- Винсент!
Мужчина не успел обернуться, как в его камзол прилетала струя воды - и женский смех раздался из-за садового дерева. "Две чертовки" - с ухмылкой подумал Третий, отряхиваясь от воды. Вот дурак, как он мог вообще повестись на это?
- Я вас так просто не отпущу! - Арабэтт сам вооружился орудием и двинулся в атаку. Страшный человек, переваливающийся с ноги на ногу и быстро ковыляющий с тростью испугал девочек до криков, заставив убегать в другой конец сада, до попы задирая юбки...

- Это новые технологии, Винс, мы просто обязаны купить это!
- Алисия, это же оружие, ты хочешь, чтобы Сильвия ушла маршировать после совершеннолетия?
- Не неси чепухи, ей всего 11, а от одного пистолетика не будет никакого вреда... Нет, не смотри на меня, даже не пытайся использовать свою магию, мы берем пять штук!

Винсент спрятался за деревом. Он точно знал, что две бесстыдные девицы, нападающие на инвалидов, спрятались где-то в кустах. Он даже видел их любопытные головы - одна была цвета пшена, а вторая цвета снега. Да чего уж там, у них кусты не были столь густыми, чтобы спрятать и ехидные моськи. Еще один выстрел. Снова крик. Беловласая девчонка с недюжинным талантом к артистизму выпорхнула из-за куста, вальяжно обернулась вокруг себя дважды и приложила руку ко лбу, изображая на лице выражение невиданной скорьби
- О, мой любимый отец, как жаль мне оставлять тебя одного на этом свете... - Алисия заливалась от смеха где-то за ветвями - это наверняка она научила девочку таким трюкам.
- Прошу, позаботься о моем Рюре... - Рюрей была ненавистная Винсенту уродливая кукла, подаренная девчонке бабулей, матерью Алисии. И почему-то от Рюри она была без ума.
В конце концов смерть настигла юную леди. Она упала без чувств, почему-то пряча одну руку за спиной. Арабэтт пошел вперед с осторожностью старого волка, все еще держа наготове оружие. Он был прав - стоило ему подойти ближе, как неугомонная девчонка вмиг ожила и стала расстреливать родного отца в упор короткими залпами из воды. От его домашнего сюртука не осталось ничего.
- Победили, победили! - воскликнул герцог и тоже героически рухнул на зеленую траву, в то время как девчонка уселась на него сверху в районе живота, еще и лишив отца возможности нормально дышать. Знаменем победы для нее стала добыча отцовского оружия.
- Мама, мы победили!

Женщина вышла чуть позже и села на корточки рядом с мужем и дочерью. Она ласково погладила проигравшего по мокрым волосам и с нежностью добавила:
- В следующий раз у тебя обязательно получится.
- Не получится! - Сильви вскрикнула, подпрыгнула и убежала куда-то в сторону - наверняка ее внимание привлекла пара охранников, которым тоже была выдана пара смертоносных орудий для игр.
- Я говорила, что ей понравится, - Алисия бесцеремонно уселась попой на траву. Винсент беспокоился о том, что трава окрасит ткани. Приподнявшись на локтях, он с кряхтением положил голову на чужие колени, продолжая наслаждаться нежностью женских рук. Теперь он еще мог и любоваться пшеничными колосками из головы жены и ее грудью без всяких корсетов и новомодных поддерживающих тряпок.
- Она ранила своего отца в самое сердце, - Мужчина с улыбкой указал на свою грудь - одежда даже не собиралась просыхать, несмотря на палящее солнце.
- А ты ранил ее в самого Рюри. Ты бы видел, как скривилось твое лицо, когда она заговорила о нем.
- Лучше бы мы завели собаку, чем Рюри.
- О, теперь ты согласен на собаку?
- Никогда.
Сильвия снова закричала откуда-то из глубины сада. Она вела за собой двух поверженных стражников, едва удерживая в руках все добытое в бою оружие. Алисия хвалила дочь жестами. Винсент неохотно подражал ей, боясь, что из его дочери вырастет настоящая валькирия, а не леди Арабэтт.

Несмотря на то, что на улице дело шло к лету, погода сегодня была отвратительной. Дождь лил, как из ведра, заливая остатки газона. В доме была мертвая тишина - никто не смел в такой день тревожить хозяина. Все ходили на цыпочках, разве что София изредка заглядывала к Винсенту - он клал ей руку на голову, поглаживая между ушей, но не отводил взгляда от семейного портрета - там был он, сидящий на стуле, и стоящие рядом жена и дочь. Обычно он был практически равнодушен к этому портрету, но не в день годовщины смерти Алисии. Это был день, когда его семья разрушилась. Он, боясь, что в этом вина Левиафана, который вот-вот доберется до всех его близких, совершил свою главную ошибку - отослал Сильвию в Ольдемор. Он не слушал ее возмущений, и был практически слеп к ее горю и желанию не лишаться последнего, что у нее осталось - родного дома и отца.
Винсент не думал, что она его простит. Он думал только о том, как бы уберечь ее от Хельдемора - проклятой страны никому не нужного прогресса. И ради чего? Ради чего и он бежал по этой тропе? Ради чего стал солгардцем? Ради чего отнял у своего сердца последнее, что давало смысл жить?
Один взмах руки - и Софи покидает комнату, закрывая за собой дверь. Старик откинулся на спинку кресла, вскидывая голову к потолку. Все ради семьи - думал он.
Но была ли семья?
Прошлого уже не вернуть. Как жаль. А ведь он тогда думал, что это навсегда. Что деревья вечно будут плодоносить, а цветы вечно будут цвести в их саду. И даже чертов Рюри будет вечно попадаться на глаза. Вместе с улыбчивой Сильвией, что снова куда-то нетерпеливо потащит отца - показать, какую интересную траву она нашла в чужом саду.