Мелодия разрываемой плоти
Альдемера | закат чудовище | кровопийца
|
Закрутить колесо Аркан?
нет
[13 опочивальня 1042] мелодия разрываемой плоти
Страница: 1
Сообщений 1 страница 2 из 2
Поделиться108.06.2021 11:41
Поделиться215.06.2021 12:29
Сложно оставаться вампиром, когда для того, чтобы ходить под солнцем, тебе постоянно приходится использовать капюшон, мази и маски. Слишком сильное дуновение ветра может убить тебя, и жить с осознанием этого тяжело. Первые пятьсот лет, по крайней мере. Потом экстремальные виды отдыха, вроде прогулки в полдень, становятся для тебя обыденностью, и ты уже перестаешь казаться замкнутой старой каргой, которая никуда не выезжает за пределы своего черного мрачного графства.
В Альдеморе за вельможами и чиновниками постоянно следят. Приходится соблюдать тот ритм, в котором живут представители низших рас. Сидеть дома ночью, и пытаться не сгореть на солнце днем. К большому счастью Миранды, Боги благоволят ей, и этот сезон выдался крайне снежным. Ночи стали еще длиннее, а и без того короткие дни мелькают, как будто их и вовсе нет. В рамках огромной столицы, подобные условия являются раем для кровожадной вурдалачки. Лучше было бы только если всеми любимая луна навсегда затмила солнце и погрузила мир в бесконечную тьму.
Сложно оставаться человеком, когда ты - альдеморский аристократ. По личному наблюдению графини ван Райн, у людей есть особое свойство - терять человечность, когда их телеса попадают на трон, или хотя бы приближаются к нему. Чем ближе к трону - тем меньше в мясных тушках остается людского; старые знакомые превращаются в двуногих свиней, а те, за кем она наблюдала некоторое время назад со снисходительным, но все же интересом, надевают на себя маску и растворяются в неоднородном, уродливом театре сотен таких же жертв политических игрищ.
Вампирша думает о человечности людей. Иронично, но все становится на свои места, если взглянуть на ее окружение. Фарфоровые дорогостоящие чашечки, мраморная мебель и дубовые стены, покрашенные специальным, дурно-пахнущим лаком, превращающим аромат дерева во что-то, от чего хочется воротить нос даже женщине, спокойно кушающей чужие внутренности. Род Найлзов, а кажется так звали тех мелких аристократов, которые пригласили "большую затворницу" себе на ужин, сделал все, чтобы произвести впечатление богатой семьи на гостью. Надели самые дорогие вещи, наказали слугам приготовить самый большой ужин. Это выглядело очень интересно, и, порой, между бахвальством о своем новом достижении, Миранда вставляла очень восхищенный комментарий, стараясь не вспоминать гроссбух господина Найлза, в котором четко сказано, что у того время оплаты долгов - до конца этого сезона. Она ни в коем случае не чувствовала злорадства от этого, и даже не чувствовала себя выше от того, что знает чужие секреты, скорее, ей было лишь где-то глубоко внутри интересно, зачем человек утруждает себя ложью со столь мелочным размахом. Так принято в человеческом обществе? Лгать затем, чтобы лгать?
Она не знала.
Но запоминала.
После третьей не слишком правдоподобной, но, стоит должное ему отдать, красивой истории, существо, которое никогда не спит, почувствовало, как его клонит в сон. Подберев рукой подбородок, Миранда слушала главу собравшегося за столом семейства, и делала вид, что не думает о том, как бы поскорее покинуть его дом. Она прекрасно знает, что все это лишь для того, чтобы попросить у нее новый займ. Или попросить отсрочку. Прагматичная, а от того часто кажущаяся многим людим хладнокровной, вампирша предпочла бы, чтобы господин Найлз просто озвучил заветное "у меня нет денег", а не звал ее, чтобы она сидела и смотрела на него, его разукрашенную как на парад жену и его маленьких, сочных толстеньких детишек... Но вежливая графиня ван Райн успешно подавляла внутреннего зверя и делала Найлзу большое одолжение, уделяя ему часть своего времени.
Когда старичок в очередной раз выдал какую-то нелепую шутку, которую Миранда слышала еще от его пра-прадеда, в ее взгляде исчезла фальшивая любезность и появилась холодная, словно лед, сталь. Облизнув губы, Найлз поспешил перейти к делу, и плавно стал сводить к тому, что этот год выдался тяжелым, а зима будет холодной. Он полагал, что так он покажется дипломатичнее, и от его дипломатичности у Миранды появится больше желания прощать ему долги.
Она предложила ему распустить часть прислуги. В ответ он удивленно похлопал глазами, и она поняла, что не желает ему ничего прощать.
Страница: 1
