Он летел. Куда ни глянь - багровый шторм обрамлял глаза. Редкие всполохи кровавых молний освещали бесконечный затянутый тучами горизонт без земной тверди. Громовые тучи рваными кляксами окружали его - где-то более тёмные, где-то более светлые. Он плыл посреди шторма, силясь не смотреть вниз. Вой воздушного потока наводил на мысль о падении, но Макс не чувствовал ни порывов ветра, ни чего бы то ни было другого, будто стоял на месте, бесплотный, невесомый, несуществующий.

Это был не совсем сон. Во сне не было бы того страха высоты, который писатель всегда ощущал в реальности. Будто что-то затянуло его сюда, чтобы испытать. И таинственного похитителя не заботил комфорт своей жертвы.

— И снова этот победный вид. — шептал голос без источника в его голове.

Он оглянулся, обернулся вокруг своей оси, пытаясь найти говорившего. У него не было ни конечностей, ни тела, чтобы плыть в бурлящем алом океане, но это не имело значения. Важен был говоривший, словно только он в этом месте был реален. В бескрайней грозовой буре не было видно говорившего.
Где же ты?

— Сезоны меняются, а ты все так же отрицаешь очевидное.

  Укор звучал с тембром давно забытого наставника, чьё влияние и авторитет когда-то был незыблим и нерушим, словно горы родных краев. От слов веяло холодом практичного учителя, разочарованного в своём ученике. Макс силился вспомнить кому принадлежал этот голос, но потерпел неудачу.

— Ты хочешь вернуться.

  Он снова оборачивается. Его ноги даже сквозь кожу сапог чувствуют влагу в почве, насытившейся после дождя. Капля холодной воды капает ему на лицо с тоненького хвойного листочка. Влажный плотный воздух наполняет его легкие, пока он смотрит, как Мэри поправляет волосы. Она в паре десятков шагов от него – делает шаг за шагом на упавшем дубовом стволе, переходя овраг. Так близко к нему. Столь недосягаема для него. Когда она поворачивается - наваждение предательски сменяется обратно грозовым вихрем со скорости мысли. Макс даже не разочарован. Он давно уже забыл как выглядит её лицо и оставил любую надежду вспомнить.

— Ты не защитил её, — довольно мурлычит голос у его правого уха, после чего начинает громкую обвинительную тираду слева от сновидца, извергая презрение и желчь, — Она истекла кровью как шлюха в подворотне, потому что ты не смог победить животное, забравшееся в ваш дом!

  Макс чувствует трение зубов друг об друга, чувствует как пальцы правой руки сжимаются в кулак. Он бесплотен, но злость в нём материализует оружие, необходимое, чтобы наказать обидчика. Почему-то он ничего не делает. Сомнения останавливают его. Он размышляет, стоя в шаге от пропасти гнева и самоотрицания.

— И снова этот победный вид. - произносит голос без глотки.

Новый виток обещает затянуть Макса дальше, глубже в пучину воспоминаний и сожалений, только чтобы пережить другие неприятные эмоции. И так цикл за циклом, пока спящий не забудет, где выход. Пока видящий сон не забудет зачем ему надо идти.

Озарение приходит внезапно. Оно не дарит удовлетворения, ведь истина была столь очевидной.

— Тебе не вырваться. — констатирует Макс, вынося приговор скрывшемуся во тьме.

  Шторм нарастает, грозясь унести с собой и сновидца. Он наконец чувствует кожей всего тела порывы ветра, цепкие, хваткие, словно ураган волшебными невидимыми руками искал за что зацепиться. Макс не видел себя со стороны, но понимал, что улыбка на его лице действительно выдаёт внутреннее самодовольство.

— Я сожру мальчика! — рычит Зверь, не скрывая более свою сущность, — Соскребая его останки, ты поймешь всю степень своего провала, когда подумал, что сможешь удержать меня!

— Время заберёт его раньше, — отвечает Макс снисходительно, испытывая от своей правоты как удовольствие, так и лёгкую тоску.

  Зверю надоела эта игра. Он сооружает новую. Свет вокруг погас, оставив Макса на мгновение в кромешной тьме. Новое место действия не заставило себя долго ждать. Это был их с Мэри дом. Усиливающийся холодный свет, льющийся из маленького круглого окошка, осветил чердак. Интересный выбор, учитывая, что Макс не мог вспомнить ничего плохого, что произошло бы в этой части поместья. Мысль, что Монстр ошибся, на миг приободряет писателя. Пока суть нового кошмара не доходит до спящего.

— Богатенький сучёныш! Думаешь я тебе зверушка на сафари?!? — раздаётся рык из тени.

  Макс всматривается, но ничего не видит. Его зрачки сужаются, приспосабливаясь к царящей полутьме. В углу два алых рубина смотрят на него, но больше ничего разглядеть не удаётся, ведь того не желает истинный владелец этого места.

— Тебе забыли сказать, что нельзя кормить и дразнить диких зверей!

  Зверь приближался, окружая его, протягивая к его шее когтистые лапы. И всегда, когда Макс был близок к тому, чтобы рассмотреть угрозу – та исчезала, чтобы появиться сбоку или у него за спиной.

— Помни об этом ты и твоя потаскуха - её наверное не сожрали!

  Укол Зверя ранит Спящего, и заинтересованный враг в тенях на секунду останавливается, словно почувствовав в игре со своей жертвой другую интересную развязку. Словно акула, почуявшая кровь, хищник смакует и меняет правила охоты.

— Хотя если от неё ничего не осталось, - Макс не видел звериной морды, но готов был поклясться, что оборотень в этот момент улыбался, — Она наверняка была вкусной!

— Заткнись! — кричит разъярённый Макс и одним ударом в грудь сшибает с ног Мэриса, попутно выронившего в полёте лампу. Две секунды оборотень слышит жалобный кашель и кряхтение старика, прежде чем успевает понять, что уже не спит.