Сколько сказок, присказок и колыбельных существовало в мире – не сосчитать. И у каждого эта история выходила немного иначе, отражая житейский опыт и взгляды на этот мир. Но некоторые не только пересказывали сказки, но и жили в них сами, не подозревая этого ни дня.

Красота трупа, лежащего в магическом гробу, была не оспорима. И была сейчас она в сто крат сильнее чем при жизни погибшей. И всему причиной было замершее мгновение и саван смерти, который опустился тонкой, прозрачной вуалью на мертвое тело. Говорили, что можно было смотреть вечно на огонь и воду, но и на это молодое, но теперь холодное тело тоже в ослепительно белых одеждах. И тем сильнее становился контраст этой красоты на фоне черных траурных облачений.
Что было лучше: отыскать мертвое тело любимого человека или вечно до конца своих дней надеяться на то, что где-то этот самый дорогой тебе человек выжил, но по стечению обстоятельств к семье не вернулся. Второй выбор был для тех, кто привык обманываться и надеяться, не желая сталкиваться ни с болью, ни с окончательной утратой.
Но и не все были способны вынести первый выбор и продолжить жить дальше, приятель. Не суди, и не судим ты будешь.

Вот и сегодня наступающий все сильнее мороз царапал нос и старался остудить в том числе не только все живое, но и стекла в этом поместье. Роду, которому так и осталась верна Бланка и ее отец, суждено было быть похороненными в промёрзшей земле и при снегопаде.
Что двигало спасающейся молодой женщиной: любовь (громкое слово) к малознакомому человеку или страх насмерть замёрзнуть в снегу у собственного поместья – оставалось загадкой и загадкой собиралось остаться навсегда.
На поиски пропавшей невесты были задействованы большие силы меча, но отыскать ее живой и в необходимый срок не посчастливилось. Словно она сама не желала быть найденной.
- Ты уверен, что точно этого хочешь?
- Чего мне еще остается желать? – резко и в то же самое время бессильно отозвался несостоявшийся вдовец, склоняя свою голову под тяжестью горя. Все его планы на сладкую жизнь исчезли в один миг. И внутри стало также холодно, как было в стылой земле и каким был протез вместо потерянной ноги. Все казалось безжизненным.

- Приятель, я прибыл, как смог. Прятаться не выход. – произнес Винсент негромко и осторожно, открывая тяжелую створку во вторую спальню, которая должна была отойти Бланке и где сейчас стоял прозрачный гроб. На морде воина не было ни задора, ни сарказма, губы были плотно сжаты и взгляд был тяжелым. О, этот взгляд был определенно понимающим, что сейчас испытывал его сослуживец.  Беда потерял слишком много, как своих родственников, так и приятелей, вне зависимости от их «хорошости» как людей. Черный мундир темнил глаза проклятого, надетый с одной целью – разделить горе приятеля.
- На первом этаже зреет недовольст… - Винсент запнулся и замер, не отпуская створки. Его глаза метнулись к знакомому, еще живому белому лицу. - …там графиня де Риордан.
- Что здесь происходит? – в голосе прорезалась сталь и Беда свел на переносице густые брови. Этот вопрос относился как к черной волшебнице, так и к убитому горю сослуживцу. Винсент, кажется, почти не дышал, застигнутый врасплох.

Отредактировано Винсент де Крориум (20.12.2021 20:13)

Ну, что ж, тогда, возможно, этим вечером  - произойдет волшебство, «любящие» сердца воссоединятся и мир накроет огромная разноцветная радуга с розовыми феями или все-таки на горло надавит осознание собственного обмана и невозможности вернуть все вспять?
Ты жестока, приятельница, и не нужно здесь «по своей воле или по чужой». Никто остро наточенного ножа к твоей тонкой, вздрагивающей жилами белой шеи не приставлял.
И именно это отражалось на лице черной волшебницы в острых краях глаз и сжатых, припухлых губах. Обманчивая привлекательность и ядовитая опасность с несколькими доньями, о которые разумный осторожный человек никогда не возжелал приложиться рожей, оступившись и полетев в эту темную, густую бездну.
Но лететь вниз, в эту черную воронку, было за что – за тусклый, бело-голубой свет исходивший из-под кожи и из зрачков глаз. Под всеми этими слоями было спрятано нечто противоположное всему некромантскому облику женщины.
Или же… это было все обманов с похвалой в высшей степени. Но пока не падешь, приятель, не разузнаешь.
 
- Ожидал тебя раньше... Это госпожа Ския, целительница. Я... плохо сплю ночами. Попросил у нее помощи.
- Крепкий сон способны подарить не только зелья, но и простой человеческий разговор в трудную минуту. Ты ведь знаешь это, приятель. – осторожно, точнее настороженно произнес Винсент, пытаясь отпустить вскочившее до глотки напряжение в теле. Его глаза скользили от воина к бывшей баронессе и обратно.
Сослуживец еще ниже опустил голову, прикрывая глаза пальцами. Он все это знал, но на такую боль внутри он никак не рассчитывал. Сейчас ему было в несколько раз больнее, чем в момент потери ноги. С телом и его исцелением было все понятно, но вот с разумом – нет, и никакое зелье помочь в этом было не способно.
Только если палкой по голове и отшибить напрочь память, приятель.
- Прошу тебя не начинай. – резко отрезал де Венгаро, тяжело выдыхая. Боль внутри крайне легко переходила в ярость и злость, и тогда начиналось махание кулаками и всем что попадется под руку. Впрочем, Винсент был не против пару раз получить по морде, если от этого его приятелю станет легче.
- Я сейчас вернусь.
- Она там не одна, а со своими цепными мелкими псами. Они пришли забрать гроб. – произнес проклятый негромко, не желая «будить» мертвых.
Сослуживец неприятно скривился, и все его морщины ощетинились. На его лице было написано все, что он думал об этой женщине и ее планах. Бланку он считал своей несмотря на то, что постель в первую несостоявшуюся брачную ночь с ней разделить не успел.
- Стереги эту комнату, никого сюда не впускай. Ради меня.
- Буду ждать тебя. Не ведись на провокации. – в полголоса ответил Винсент, в ответ прикасаясь к исхудавшему за последние несколько недель плечу приятеля.

Беда не сразу нарушил напряженную тишину, он еще некоторое время смотрел на закрывшуюся резную створку за собой, а потом на некромантку. Видимо, прикидывал как пойдет беседа с черной волшебницей и какой тон выбрать для этого.
- Не думаю, что стоит расстраивать твоего друга сейчас еще одной сценой.
- Иногда это все, что остается живым. Не оправдывать чьих-то надежд и расстраивать близкого. – все еще напряженно, но без злости ответил Винсент. Его челюсти были плотно сжаты, и он выглядел потерянным.
- А я... действительно пришла потому, что он позвал меня. Сам.
- Заблудившийся в пустыне берет воду у того, кто ее предложит. – негромко отозвался Беда, качая головой и медленно подошел к магическому гробу с противоположной от «кошки» стороны, заглядывая внутрь.
Такая молодая и такая мертвая, приятель. И это был закон жизни.
- Он всего лишь хочет узнать, что убило ее. Или кто убил.
- И что потом, м, скажи мне? – резкость прорезалась в голосе, и Винсент поднял глаза к чародейке, наклоняясь к ней ближе через мертвое тело.
- Это вернет ее или месть залечит его раны, а? – продолжил Беда, стискивая морду в спазме. Они прекрасно знали оба что месть не лечит, она калечит, но отказаться от нее они оба не могли. Но они знали кого винить в своих жизненных бедах кроме самих себя, а де Венгаро еще нет. И в этом было его спасение.

Отредактировано Винсент де Крориум (24.12.2021 18:53)

Складывалось впечатление что некромантов тянуло к трупам, как гиен на падаль. И чем свежее и привлекательнее тот был – тем сильнее была черная тяга прикоснуться к нему и запустить свои магические пальцы в истерзанную смертью «душу».
Каждый живой обязан был рождаться один раз и умирать столько же. Но поднимая трупы некроманты заставляли их проходить через муки повторного рождения еще раз, которое, кстати, не было тем самым истинным появлением на свет. Природа ревностно охраняла свой баланс и законы.
Но ты-то исключение, приятель, не тебе ли быть палачом и судьей в данном вопросе? Пёсий фарисей.

Полное и безоговорочное доверие осталось снаружи, в момент опасности и когда на кону стояли не только их жизни, но и возможность жадной, сладкой мести. В те моменты все касалось только их двоих, но сейчас – сейчас было все иначе. И именно это отражалось в складках морщин и сдвинутых бровях Винсента.
Определенно точно речь шла о жизни кого-то еще, приятельница.
- Если следовать твоим сравнениям, то я — источник, а уж кто и с какой целью наклоняется за водой, решать не мне.
- Истинные слова черной чародейки. – негромко отозвался Винсент, стискивая оставшиеся зубы.
- Всегда проще переложить ответственность на чужие плечи, джинн. – зашипел проклятый и сам себя остановил. Не время и не место было для этого, но все это обидой и горечью лилось наружу.

- Просто принять все как факт — забудь и живи дальше, жизнь продолжается...
- Мертвые должны уносить не касающиеся ни тебя, ни меня секреты с собой в могилу. – отчеканил Беда. По нему было видно, что вопрос бывшей баронессы задел его за живое.
- Предположим к ее смерти приложили руку, предположим этот кто-то обладает бОльшей властью и никогда не будет призван к ответу, предположим ты вытянешь из нее эти слова. И что прикажешь делать простому солдату с этим потом, а? – проклятый поддался еще ближе к некромантке, не боясь нарушить ее личного пространства. Именно этого Винсент и желал, желал вытащить из нее то, что она прятала за своей иллюзорной, выглаженной маской.

- Это его решение и его право, тебе не кажется?
- Нет! – резко выкрикнул Беда, отталкиваясь от гроба и отступая во мрак помещения. Чародейка вновь задела его за живое, пронзила в самое яблочко. Воин поднял голову к потолку, справляясь с подскочившим пульсом. На какой стороне света или тьмы был Винсент-привратник было не понятно, человеческая жизнь была сложной многогранной штукой. И никогда два плюс два четыре не выдавало.
Незнание – блажь, нега, приятель, которой в твоем с бывшей баронессой случае вам никогда не светит.  Знание и месть отравляли не хуже любой отравы, которую могла предложить некромантка.

- Класть в гроб близких всегда непросто, но представь, что произойдет с миром стань все люди бессмертными. Не в нашей натуре иметь такое благо, —произнес неожиданно тихо Беда, переводя взгляд на мертвое тело и опускаясь на простую табуретку рядом с гробом. Воин потянул к погибшей молодой женщине пальцы, касаясь прохладной натянутой кожи на щеке, словно успокаивая и прощаясь. С многими из своих он не мог этого сделать, так как чаще всего был слишком далеко, был занят выжигающей внутренности местью, был наполнен собственным эгоизмом. И только и приходилось, что после погружать пальцы в землю над зарытым телом. Ведь больше не было возможности ни взглянуть, ни прикоснуться. Никакие прощальные слова не могли передать боль утраты.
Мертвые вереницей стояли за плечами Винсента. Они не дождались его самого, испуская последний вдох в своих постелях, или его милосердия, когда его клинок рассекал им мягкие, на самом деле беззащитные тела.

- Только на этот раз-то подсказок почти нет. Кто ответит о ее смерти за нее саму?
- У меня есть к тебе предложение. – медленно проговорил Беда после продолжительной паузы, поднимая снизу прямой взгляд на волшебницу, окутанную черной тканью и тьмой, как вторым одеянием. Он опрашивал свидетелей, искал ее по полям, канавам и погребам, но все было бесполезно.
- Ты спросишь у нее что с ней взаправду случилось, но не при ее несостоявшемся муже. – Винсент протянул над мертвым, прекрасным телом свою шершавую, без некоторых фаланг руку к некромантке.
- И если ее смерть случилась от чьей-то руки, то я сам накажу убийцу так как умею лучше всего. – Беда понизил голос, произнося кошмарные слова шепотом. Мертвые не те, кого стоило будить такими заявлениями.
- Но де Венгаро должен узнать ту историю, которая умиротворит его сердце и самое главное позволит жить дальше, найти себе еще одну красавицу и наплодить свору детей, пока еще не поздно. – все также медленно закончил проклятый.
- Ты меня понимаешь?
А отравляющую, заполняющую весь разум месть, приятельница, оставь тому, кто собаку на ней съел и все еще был на своих двоих.

За Винсентом перед де Венгаро был запылившийся, покрытый кровавой коркой долг-культя. И все случилось по незнанию главного секрета проклятого. В итоге это стоило сослуживцу ноги, и Беда корил себя за это. Именно поэтому воин вел себя сейчас именно так.
Спасенный кровавой ценой в спасении не нуждающийся, приятель, вот ты кто.

Отредактировано Винсент де Крориум (28.12.2021 02:30)

Разрушал ли клинок каменную стену – вопрос риторический, но все-таки оставлял на ней отметины. Именно так сейчас поступала злость воина, отяжеленная его собственным горьким опытом и направленная на глобальное спокойствие бывшей баронессы.
И вообще, ты знаешь, что такое сочувствие - простое, человеческое, без прикрас - приятельница? Не говори, что забыла или разучилась, оно там, внутри, за семью решетками.

- Иногда их секреты могут помочь живым. Подарить им покой.
Винсент только невесело коротко рассмеялся на слова чародейки, качая головой. Покой для обычного человека, без кровавого багажа в прошлом и без нависающей липкой паутины в настоящем, – это незнание и ничего больше. Именно в этом был уверен воин.
О, шатких, рассыпающихся мест у Беды было предостаточно, но все они заключались в его разуме, как прорехи в крепостных не раз осаждаемых неприятелем воротах. И этим самым неприятелем в большем количестве случаев был сам воин. Он был сам себе спасителем и врагом.

- Не многовато ли для тебя одного, даже для бессмертного?
- На мне висит кровавый долг. И я желаю уплатить его той же монетой, пока у меня есть еще возможность. – неожиданно честно и прямо ответил Винсент, замечая искреннюю заинтересованность и соответствующий блеск в глазах черной волшебницы. Воин не предполагал, что завтра исцелится от проклятия, но он боялся того будущего, которое показал им город мертвых в своей последней иллюзии. Как знать когда это свершится, но это обязательно произойдет.

- О да, я тебя понимаю. Сделаю так, как ты хочешь. Но…
- Ну вот, я только хотел сказать, что с тобой бывает приятно иметь дела. Но это твое «но». – Винсент несильно сжал женские протянутые пальцы в своих, не отпуская. Нет, кожа чародейки была прохладной, но она совершенно точно отличалась от того прикосновения, которое ощутил Беда, касаясь Бланки. Бывшая баронесса была еще жива, живее всех живых, и на сейчас это было для воина, как ни отпирайся, важным.

- Кое о чем ты забыл. Ты не понимаешь, для чего на самом деле призывают некроманта...
- Это не правильно. – Винсент не сразу отпустил пальцы некромантки, ему понадобилось время осознать и продумать все возможные варианты. Его глаза заскользили по мертвой, ища какой-то ответ.
- Но против этого я возразить не могу, я и так забираю правду себе. – тихо произнес Беда, сжимая рот и кладя пальцы на край магического гроба. Нет, мертвые ничего не подскажут и не скажут что правильно и что нет. Им, и правда, было глубоко плевать на все происходящее после их смерти, хоть трава не расти.
Черная волшебница, гроза всех трупов и врагов, и выступает в роли утешения. Винсент смотрел во все глаза на бывшую баронессу, мешая наплывшие мысли, но сказать ничего не успел. Их отвлекли и со знанием дела.

- Он сейчас сам не свой, мать собственную прирежет! – выкрикнул Беда, подрываясь с табуретки. Последняя с противным треском несбывшихся надежд упала на пол. Но магический гроб не покачнулся, только издал высокий звон.
- Нет, не мозоль глаза этой рыжей суке. – Винсент в последний момент перед тяжелой, резной створкой остановил чародейку, преграждая своим предплечьем путь в районе живота.
- Твое дело - мертвые. – Беда с надеждой на понимание заглянул в сейчас темно-зеленые глаза бывшей баронессы и поспешил выйти.

- Не посмеешь опозорить нашу семью!.. Ты ей никто, Бланка должна быть захоронена в семейном...
- Вон пошла, стер-рва!
- Мадам, перевожу «сейчас вы находитесь на чужой земле и в чужой собственности, покиньте ее». Вашу падчерицу никто еще в землю не закапывает! – отозвался Винсент, нагоняя сослуживца и тяня на себя. И в самый последний момент Беда пропустил над плечом кулак приятеля, отшатываясь. Глаза де Венгаро ошалело округлились вместе с глазами проклятого. Эта тощая, высокая женщина вывела его из себя так просто. Кажется это был весь ее талант.
- Тише-тише, мои оставшиеся зубы мне еще нужны. – Винсент встряхнул приятеля, толкая на ступени выше. – Возвращайся в спальню!

- О, еще один, примчал. Зря защищаешь своего собутыльника! – ядовито прошипела женщина, продолжая стискивать покрытые кольцами пальцы.
- Меч нашел тело и пока меч не завершит расследование тело вам не вернут. – Беда вовремя взял себя в руки и поправил резким движением свой черный мундир, намеренно пропуская шпильку. Их ему за последние несколько минут прилетело от чародейки достаточно, места для иных просто не осталось.
- Я напишу твоему начальству, солдатик, поверь, многие ко мне прислушаются и выкинут тебя, как пса в канаву! – все что оставалось мадам, так это нападать словами.
О, Винсенту было глубоко плевать на это, и этого мачеха не осознавала.
- Тело в полном порядке. – продолжил Беда, спускаясь по ступенькам и тесня непрошенных гостей.
- Приходите завтра со всей вашей сворой и чинуш побольше взять не забудьте, возможно за ночь все изменится.
Изменится если, как положено и как они порешали, сработает некромантка и ее тонкое, но опасное искусство.
- Женщине вашего положения пойдет на пользу покинуть этот дом самой, без принуждения. Снаружи всегда оживленно в это время суток и все всё прекрасно подмечают. – Винсент поравнялся с рыжей, перекошенной мадам.
- Вам…
- Я сама прекрасно знаю где выход. – понизив голос ответила рыжая женщина, ее правое веко подергивалось. И это было видно с близкого расстояния.

- Эта сука еще вернется… времени осталось после этого еще меньше. - негромко произнес Винсент, медленно возвращаясь на второй этаж и отрицательно качая головой. Стоявшая на столике бутылка с несколькими стаканами в маленькой библиотеке на втором этаже, мимо которой прошел Винсент, перекочевали в пальцы воина. Не помешает смочить горло им всем, кроме мертвой, это точно.
По какой причине мачеха-вдова вела себя так? Все имущество семьи теперь ее, чего же еще было желать...

Отредактировано Винсент де Крориум (29.12.2021 05:23)

Прекратить быть по-настоящему – это все чего желал Винсент. Или по крайней мере он сам выработал у себя это понимание, в вечных метаниях и «беге туда – не знаю куда; в стремлении принести то – не знаю что».
И самое главное понимание в жизни воина и черной волшебницы было не за даром, за него нужно было побороться и пройти сквозь воду, огонь и медные трубы. Первый пункт, кстати, объединенные местью люди как раз выполнили в тайной и мистической сокровищнице, которая в обмен на их «близость» забрала для себя нечто. Возможно, тайник забрал нечто страшное или тревожное, но это так легко было не понять, как и осознать. Но конец золотой нитки, который указывал путь, опустился в пальцы их обоих.
Воспользуешься ли ты этим и осмелишься, приятельница, - вопрос открытый.
- Она боится.
- Читаешь мои мысли. – отозвался Винсент, поднимая удивленный взгляд. И без промедления поспешил переключить внимание некромантки на бутылку в руках и стаканы. Наполнить их было делом быстрым, не то, что поднимать мертвых с того света.
- Она причастна к этому. Чтоб мне второй ноги лишиться, это она виновна...
- Не нужно спешить с выводами.
- Она прекрасно понимает, как это все говено для нее выглядит. Готов поставить кошель, что шепоток свистит от одного знатного дома к иному и к завтра охватит весь город, и полетит дальше-дальше. – негромко произнес Винсент, промывая горло и оставляя пустой стакан и бутылку на круглом прикроватном столике. На нем стояли белые, такие же как платье погибшей, цветы. И их кончики почернели, не желая жить в вазе с водой и без земли.
Все мы выходим из земли и в нее возвращаемся, приятель.

В этой комнате все говорило о потерянном настоящем и будущем, но не отнимало еще тысячи вариаций иного будущего для все еще живых. Главное было придерживаться этой мысли. Вздернуть себя в петле было самым простым решением, но оно не стоило ничего.
О, приятель, ты не понаслышке знаешь об этом. Ты не раз вешался, прыгал со скалы, вскрывал себе вены и прочее-прочее – но прорехи в проклятии не было предусмотрено и ты все еще стоял здесь, в настоящий момент без определенного пугающего до усрачки будущего.
- Конечно.
Винсент медленно кивнул, таким образом отвечая на мимоходом брошенный взгляд зеленых глаз. Все было оговорено, нужные слова сказаны и рукопожатие, пусть и не на крови, свершилось в этой комнате несколько минут назад. По какой-то причине Беда знал, что собирающая кости выполнит данное ему слово. Конец «нитки» нематериально вздрогнул в пальцах, зазывая следовать за собой в глубь темной, страшной, туманной чащи.
В беде иронией пахло только для сильной стороны, приятельница. И сейчас ты была не на ее стороне.

Поговорить на отвлеченные темы не получилось, как и вспомнить славное прошлое, сослуживец принялся сползать по табуретке, прижимая прохладный стакан к животу.
- Отведи его в спальню и уложи.
Воин меньше чем за секунду определил, что произошло и кто стал виновником этого. Большого количества вариантов здесь не имелось, вино пили все, и оно не могло быть отравленным, в противном случае попадали бы все в этой комнате. Морда проклятого вновь сжалась, но всего на мгновение.
- Он весит как кабан. – произнес в сторону черной волшебницы Винсент, принимаясь выполнять то, о чем его попросили. Именно так работали договоренности.
- Пойдем, приятель, это все твоя треклятая контузия. – Беда взвалил на плечо руку вяло сопротивляющегося сослуживца, и чертова табуретка упала вновь. И она вновь задела гроб и выбила из него высокий, хрустальный звон. Некто мог сказать, что это так мертвая говорила с миром живых.
- В конце концов, он же меня пригласил ради того, чтобы уснуть нормально, верно?
- Все правильно, ты не глупа. – неожиданно произнес Винсент, протаскивая себя и свою без сознания ношу до выхода.
- В следующий раз напомни мне не пить, то, что ты предлагаешь. – совершенно обыденно произнес Беда без капли обвинения, кряхтя от натуги и пытаясь не запутаться в четырех ногах. Сослуживец, в том числе в отключке, не желал покидать этого места без «боя».

- Почти все готово.
- Выглядит устрашающе, а барашка ты черного с собой не привела? – отозвался Винсент, тихо возвращаясь. Он вообще старался производить как можно меньше шума, на него это было мало похоже, но сама обстановка заставляла, придавливала и окутывала.
- Кинул его на кровать, все самое лучшее из мебели он перенес в эту комнату. – зачем-то произнес Беда, останавливаясь у крайней линии мела и поворачивая голову к черной волшебнице. Черная юбка последней была отмечена следами мела, как часть ритуала.  Винсента неожиданно стала терзать мысль о круге – он защищал их от мертвых или мертвых от них. 
- На наше счастье, гроб позволил сохранить ее тело так, будто из него только-только ушла жизнь.
- Самое странное, что тело было таким же когда его нашли. Словно она отошла в мир иной пять минут назад. – задумчиво ответил воин, заглядывая в гроб и убеждаясь, что тело все еще было там. Оно не встало и не сбежало, а по внешнему виду - могло.

- Если ты тоже хочешь слышать ее...
- Все-таки черного барана ты нашла. – невесело оскалился Винсент, сейчас одетый во все черное. Он без раздумий и колебаний принял протянутый нож. Кинжал, хорошо наточенный, без сопротивления рассек под большим пальцем намозоленную кожу. Несколько секунд ничего не происходило, рана раскрывалась, как рот любовницы навстречу, и вот первые капли крови проступили шариками, задрожали и сорвались вниз. Краснота окрасила сильнее губы покойницы, тонкой струйкой стекая по щеке вниз в густые, пахнущие белыми цветами волосы.
- За все нужно платить. – негромко отозвался воин, возвращая ритуальное орудие и прижимая рот к ране. Солоноватый вкус проник на язык, имея тот же вкус, как и пятьдесят-семьдесят-девяносто лет назад. Именно это было константой.
- Откусить от нас кусок побольше она после отданной добровольно крови не захочет? – шутил коряво, но Винсента заставляло тянущее, холодное чувство под лопатками.
- Как быстро ждать отклика?

Отредактировано Винсент де Крориум (31.12.2021 01:15)

Что-то с этим телом было не так – всегда было что-то не так, но бывшая баронесса из-за этого «идти вперед» не переставала. Завеса тайн манила ее не меньше собственной мести, ведь может так статься, что под следующим пологом она найдет решение всех своих проблем.

- Не мог же он везти его с собой, пока искал невесту...
- Этого я не знаю. – Винсент отрицательно качнул головой, - возможно, нашлись благожелатели.
Картина мира самого Беды была потускневшим, истлевшим гобеленом. И на нем вмещалось многое, в том числе отвратительное и отталкивающее. Проклятье требовало этого среди прочего, как и попирать многие законы жизни праведного человека, которые с прожитыми годами теряли силу и извращались в нечто совершенно иное. Черная цель требовала таких же черных средств. Только зло, большее или меньшее, могло покончить со злом в корне, поглотить и переварить. Что касается благочестия - оно могло только загнать такое зло в щель потемнее и оставить созревать, искать лазейки и совершенствоваться, пока благочестие вальяжно купалось в свете победителя и избавителя.
Сам Винсент не был некромантом, но он был «созданием» этого проклятого искусства и был к этому достаточно близок, несмотря на все внешнее сопротивление.
В противоположность этому, сослуживец был человеком простым, он был поглощен горем, но на реальные жертвы пойти не готов был. Он желал Бланку себе совершенно для противоположного, и теперь она не могла ему больше дать этого тепла и семейного спокойствия. Поэтому оставалось только утешить собственный разум, обвинить кого угодно в случившемся, главное только не себя, и пойти дальше.  Ведь мысль о том, что юная и прекрасная женщина сбежала именно от брака с калекой-«стариком» и из-за этого погибла  – сослуживцу была противна, такая мысль была не допустима.

- Поверь, это невеликая плата в сравнении с тем, чего порой требует некромантия.
- Не будем сейчас говорить о сто одном младенце для жертвоприношений. – невесело ответил Винсент, зажимая свой порез платком. Его кровь так и стремилась покинуть это проклятое тело. Она желала вытечь раньше, чем тело издохнет и смерть, заинтересованная и взбешенная попытается занести свою косу вновь, в стремлении наконец забрать причитающееся себе.

- Возможно, захочет, но из круга выйти не сможет.
- В таком случае я сяду подальше, не охота повалиться и стереть линии, если меня хватит кондрашка. – криво пошутил Беда, опускаясь на резной с мягкой обивкой стул возле столика с белыми, но заживо гниющими цветами.
- Но не все они бывают озлоблены и голодны. Некоторые просто потеряны.
- Кажется и после смерти эта потерянность никуда не исчезает. – Винсент налил себе еще вина, занимая минуты. О, терпение воину было всегда занимать, но столетняя жизнь принудила и к этому.

- Я слышала легенду о юноше, который смог призвать душу собственного брата спустя десять лет после его смерти. Буквально выдрал ее из-за Грани.
- И что затем стало с этим юношей, брат вселился в него и скинулся из окна на мостовую? – Беда не стремился вести непринужденную беседу, но как выходило.
Пока чародейка не перевела стрелки часов на самого Винсента.
- Почему ты так стремишься помочь де Венгаро?
- Я же сказал, что я хожу у него в должниках. – с тяжелым выдохом ответил Беда, выпивая еще. Белый платок в пальцах возле раны почернел от крови, но от такого кровотечения помереть было не суждено. И именно из-за этого Винсент решил продолжить с рассказом. Правда – она едина и стыдиться ее было нелепо.
- На нас несколько лет назад напали, когда меч сопровождал высокопоставленных церковников. Засада была идеальной и непредсказуемой. – продолжил воин, опуская глаза в стакан и пытаясь найти в вине ответы. - …меня там вообще не должно было быть, но мне было по пути.
- Никто из сопровождения не был осведомлен о моем, так сказать, преимуществе. Это не касалось и не касается их и сейчас по определенным причинам. В итоге мне тогда прилетело знатно.  – Беда поднял взгляд на бывшую баронессу.
- Меня окружили, повалили на землю с коня и готовы были искромсать, но Венгаро спас меня и сам лишился ноги. Знаешь ли, палица при должном усердии пережевывает кости и мясо будь здоров. Она предназначалась моей голове, но вышло вот так, как вышло. – совсем негромко закончил Винсент, криво искажая рот.
- С тайнами всегда так – они одновременно защищают и вредят. – и в этот раз Беда считал, что раскрытие тайны Бланки могло больше навредить его сослуживцу, чем спасти. На кону сейчас не стояло второй здоровой ноги или целой шеи. Сказанное Винсентом словно приобретало плоть, перерождаясь в белый пар.
- Быть раскрытой книгой прекрасно и освобождающе, но… - воин вздрогнул и весь стиснулся на стуле.
Потерянная, погибшая Бланка неожиданно поднялась на своем погребальном ложе, возвращаясь в этот потерянный для нее навечно мир.
Возможно ли было по такому противоречивому, наполненному круговоротом всяких чувств свету тосковать, а, приятельница.

- Нет... я не должна была умереть!.. все должно было быть не так... План был иным...
Винсент, кажется, перестал вдыхать воздух и шевелиться. Сейчас он превратился в слух и не знал можно ли было ему встревать, но как желалось!
- «какой такой, сука, план?» - Беда медленно и скупо повел скрытым бородой подбородком, обращая внимание на сказанное черной волшебницей.
Винсент, не торопясь, поднялся со стула и замер вновь – голова мертвой метнулась резко, не по-человечески к нему, поворачиваясь близко к 360 градусам, как это было у совы. 
- Он-он, этот мужчина, мне не нравится. -  на слове «мужчина» Бланка понизила голос, который приобрел совершенно нечеловеческие нотки. И было в ее интонациях неприязнь, боль и сильное переживание. Казалось ли это всех мужчин или конкретно воина – было не понять. – …не подходи, животное.

Вот те на, приплыли, приятель.

Отредактировано Винсент де Крориум (05.01.2022 02:08)

Каждая история имела свою правду – все зависело от того, с какого угла темной комнаты на нее смотрел рассказчик. И эта история, связанная с Бланкой, таила в себе слишком много шатких, отвратительных секретов, готовая поведать спросившему о всем людском гадстве и его оттенках.

- Брат его воскрес, но не тем человеком, которого знал некромант — иным, темным.
- Немного грустно, не находишь? – отозвался Винсент, катая между щек вино. Бутылка опустела ровно на половину. Поведай мне, приятельница, твой стакан наполовину полон или пуст?
- Вывод напрашивается сам собой - никогда не поднимай меня из мертвых.

- Значит, он — хороший человек?
- Не мне судить, чародейка. В пылу сражения проще простого заколоть собственного союзника или спасти его. – негромко отозвался Беда, на секунду возвращаясь в этот военный-осадный-наступающий-отступающий ад битвы.
- Знаешь, мне нравится это твое стремление платить по счетам. В нем есть что-то от старого рыцарства. Красивого такого, безупречного. Нет, правда...
Как не смешно, но Винсент был сам тем самым старым воином, пережитком прошлого, от которого невозможно было откреститься или смыть водой. Но ни красоты, ни безупречности в этом не было – это все было сказкой для воздыхательниц и бардов.
- «И всяким некромантам я плачу по счетам.» - желал произнести Беда, но стало не до этого. Иногда приходилось мириться с тем, что враг и союзник были из одного «клана».
Но клин клином, приятель.

- Не подойдет и не причинит тебе никакого вреда.
Винсент, как по приказу старшего, опустился обратно на свое нагретое и еще не успевшее остыть место. Но настороже от этого быть не перестал. Магия, противная и презираемая, творилась прямо у него на глазах. И это не шло ни в какое сравнение, например, с тем зелено-синем пламенем, которым бывшая баронесса смертельно поразила его на пороге города иллюзий.
Беда напряженно проследил глазами за шагами черной волшебницы. Она была слишком близко к начертанному кругу и это вызывало крайне сильное, резкое беспокойство. Винсент моментально представил, как мертвые руки, в которых застыла кровь, пересекают защиту и превращают бледную, тонкую, но еще трепещущую шею в фарш.

- Кому из них ты собираешься мстить за меня?
- «Неужели это все большой спектакль со множеством актеров?» - мысль неприятно обожгла, и воин скривился.
- Хорошо.
- «Все слишком просто, без сопротивления!» - о, это было звоночком, и он обязательно оглушительно зазвенит потом.
Интересно, какими были твои сказки, приятельница, и что стало с теми, кто пытался получить от тебя невесомую руку и жесткое, поросшее коркой сердце?

- Согласилась, и он в тот же день... изнасиловал меня.
- «Поклеп!» - взревел внутренне Винсент, но моментально осекся, пытаясь вспомнить в поведении сослуживца намеки.
Если некто размышлял о бравых воинах в сияющих доспехах, как о праведниках и блюстителях чистоты, то им срочно нужно было переменить свое мировоззрение. Изнасилование беззащитных женщин, в особенности совсем юных, на захваченных территориях было не редкостью и в своем роде забавой.
Из-за глаз чародейки, из-за этого острого, опасливого на мгновение взгляда, Беда онемел еще больше. Оправдываться было самой огромной наглостью, начиная с того, что он не раз брал свою жену силой, и заканчивая разными отвратительными случаями.
Можно было сказать, что кровь кипела, но это не было и не станет оправданием ни тогда, ни сейчас, ни через сто лет после.
Ну так что, приятельница, он все еще истинный рыцарь со всеми сопутствующими благочестиями?

- Они принудили меня... жить с ними в лесу, но среди них был один, сочувствующий мне. И он предложил мне план...
Чем дальше в лес, тем больше волки, приятели.
Эта история была чудовищна. И непонятно из-за чего все это выпало на жизнь прекрасной, совершенной Бланки, которая ни собаки за жизнь не обидела.
Но необходимо было продолжение этого рассказа, нужно было определить все детали. Правда, с большего виновники и так были выявлены. Винсенту предстояло путешествие в леса, и все семь разбойников должны были лечь в землю. Но что делать со сослуживцем – Беда был в огромной неопределенности. И сейчас плохой и хороший привратники сражались внутри проклятого.

В какой-то момент Бланка застыла, широко раскрыв свои бледные, мертвые глаза. Она переводила взгляд с волшебницы, на воина и обратно. Белки ее глаз вылезали из орбит, но головой она не вертела. И в какой-то момент на ее красных, кровавых губах заиграл настоящий, звериный оскал, который может быть только у туши, у которой мясо почти истлело на морде.
Резко и завывая порыв ветра ворвался в окно, распахивая створки и погружая комнату во мрак. И даже камин под напором поугас, прячась внутри горящего и потрескивающего дерева.
Ваза на столе покачнулась, опрокинулась, но Винсент вовремя перехватил ее. Но не это нужно было ловить.
Бутылка вина с еще одним быстрым порывом ветра свалилась на пол, выливая из себя красной волной все, что не успели выпить присутствующие.
Вино буквально взвизгнуло, выплескиваясь длинной струей на пол и… прорезая собственным «телом» прореху в меловом круге. Как сильна была его магия, и как непрочна.
В то же мгновение Бланка кинулась на бывшую баронессу, сметая ее к камину, как пушинку. Она по-нечеловечески быстро кинулась прочь из комнаты, как зверь на четырех ногах. Выдернутая из-за черты чувствовала тот самый отвратительный, сводящий с ума запах «кабана». И желала поглотить его, прервать и превратить в запах гниющего тела.
Несколько секунд после и из спальни сослуживца послышались раздирающие, определенно предсмертные вопли…
- Блядство! – Винсент, часто заморгал, наконец ощущая собственные конечности и словно только очнувшись ото сна. Воин повалился на пол вместе с вазой. Бежать было бесполезно, все происходило со скоростью молнии.
И так ли нужно было, приятель, бежать следом. Возможно погибающий заслужил это самое?

Отредактировано Винсент де Крориум (05.01.2022 02:59)

Молчание – золото, но насколько оно было тем самым мягким, без примесей металлом, который ценился превыше всего в этом мире, оставалось большим вопросом с восклицательным знаком. Примерно тоже самое можно было сказать и о голосе.
О, в Бланке не было гнева, она все-таки была мертва. И все ее испытываемые сейчас чувства проходили сквозь призму того потустороннего мира с иной стороны, изменяясь в нечто неизвестное живому человеку. И жажда крови, самое главное – которая должна была быть отдана недобровольно, звала и кричала боевые кличи в голове трупа. Никогда никто не возвращался с той стороны с целью закончить хорошее, истинное дело. Для этого благочестие было слишком немощным сподвижником, но вот переплавленные злоба, обида и жажда мести – самое то.
Не неживые были монстрами, но хороший человек и одновременно тварь последняя. Такова была человеческая природа, как стороны одной желтой, разной мягкости монеты.

В целом план Бланки и короткого человечка был хорош, но только в теории. В реальности же было слишком много подводных камней и нюансов, в голову каждого забраться было невозможно и приходилось полагаться на самое шаткое, изменчивое, таящее в себе тысячи смыслов простое слово. Бывшая баронесса и воин знали об этом слишком хорошо, и именно поэтому, продолжая извращенное, невозможное по всем правилам сотрудничество, кидали взгляды на второго прямые, скрытые, но с вечным вопросом.
Сколько весят ваши слова, приятели.

- Собираешься ты спасать своего друга или нет?
- Об этом я расскажу тебе после всего этого! – порывисто произнес Винсент, наконец отшвыривая от себя чертову вазу и подрываясь на ноги. Белые цветы в освобождении выпали из осколков вазы, наконец имея возможность стать еще ближе с землей. И им было не важно, что это произойдет в их последний, предсмертный час. Выбирать оставалось не из чего.

- Подохни ты наконец! – взревел Беда, подлетая к сплетенным намертво телам и пытаясь оттащить Бланку от сослуживца за пояс. Она резко выпрямила ногу под неимоверным углом, попадая в колено проклятому, и при этом никак не отвлекшись от своего сладкого занятия, подаренного черной волшебницей. Силы в мертвом теле было не занимать, и Винсент повалился на спину, несколько мгновений не способный подняться на ногу, в которую прилетело.
Беда потянулся за мечом, решаясь кромсать и мертвое тело, и своего сослуживца – если придется. Без еще одной конечности человек был еще способен жить, в отличии от со вспоротой шеей.

- Все позади-позади! – закричал воин, когда мистическое пламя исчезло, испарилось как пар. И он кинулся на грязную, окровавленную кровать к приятелю, отпихивая и так мертвое порядком времени тело.
Венгаро мелко подрагивал, невидящим взглядом разглядывая пространство над собой. Горячая, живая кровь покидала тело. И Беда поспешил зажать рванный кусок плоти на шее. Красная жидкость настырно продолжила искать щели между покалеченными пальцами воина и находила себе путь.
- Ския, помоги! – Винсент стиснул челюсти и оголил зубы, поворачиваясь к чародейке. Разве у нее не было запрятано в рукавах зелья, волшебной иголки и нитки, или заклятия?
Беда так много раз отнимал чужие жизни, можно было и спасти еще несколько. И пусть плохой и хороший привратники остановят свой спор, это можно было продолжить после.
- Нет, под-ожди. – сипло и негромко произнес сослуживец, из последних сил сжимая руку Винсента.
- Я не зас-служил спа-сения. – вырвалось с болью изо рта Венгаро.
– …она пра-ва. – сослуживец скосил наполненные кровью глаза на окончательно и безвозвратно мертвую Бланку на краю кровати, и пальцы его второй руки по мокрым, мятым простыням поползли к безвольной, нетеплой руке трупа.
Что это такое сейчас происходило, приятели. Найдется ли у тебя, приятельница, ответ на этот вопрос, о, знающая о смерти многое.
И о жизни немало.

Право выбора – фантазия и мираж или реальное слово с реальным весом? Разве не были все «выборы» предрешены заранее, еще с перерезанием пуповины. С таким подходом жить и принимать происходящее было легче. И если так рассуждать, то тебе, приятельница, было суждено стать черным магом и пройти весь этот тернистый путь и идти по нему до самого последнего твоего вздоха еще.
Винсент не заметил, как выбранное бывшей баронессой имя для «новой» жизни, вырвалось у него из глотки. Было ли это своеобразным признанием – как знать.
В одиночку мост через бурную, смертельно опасную реку не построить, приятель.

И только на пороге смерти правда открывала глаза, вливалась в разум, сметая все на своем пути. И тогда открывалось нечто большее, скрытое или скрываемое самим человеком. Приоритеты и чувства резко менялись, но было поздно.
Так что откроется тебе, приятельница, за секунду до твоей кончины – возможно, стоило крепко задуматься над этим. И внести изменения в курс пока не поздно, пока было еще время и зыбкая, мигающая возможность.
Беда, потеряв возможность говорить и выпучив глаза от кошмара происходящего, как собака смотрел на чародейку и ее приготовления. Она не отказала, не вышла прочь, черная баронесса осталась. Надежда клином сошлась на пальцах и способностях некромантки и этому необходимо было дать шанс.
Венгаро сопротивлялся из последних сил, но сопротивление было недолгим и вялым – зелье принялось за работу. Винсент в последний момент отнял пальцы от разорванного горла, он громко и часто выдыхал воздух ртом из-за чего тот наполнился кисло-сладким запахом вина, заставляя кружиться голову.

- Отнеси Бланку обратно в ее гроб и прибери там все.
Беда не реагировал, голос бывшей баронессы затерялся в шуме собственного пульса.
- И после закрой дверь и сюда не входи, пока не скажу.
- Попытка не пытка. – неожиданно выдал воин, часто моргая и наконец приходя в движение. Все что ему нужно было сейчас – не размышлять, но повиноваться приказам.
- Я все-таки некромант, а не целитель...
- Как ты называешься не важно, главное, что ты делаешь. -  негромко произнес Винсент, касаясь щуплого плеча чародейки. И поспешил отправиться выполнять порученное, без брезгливости или ненависти забирая с собой мертвое тело бедной, потерянной на всегда Бланки. Черные волосы водопадом упали вниз, скрывая в том числе неожиданно умиротворенное, спокойное лицо. Смерть с косой выравнивала всех и все.
И только тогда, когда Беда вошел во вторую спальню, плечи его бессильно опустились и он плотно стиснул глаза. Эта ночь запомнится надолго, но рано или поздно взойдет солнце, и она закончится. В этой жизни все имело свой конец, кроме тебя, приятель, ха.

Винсент негромко, опасливо открыл створку, проходя в мужскую спальню. Черный мундир висел у него на плечах, а рукава желто-белой рубашки были высоко закатаны. В этот раз ему выпало намного меньше работы, чем черной волшебнице и воин чувствовал себя от этого плохо. Проклятый на несколько секунд завис над сослуживцем, считая пульс пальцами.
- Он жив.

Беда медленно опустился рядом с бывшей баронессой, внимательно и осторожно разглядывая руки, платье, потемневшие, почти черные, круги под глазами. 
- Ты справилась. – коротко отозвался он, касаясь затылком матраса и вытягивая ноги.
- Предпочту быть в повинности у тебя, чем у него. – негромко произнес Винсент и измучено растянул высохшие, потрескавшиеся губы, поворачивая голову к чародейке.
- Поэтому нас и ненавидят.
- Я тебя не ненавижу, но опасаюсь мощи, скрытой в тебе. – честно и прямо ответил Беда, еще шире растягивая рот.

- Как поступить с Бланкой?
- Я послал за мачехой, Бланку похоронят рядом с ее отцом сегодня вечером. Возможно, он был единственным человеком, который любил ее по-настоящему и просто так. – Винсент решился на это совсем недавно, он готов был принять все последствия от сослуживца на себя. -… наказывать еще и вдову смысла нет, она виновата в смерти Бланки не больше черной кошки, которая перешла тебе путь. Светское общество ей пополощет кости и без нашей помощи.
- И целителя позвал присмотреть за ним. – Беда качнул головой в сторону спящего под зельем сослуживца.
- Твоя работа здесь закончена. – продолжил воин, поднимая в пальцах наполненный монетами кошель.
- Венгаро оставил это для тебя.
В то же самое время за Винсентом оставалась кровавая месть и поиск оставшихся разбойников, но это были реально мелочи для столетнего воина.

- Пойдем, приведешь себя в порядок. Я натаскал горячей воды с кухни. – Винсент медленно поднялся, выпрямляясь.
- Конечно ванная там не такая шикарная, как у тебя, но сойдет. – отозвался Беда, протягивая пальцы к бывшей баронессе. Вопрос оставался один – откуда воин знал о том, как выглядит ванная комната чародейки, или все это было только лишь шутливым предположением в духе Потасовщика?

Отредактировано Винсент де Крориум (06.01.2022 18:01)