Шипение раздавалось из самых разных углов. Эти разговоры - тихие, прикрываемые легкой и ненавязчивой струнной музыкой. До танцев было еще далеко, гости собрались лишь на две трети. Но все они уже занимались привычными аристократскими делами.
Для многих девиц это был первый большой выход в свет. Кто-то искал себе мужей, кто-то собирал сплетни, кто-то надеялся на покровительство и обучение. Мужчины, впрочем, были почти такими же - юные мальчишки, обучающиеся у старших братьев и отцов ведению дел. Каким бы змеиным гнездом не было это место, Винсент ощущал себя здесь, как в своей тарелке. Почти также комфортно себя чувствовал и его спутник, Август.

Экипаж с четверкой вороных коней остановился у величественного, огромного и до невозможности роскошного альдемерского замка. Где-то здесь прямо сейчас находится король. И если у Августа бабочки в животе пели от этой мысли, то Арабэтт был к ней совершенно равнодушен.
- Держи себя в руках, Август, как никогда прежде. В Солгарде ничего не стесняющиеся дикари по сравнению с людьми, которых мы увидим сейчас. Они говорят не только на языке выгоды, как солгардцы, но и на языке титулов и репутации.

Стук каблуков и кончика трости извещал всех аристократов о визите двух иногородних гостей. И если Августа сопровождала его жена, то Винсент решил, что обойдется без дамского сопровождения - еще не хватало ему нести ответственность за какую-нибудь девушку. Едва Третий зашел в здание, как всякие признаки хромоты у него исчезли - он держался уверенно, словно молодой мужчина, и отвешивал поклоны всякому встречному графу, и пожимал руку любому барону. Окажись в этом зале маг очарования, то он сразу бы почувствовал, как Винсент не стесняется в использовании дара - он старался у каждого вызвать улыбку и одобрение, а также представить своего помощника и его жену, да так, чтобы одобрения хватило и на них. Но ему должно достаться больше всех.
- Сегодня нас интересуют придворные алхимики, травники, маги и лекари. Их необходимо убедить в том, что товара лучше, чем наш, им не заполучить. Но делай это ненавязчиво - не забывай о том, что ты аристократ, так что старательно заводи друзей. И чем выше его титул - тем лучше.

Краткие инструкции даны, и им можно разделиться. Женушка ушла под белы рученьки местных дам, что для Винсента были подобны воронам, что нашли умирающую лань и ждут возможности первыми клюнуть в нее.
Винсент с Августом же быстро нашли себе компанию - из коллег-конкурентов и нескольких придворных графов и герцогов - дальних родственников самого Арабэтта, который старательно свою принадлежность к древнему роду демонстрировал - его темная одежда призвана была подчеркнуть снежную белизну волос.
И закрыли крышку банки с пауками.

Винсент чувствовал себя в своей стихии. Волны его речей гармонично вплетались в беспокойное аристократское море, он представлял господам себя и помощника, кто-то, умирая от смущения, знакомился с ним - в основном юные девки, которых притащили матери. Неудивительно - Винсент все еще холост, он все еще солидный жених. И, к тому же, неумолимо стареет. Заиметь от такого человека ребенка, ну или хотя бы брак, означает автоматически обеспечить себя деньгами от компании на всю оставшуюся жизнь. А ежели будет наследник, то и весь свой род украсить травяными деньгами.
Но Винсент, чего тут врать, этим вниманием наслаждался. Он питался им, словно настоящий вампир. Перецеловал не меньше десятка рук, отвесил не один поклон, шутил о своей переломанной ноге не менее трех раз за начало вечера. И он был словно главная рыба, хотя на самом деле был очень далек от звезды вечера. Звездами, бесспорно, были советники, которым Винс только рад засвидетельствовать свое почтение и надежду на дальнейшее сотрудничество.
А сколько он пил вина, ммм... Казалось бы, он даже не расстается с бокалом, хотя на деле до сих пор не допил первый. Он был хищником, который ловил всякую интересную жертву и способен был отпугнуть любую неинтересную. Но всему приходит конец.

Танец - самый красивый момент любого бала. Юные леди падают ниц пред юными мужчинами, кружатся в красивом танце, демонстрируя свою молодость. Какой прекрасный вид открывался со второго этажа - много света, синхронные точки людей, разлетающиеся платья. Да, вид там наверняка отличный, но добраться туда Винсент не мог.
Как не мог и танцевать. Он, конечно, всякий раз отшучивался, мол, он спляшет на том свете, но каждый раз он испытывал странное чувство - чувство неудовольстия, как если бы у ребенка забрали игрушку. Не самую любимую, а любую. Винсенту приятно было иметь возможность выбора - танцевать или нет. Но теперь он этого выбора был лишен - и это раздражало.  К тому же, он должен был смотреть на танцы молча, проявляя уважение, но долго он не вынес - нога, черт бы ее подрал, заныла. Кажется, расстраивалась, что не танцует.

Бокал был допит. Арабэтт двинулся к коридорам, стремясь, в первую очередь, исчезнуть с глаз аристократии хоть на мгновение и насладиться болью в гордом одиночестве. Кажется этот столб, рядом с которым стоит ваза с каким-то чудным растением, подойдет прекрасно. Винс прижался к ней спиной, прячась от всякого любопытного взгляда, и позволил себе на пару мгновений прикрыть глаза. Если кто-то подойдет, то он обязательно услышит.

"Неужели я просто не могу побыть один!?" - мысленно воскликнул Винсент и сразу же отослал эту мысль куда подальше. Ну конечного же не может, он ведь на королевском приеме. И вообще, такие мысли допустимы только если речь идет о малолетних идиотах, которые не осознают своего счастья. Вот и он из-за какого-то нытья ноги решил уйти - глупое решение. Пора возвращаться.

Винс выпрямился, но опустил голову, положив руку на бедро. Им предстояло еще много работать - ему и его дрянной ноге, живущей какой-то своей жизнью, которую Винсент очень плохо понимал.
Его уединение с близким другом прервал стук каблуков, но ни одного голоса Винс не слышал. Какие-то дамы решили уйти с вечера? Или юноши? Каблуки тут носили все, сложно было сказать наверняка. Но эти, кажется, были тонкими - у них был другой звук.
Арабэтт глянул налево, надеясь увидеть кого-то, идущего мимо него. Но голос раздался справа - и Винс даже чуть вздрогнул, сжимая пальцами рукоять своей трости. Едва Винсент заслышал голос, то тут же выпрямился и дежурно улыбнулся, делая вид, что никакая боль его не беспокоит.

Перед ним была темная эльфийка. И, как показалось по ее поведению и позе, совсем не юная. Мало какая женщина решит уединиться с мужчиной на таком вечере. И мало какая женщина уделит внимание старому холостому аристократу. Дело не столько в дряблом члене, сколько в слухах, какие могут расползтись в аристократской среде. Впрочем, это больше касается людей. А вокруг темных эльфиек и так полно слухом.
Их не любят в Галатее. И Винсент тоже не любил. Он вообще не любил кого-то, кроме людей.

Если отбросить неестественный цвет кожи, женщиной она была... Сносной. Ее фигура была наверняка хороша, но вульгарное платье и переизбыток железа портили общую картину. И, кажется, Винс только что ее видел - наверху. Фиолетовых существ сложно потерять из виду. И вряд ли сейчас на этом вечере много других эльфов. Магия? Тайные лестницы? Или отсутствие лестниц?

Однообразные и утомительные. Винсент чуть усмехнулся, беря ее руку в свою и оставляя на пальцах коротких уважительный поцелуй. Он ощущал от этого скорее омерзение, чем удовольствие, но на выражении лица Винсента это никак не сказалось. И пожимать руку он не собирался - этикет не позволял.
К тому же, Винсент и тут решил не обходиться без магии - и постарался наслать флер легкого самодовольства от этого дежурного жеста. Женщинам ведь должна нравиться такая галантность.
- Все торжественные приемы прекрасны тем, что одинакова у них только обложка, но никак не суть. Восприятие зависит от того, открыта была книга или нет. Господин Арабэтт.
Винсент чуть кивнул. Ему было невдомек, чем он привлек внимание эльфийки, но не ожидал ничего хорошего. О его расизме были наслышаны, особенно после того, как он стал увольнять нелюдей. Быть может... Ему пришли за это отомстить? Иначе откуда такая целенаправленность? Неужели ему уже стоит беспокоиться?
Или уже пора бежать?
Или все это глупость и это просто очень яркая женщина, которую не сломало человеческое отношение к ее расе? Вызвало бы уважение у кого-то другого, но не Винсента.

Конечно же, его имя было на слуху. Особенно у конкурентов. Особенно у их посланников, точно знающих, к кому они идут. К тому же, он был очень примечательным Арабэттом. Все братья и отец, конечно, имели специфические отличительные особенности, но и среди них Третий выделялся сильнее прочих - он был единственным Арабэттом главной семейной ветви, проживающим в Хельдеморе.
Но сегодня, кажется, о нем знали как о главе "Ингредиентов и трав". И, кажется, пытались напрямую угрожать на большом вечере. В коридоре, где не было других людей.

Винсент не отводил взгляда от ее глаз. Магия была его единственной защитой, но его магия была подобно яду, который действует лишь спустя какое-то время. Значит время нужно было тянуть, прежде чем нанести удар - убежать он все равно не сможет. И почему-то ему казалось, что будь он здоров, то все равно убежать бы не смог.
Или предлагают сотрудничество?

О ее фамилии Винс был наслышан.  Косметика требовала порой особенных ингредиентов, но не то чтобы Третий был заинтересован в этом. По крайней мере, у него всегда хватало других клиентов, однако расширить сферу своего влияния всегда было хорошим решением. По крайней мере сейчас он может себе это позволить.
- Не только растения. Я сотрудничаю с охотниками за сокровищами, которые все время вытаскивают из забытых луной катакомб ценные ингредиенты и камни, к тому же многие лесные охотники приносят мне ценные звериные шкуры и органы. Травы не единственная сфера моей деятельности.
Винсент говорил об этом с гордостью, и вызывал при помощи магии очарования чувство уважения и восхищения у своего собеседника. Но вызывал осторожно, постепенно приучая собеседницу к таким фокусам. Ему хотелось, чтобы она думала, что эти чувства появились у нее сами собой.
Она почувствует подвох только если притворяется заинтересованной в его деятельности. А зачем она тогда еще пришла?
- Чего же хочет твоя госпожа?