Знали ли кто-нибудь, какими тяжелыми выдались последние несколько дней? Арила до последнего не могла избавиться от чувства, что ничего не успевает, что проваливает все сроки из-за блажи выступить в нижних кварталах Солгарда прямо перед отъездом. Прогулка после выступления могла стоить слишком дорого, но и без того взяла с Арилы Валлион не малую цену. Положение спасал тот факт, что багаж был отправлен в Рон-дю-Буш заранее, вместе с Патрицией и агентом, занявшимися главными вопросами – съем жилого дома на время пребывания Арилы в городе, размещение багажа, организация репетиции накануне.
Вплоть до сегодняшнего дня Валлион казалось, что у нее все валится из рук и только сейчас она наконец выдохнула. Успела. В бешеном темпе, но ей удалось сделать это, во что верилось с трудом. Очнувшись ближе к середине дня, она несколько минут пролежала в кровати, просто глядя в потолок и пытаясь осознать, что можно никуда не спешить.
И спешить она не стала.
За окном красовались украшенные к грядущему празднику улочки и доносились крики тех, кто уже начал праздновать. С самого утра можно было встретить людей при полном параде и в масках, которые продавались на каждом шагу, так что к вечеру не останется ни одного гостя или жителя, обделенного этим обязательным праздничным атрибутом. Арила – не исключение. Ее маска и костюм были готовы задолго до этой даты. В двух экземплярах, один из которых остался в гримерной, куда она может заглянуть и переодеться при необходимости.
Поднявшись с кровати и наткнувшись взглядом на манекен с подготовленным нарядом, Арила улыбнулась. Вспомнила, как приехав в этот дом, поднялась в отведенную ей комнату и увидела, что все подготовлено в лучшем виде. Невероятно успокаивающее ощущение, которое не передать словами.
Платье шилось на заказ в соответствии с тематикой праздника. В этом году – перья и ткань, способная передать легкость летнего ветра. Как всегда исполнено в белом и красном цветах. Открытое, быть может, даже немного слишком, но любая попытка добавить к нему еще хоть что-нибудь неминуемо испортила бы всю композицию. Платье, отшитое вручную, могло смело претендовать на звание произведения искусства.
Она еще не примеряла его здесь и прятала от чужих глаз, не желая выдавать его до последнего момента. Платье было призвано произвести фурор не столько на публику, сколько на одного человека и вот он не должен был ничего видеть.
Мысль эта подстегнула Арилу и та, в радостном предвкушении, подхватила манекен и закружилась с ним по комнате. Она ждала этого праздника, этой возможности, пусть и не несущей с собой ничего хорошего. Увлеченность не тем человеком… если бы за масками можно было спрятать не только лица.
Стук в дверь заставил Валлион вздрогнуть, прямо на ходу она запнулась о край ковра и только чудом не свалила высокую пузатую вазу с цветами и сама устояла на ногах. Раскрасневшись, она поспешила спрятать платье за шторой и накинула поверх сорочки легкий халат, чтобы хоть как-то прикрыться.
— Госпожа, вы уже проснулись? — голос служанки, оставшейся покорно ждать разрешения войти. Еще никогда Арила не была так рада услышать ее голос, но бьющееся от волнения сердце это не смогло успокоить. Они увидятся ближе к вечеру и время в ожидании этого момента, казалось, тянулось бесконечно долго, отчего хотелось ускорить его бег.
Несколько часов спустя, сидя перед зеркалом, Арила смотрела на свое отражение и никак не могла поверить в реальность происходящего. Ждала ли она когда-нибудь этого момента так, как ждет сейчас? Могло ли сравниться первое выступление на празднике длинной ночи с тем, чего она ожидала сегодня? Казалось, что и рядом не стояло.
В дверь снова постучали и в этот раз чувствовалась чужая рука.
— Можешь войти, — Арила опустила подушечку пальца в баночку с помадой и провела по губам, распределяя цвет так, чтобы ближе к краю губ он становился прозрачным и уходил в кожу, а в центре оставался ярко-красным. Кроме того, этим жестом она попыталась скрыть волнение, от которого подрагивали руки, а сердце бухало так, что закладывало уши и в горле вставал ком.
— Ты уже видел свой костюм? — все еще одетая только в сорочку и халат, Арила развернулась к брату и улыбнулась, вспоминая их разговор на эту тему. Пришлось приложить все свое обаяние и влияние, чтобы уговорить Конрада поучаствовать во всеобщем веселье. Маски и костюмы… сколько копий было сломано, прежде чем он сдался. Оценит ли он то, как в паре будут смотреться оба их наряда?

Арила любила Рон-лю-Буш, вернее, ей нравилась царившая в городе атмосфера праздника и беззаботности. Грандиозное событие, не теряющее своей актуальности и популярности, одинаково доступное всякому желающему в том поучаствовать. Уже сейчас на улицах собирались люди, а через несколько часов поток разодетых во все самое лучшее гостей праздника заполнит город подобно полноводной реке, вырвавшейся из оков льда. На крупных площадках выступят артисты, развлекая публику и собирая не только овации, но и деньги. Прилавки и витрины магазинов заполнены товаром, от которого к концу праздника не останется ничего – всякий захочет урвать себе кусочек воспоминания об этой ночи. Арила – не исключение. В память об этих событиях у нее остались наряды и маски, как изготовленные на заказ для выступления, так и парочка купленных во время празднования. В этом году Арила не собиралась отступать от этой традиции, подойдет любая симпатичная безделушка, призванная напоминать о прошлом.
Впрочем, возможно и без того у Валлион будет в достатке поводов мысленно возвращаться к этому дню снова и снова.
От празднования длинной ночи Арила ждала очень многого, возлагала большие надежды на восстановление более близких отношений с братом. Сколько потребуется времени, чтобы заполнить возникшую между ними пропасть? Одной, пусть даже очень длинной, ночи явно недостаточно, но это будет первый шаг на пути к воссоединению. Больше совместных теплых воспоминаний и быть может при встрече уже не будет возникать того неловкого чувства, давящего своей тяжестью?
Больше совместных воспоминаний и быть может удастся изгнать демона, отравляющего мысли.
Просто не думать об этом, однако…
Арила поймала взгляд светлых глаз Конрада и испытала легкое смущение, от которого внутри все болезненно сжалось.
Легко сказать – просто не думай об этом, когда задача кажется невыполнимой.
Поняв, что начинает нервничать, Арила провела пальцами по щекам, собирая пряди волос и убирая их за уши. Об испачканной помадой подушечке пальца она и думать забыла и теперь на скуле красовалась бледнеющая красная полоса.
— Ну и сравнения у тебя, — деланно обиделась Валлион и надула губы, отворачиваясь от брата, но уже через несколько секунд присоединилась к его смеху. — Скажешь тоже… — махнула в его сторону рукой и наконец свободно вздохнула, скинув напряжение.
— Конечно он будет сидеть как надо, и выглядит на тебе просто… — окинула Конрада взглядом, мысленно примеряя на него темную, расшитую золотом, мантию, — бесподобно, — улыбнулась в ответ на замечание о первом варианте.
Он ведь не думал, что то было всерьез? У Арилы с самого начала был намечен концепт для костюмов, которые бы не только смотрелись хорошо по отдельности, но и идеально дополняли друг друга, оказавшись вместе. Ей бы никогда не пришло в голову и в самом деле обрядить брата в белое. В конце-концов, белый – это ее цвет.
Будто вспомнив о чем-то, Арила вытерла руку о салфетку и, не глядя на себя в зеркало, поднялась с мягкой банкетки. Это позволило упустить то, как Конрад осматривал ее домашний наряд, но заметить с каким интересом он смотрел на штору она успела. Посмотрела туда же, убедившись, что платья не видно, и немного расслабилась. Не хотелось испортить сюрприз, Арила ждала той минуты, когда сможет предстать перед братом в этом платье и тематика, подобранная для праздника в этом году, подходила как нельзя лучше. Признаться, без него этого наряда бы и не случилось. Арила ни за что бы не решилась выбраться в таком платье без подходящего сопровождения. Слишком открытое и вызывающее, оно было предназначено не для глаз праздной публики.
— Не думай об этом, — подойдя ближе к Конраду, она заглянула в голубые глаза и хитро улыбнулась. — Ты все равно не сможешь представить этого. Когда ты последний раз был на мероприятии вроде этого? Когда ты был гостем, а не служителем закона? Неужели в тот раз, когда я наступила на подол платья… как же ее звали… — Арила сделала вид, что е помнит и и пощелкала пальцами в воздухе. — Ах да, Мэри. Кажется, я тогда все испортила и провела «в углу» остаток вечера, но я ни о чем не жалею. Разве что об испорченном для тебя впечатлении о подобных мероприятиях.
Было ли ей стыдно? Ничуть. В те дни участие в званых ужинах и прочих крупных собраниях аристократов походило на выставку с последующим аукционом и Арила, недовольная своим положением, искала выход своему гневу. И, на беду Конрада, всегда находила. Бедняжка Мэри, появившаяся не в то время, не в том месте и завязавшая беседу не с тем человеком… но сломанный от падения нос ей залечили в тот же день, обратившись за помощью к целителю.
— Ты многое потерял, — Арила взяла брата за руку, вытягивая в центр комнаты. — Длинная ночь – время свободы, веселья и романтики. Быть стражником на посту и гостем в центре событий – разные вещи. Ты видел, как все начинается? Над главной площадью Рон-дю-Буш пускают бумажную голубку, рассыпающейся сверкающим конфетти, — Арила подняла руки вверх и сделала один оборот вокруг своей оси. Длинные пальцы затрепетали, изображая не то взмахи крыльев, не то осыпающиеся блестки. — Говорят, даже одна пойманная цветная блестка сулит большую удачу на весь следующий год. После этого праздник захлестывает все улицы города. Все лавки открыты до самого рассвета, а на подготовленных сценах выступают лучшие из лучших. Это и спектакли, и музыканты, и танцоры с огнем, и акробаты, танцующие на канатах над восторженной публикой!.. — Арила закружила брата по комнате, как пару часов назад проделывала то же самое с манекеном, обряженным в ее платье. — А заканчивается официальная часть грандиозным представлением в соборе и громким фейерверком. Ты должен все это увидеть и поучаствовать, — она сжала его ладони в своих и по светящимся от восторга глазам было видно, как она счастлива. — И я рада, что в этом году ты будешь рядом. Мне этого очень хотелось.
Арила не могла забыть о трагедии, которая свела их вместе. Конечно же, она испытывала чувство вины перед прошлым, когда они едва ли поддерживали связь друг с другом, и настоящим, когда казалось, что ее мотивы нечисты и неискренни, имея под собой совсем другую базу.
— На счет «рановато», — обернулась, ища взглядом оставшуюся где-то возле кровати коробку. Маска. У Конрада был не весь его костюм, маску доставили только прошлым вечером и Арила «забыла» отдать ее брату. — Загляни еще перед самым выходом, я помогу тебе с последней деталью твоего костюма.

Совесть? Как ни странно, за свои поступки Ариле почти никогда не было совестно. Не за такие уж точно, они-то вписывались в ее понимание… справедливости? Что-то такое, да. Это лет в пять Арила могла заявить нечто вроде «это мой брат, уйди, не трогай!» и отгонять тех, кто, как ей казалось, отнимал и занимал то время и внимание, какие могли бы достаться ей. Впрочем, могла, но не заявляла… сейчас, держа брата за руку и кружа с ним в танце Арила вспоминала, как отпускала его от себя, не всегда понимая собственные переживания на этот счет. Не важно, уходил ли он играть с мальчишками или отправлялся на службу, Арила сохранила в памяти тоскливое ощущение пустоты и потерянности, будто лишалась чего-то важного.
Возможно от части именно этим и были продиктованы ее поступки в отношении девушек, в компании которых оказывался Конрад. Страх, нежелание вновь оставаться один на один с сосущей пустотой. Ревность, ведь в них Арила видела замену себе, боялась, что те отберут у нее единственное, чем она действительно дорожила.
И что в итоге?
Все равно потеряла его и ту связь, что была между ними.
Могла ли изменить хоть что-нибудь? Вряд ли. Казалось, его судьба была предопределена – в Конрада вложили столько ресурсов, что выходка, вроде той, что совершила Арила, была ему недоступна.
В очередной раз провернувшись вокруг своей оси и ощутив, как ладонь Конрада легла на талию поверх тонкой ткани халата, Арила попыталась представить, что отпускает его от себя, а ощущение тепла ладони исчезает с поверхности кожи. Разжимает пальцы и позволяет ему уйти, закружить в танце другую, раствориться в толпе, вновь жить своей, такой отличной от ее, жизнью.
Видение оказалось таким реальным и от того ужасно пугающим. Кольнуло под ключицами и на миг показалось, что пол уходит из под ног и она вот-вот оступится и упадет в раззявившую пасть бездну.
— Будет даже лучше, — выдохнула Арила, ощутив, как Конрад выхватил ее из этого водоворота наносных мыслей, а на их место приходит тепло и чувство защищенности, пол под ногами вновь обрел твердость.
— Нет… — качнула головой, наслаждаясь моментом. — Нет, никаких планов, а что именно ты хотел бы увидеть? Главные события пройдут сегодня вечером и этой ночью, но еще несколько дней здесь будет царить праздничная атмосфера. Как бы мы ни хотели, но за сегодня вряд ли увидим и половину всего, что заготовлено, — на очередном круге, замедляя шаг, Арила прижалась к брату, одной рукой обнимая его за спину. К сожалению, с их разницей в росте обхватить его за плечи не представлялось возможным. Неудобным так точно. — Но ты точно не упустишь главного…
Откуда он будет смотреть за ее выступлением? С позиции обычного зрителя, среди всех прочих, или из-за кулис, имея возможность встретить ее после?
— Не говори так… — от слов Конрада веяло какой-то необъяснимой тоской. — В мире полно доброго и светлого, — и можно ли считать Арилу частью всего этого?
Она крепче сжала пальцы на спине Конрада, когда он хотел сказать еще что-то, но в дверь постучали.
— Наверное это Талора, до выхода меньше часа, она должна мне помочь с платьем, — отойдя на пол шага назад, Арила подняла голову, заглядывая в лицо брату. — И ты вовсе не неуклюжий, так что не беспокойся, ты ничего не испортишь.
И вновь, как тогда, в лечебнице форта, Арила ощутила, как с его уходом исчезает тепло и появляется чувство сожаления. К счастью, в этот раз его было чем заполнить.
Служанка, получив разрешение войти, помогла привести лицо в порядок – только так Арила обнаружила размазавшуюся по скуле помаду – и надеть платье.
Последнее же, как и говорилось, могло считаться произведением искусства. Выполненное из легчайшей, прошитой серебряной нитью ткани, оно, казалось, состояло частично из воздуха. Жемчужное-белое, оно сливалось с кожей, будто просвечивая. Открытые плечи и часть спины даже в прогрессивном Солгарде могли показаться вызывающими, но отчасти это был именно тот эффект, которого Арила хотела добиться. Этой же цели служил корсет, благодаря которому небольшая грудь выглядела куда привлекательнее, а скромная подвеска в форме капельки служила отличным дополнением, как и выполненный из белого кружева чокер v-образной формы.
Корсет и струящийся подол платья расшили блестящей серебряной и алой нитями, создавая из них хаотичный рисунок, иногда складывающийся по форме в замысловатые цветы. Узор чем-то напоминал те картины, рассмотреть и понять которые можно только с расстояния, а может и под определенным углом. Дополняли образ закрепленные на спине легчайшие отрезы белой полупрозрачной ткани, по форме напоминающие крылья фей и будто оживающие от малейшего движения или дуновения ветра.
— Ваша маска, госпожа Валлион, — в серебристые волосы вплели несколько драгоценных нитей и Арила заканчивала с последней из них, а заодно проверяла не проглядела ли чего, как это было с помадой. Немного подчеркнули глаза, буквально пара взмахов пышной кисти добавили здорового румянца бледному лицу, на котором яркой точкой светились алые губы.
Маска, выполненная на заказ, тоже была не из простых. Лицевая часть буквально вся состояла из мелких белых с красными переливающихся перьев, так похожих на маленькие перышки колибри – дивных пташек, каких Арила видела всего несколько раз в жизни. Углы маски скрывались за элементами, выполненных в форме крыльев, будто бы обнимающих голову подобно тиаре.
— Благодарю, — сначала Арила думала, что оставит ее до самого выхода, но решила, что без маски образ может быть неполным. Оставалось только одно – маска для Конрада и ее Арила хотела надеть сама. — Позовешь Конрада?
Талора кивнула и, поклонившись, вышла из хозяйской спальни. Через несколько секунд из-за приоткрытой двери донесся стук и голос девушки, сообщающей о том, что его ждет госпожа Валлион.
«Госпожа Валлион,» — она заглянула в зеркало, пытаясь оценить себя с точки зрения постороннего наблюдателя. Лишенная титула бывшая аристократка из угасающего рода. Интересно, чтобы сказали родители, увидев свою дочь сейчас? А рядом с братом, казалось, навсегда покинувшим отчий дом вслед за сестрой? Имело ли смысл возвращение на родину?
«Нет,» — она почти сразу отринула эту мысль, понимая, что от кого, а от родителей не хотела слышать «мы же тебе говорили», даже если это сходилось с ее собственными ощущениями.

Отредактировано Арила Валлион (04.07.2021 02:02)

Она услышала шаги, все еще стоя возле зеркала и рассматривая собственное отражение. В ушах немилосердно стучало сердце, подстраиваясь в такт тяжелым шагам. Бум-бум-бум, кажется, она не перед каждым выходом на сцену испытывала такое волнение, как сейчас. Горящие щеки пульсировали, едва ли отставая от ударов сердца. Арила все распланировала, весь этот день, от начала и до момента встречи друг с другом, после которой была лишь пустота и россыпь крупных блесток, падающих из открывающей карнавал голубки.
Он не останется равнодушным?
Последние секунды, чтобы поправить не нуждавшуюся в этом помаду на губах. Шаги уже за самой дверью и пора бы оторваться от собственного отражения, в котором не спрячешь возможную неуверенность и запретные желания.
Арила повернулась и шагнула на встречу Конраду ровно в тот момент, когда тот показался на пороге ее спальни. Высокий и мрачный, в этом потрясающем костюме, идеально подходящим ему и только ему. Его идея возникла с самого начала, как только Арила услышала о заявленной тематике карнавала, а вот для поиска подходящей формы пришлось потратить не один день размышлений и кучу листов для набросков, которые портной помог привести к нужному виду.
— Это даже лучше, чем я себе представляла, — она нашлась почти сразу, с удовольствием выслушав вырвавшийся пораженный возглас. И это тоже было лучше, чем Арила могла вообразить. Услышать такие слова в реальности не то же самое, что в собственных фантазиях.
Под взглядом Конрада Арила сделала один оборот вокруг себя, демонстрируя платье в движении, а затем склонилась в шутливом реверансе, за который отец и матушка ее бы непременно отчитали.
— Позволить? — в больших прорезях маски было видно, как светлые брови дернулись вверх. — О, я настаиваю на этом.
Звонкий смех заполнил комнату и Арила поспешила взять Конрада за руку, вынуждая переступить наконец порог.
— Ты выглядишь превосходно, намного лучше, чем в форме солдата, — судейская мантия на нем сидела бы намного лучше и интереснее, чем кожаный доспех и видавший виды плащ, но вряд ли братец решит променять любимое ремесло на престижную должность и мягкое кресло. — Сядь, осталось еще кое-что, одна, но очень важная деталь.
Она выдвинула из-за своего туалетного столика мягкую банкетку и жестом пригласила Конрада присесть. До начала праздника оставалось всего ничего, так что стоило поспешить, если они хотели застать момент открытия.
— Была где-то здесь, — Арила окинула взглядом коробки, отыскивая ту самую. — Нашла. Не подглядывай.
От нетерпения Валлион сдернула крышку и отправила ее в полет до кровати, извлекая маску на свет. Она идеально дополняла костюм, придавая внешнему виду еще больше мрачного настроения. Искусно выполненная, маска и в самом деле походила на птичий череп, слегка потемневший от времени, но отбеленный умелой рукой в нужных местах. Прорези выполнены в форме глазниц, под которыми художник добавил больше теней, а сверху чуть увеличил и добавил надбровные дуги, сохраняя присущее владельцу хмурое выражение лица. Передняя часть была увеличена, изображая длинный по-настоящему птичий клюв. Так ли нужна была Конраду шляпа, которую он принес с собой? Маску дополняли жесткие у основания черные с золочением перья, охватывающие голову и будто сливающиеся с длинными волосами.
— И так, закрой глаза, — Арила спрятала маску за спиной и заглянула в зеркало, будто желая убедиться, что Конрад не смотрит.
Обошла и встала прямо перед ним, наконец получив возможность рассмотреть его как следует. Даже сейчас, сидя на банкетке, Конрад не оказался ниже ее. Широкоплечий, красивый, с четкими и строгими чертами лица… какой же чудовищной ошибкой или настоящей издевкой судьбы было решение сделать их родственниками. У родителей были бы все шансы воплотить в жизнь задуманные ими планы, окажись их избранник копией Конрада.
— Подними голову, — легким движением Арила коснулась подбородка, приподнимая его чуть выше, — и расслабься, не хмурься, — подушечкой большого пальца провела от переносицы вверх, разглаживая складку между бровями, а затем поспешно отдернула руку. Испугалась, что он мог ощутить участившийся пульс.
Маска села на лицо как влитая, будто только ее и не хватало. Приподняв верхний слой волос, Арила спрятала за ним широкую ленту и, держась за плечо, обошла Конрада со спины. Не отказала себе в удовольствии заглянуть в зеркало, оценивая сочетание цвета и формы обоих костюмов.
— Лучше, чем я представляла, — повторила Арила, разглаживая складки на спине и перья на маске. — Теперь можно выйти на улицу и присоединиться к начавшим праздновать, — она положила обе ладони на широкие плечи брата и слегка сжала пальцы, частично перенося вес на руки. Может им стоит чаще куда-нибудь выбираться в компании друг друга? Может… может так пропадет странный трепет перед их встречами? И мысли, недостойные младшей сестры достойного человека. Настоящий позор своей семьи, во всем, кто бы мог подумать и ожидать подобного от такой безобидной на вид «куклы»? Арила с почти нескрываемым удовольствием избавлялась от наносных традиций и мыслей о том, что правильно и должно, но не могла с такой же легкостью переступить эту черту. Вдруг из-за нее не будет возврата, как в ситуации с ее сделкой, открывшей путь не только к успеху, и браком?
— Возьмешь с собой деньги? К сожалению, в моем платье карманы или пояс для кошелька не предусмотрены. Мелочь для артистов на улицах и что-нибудь для покупки пары-другой вещичек на память. Некоторые продаются только во время праздника и в другое время второй такой вещи уже не сыщешь.

Отредактировано Арила Валлион (04.07.2021 01:37)

В тишине, которую нарушал доносившийся с улицы гомон, шорох одежды казался почти интимным. Почувствовав тепло рук Конрада, Арила улыбнулась и обняла брата, скользнув ладонями по его груди. Чужое сердце стучало неожиданно сильно, едва ли уступая в этом ее собственному. Волнуется? Он давно не был на подобного рода мероприятиях. В этом все дело? Если так, то стоило приложить все усилия к тому, чтобы он посещал их чаще. Имя Арилы могло открыть перед ним множество дверей, а благодаря связям возможно обратить на себя взоры нужных людей, повысив шансы продвинуться по карьерной лестнице.
Хотел ли этого сам Конрад? Что ж, не лишним было бы обсудить. Он был из тех, кто мог ответить на вопрос о том, кем видит себя через пять лет. У самой Арилы таких ответов никогда не было и рядом с подобными брату ощущала себя беспечной стрекозой.
При взгляде в зеркало она не без удовольствия отметила, что Конрад с интересом изучает оба костюма и, похоже, понимает всю задумку. Увидит ли и то, что было одновременно и на поверхности, и скрыто глубоко внутри? Эта мысль вызвала волну удовольствия, от которого внутри что-то до боли сжалось. Как ни странно – было приятно, будто что-то обязательно должно случиться и этим хотелось поделиться. Хотелось сказать все прямо сейчас, заставить посмотреть другими глазами, но вместе с тем Арила ожидала, что он догадается сам и страшилась этого. Маленький грязный секрет не должен выплыть наружу.
Как другие девочки проходят через это? Оставляют в детстве нездоровое чувство привязанности, даже не подозревая, что оно может перерасти во что-то большее. Или у других не возникает подобных проблем? Похоже было на очередной изъян, который не превратишь в еще одну особенность.
Вновь скользнув ладонями по плечам, Арила поправила крупные перья на мантии и отвернулась от зеркала, чтобы Конрад точно не видел ее лица. Сейчас они окажутся на улице, в окружении людей… женщин. Она надеялась, что внешний вид их пары привлечет взгляды, но даст понять, что другим здесь ловить нечего.
— Увидев меня, любой торговец заломит тройную цену, — фыркнула Валлион. В представлении торговцев она могла оказаться золотой антилопой. — Впрочем, в чем-то ты прав, — вспомнила, как совсем недавно, на днях, один из таких поменялся и буквально растаял на глазах от одного только взгляда на нее.
«Мое сердце, госпожа, оно ваше,» — Арила передернула обнаженными плечами, испытав странное гадливое чувство. Не стоило думать о том, как будут смотреть такие люди, но лучше не забывать, что сегодня на нее будет смотреть Конрад.
— Выбирайся почаще в свет и забудешь об этом чувстве, — она проводила взглядом отброшенную в сторону шляпу и поспешила следом за братом.
В коридоре их встретил слуга, предусмотрительно открывающий перед ними двери. Арила улыбается и ему тоже, мягко и скромно, будто это не она облачилась во что-то столь вызывающее. По смущенному взгляду понимает, какой будет реакция гостей и жителей Рон-дю-Буш.
— Готов ли ты? — смеется, отвечает вопросом на вопрос, опережая Конрада и протягивая руку первой. От того, как крепко он сжал ее ладонь, сплетая пальцы, замирает сердце, а затем и вовсе срывается в бешеный ритм – моя, моя…
«Что же ты делаешь,» — казалось, она вся тряслась в такт сильным ударам сердца, а руки покрылись гусиной кожей, но этого он уже не видел.
Входная дверь распахнулась, открывая путь на шумные улицы. Множество людей в самых разных костюмах, таких ярких, броских, сложных и простых одновременно, они потоком текли мимо их дома, увлекая за собой все новых и новых участников. И Валлионам предстояло последовать их примеру.
Стоило перешагнуть порог, как в небе, прямо над их головами, с грохотом и свистом взорвался фейерверк. Темнеющее небо озарили вспышки золотого огня и можно было только догадываться о том, что ждало в самом конце. Все самое главное, грандиозное, интересное и впечатляющее будет доступно  позже, когда распахнутся двери главного собора.
Снаружи они поменялись ролями. Арила, не разжимая пальцев, увлекла брата в людской поток, над которым он все равно повышался подобно гиганту. Сравниться с ним могли разве что акробаты на ходулях. Один такой шел впереди и на его плечах сидело несколько живых голубок.
Она зря беспокоилась, думая о других. Стоило оказаться снаружи, как эти мысли покинули светлую голову. В самом деле смотрел ли хоть кто-то в ее сторону, когда рядом вышагивал Король Воронов?
— Главная площадь близко. Помнишь, что я говорила? — Арила обернулась, заглянув брату в лицо. — Пойманная блестка сулит удачу весь следующий год. Поймаешь одну для меня?
Со своим ростом она могла и не надеяться на успех, только на Конрада.
— Не отпускай мою руку, — попросила Арила, хотя и без этой просьбы чувствовала, что брат ни за что этого не сделает.
Можно было не думать о том, куда идти. Толпа сама несла их к центру, туда, где с самой высокой башни городской ратуши спустят голубку. Чем ближе к центру, тем больше становилось людей. Вливались все новые и новые толпы людей, превращая поток в подобие бурной реки, сходству с которой способствовал гомон множества голосов. За ними следовали музыканты, Арила слышала, как те наигрывали простую, но задорную мелодию и видела, как «река» волновалась вокруг них, приходя в бурное движение благодаря танцующим.
На самой площади музыка звучала еще громче и громче, не останавливаясь на достигнутых высотах, а потом вдруг разом стихла.
— Начинается, — толпа стихла вслед за музыкой, остался только стук барабанов, усиливающий ожидание и нетерпение людей.
Погасли все фонари, а затем вновь зажглись, выхватывая из темноты высокий шпиль административного здания, откуда сорвалась крупная тень. Она пронеслась над головами зрителей, закладывая крутой вираж, то появляясь в свете фонарей, то скрываясь за их пределами.
— Смотри, смотри! Там, — раздался чей-то нетерпеливый возглас. В тот же миг над центром площади загорелись огни и, поднявшаяся высоко-высоко, белая фигурка огромной птицы лопнула с глухим хлопком, рассыпая в воздухе сотни и тысячи сверкающих всеми возможными цветами блесток. С оглушительным свистом с крыш окружающих домов в небо взлетели новые фейерверки. Люди заволновалась и толпа пришла в движение. Арила поспешила прижаться к Конраду, ища у него защиты.
Сама она с каким-то детским восторгом следила за полетом голубки, поворачиваясь вслед за ней и стараясь не упускать из виду, а затем наблюдала за настоящим дождем из красок и блеска. Только наблюдала, жалея, что вокруг так много людей. Она бы хотела украсть этот миг только для себя одной, чтобы танцевать и кружиться, подобно рассыпанным в воздухе конфетти, и иметь возможность видеть глаза брата.
Вновь зазвучала веселая музыка, стало намного свободнее.
— Так что же, улыбнулась тебе госпожа Удача?

Отступив на шаг назад, Арила подняла глаза вверх, наблюдая за множеством вытянутых рук. Многим улыбнулась удача, зажатые в кулаке, крупные блестки конфетти выглядели подобно пойманным бабочкам – их резные края меж пальцев торчали как надломленные крылья. Счастливчики с лицами победителей смотрели на всех вокруг, приветствуя товарищей и насмехаясь, взглядом, над менее удачливыми.
Попытал счастья и Канрад, тянулся вверх, но каждый раз его пальцы хватали лишь воздух, а частичка конфетти проскальзывала мимо, уходя в чужие руки. Арила тоже попробовала, заметив, как крупная блестка, обогнув брата, направилась ниже, выбросила вперед руку, но не успела. Увели буквально из под носа. Заметив мелькнувшее рядом лицо счастливого обладателя Удачи, Валлион на долю секунды испытала досаду и раздражение, а затем улыбнулась, стремясь отбросить негативные эмоции.
— Похоже, никому из нас не улыбнется Удача, — она улыбнулась и смеющимся, стремясь показать, что неудача не задела ее. В самом деле, пускай достанется тем, кому нужнее, у Арилы запас удачи был потрясающе большим и без дополнительных вливаний. Она уже поймала свой шанс за хвост, кому еще везло также сильно, как ей? — В самом деле, другим нужнее.
А ну как и у этих блестящих кусочков фольги есть обратная сторона?
— Хочешь попытать удачи в соревнованиях? — Арила улыбнулась, крепко сжимая в пальцах ладони брата. Ей понравилось, как он обнял ее несколько минут назад, словно беря под свою защиту. Что могло бы заставить его повторить этот жест? На миг прикрыв глаза, Валлион мысленно представила себе карту городских улиц и вспомнила присланную брошюру. Столько развлечений, что все их не обойти даже за очень длинную ночь. За городом раскинулся цирк, на представления которого она бы с удовольствием сходила, но не сегодня. Посмотреть на акробатов она сможет и здесь, а там – на укротителей диких зверей. Арила много об этом слышала, как захватывает дух и щекочет нервы. Пошла бы она одна смотреть на такое? Она обернулась, взглянув на Конрада. Нет, есть моменты, какие хотелось бы разделить с кем-то.
Не выпуская руки Конрада, Арила поддалась течению людского потока, вместе с которым оказалась на одной из боковых улиц. Здесь повсюду горели огни, музыка звучала тише, сливаясь с разговорами, и пахло чем-то вкусным. Почти в самом начале улочки стояла открытая кондитерская лавка, на витрине которой красовались пирожные. Стоило Ариле чуть задержать на них взгляд, как перед ней появился высокий мужчина с пышными усами, наряженный под рыцаря с пышным плюмажем из красных перьев на шлеме. Кажется, наличие огромной фигуры Конрада позади ничуть его не смутило.
— Чего желает прелестная леди? — он поклонился и, подхватив свободную руку Арила, невесомо коснулся ее пальцев. — Цветов? Пирожное?
Валлион, слегка покраснев, смущенно улыбнулась. Осторожно высвободила руку из чужих пальцев, прикрыв ею нижнюю часть лица. Обернулась, чтобы взглянуть на Конрада, ища не то поддержки, не то одобрения.
— Вы не одна? Что ж, за внимание столь прекрасной девушки я готов побороться! — рыцарь выпрямился, ударив себя кулаком в грудь. Рядом с братом он смотрелся немного потешно – высокий, но тонкий, с неожиданно широкими плечами, но худыми ногами. — Отважитесь ли вы, — мужчина выхватил из-за пояса фальшивую шпагу и направил ее Конраду в грудь, — сэр Ворона, сразиться со мной за право и честь сопровождать юную леди на этом празднике ночи?
Все так же не отнимая от лица руки, Арила сдавленно хихикнула, понимая к чему тот клонит. За спиной рыцаря, метрах в десяти дальше по улице, располагался небольшой павильон, вывеска на котором предлагала силовые соревнования. Наверняка этот человек заманивал клиентов.
За спинами также раздались такие же сдавленные смешки, стайка орлят, которых приметил Конрад, последовала за ними и сейчас наблюдала за представлением издалека.
— Выиграете право сопровождать ее и дальше этим вечером? Или сбежите, трусливо поджав перья? — весь монолог кончик шпаги выписывал в воздухе фигуры, рыцарь так увлекся, что Ариле пришлось раз-другой увернуться, спасаясь от удара. — А если побьете рекорд, то сможете посоревноваться с нашим чемпионом за главный приз! Ваш ответ, сэр Ворона?

Все это – часть представления, спектакль, призванный развлечь и заманить гостей маскарада в павильон с подготовленными аттракционами. Весь город в эту ночь стал декорацией к одному большому спектаклю и Ариле казалось, что все это понимают, что брошенный рыцарем вызов найдет свою цель в лице ее брата и все они смогут повеселиться.
Похоже, зря.
Арила видела, что он наконец повернул голову в сторону нанятого актера и ощутила, как стремительно изменилась атмосфера, обдав ее холодом. Протянула было руку, желая привлечь внимание к себе, но Конрад просто отодвинул ее себе за спину, не удостоив даже коротким взглядом. Сделал это так, будто иных вариантов и не предполагалось, как тогда, у конюшни возле таверны.
В глазах Арилы праздник стремительно терял свой блеск, уходил на дальний план. Все ее внимание сосредоточилась на широкой спине Конрада, который просто сросся с пернатой шкурой хищной птицы. Еще одна попытка что-то изменить, встрять, переключить внимание, Валлион заглянула в лицо, желая встретиться с его глазами, но из-за выпуклостей глазницы его маски кажутся наполненными тьмой до краев.
Это короткое видение, рассеянное едва ли не в тот же миг взорвавшимся в небе фейерверком, заставило ее отпрянуть и остаться позади, беспомощно глядя Конраду в спину. Даже голос его звучал немного иначе, почти незнакомо – он редко когда позволял себе подобный тон в обществе сестры. Впечатление создавалось такое, будто она невольно заглянула за ту маску, какую всякий носит на лице не снимая.
И у нее была такая, спасающая не только от внешнего мира, но и от внутренней тьмы и лишних вопросов, способных вытащить ее на свет.
— Конрад, — она все же шагнула следом, осторожно касаясь локтя свободной руки, но видимого эффекта это не возымело. Мужчины уже закусили удила и не собирались отступать, напоминая двух сцепившихся котов, которые застыли перед дракой, оценивая возможности друг друга и стремясь подавить моральный дух противника.
Происходящее длилось несколько секунд, пока мужчины мерялись силой рукопожатия и взаимной неприязни, хотя Ариле казалось, будто этот миг растянулся на целую вечность. Время замедлилось, поблекли краски и стихли звуки, а затем вдруг все прекратилось и на Валлион обрушился весь этот мир подобно тяжелой морской волне. Зазвучал голос актера, стремившегося перекричать толпу и взрыв пиротехники, раздались смех и аплодисменты. Похоже окружающих разыгравшаяся сцена устроила и даже повеселила своей развязкой. Арила слышала, как кто-то кричал его «имя», хлопал и свистел следом. Все это так поглотило и рассеяло внимание, что она не заметила подошедшей со спины компании людей в костюмах не менее мрачных, чем тот, в который был облачен Конрад.
Растерянно ойкнув, Валлион отступила в сторону, пропуская их мимо себя.
Все это походило на еще одну часть, но уже совсем другого спектакля.
— Что это было? — спросила Арила, когда странная компания растворилась в толпе.
По плотно сжатым тонким губам она видела, как Конрад напряжен и жалела, что не может сейчас видеть его глаза.
Вокруг продолжали двигаться люди и казалось, что это движение, подобно течению в реке, подхватило и понесло их подальше от павильона с силовыми соревнованиями, мимо витрины с выставленными десертами…
— Распродажа! Только сегодня, тематические работы известного мастера, приложившего свою руку к изготовлению украшений для самых известных особ! Спешите и вы не пожалеете, — мимо проплывала витрина, у которой столпилось столько народу, что и не разглядеть что там внутри. Зато вывеска привлекала внимание – яркая, переливающаяся множеством цветов. Хозяин лавки не поскупился.
— Заглянем? Наверняка здесь есть что-то особенное, — не дожидаясь ответа, Арила толкнула дверь и услышала звон колокольчика. Несколько посетителей оторвались от стеллажей, обернувшись ко входящим, а затем вновь вернулись к разглядыванию безделок за стеклом.
Внутри играла мелодия из шкатулки и именно она приковала так много внимания. И было чем – большая, инкрустированная драгоценными камнями, под ее крышкой разыгрывалось маленькое карнавальное представление, пока не кончался завод. Арила тоже встала неподалеку, наблюдая за передвижением маленьких, искусно выполненных фигурок, пока не поймала себя на том, что могла бы оставаться в таком положении очень долго, дольше, чем требуется, чтобы просто насладиться красотой чужой работы. Похоже без магии тут не обошлось.
Стоило отвести взгляд, как Арила поняла, что почти не помнит фигурки. Бросила еще один взгляд, стараясь не всматриваться слишком долго. Похоже, что там был изображен в общих чертах сюжет этой длинной ночи – уходящее за горизонт солнце, после которого к прогуливающейся даме присоединяется еще одна фигурка мужчины.
Заставив себя оторваться от гипнотизирующего зрелища, Арила прошлась вдоль витрин, под которыми лежали украшения и драгоценные вещицы, вроде серебряного зеркала или ручных часов известного мастера. По центру довольно большого зала расположились несколько отдельно стоящих одиночных витрин, под стеклом которых хранилось видно что-то особенное, вроде красной с золотом маски на все лицо, в прорезях которой Ариле почудились чьи-то глаза, или драгоценного яйца, внутри которого будто было что-то еще. Магические вещицы не вызывали у Арилы большого доверия.
— Хотел бы ты что-то на память об этом празднике? — Арила обернулась к брату. Сама она положила глаз на несколько вещиц, но не собиралась уходить отсюда с полными руками. Хватит всего одной.

Казалось, Конрад никак не мог влиться в атмосферу праздника, Арила видела, что здесь он явно не на своем месте и потому согласие, полученное в ответ на простой вопрос, вызвало искреннее удивление. Хорошо, что под маской не было видно, как брови поползли вверх, не хотелось спугнуть пойманное им настроение. Признаться, Арила ждала отказа, очередной попытки увильнуть и переключить фокус внимания с себя на сестру, и была рада тому, что ошиблась.
Наблюдать за этим должно быть интересно, – в его движениях отчетливо просматривались скованность и неловкость, будто он сам у себя спрашивал зачем и что он здесь делает – но Арила решила предоставить его самому себе и не смущать лишний раз своим присутствием. Тем интереснее будет увидеть результат. Что бы это могло быть?
Хмыкнув и мотнув головой, отгоняя непрошенные попытки угадать, Арила направилась в другой конец зала, однако даже оттуда краем глаза продолжала видеть высокую фигуру брата, низко склонившегося над витринами. Похоже его в самом деле увлек процесс и это вселяло надежду, что он еще проникнется духом этой ночи.
Эти мысли так увлекли ее, что Арила и не заметила, что все это время стояла на месте, не замечая ничего вокруг. Скинув оцепенение, она улыбнулась и наконец отвела взгляд от Конрада. Неплохо бы и ей присмотреть что-нибудь в память об этом времени.
Сколько времени ушло на то, чтобы осмотреть лежавшие под стеклом вещицы? Казалось, совсем немного, взгляд будто сразу остановился на нужном украшении и все остальные в один миг перестали быть интересными. Приличия ради Арила попыталась осмотреть еще несколько стендов, но в итоге все равно вернулась к тому, где лежала нужная вещица.
«Интересно, подойдет ли размер?» — оглянувшись, Валлион подозвала девушку, бросавшую на клиентку заинтересованные взгляды и всем своим видом демонстрирующую свою готовность помочь по первой же просьбе.
— Будьте добры, покажите поближе, — пока девушка возилась с ключами, подбирая нужный к замку, Арила украдкой бросила взгляд в сторону Конрада. Похоже он тоже нашел то, что искал. Встретившись с братом взглядами, Арила улыбнулась и помахала ему рукой, после чего отвернулась, загораживая своим телом вид на витрины.
— Вот, пожалуйста, — Арила протянула руку и едва не выронила перстень, оказавшийся куда тяжелее, чем она думала. Массивная печатка, на лицевой части которой изображены меч и роза, отлитая из красной эмали. Комплектом к ней шла брошь, которой можно подколоть плащ или закрепить на камзоле. Банально? Возможно, но Арилу невероятно грела мысль о том, что эти вещицы будут напоминать Конраду о ней.
— Будете брать? — участливый голос, раздавшийся совсем рядом, заставил Арилу вздрогнуть. Она совсем забыла, где находится.
— Да, — обернулась, услышав шаги брата, — да, конечно, минутку.
Арила развернулась на встречу Конраду, но не успела сказать и слова, как тот взял ее под руку, отводя в сторону. Махнув девушке, Валлион понадеялась, что та не расценит этот уход как попытку кражи. Не хотелось бы омрачать этот вечер нелепыми подозрениями.
— Ох, правда? — выразив удивление, Арила, тем не менее, тут же ощупала взглядом фигуру брата, пытаясь угадать и увидеть, что же именно он припас для нее. — Мне казалось, ты искал что-то для себя, — она заметила жест, каким Конрад извлек что-то из закромов мантии, рассмотреть не успела, пальцы сжались в кулак, пряча от ее взора подарок. — Ты же не собираешься дразнить этим, как в детстве, когда мне приходилось упрашивать тебя?
Прищурившись и склонив голову на бок, Арила убрала руки за спину. Задумалась на мгновение, а затем закрыла глаза, принимая предложенные правила. Качнулась от неожиданности, обнаружив, что голова идет кругом, но тут же нашла опору в чужих руках. Ситуация неуловимо напоминала о той ночи под конец бурана, когда они вдвоем оказались в комнатке без света в какой-то таверне. От одной только мысли об этом по коже пробежали мурашки, а в прикосновениях и словах хотелось видеть что-то большее. В такие моменты Арила понимала, как сильно скучает по чужому теплу. Одиночество не шло ей на пользу.
— Спасибо, — не открывая глаз, Арила обернулась и поймала ладонь брата, вынуждая того немного задержаться. — У меня не было возможности сказать тебе это раньше. Спасибо за те слова, — сказанное Конрадом после встречи с зазывалой-усачом было для нее ценно.
Оставалось надеяться, что Конрад не заметил легкой дрожи, какая била Арилу, пока его руки касались открытой кожи. Выпустив его ладонь, Арила скользнула пальцами по ключицам, опуская руку к груди. Было не трудно догадаться о том, что же из себя представлял этот сюрприз. Даже с закрытыми глазами. Стоило кулону коснуться кожи, как она невольно дотронулась до него свободной рукой и открыла глаза на мгновение раньше, чем прозвучали слова Конрада.
— Что? О чем ты, — отмахнулась от неловкой попытки принизить значимость его подарка, — выглядит прелестно.
Подняв кулон на уровень глаз, Арила всмотрелась в фигурку птички. Ювелир хорошо потрудился над ней, уделив много внимания деталям, перышки выглядели почти как настоящие, насколько это возможно для такого материала. На фоне этого выбранный ею комплект выглядел более чем скромно, но извиняться за это она не собиралась. Напротив, ей казалось, что простота и видимая грубость как нельзя лучше подходят его образу. И не только сегодня к костюму вороны.
— Знаешь, у меня тоже есть что-то для тебя, — зажатое в кулаке кольцо нагрелось и будто бы стало еще тяжелее. — Надеюсь, тебе понравится. И вообще подойдет, — а нет, так вторая часть комплекта не была столь требовательной.
Взяв Конрада за руку, Арила продемонстрировала зажатый в кулаке перстень. Примерилась к пальцам, а затем надела кольцо на безымянный палец. Село как влитое, будто для него и было сделано. Массивное, выполненное из черненого серебра, оно отлично подходило под любой костюм и не слишком сильно бросалось в глаза.
Поманив брата за собой, Арила вышла на видное место и заметила, что девушка облегченно выдохнула, пусть и попыталась как-то скрыть свое волнение.
— Будет немного неудобно просить тебя заплатить за это, — пожалуй, стоило предусмотреть место для хранения кошелька, чтобы не чувствовать себя так неловко в эти минуты.

Она не сказала главного – о смысле, какой вкладывала в этот подарок.
«Буду носить его, не снимая,» — румянец обжег щеки и Арила поспешила спрятать довольную улыбку. Ей понравилось это обещание и она рассчитывала при следующей их встрече увидеть на брате эти кольцо и брошь. Нравилось думать, что благодаря этим вещицам он будет вспоминать о ней чаще. Арила хотела создать между ними как можно больше связей, чтобы их нельзя было разорвать также легко, как это случилось в прошлом. Она все еще помнила то щемящее чувство одиночества, которое сопровождало ее рука об руку в моменты счастья в новом браке. Страх остаться одной обдавал спину ледяным дыханием и теперь она не могла даже сказать себе «я замужем, я не буду одинока», ей не на кого было положиться и мириться с этим не хотелось.
Она не сказала главного – о смысле, какой вкладывала в этот подарок.
Даже самой себе.
Ты мой – мысль слишком эгоистичная и неправильная, пропитанная желанием и страхом, как ядом. Страшно признаться себе в этом, словно признание утащит ее на дно своей тяжестью, как привязанный к ногам булыжник.
Просто подарок.
Вещь, чье значение должно остаться за завесой тайны, чей смысл в недосказанности.
Просто…
Этого она не ожидала. Своими действиями он будто нарушил негласные правила игры, которую они вели – каждый свою, преследуя одни, но в месте с тем разные цели. Этот поцелуй, вызвавший в душе Арилы настоящую бурю, отпирал перед ней ту дверь, которую она хотела, но так боялась открыть.
Ощущения были такие, будто ее горячей водой облили. Засвербело между лопаток странное щекочущее чувство, спускаясь от затылка по спине, стекаясь к низу живота, разливаясь там обжигающим желанием. Даже дыхание сперло и будто бы стало тесно в клетке из ребер.
Этот поцелуй не выглядел формальным или… или таким, какой могут себе позволить…
Встретившись с Конрадом взглядом, Арила уже не в силах отвести глаза в сторону. В ее, широко раскрытых, наверняка видны все страхи, в его же ни тени сомнения – как и всегда полны уверенности. На мгновение ей даже удалось взглянуть на это со стороны, увидеть, как он прижимается губами к тонкому запястью, как смотрит из-за своей маски, будто добавившей ему уверенности в своих поступках этой ночью. Вспомнила, как он обнимал ее до этого, держал руку на талии, касался щеки, о каких вещах с ней говорил… и еще раньше, в лазарете.
От недостатка кислорода в глазах потемнело и, когда зрительный и физический контакт прекратился, наконец глубоко вдохнула, сбрасывая с себя это наваждение.
Не стоило проецировать на Конрада собственные низменные мысли и тем самым пачкать его образ.
Все, что Ариле остается – улыбнуться в ответ и спрятать глаза, одновременно с тем проводя ладонями по рукам, стряхивая с кожи вздыбившие волоски мурашки.
— Я возьму это, — Арила забрала оставшуюся на витрине брошь, решив отложить немного тот момент, когда сможет приколоть ее брату на камзол. Сейчас… она чувствовала себя слишком неуверенно, точно земля так и не вернулась на место.
Арила этого не видела, но знала, что скорее всего лицо и быть может шея от волнения покрылись розоватыми пятнами. Всего нескольких мгновений и пары поцелуев хватило для того, чтобы воображение разыгралось, унося ее мысли далеко отсюда и в совсем иную плоскость. И как на зло так просто от них отмахнуться не удавалось.
Опустив глаза в пол, она, не отдавая себе в этом отчета, остановила взгляд на руке Конрада, той самой, на которой теперь красовался тяжелый перстень. Воображение тут же услужливо подсунуло видение этих ладоней на своих плечах… дальше Арила не позволила себе об этом думать. Щеки горели огнем, а от прилившей к голове крови в ушах шумело так, что шум этот можно было спутать с…
«Луна, за что мне это,» — прохладный ветер Арила встретила с благодарностью, точно тот был послан ей богиней во спасение.
За эти минуты в горле так пересохло, что она и слова не решилась сказать, когда услышала за спиной предложение купить цветов. Эту сцену Арила приняла как долгожданную передышку и возможность скинуть накопившееся напряжение, пока никто не видит.
Немного смущенная, она лишь махнула рукой в ответ на предложение о покупке цветов. И даже предсказание не заинтересовало ее должным образом, сейчас все это вымещалось нахлынувшими чувствами и желанием затолкать их поглубже, пока не стало слишком поздно.
Однако Конрад заинтересовался предложением пожилой пары и не пожалел на это довольно крупной суммы. Отговаривать его Арила, конечно же, не стала. С интересом наблюдала за происходящим и за реакцией брата. Тот после посещения магазина будто бы повеселел и, кажется, это настроение не изменило даже полученное мрачное предсказание.
Сообщив паре на самоходной повозке адрес, куда можно доставить кактус, Арила зачем-то помахала им вслед рукой и обхватила себя за плечи, даже не отдавая себе в этом отчета.
— Похожи на шарлатанов, которые вытянули из тебя пятнадцать фиоров, — хмыкнула девушка, опуская руки и только теперь вспоминая о болтающемся на шее новом кулоне. Ее подвеска-капелька на длинной цепочке пряталась где-то глубоко в декольте, а потому не составляла голубке никакой конкуренции.
Взяв фигурку птички за крылья, Арила подняла ее на уровень глаз, пытаясь рассмотреть в ней то, что ускользнуло от внимания в первый раз. Тогда она не поняла, что же казалось странным в этом кулоне, а сейчас, кажется, догадалась.
— Знаешь, кажется здесь что-то есть, — она даже потрясла миниатюрную фигурку возле уха, но из-за окружающего шума ничего не услышала. — Может тут есть какой-нибудь секрет?
Эта увлеченность позволяла ей не думать лишнего и контролировать мысли, за которые должно быть, да и было стыдно.
— Мне не холодно, — она как раз остыла и чувствовала себя намного лучше. — Пожалей свою мантию, я в ней просто утону, а край будет волочиться по земле. К тому же, один твой плащ я уже увела… оставь себе, а то так скоро добрая половина моего гардероба заполнится перекроенными под меня вещами с чужого плеча.
Оставив попытки разгадать тайну голубки, Арила вывернулась из под руки Конрада, чтобы не чувствовать себя не на своем месте, и повела его по улочкам дальше, на встречу новым впечатлениям.
Стало темнее, а народу будто бы немного меньше. Через большие окна Арила видела заполненные залы магазинчиков, слышала крики зазывал, сулящих незабываемые приключения на их аттракционах, а из-за их спин из павильонов нередко доносились крики и смех. По пути перехватила у лоточника пару десертов в хрустящих корзиночках, наполненных фруктами и шоколадом. Улицы, освещенные светом фонарей, продолжали озарять вспышки редких фейерверков, выхватывая темные закутки и открывая взору прячущиеся парочки. Так, Арила заметила парочку, которой стоило бы искать уединения в иных местах, казалось, девушка едва держалась на ногах, поддерживаемая лишь стоящим вплотную к ней мужчиной. Зрелище это казалось одновременно притягательным и чем-то пугающим, а потому она поспешила отвести взгляд, побоявшись встретиться с кем-то из них глазами.
Она шла вперед, обмениваясь любезностями с встречными, иногда застывая перед выступающими артистами, оставляя им несколько монет и отправляясь дальше, к следующим. Близилось то время, когда настанет пора отправиться к главному собору, а пока…
— Давай заглянем, — вдруг заинтересовавшись вывеской и плакатом театральной труппы, Арила сменила курс, направляясь к воротам забитого зрителями двора. Там на сцене с красивыми декорациями разыгрывалось представление, смутно знакомое.
— Подойдем ближе? — Арила вклинилась в толпу, пробираясь к сцене.
Похоже, был уже финал. Декорации демонстрировали ложе в уставленном свечами склепе, на котором лежала умирающая дева, а рядом двое бились на шпагах. Развязка наступила довольно скоро, проигравший осел на пол, пронзенный в самое сердце, а победивший бросился к возлюбленной.
Дальнейшее выглядело еще трагичнее. Решив, что девушка мертва, он выпивает яд, а та, проснувшись, впадает в отчаяние и закалывает себя кинжалом.
Гаснет свет под рукоплескание толпы, исчезли наведенные чарами иллюзий декорации, актеры спешно покинули свои места, чтобы через минуту выйти на поклон. В воздухе повис звон аплодисментов и монет, актер, погибший на дуэли, поймал в воздухе несколько брошенных цветков, чтобы вручить их девушкам на сцене.
— А теперь, — когда актеры покинули сцену, к зрителям вышел ведущий, чье изображение было среди прочих на плакате, привлекшем внимание Арилы, — наступает время, когда любой из вас может почувствовать себя героем пьесы. Кто всегда хотел, но боялся оказаться на сцене? В ком из вас откроется талант, подобно Голосу Солгарда? Кто рискнет опробовать свои силы? Несколько коротких сценариев, всего одна сцена… ну же! Я вижу, вижу ваши руки и желание. Вот ты, и ты, — на сцену вышли первые желающие. — И тебя я вижу, иди к нам. Вот вы, леди, несомненно в вас скрыт большой талант, — такой же большой, вероятно, как формы ее пышного костюма. Эту часть подобных представлений Арила любила, вспоминая, как сама выступила впервые в простой таверне, открывая в себе желание оказаться на большой сцене.
— А вы? — свет выхватил из толпы высокую фигуру Конрада. — О, и ваша спутница! Вы станете украшением этих импровизаций. Выходите к нам, для вас найдется что-нибудь особенное!

Отредактировано Арила Валлион (27.07.2021 17:50)

— Не только здесь, Конрад, — Арила обернулась к брату, улыбаясь. — Он хорошо известен в Солгарде как драматург, его пьесы ставятся в крупнейших театрах и собирают полные залы. Однако… — она поджала губы, отворачиваясь, — ты даже на мои выступления не ходишь, так что неудивительно, что ты не знал.
Конрад словно жил в каком-то другом Солгарде. Впрочем, вероятно так оно и было. Ее город – город огней и роскоши, закулисной возни и фальшивых улыбок, его – полон огня, крови и грязи, мир, в котором хоронят даже без таблички над могилой. Возможно… Арила повернула голову, глядя на, изумленно наблюдающего за происходящим на сцене, брата краем глаза. Она хотела, чтобы Конрад разделил с нею ее мир, увидел его ее глазами, значит ли это, что и ей придется окунуться в тот мир, которым живет он? Даже в малом их взгляды и восприятие отличались, вспомнить хотя бы то, как брат шарахался от первых взрывов фейерверков. Хотелось верить, что она способна для него что-то изменить.
Мягко улыбнувшись, Арила, под шум аплодисментов, отыскала ладонь Конрада и крепко сжала, точно он нуждался в ее поддержке.
Со сцены, тем временем, объявили вторую часть запланированного выступления, в котором должны были принять участие приглашенные зрители. Она бы хотела остаться и посмотреть за этим, кто знает, быть может именно сегодня можно увидеть рождение будущей звезды театра? Всегда интересно наблюдать за этим, вспоминая, сравнивая и гадая как же выглядело со стороны собственное первое выступление. Наверняка не так, как ей запомнилось, но в народ со страниц газет и пересказов, гуляющих из уст в уста, ушла улучшенная версия реальности. Кто знает, быть может, если память сохранится спустя десятки лет, после смерти о ней будут рассказывать как о девушке из простой семьи, поднявшейся с самых низов до недосягаемых вершин?
Сцена постепенно заполнялась, там уже стоял высокий и худой мужчина, на чьих плечах сидела пара голубей; пышная, похожая на десерт из масляных роз, дама; трио арлекинов; компания уже знакомых им орлят; девушка в костюме кошки, уже строящая глазки владельцу голубей, похоже из них мог выйти неплохой дуэт. Последними, как думала Арила, вышли двое, делившие один на двоих костюм печальной лошади, у которой то и дело отваливался хвост.
— Я хочу остаться, посмотреть, — шепнула Арила, но Конрад, похоже, не услышал, зато ведущий будто бы все понял и в следующий миг пятно света выхватило из толпы его фигуру. Она уже видела, как тот открыл рот, собираясь сказать что-то и даже догадывалась что, но в этот раз решила не оставлять ему и шанса. Острый локоть с силой вонзился ему в бок и вслух прозвучало нечто уже совсем иное.
Стоявшие вокруг них люди расступались, улыбаясь и рукоплеща, в ответ Конраду неслись смешки и свист, люди ждали своих хлеба и зрелищ.
— Какое похвальное рвение! — восхитился человек со сцены, приглашая их пройти в начало группы, так как у лестницы места не осталось. — Что ж, думаю, у нас есть все, что нужно! С вашего позволения, — он обернулся к зрителям, — мы удалимся на некоторое время, чтобы вручить новым актерам их сценарии, но не беспокойтесь, вы не успеете соскучиться. Немного остренького на закуску – для вас выступят метатель ножей и его очаровательная спутница. Встречайте, громче, пусть они почувствуют вашу любовь!
Пока временных актеров уводили за кулисы, на сцену вышла пара в ярких костюмах, а за их спинами уже расставляли крупные мишени.
— И так, дорогие гости, — их отвели в помещение за сценой, откуда доносились звуки глухих ударов, с какими метательные топоры входили в цель, — у нас есть несколько сценариев и сейчас вам раздадут их. У вас будет время, чтобы успеть не столько выучить слова, а ухватить суть. Не бойтесь импровизировать, если вдруг забудете текст. И не думайте о зрителях, постарайтесь представить происходящее и вжиться в роль.
Пока ведущий, размахивая руками и играя свою роль, объяснял, что предстоит другим, между ними уже скользнул юркий мальчишка, раздавая каждому по листку с отпечатанным текстом. Некоторые выглядели потрепанными и старыми, а значит сценки эти уже игрались и не раз, некоторые листы выглядели совсем новыми, будто только вчера покинули типографию.
— В ваших листках есть описание происходящего. Сценки короткие, всего на несколько минут. В качестве декораций будут задействованы иллюзии, что должно помочь вам вжиться в образ. И так, вы, — он указал на кошку с птичником, — будете первыми.
Получив сценарий и указания, все разбрелись по своим углам. Арила тоже отошла, чтобы не мешать другим. Похоже им с Конрадом достался один на двоих сценарий и первые же его строки заставили ее смутиться, а сердце забилось чаще, стоило только представить, как это будет звучать вживую.
— У вас, ребята, — Арила вздрогнула от неожиданности, услышав за спиной вкрадчивый голос, — будет групповая сцена в самом начале. С помощью света мы создадим вам атмосферу мрачного ночного леса, куда по неосторожности попала девушка. В массовке примут участие несколько наших актеров, — им указали на стоявших у дверей парней в черных костюмах с пугающими, похожими на черепа, масками. — Не бойтесь, они не навредят вам, — мужчина похлопал Конрада по плечу, — поэтому просто постарайтесь сыграть правдоподобно. У вас, думаю, все получится, но – без оружия. А вы, — он повернулся к Ариле, — не пугайтесь, когда увидите преображение вашего героя на сцене.
Похоже он намекал на следы крови, которые были описаны в сценарии.
— Прочитайте текст внимательно, если нужно – проиграйте его до выхода на сцену. Ах, и еще. Реквизит. Может у вас есть кольцо? Или другой предмет? — увидев, как Арила кивнула в ответ, ведущий улыбнулся и направился к следующей группе. Орлята уже что-то шумно разыгрывали в другом конце огороженного помещения, а кошка вилась вокруг любителя голубей, точно и в самом деле собиралась поохотиться на них.
Оставшись с Конрадом наедине, Арила вдруг ощутила, что страшно нервничает. Листок гулял в дрожащих руках и потому она поспешила сесть и прижать их к ногам, чтобы это было не так заметно. Она не боялась выступать на сцене, напротив, очень любила и то внимание, какое привлекала, но только представляла, как произносит вслух эти слова и сердце будто ухало в пропасть на скалы.
— Что скажешь? — Арила несколько раз пробежалась взглядом по написанному, стараясь отогнать волнение. Надеялась, что Конрад не услышит легких изменений в голосе, тем более, что орлята, увлекшись, сильно расшумелись. — В тебя можно влюбиться?
В последних своих словах добавила, перекрывая неловкость и смущение, смешок, улыбнулась, точно это было шуткой, а сердце, тем временем, подпрыгнуло и забилось где-то в горле.

«А ты бы хотела?» — лишь улыбнулась в ответ, продвигаясь к выходу на сцену, подталкиваемая в спину другими участниками этой импровизации. Сердце стучало, подпрыгивая к горлу, а в ушах шумела кровь и в шуме этом Арила слышала как эхо: хотела бы? влюбиться… Пришлось зажмуриться и едва заметно мотнуть головой, пытаясь избавиться от отражения навязчивых мыслей.
«Хотела бы не влюбляться,» — оказавшись в тесной очереди, всего-лишь вторыми перед выходом на сцену, Арила поняла, что нервничает еще сильнее. Прежде ей удавалось оправдывать себя за это влечение, списывая его на скуку или странные игры разума, пытаясь для самой себя создать видимость, что это не всерьез и она – нормальная. Так может выйдет и теперь? Просто – играй, выйди на сцену и обрати собственные чувства в образ.
Просто игра. Ничего серьезного.
Так ведь?
«Конечно,» — но почему тогда трясутся руки? — «Еще есть время успокоиться.»
Арила глубоко вдохнула и украдкой покосилась на Конрада, который даже и не смотрел в ее сторону. Под маской и без должного освещения не видно, но похоже он не слишком-то и нервничал.
— Волнуешься? — гомон вокруг стих, на сцену вышли первые «актеры». У них была совсем простая юмористическая сцена с внезапной драматической развязкой. Вышло одновременно смешно и неловко, но все это вписывалось и в отыгрываемую сцену и подходило к их костюмам. — Похоже сейчас будет наша очередь, — сказав это, Арила невольно взяла Конрада за руку.
Все же выступление на большой сцене, когда времени на подготовку намного больше, и на таком любительском уровне не одно и то же. Или все дело не в сцене, а в сценарии, вернее, в том, с кем выпало его играть? Арила не могла представить, чтобы кто-то еще мог взволновать ее так сильно.
Арлекины раскланивались на сцене под свист и аплодисменты зрителей. Свет погас, затихла толпа и рядом с ними оказался распорядитель:
— Ваш выход. Готовы?

Не смотреть. Не смотреть на нее. Только не смотреть на нее. 
Конрад отворачивается изо всех своих недюжинных сил, лишь бы не выдать свое чувство ни единым дрогнувшим мускулом. Маска похожа на тяжелое забрало - но под ней слишком много пространства. Слишком много возможностей для прочтения, а лицо его - словно книга грязных секретов. Будто и без того мало за ним грехов. Кровь на руках по самые плечи, въевшийся в кожу дым сожженных дотла деревень, отраженные крики избиваемых на Вольном Берегу. Влечение в собственной сестре - словно вишенка на торте, составленном из всего того, что нормальные люди бы проклинали - а он носит, словно награду. Ему-то было бы все равно - едва ли можно иметь репутацию хуже - если бы в этом не было шанса ее потерять. 
Не смотреть. Нельзя. Но как это сделать, когда она рядом? Слова, чертовы слова сами рвутся из глотки, и мысли подгоняют их, словно демоны, бичующие души неотпетых грешников. Хотела бы она влюбиться, как же. Спросил бы еще чего лучше, идиот.
Она молчит, и облегчение в голове Конрада причудливо переплетается с тревогой. Страшно показать свое греховное, насквозь ненормальное чувство - и все же отказ стократ страшнее. То, что он предопределен самой проклятой судьбой, заставившей их родиться у одних и тех же людей - ничего не меняет. Валлион не из тех, кто привык к отказам.
Волнуется ли? Проклятье, об этом лучше не думать. Это не то волнение, что скребет по нутру молодых актеров, впервые ступающих на сцену. Конрад "выступал" перед не самой искушенной публикой - ревущей ордой потерявших человеческий облик убийц из джунглей, зеленых рекрутов и вчерашних висельников, выброшенных на фронтир в качестве наказания по системе "умри или сдохни". Его не испугать ни толпой, ни ролями. Страх его носит куда как иной характер.
— Думаю, любой бы волновался, особенно перед таким, — уже после понимает, что сболтнул лишнего. И улыбается, обращая все в шутку. И крепче сжимает ее руку, словно держась за последнюю ниточку перед падением в безумие.
Фанфары и грохот, и взрывы аплодисментов звучат тихо и потусторонне, словно и нет их совсем, словно все окружающие - глухие статисты, манекены с человеческими лицами. И это было бы не так уж и плохо.
— Да, мы готовы, - отвечает он конферансье, водя по сторонам головой. — Чем раньше начнем, тем меньше мне позориться перед народом.

Сердце отзывается на ответное рукопожатие его большой и теплой ладони, хотя казалось, что биться еще сильнее просто невозможно. Арила косится на руки, поджимает губы, пряча улыбку. Хотелось большего, обнять, как тогда, перед выходом на улицу, всем телом почувствовать тепло, дарующее чувство защищенности. То, что ждало ее сейчас… Выбор стоял: оставить все личное за сценой или вложить как можно больше, ведь все это – игра и правдой будет лишь на сцене, никто не узнает и не заподозрит ничего лишнего. Так ведь?
Конечно.
Однако… Арила сглотнула вставший поперек горла ком и постаралась унять дрожь в теле. Никак не удалось избавиться от мысли, что на сцене придется обнажить душу и если на собственных концертах ее это не пугало, то сейчас… сейчас казалось, стоит открыться и тут же получишь удар в обнаженные сердце и душу. Как тот несчастный моллюск, чью раковину ломают ради вкусной плоти.
— Д-да… — вдохнула глубже, набирая воздух в грудь и едва не забыла выдохнуть, услышав слова брата. Поперхнулась, закашлялась, вырвав руку из его ладони, той, что минуту назад казалась опорой, а сейчас будто превратилась в змею.
Так он это воспринял? Позор перед народом, перед семьей…
В груди теперь с каждым отчаянным толчком сердца разливались тревога и обида, будто она уже получила отказ на еще не озвученный вопрос.
Просто игра…
Ошибкой было бы вложить в эту сцену личное. Заигралась в игру, в которой уже проиграла, еще не дойдя до сцены.
Самый быстрый отказ в ее жизни. Сейчас бы развернуться и…
— Пора, ну же!
Толчок в спину не позволила мыслям развернуться на полную. На сцене уже возвели декорации, среди которых были видны притаившиеся актеры массовки. Мертвенно бледный синий свет отлично дополнял и передавал атмосферу мрачного леса, в котором, по задумке, происходило действие.
Ей предстояло подняться первой, но Арила медлила, будто приросла к полу. В голове пульсировала в такт биению сердца мысль о его словах.
«Просто игра… ты знала, что здесь не на что было надеяться,» — наконец удалось подобрать слова, от которых все же стало только горше, но это помогло привести себя в чувства.
Выход задержался не более, чем на минуту, но Ариле показалось, что времени прошло намного больше.
Стоило подняться, как по сцене пополз туман, в котором ее и нашли нападающие – люди в черных потрепанных костюмах в масках, до жути похожих на настоящие черепа. Окружили, протянули руки, хватая ее за плечи, на самом деле мягко, толкая от одного к другому, что-то насмешливо крича, активно изображая то, как взяли в оборот оказавшуюся не в то время и не в том месте «птичку».