без аккомпанемента - совет позаботился об этом. Равно как и о зеваках, которые собрались там, где быть не должны. Но отчитать преподавателей он ещё успеет. Подойдя к кулисам, Монтаг вслушивался в пение своей подопечной. Он и сам был удивлён, насколько быстрым был прогресс юной жрицы и как умело она владела голосом в столь непростом произведении. Сама песня была сложна в освоении, но невероятно красива. Лакс не сразу узнал её, но быстро вспомнил слова и мелодию, удивившись, как студенты могли откопать столь старое произведение.
[indent]И, наслаждаясь пением своей подопечной, бард пожалел, что не взял с собой никакого инструмента, чтобы помочь ей, сделать выступление более полноценным. Прокручивая мелодию в своей голове, Лакс понял, что приближается место, где должен был вступать второй голос. Место, которое будет звучать неполно без созвучия двух голосов. И тут на лице маэстро вновь засияла улыбка. Он подхватил слова песни, вступив в самый нужный момент. И вышел на сцену, встав позади от главной звезды этого выступления, оставшись в тени.
[icon]https://i.imgur.com/O1WmCGk.png[/icon]
Она сделала паузу. Перевела дыхание - на мгновение...
И едва не сбилась от неожиданности, когда второй голос, звучный, глубокий, бархатный, внезапно повел вторую партию. Так уверенно и ловко, будто готовился к этому ничуть не меньше, чем она сама.
Только один человек в этом зале мог сделать это.
Голос Лакса звучал откуда-то позади - но, казалось, лился из окружавшего Катарину полумрака сам собой, легко и непринужденно. Будто ей и вправду отвечал неведомый дракон, паривший в вышине над ее головой.
Она оборачивалась и не искала его глазами - бесполезно и опасно было отвлекаться на это. Но ощутила, как тает ее вспыхнувшая было неуверенность, и где-то в животе, в груди, словно рой маленьких пузырьков, возникает рожденное радостью вдохновение. Как будто за ее спиной распахнулись крылья, и упасть она больше не боялась. Голос Катарины обрел силу и звучность, полетность и едва уловимую трель на самых высоких нотах.
Краем глаза она видела, как изумленно озираются слушатели, как переглядывается Совет, не ожидавший услышать Монтага здесь и сейчас, но все это отошло на второй план. Сейчас все это было неважно. Лакс пел партию дракона с такой убежденностью и звучностью, что и сама Катарина забыла о том, что это всего лишь песня, что она - не ее героиня. Их голоса то перекликались вопросом и ответом, то повторяли одну фразу эхом, то вместе вели мелодию, так созвучно, как ни разу не получалось с Себиллой.
- Найди мою вечность
В небе и звездах,
В солнечном свете.
- Твоим стану ветром,
Когда отыщу
Путь в бесконечность.
Впервые в жизни Катарина поняла, что в действительности чувствует певец, проживая собственную балладу. Это было совсем иначе, чем поневоле стать ее персонажем. Совсем иначе.
Словно это она лила слезы над последним умирающим драконом. Словно это ей обещали перерождение в далеком, туманном будущем, когда ни смерть, ни войны уже не будут иметь значение. Грусть - и светлая надежда.
Заканчивала она вновь в одиночестве.
Ее сердце бешено колотилось, когда отзвучала последняя нота - в полной тишине. Катарина замерла, медленно, осторожно выдыхая и пытаясь понять выражения лиц, невидимых за кругом света.
Первые аплодисменты прозвучали нерешительно и одиноко. Затем к аплодирующим присоединился еще один человек - и еще один. Вот уже ряд. И целый зал...
Она растерянно улыбалась, едва не захлебнувшись в нахлынувших эмоциях - своих и чужих. Отступила на шаг назад, оглянулась, пытаясь найти глазами того, без кого не смогла бы закончить выступление - по крайней мере, закончить так.
И, поддавшись этому порыву, схватила маэстро за теплую ладонь, выводя на свет.
Овации стали оглушительными, когда они поняли, кто подпевал ей все это время.
Отредактировано Катарина (27.04.2022 16:47)
[indent]Лица слушателей, заполнивших малый зал, сияли от восторга. Подобные овации получал далеко не каждый студент на своём первом выступлении. Но об этом Монтаг скажет Катарине позже. Сейчас необходимо было дать молодой жрице насладиться заслуженным признанием публики. И едва ли мрачные лица некоторых из проверяющих наставников могут испортить этот момент.
[indent]Лакс вышел на поклон. Не вежливо было отказывать своей партнёрше и не выйти вместе с ней. Неуверенно, но преподаватели также присоединились к рукоплескающим зрителям. Несмотря на то, что их задумка выставить новоиспечённую подопечную маэстро в дурном свете оказалась провальной, они были такими же артистами и просто не могли не признать умения Катарины, которые превзошли все их ожидания.
[indent]После поклона, бард и жрица ушли за кулисы, оставив позади всё не утихающие овации и задумчивые лица наставников, которые должны были принять непростое решение - признать своё поражение и принести извинения. Ведь когда на сцену вышел сам глава Калейдоскопа, всем стало понятно, что отвечать придётся перед ним.
[indent]- Чудесное выступление. Я с первого взгляда понял, что в тебе есть нечто особенное, - с лёгким прищуром улыбнулся бард. - Но эта песня... Я давно её не слышал. Очень давно. Знаешь, что выбор правильного репертуара это уже половина успеха? И тебе удалось выступить на очень высоком уровне. Знаешь, теперь мне будет не стыдно взять тебя на выступление к королевскому двору, - Лакс хитро подмигнул. - А что касается попытки сорвать твой экзамен... Не держи зла на них. Некоторые могут пытаться выставить меня в дурном свете. Для меня это не новость, но знаешь, Талбр, Эллария и даже Лиллиан - они наверняка в большей степени переживали за тебя. Ведь оставшись в консерватории ты будешь в полной безопасности, под их надзором. Видела бы ты, как они уговаривали меня бросить свою затею или хотя бы не вмешивать в неё тебя. Может в другой ситуации я бы и прислушался. Будь на твоём месте другой студент, я наверняка, счёл бы их доводы разумными. Но ты пережила достаточно, чтобы полностью осознавать серьёзность предстоящей авантюры и собственные силы. Я доверяю твоему выбору и уважаю твоё решение. Но если за прошедшие дни ты передумала, я приму и это. Так что, сейчас мы пойдём в кабинет ректора. Думаю, ему будет приятно узнать, что для сегодняшнего выступления ты выбрала именно его балладу. Но что ему сказать - уедешь ли ты сегодня же вечером или останешься - решать только тебе.
[icon]https://i.imgur.com/O1WmCGk.png[/icon]
Наверное, она никогда в жизни не ощущала столько внимания, как сейчас - еще месяц назад это испугало бы ее. Но распахнутые крылья вдохновения все еще удерживали на ногах, и Катарина широко улыбалась, чувствуя, что сейчас, в этот самый момент, все эти люди любят ее. Даже Совет Певчего Соловья, те, что пытались подставить ее, улыбались и хлопали - а что им оставалось делать?
Конечно, и эта любовь, и эта слава преходящи и недолговечны, но теперь она понимала, каким образом певцы и музыканты становятся зависимы от этого ощущения, словно от дурмана, из кожи вон лезут и идут на любые интриги, чтобы только вновь ощутить теплые лучи чужого восторга.
Чувствовал ли Лакс подобную зависимость?
Катарина посмотрела на него и снова улыбнулась. Скорее всего - да. Но разве было от этого хоть кому-то хуже...
Уже за сценой она наконец-то осознала, что все еще сжимает ладонь маэстро и поспешно разжала пальцы.
- У меня ничего не вышло бы, если бы ты не помог, - искренне сказала она, снова сцепляя руки перед собой. Пора уже избавляться от этой привычки скромной жрицы Луны, вовсе не подобающей ученице Консерватории. - Ты - и еще Себилла. И Талер, и Максимильян - ты не представляешь, как много они сделали для меня. Что до песни...
Катарина заправила за ухо прядь рыжих волос и подняла на барда глаза. Они с Себиллой перебирали множество баллад, и подруга пыталась отговорить жрицу от выбора именно этой, но странным образом Катарина уперлась, и теперь об этом не жалела.
- Я надеялась, что она тебе понравится. Ведь это ты вдохновил меня петь о драконах. Мы с Себиллой едва не охрипли, разучивая ее.
Она тихо засмеялась. Злости на учителей, едва не выставивших ее неумехой, а маэстро раздолбаем, не осталось - всю смыло волной чужой любви и собственной окрыленности.
- Я куда больше испугалась, чем разозлилась, - призналась она, идя вслед за Лаксом по коридору. - Но потом страх прошел, и мне кажется, что я понимаю, почему они так поступили. Они рассказали мне о... Ронаре. И о том, что его убийцу так и не нашли, - Катарина кинула на барда быстрый взгляд. - Но я не боюсь и я не передумала. Мне нравится здесь, и я хочу продолжить учиться - но только после того, как вернусь вместе с тобой. Я полностью понимаю, на что иду.
После рассказов учителей у нее возникла и еще одна мысль, которую Катарина, тем не менее, ему не озвучила. Если на Лакса действительно охотятся, - а он не бессмертный и вовсе не неуязвимый, она-то видела это! - то кому, как не жрице Луны и чародейке Культа Жизни, быть рядом, чтобы защищать его?
Глупая, романтичная, девчоночья мысль, но она засела где-то в глубине сознания и отступать не собиралась. Пусть он Первый из бардов, пусть владеет любыми иллюзиями и умеет выдыхать неугасимое пламя, но, возможно, настанет момент, когда он будет рад, что взял ее с собой.
И все же Катарина надеялась, что до этого не дойдет.
Отредактировано Катарина (29.04.2022 14:07)
[indent]- Та трагедия... Это полностью моя вина и моя оплошность. Этого больше не повторится, - Лакс опустил взгляд. - И они не правы. Убийцу я нашёл. И убедил в том, что повторять свои попытки не стоит. А также постарался донести до тех, кто этого убийцу нанял, в том же самом. Полагаю, что я достиг определённых успехов в этом деле, раз уж всё это время инцидентов не возникало.
[indent]Монтаг никогда не делал тайны из того, что произошло с его предыдущим преемником. Его товарищи должны были знать правду, какой бы горькой она ни была, но пугать тем, что за всем стоял Левиафан, маэстро не собирался. Для этого не было причин. Но раз уж наставники "соловьёв" решили пойти на такой грязный приём и запугать юную девушку, Лакс был обязан заверить её в том, что больше он подобного не допустит. К тому же, Катарина была одной из немногих, кто полностью понимал, какими способами он мог убедить врагов оставить его в покое.
[indent]- Что касается баллады, то она написана подобно той, что написал я. Про отважного менестреля, спасшего прекрасную девушку из лап кровожадного вампира, - лицо барда посветлело. - Она немного изменена в угоду творческому драматизму, но рассказывает о довольно правдивой истории, свидетелем которой стал наш дорогой ректор. Пусть он и не выглядит таким старым, но в своё время отец Кейрана Малентира встречал настоящих драконов. Он-то и поведал сыну ту историю, которая легла в основу исполненной тобой баллады.
[indent]Дойдя до кабинета ректора, Лакс учтиво постучался, но всё же распахнул дверь, не дожидаясь ответа. Их встретил высокий эльф с длинными тёмными волосами и ярко-зелёными усталыми глазами, выражающими только смертную скуку. Сложно было представить, что именно так мог выглядеть руководитель самого необычного учебного заведения, полного красок, жизни и радости. Кйеран выглядел слишком обычно. В простой невзрачной одежде, лишённой каких-либо украшений, с невыразительным лицом и потухшим взглядом. Невозможно было представить его, выступающего перед публикой.
[indent]- Значит, вы уже всё решили, - произнёс ректор вместо приветствия. - Нас так и не представили. Обычно я знакомлюсь со студентами на церемонии вступления. Но у нас ведь был особый случай. Я много слышал о тебе, но не представлял, что особа, так заинтересовавшая сэра Монтага будет настолько... Обычной. Я впечатлён.
[indent]- Надо же, старого эльфа всё ещё может что-то впечатлить, - усмехнулся бард. - Это добрый знак.
[indent]- Если ты действительно найдёшь хоть одного дракона и покажешь мне, я буду впечатлён ещё больше, - парировал эльф, изобразив на лице что-то отдалённо напоминавшее улыбку.
[indent]- Ты зря не пришёл на экзамен Катарины. Твоя баллада ещё никогда не звучала так прекрасна, - с лёгкой издёвкой поддел ректора Лакс.
[indent]- Драконы... - выдержав небольшую паузу, Кейран улыбнулся уже более широко и явно. Зная, что Монтаг не раскрывал юной жрице слишком много тайн, выбор песни всерьёз позабавил ректора. - Они вдохновляют куда больше, чем кажется. Надеюсь, я ещё успею увидеть хотя бы одного. Поэтому, рассчитываю на вас двоих.
[indent]- О, дружище, ты постоянно видишь меня. Разве тебе недостаточно? - рассмеялся Лакс, прежде чем попрощаться со старым другом перед долго дорогой.
[icon]https://i.imgur.com/O1WmCGk.png[/icon]
Вы здесь » Арканум. Тени Луны » Архив у озера » Сокровищница » [30 Расцвета, 1059] И у цветов бывают зубы
