Утро
Солгард, 12 Расцвет 1041, утро
Над Максом возвышается то, что местные жители зовут Собором Лунного Света. Центр спокойствия и веры в буре прогресса и перемен. Тихая гавань. Вокруг оборотня ввысь простираются метры тёмного камня, из которого сделаны шпили гигантского сооружения. Он минует наспех сооружённые строительные леса и залежи инструментов, оставленные рабочими-реставраторами, проходит мимо самих трудяг, скреплявших доски, укреплявших кладку, или разбиравших хлипкие забитые плесенью и песком участки стен, чтобы заменить их на что-то более основательное.
То тут, то там видны как церковники, так и маги земли. Первые помогали носить различную утварь, в то время как вторые с помощью своего дара поднимали крупные цельные каменные блоки, чтобы снизить надобность в подъемниках, нагрузка на которые и так была огромная. По периметру были видны единичные рыцари Белого Меча, следившие как за порядком на самих работах, так и за тем, чтобы извне никто не вздумал помешать. По слухам, ещё вчера атеистическая демонстрация закидала бедных верующих гнилыми овощами – ярчайший пример того, как прогресс в недалёких умах может завести не туда.
Перед Максом и его спутником мускулистый человек в белой майке без рукавов опускает стальную кружку в ведро с водой и после подносит её ко рту, роняя прозрачные капли. Сделав несколько жадных глотков, он опускает черпак обратно, позволяя подвесным канатам унести источник воды прочь – к другим нуждающимся.
— Давно я не был среди такого числа церковников. Мы здесь надолго?
— Здесь должна находиться Белая Длань Солгарда, Макс. Где, как не здесь, искать ответы на наши вопросы?
Перекрывая застоялую атмосферу строительной пыли и дыма редких костров, нюх оборотня без труда узнаёт аромат чая и приправ. Привлечённый запахом жаренного мяса, Макс с Мэрисом минуют проход в заборе и выходят на площадь перед собором. Пространство заполнено строительными материалами: досками, балками, пирамидками из кирпича и каменных блоков. На небольшом расчищенном от мусора пятачке неспешно ходил от жаровни к жаровне, переворачивая мясо, церковный служитель в длинной чёрно-белой рясе.
— По рассказам я представлял себе что-то более… величественное, — бросив полный скепсиса взгляд на сооружённый чуть вдали палаточный городок, задумчиво произносит Макс.
— Слухи всегда всё преувеличивают. Конечно, это не цитадель веры, о которой рассказывал Эд Суонси, но хоть что-то.
— Куда же ещё величественнее? — церковник-повар взваливает на грубый каменный стол с полдюжины тарелок. — Это воплощение надежд, старик. Такие тихие дни, как сейчас… скоро они перестанут быть редкостью.
— Я тебе не старик. Мы просто пришли повидаться с другом.
Мэрис бросает взгляд на шпиль колокольной башни, возвышавшийся над строительной площадкой. Казалось, что её широкое основание бросает тень на весь город. На одном из балконов, словно надсмотрщик, стоял одинокий мужчина в таком же тёмном одеянии, как и кулинар в нескольких метрах от них.
— Позволь мне быть твоим другом. Иди сюда. Присаживайся. Поешь. Здесь хватит места и для тебя. Моё имя – Джепетто.
Мэрис смотрит на разложенное по тарелкам мясо, на жаровню, затем поворачивает лицо к высящимся вдали строительным сооружениям.
— Помогая в реставрации, ты принёс бы куда больше пользы.
— Это их работа. Если им потребуется помощь, они могут просто попросить. — широко улыбнувшись белоснежной улыбкой на смуглом лице, Джепетто протягивает Мэрису полную тарелку.
— Раз мой ворчливый друг не желает представляться… Это – Мэрис, а я – Макс. Рады знакомству, Джепетто!
— И я рад знакомству, Макс! Мэрис, прошу, — Джепетто машет в сторону хлипкого деревянного стула.
К столу незаметно подлетают двое рабочих, подхватывают тарелки и так же поспешно улетают обратно.
— Макс, не хочешь помочь им разнести еду?
— Не вопрос, дай только надену форму прислуги, — шутка повисает в воздухе. Джепетто, словно не поняв, на полном серьёзе его благодарит. Ладно! Сейчас вернусь! — Макс бережно подхватывает тарелку и уходит вслед другим рабочим.
— Не голоден?
— Ты мог бы помочь каким-нибудь отчаявшимся на службе, — Мэрис пододвигает тарелку поближе к себе.
Джепетто садится.
— Думаешь, я не тем занимаюсь?
На площади слышится гомон переговаривающихся на ходу строителей, за ними поднимается небольшое облачко пыли. Они проходят через леса и рабочие места, выгружают на стол пустые тарелки, подхватывают новые и вновь уносятся прочь.
— В их умах обитает страх, с которым тем, кто не вооружен Светом Луны, ни за что не справиться.
— Жизнь – трудная штука. — Джепетто встает, чтобы выложить на жаровню наструганную свинину. — Те из нас, кто может, должны помогать.
— Но не тратить при этом свои таланты впустую. — Мэрис быстро кладёт в рот кусочек мяса.
— Тебе стоит поговорить с отцом Людвигом. Возможно, он поможет тебе найти свой путь.
— Едва ли у него найдут ответы на мои вопросы. — скептически хмыкает Мэрис.
— На что спорим? — Джепетто рукой переворачивает груду мяса.
— Я не делаю ставок, — Мэрис замолкает и бросает взгляд через плечо.
Макс вместе с другими людьми ловко носится между сооружениями. Словно в танце, они собирают пустые тарелки с импровизированных столов.
— Он – хороший человек? — внезапно спрашивает старик.
— Я готов отдать за него свою жизнь.
— Хм.
— Всё это, — Джепетто указывает на границы огромного Собора, — передышка. Людям нужно давать время отдохнуть от поверхности мира.
— Ты так думаешь?
— Да. И думаю, со временем ты поймёшь, что я прав.
Разносчики заходят на очередной круг. Макс смеётся.
— Возможно. Спасибо за еду, Джепетто.
— Пожалуйста.
Они принимаются есть. Мэрис устраивается поудобнее.
— Как на вкус, не подгорело?
— Нет.