- Оно... что делает? - выдохнула Ския, на мгновение решив, что юный фелид не выдержал потрясения и тронулся рассудком.
Големы не разговаривают. Даже собранные из тел десятков зверолюдов. Даже оживленные могущественным некромантом. Это же абсурд - зачем наделять речью и сознанием инструмент, слугу, главная функция которого - быть послушным и продлевать жизнь?
И почему она не слышит его?
Для нее Зверь издавал лишь шипение и хриплое рычание-полустон, но для Рейшаара...
"Брат... помоги!"
- Что оно говорит? - Ския нервно переводила взгляд с фелида на чудовище и обратно. Застывший на месте зверолюд внезапно качнулся вперед, протягивая к Зверю руку, пустую, без оружия и факела, и некромантка едва удержалась от того, чтобы схватить его и остановить.
Но прежде, чем она успела это сделать, Зверь протянул лапу ему навстречу и, едва дотрагиваясь, коснулся пальцев шамана огромным желтым когтем.
Она замерла, прижимая к себе дневник Теобальда и не отрывая взгляда от диковинного и жутковатого зрелища, открывавшегося глазам.

"Мы ждали... мы так долго ждали..."
Голоса. Десятки голосов в голове. Они не умерли, они были пойманы в ловушки из собственных костей, смяты и слеплены воедино, теряя собственную личность, растворяясь среди таких же страдающих соплеменников. Обреченные на жизнь, бесконечно ожидающие силы, что снова разбудит их.
"Черная магия... она терзает нас! Ее присутствие пробудило... столько боли!"
Короткие обрывки слов. Хриплое дыхание невидимых лиц. Обрывочные образы, клочки воспоминаний - чужих, далеких.
Кровь, которая пролилась здесь. Эксперименты, уничтожающие зверолюдов. Холодная расчетливость старого Некроманта, искавшего в кургане собственной выгоды.
Древние силы, древнее всех некромантов. Силы, которым всегда нужны жертвы.
Кровь, которая пролилась в далеком замке де Энваль. Юная Ския - бок о бок с пугающим колдуном, ее лицо оживлено и поглощено любопытством, быстрый ум жаден до нового.
Смерть и призрачный огонь, наполняющие старый курган.
Смерть и живой огонь, наполняющие древний замок.
Десятки тел, спаянные в призрачном огне воедино - и темная фигура Некроманта, наблюдающая за этим.
Десятки тел, сгоревшие в живом пламени - и темная фигура, обезображенная огнем.
— Рано или поздно, вся наша гордыня сгорает в огне...
Она солгала, когда сказала, что не знает ничего о том видении, о котором поведали Рейшаару духи.
Но его страдающие сородичи, дающие жизнь Зверю, не могли не почувствовать присутствие некромантки. Юный шаман мог убить ее - и тогда Зверь вновь уснет. Или убить их - и навсегда покончить с их страданиями.

Ей доводилось видеть, как впадают в транс заклинатели, общающиеся с сильными духами - в конце концов, один такой проживал в ее собственном доме. В такие моменты сама фигура мага словно бы выцветала, взгляд становился туманным и отрешенным - реальный мир переставал быть для него таковым, и все внимание целиком захватывала сущность, стремившаяся к разговору.
Ския не знала, о чем "говорит" с Рейшааром жуткое существо, слепленное из убитых зверолюдов, но по тому, как подергивался длинный хвост шамана, топорщилась шерсть на загривке и закатывались глаза, по его едва слышному бормотанию понимала, что костяной Зверь пытается что-то ему донести.
Или о чем-то попросить.
— Чёрная магия... - на мгновение фелид повернулся к ней, и взгляд его был холоден.
Ския крепче сжала дневник Теобальда, почти готовая к тому, что Рейшаар атакует ее. Кто знает, что делает с его разумом Зверь?
- Остановись! - она хотела было за плечо оттащить шамана от твари, но вовремя вспомнила, что транс опасно прерывать даже простым прикосновением.
Рейшаар снова заговорил, повернувшись к твари, на языке, которого она почти не знала. Но интонации его были успокаивающими, почти ласковыми, словно он говорил с ребенком, жаждущим утешения.
И гигантский Зверь слушал его. По искаженной оскалом морде было не понять, но вся его изломанная, изуродованная фигура обмякла, расслабилась, перебитые ноги перестали двигаться. Даже яркий огонь в глазах потускнел, словно жажда крови больше не занимала разум твари.
Ския не слышала его, но слышал Рейшаар. Множественный хор голосов, слившийся в одно:
"Сделай... это..."
Когда шаман снова повернулся к ней, Ския напряглась. Но он, раскусивший ее тайну, узнавший от мертвых сородичей о ее темной сущности, сказал другое:
— Ския, как думаешь, мы сможем прекратить его страдания с помощью огня?
Она колебалась несколько мгновений. Затем перевела взгляд на Зверя и медленно кивнула:
- Да. Скорее всего. Недаром же он боялся костров. Но ты уверен, что хочешь подвергнуть такой мучительной смерти... своих соплеменников?
— Боюсь, что нам понадобится много... много огня, и с логовом твоего... учителя придётся тоже попрощаться.
Она обежала глазами покинутую лабораторию. Все внутри нее противилось этой идее: просто так уничтожить все зацепки? Все то, что поможет лучше понять Теобальда и его тайные устремления? Да даже если бы это место не принадлежало Некроманту, Ския не захотела бы так легко избавиться от столь тщательно обустроенной исследовательской.
Или может быть, что-то в этом зале взывало к ее темной стороне, к ее глубинному сходству с Теобальдом?
Некромантка казалась напряженной, как струна, звенящей от натяжения сил. Расширенные зрачки сделали ее зеленые глаза черными, как ночь, бледные пальцы крепко вцепились в дневник, и он словно жег ей кожу.
- Этого я сделать не могу. Здесь слишком много... всего, что мне необходимо.

Стать новым Некромантом из Улл'Парсы?
Ския застыла, прижимая к себе дневник Теобальда. Угроза Рейшаара ее не испугала, поскольку - в этом она не сомневалась - она не дала бы ему уйти, если бы захотела. Если бы она всерьез вознамерилась сделать так, чтобы об этом не узнала ни одна живая душа, юный фелид не вернулся бы домой. И даже Зверь, это несчастное создание, не смог бы противиться воле новой хозяйки...
Но хотела ли она всерьез пойти по стопам Теобальда?
Спрятаться под землей, как червь в норе, не появляясь больше на солнце, похищать зверолюдов ночами, выводить свой собственный секрет бессмертия в кургане, под покровительством древней силы, что была здесь еще до Теобальда?
Навсегда исчезнуть для мира как целительница Ския из Рон-дю-Буша? Навсегда исчезнуть для Элиаса и для Винсента, пока один из них не поймет, что произошло, и не придет сюда, чтобы вместе с орками и зверолюдами положить конец безумной душе, шагнувшей слишком далеко во тьму...
Нет. Она не хотела так.
Но бессмертие, Ския... Учитель не успел и не смог, но ты умна и способна, ты могла бы разобраться в этом...
Чей то был голос на самом краю ее разума? Ее собственного "я"? Или того, что обитало под землей?
Не оно ли некогда свело с ума Теобальда настолько, что он принялся похищать зверолюдов из их стойбищ?
- Ския... - это был уже Рейшаар. Он больше не угрожал и не пытался напасть, хотя имел для этого все возможности. Теперь он почти просил, так, как мог бы просить друга свернуть со слишком опасного пути. И этот его тон подействовал на нее куда сильнее. - Неужели ты не хочешь избавиться от засевшего здесь зла? Неужели не хочешь спасти невинные души от страдания? Ты ведь и сама страдаешь из-за Теобальда...
Неужели она не хочет..?
А чего она вообще хочет?
Ския крепко зажмурилась, чтобы не видеть огромных, прозрачных, как вода, серых глаз фелида. Здесь, в темноте, за закрытыми веками, только она сама могла ответить на вопрос, чего она хочет.
И ответ нашелся.
- Я хочу... убить Теобальда, - медленно проговорила некромантка и открыла глаза. - Хочу заставить его страдать так сильно, как страдала сама, и как страдали эти его жертвы, - она окинула взглядом чудовищного Зверя, все еще тянувшегося к Рейшаару. - Но я не хочу становиться им. И не хочу быть новым Некромантом из Улл'Парсы.
Хотя бы потому, что это бессмысленно. Бессмысленно писать историю по второму кругу теми же словами. На пути к бессмертию у нее будет своя история, не такая, как у Теобальда.
И этот дневник - то, что поможет ей понять, куда он двинулся дальше.
Ския засунула дневник в дорожную сумку и снова выпрямилась. Глаза ее вновь стали зелеными, губы плотно сомкнулись.
- Не грози мне, юный фелид, я тебе не враг. Давай сюда факел...
Она схватила факел из руки Рейшаара и повернулась к столу, на котором покрывались пылью оставленные на десятилетия склянки и колбы с жидкостями. Легким взмахом руки опрокинула их - и разноцветные вязкие вещества залили поверхность каменного стола, смешиваясь друг с другом. Они вспыхнули, стоило только поднести к ним факел - синеватое пламя заплясало по камню, перекидываясь на другие столы.
Но Зверь...
Он все еще стоял перед Рейшааром, и отражение огня плясало в его мутных глазах.
- Давай, - Ския вернула факел фелиду и набросила шарф на нос и рот - У нас мало времени, пока здесь все не загорится. Решайся сейчас...

Рейшаар не раздумывал ни лишнего мгновения, забирая у нее факел. Его связь со Зверем, со своими погибшими сородичами, настолько крепка? Или он действительно не сомневается в собственных силах? Куда подевался тот скромный, почти робкий юный шаман, к которому она приехала? В те минуты, когда нужно было действовать решительно - он действовал.
Сильна была кровь Рейшаара Мудрого...
И, как бы он ни относился к ней после откровений, поведанных Зверем, Ския вынуждена была действовать с ним заодно.
Огонь по мертвой, иссохшей плоти чудовища распространялся неохотно. Это и вправду будет тяжкая смерть - вторичная смерть в огне.
Нет ничего ужаснее горения в пламени. Нет боли, которая могла бы сравниться с этой мукой. Кому, как не ей, знать об этом?
Она отступила еще на несколько шагов назад, плотнее прижимая к себе сумку с пожитками и дневником Теобальда, и заворачиваясь в плащ - что угодно, лишь бы проложить между собой и пылающим монстром расстояние побольше.
Но Зверь не издавал ни звука. Он корчился и скреб чудовищными когтями каменный пол - но молчал. Возможно, понимал, что голоса сотен гибнущих зверолюдов причинят Рейшаару не меньшую боль, чем горение в огне.
Фелид повернулся к ней, тяжелая лапа обхватила ладонь некромантки. Дышать было уже почти нечем, и они бросились к выходу.
На бегу Ския зажгла магический огонек, который летел впереди них, освещая путь призрачным сиянием. Едкий дым постепенно наполнял весь узкий коридор, за их спинами что-то взрывалось и грохотало - в лаборатории Некроманта не было безопасных жидкостей.
- Ты ошибаешься... - прохрипела Собирающая кости, когда они достигли прохода с нишами и останками зверолюдов. - Этот огонь будет преследовать нас до самого выхода...
И она была права: пламя распространялось с поразительной быстротой. Ския никогда не умела бегать быстро, а искалеченное тело уже через несколько десятков шагов запросило пощады. Но Рейшаар был моложе и сильнее, и тянул ее к выходу даже тогда, когда она окончательно выбилась из сил.
Наружу они вывалились вместе с клубами серого дыма, задыхаясь и кашляя, отбежали на несколько метров. Ския опустилась на мертвую землю, по-прежнему прижимая к себе сумку: сердце ее бешено колотилось, в груди кололо и болело, и она никак не могла вдохнуть достаточно воздуха, чтобы избавиться от этой боли.
Но дневник с плодами экспериментов Теобальда был в ее руках.
Она подняла голову, почувствовав на себе взгляд Рейшаара.
- Я... не убивала твоих... сородичей, шаман, - в три попытки выдохнула Ския, напоминая ему о том, что пришла сюда гостем.
Но сейчас, когда они были на свободе, в степи, в доме фелида, у него было явное преимущество - если он вдруг захочет изменить эти условия.

— Я знаю. Ты пришла к нам за помощью, и ты её получила. Возможно, больше, чем заслужила.
Голос фелида был низким и отстраненным. Сам он - теперь, когда она смотрела на него снизу вверх, - казался еще выше ростом, и его силуэт четко выделялся на фоне светлеющего предрассветного неба.
- Не тебе судить, что я заслужила, а что нет, Ведающий, - Ския не отвела глаз, выдержав его взгляд. Сейчас она вовсе не походила на грозную черную колдунью: многослойная одежда в грязи и пыли, волосы спутаны, глаза ярко горят на осунувшемся лице.
Она распустила тесемки на дорожной сумке, спрятала туда дневник, достала флягу, в которой заблаговременно перемешала с вином тоники и зелья, унимавшие боль, сделала несколько глотков.
Шаман подумал еще немного, взъерошил шерсть на затылке и загривке, и, внезапно вновь превратившись в юного фелида, вежливого даже с недругами, протянул ей руку.
Вряд ли она когда-нибудь поймет, что у него в голове. Мысли и поступки Рейшаара оставались для нее загадкой. Сама Ския привыкла относиться к врагам как к врагам, не делая скидок ни на пол, ни на возраст, но зверолюд мыслил иначе. Все ли его сородичи похожи на него?
Что-то подсказывало ей, что нет. Странное благородство молодого шамана - его собственная черта.
Впрочем, он и сам это понимал, не желая возвращать некромантку к своим кострам. Прознай фелиды, что среди них черная волшебница - и никакой авторитет Рейшаара ее не защитит. Да и сам он, по всей видимости, теперь испытывал к ней неприязнь.
Что ж, Ския к нему в друзья не рвалась. В становище зверолюдов она ощущала себя так же неловко, как и сами они в Рон-дю-Буше.
Лошадь и провожатый до караванов - уже что-то. В ее сумке было немного еды и вода, и самое главное - она получила то, о чем не знала еще до приезда в Улл'Парсу - ключ к мыслям и планам Теобальда. Возможно, это прольет свет на то, что он делает, и откуда появился. А возможно, что-то подскажет и Винсенту, не меньше нее заинтересованному в уничтожении Некроманта.
- Спасибо за эту услугу, Рейшаар Справедливый, - тихо и серьезно проговорила Ския, глядя в глаза фелиду. В ее собственных глазах плясали смешливые огоньки. Сейчас зверолюд еще мальчишка мальчишкой, но однажды он вырастет, и если годы не сломают его характер и волю, то станет Справедливым в полном смысле этого слова. Пусть, возможно, и не Мудрым, как его предок: мудрость - вещь, требующая холодного сердца. Мудрость нашептала древнему шаману запечатать вход в курган, оставив все как есть. Кто знает, к чему приведет горячее сердце и поиск справедливости его правнука, когда он вернется сюда, чтобы похоронить своих сородичей? И не обретет ли злобная сила, дремлющая под холмом, нового носителя?

Они попрощались окончательно, когда уже рассвело, и мрачный холод мертвых земель остался позади. Впереди расстилалась цветущая весенняя степь, травы колыхались под ветром, и лошади, воспрянув духом, нетерпеливо переступали с ноги на ногу, готовые бежать с ним наперегонки. Вдали, на горизонте, виднелся слабый дымок от стоянки караванов, собирающихся обратно в Хельдемор.
- Я отправлю лошадь назад вместе с караваном, когда достигнем границы, - пообещала Ския, обернувшись к фелиду. - Прощай, Рейшаар.
Из Улл'Парсы она уезжала нежеланной гостьей, но, как ни странно, ни озлобленности, ни страха от этого прохладного прощания в ней не осталось. Оба они получили, что хотели.
Дневник Некроманта жег ей пальцы даже будучи обернутым в ткань и спрятанным на дне сумки.

Отредактировано Ския (08.12.2021 10:01)