В этих унылых, бесплодных землях, через которые брел изможденный некромант, все было как-то не так, все было неправильно, словно сама природа умирала от какой-то страшной, неведомой напасти. Не пели птицы, не попадались в редком сухом лесу звери, в протекавшей через эти земли мертвой реке не водилось рыбы, растения и то были до странного чахлыми и болезненными. Да что там, даже вода в ручьях и та была довольно мерзкой на вкус, от нее болела голова и тошнило, но жажда была сильнее, и поэтому темный эльф, превозмогая отвращение, вынужден был ее пить, запивая ею еще более отвратный вкус каких-то белесых безвкусных ягод да пресных кореньев, его единственной пищи уже добрых дней восемь. Он знал, что на таком скудном пайке долго не протянет, что надо было поскорее покинуть эти проклятые места, но сил с каждым днем становилось все меньше. Но, он и не через такое проходил, поэтому Аунар подбадривал себя, запрещая даже думать о том, что будет, если эти земли раскинулись на месяц пути, и что его быстрее доконает, местная отрава ли, или же мучительный голод, едва утоляемый жалкой, мерзкой пищей.

На исходе девятого дня уставший, совершенно выбившийся из сил темный эльф замечает нечто странное — большой, причудливый дом с круглой массивной башней и покатой крышей. Дом окружали уже привычные ему искривленные, мертвые деревья, которые ночью казались жуткими чудищами, заколдованными до поры, и стоит только пройти мимо, как они оживут, нападут и разорвут его своими скрипящими острыми ветками, а в подернутом редкими клочковатыми облаками небе ярко полыхала багровая полная луна, словно бы нависая над угрюмым домом и этими страшными землями. Аунар, позабыв было даже жестоко мучавший его голод, с удивлением разглядывает это строение, решаясь тем не менее не просто подойти поближе, а попытать удачу в этом доме.

Нет, гордый благородный темный эльф скорее уж умрет от голода, нежели опустится до попрошайничества, он никогда не будет просить еду как жалкий, опустившийся и потерявший всякое самоуважение нищий. В весящей через плечо походной сумке в небольшом мешочке у темного эльфа находилось три крупных чародейских кристалла превосходнейшего, наилучшего качества, добытые им еще по пути наверх. Продав один такой кристалл можно было с целый месяц каждый день объедаться в лучших тавернах да постоялых дворах самыми изысканными, самыми дорогими кушаньями, и еще хватило бы на реку выпивки. Но, как на грех, в здешних землях не было менял, торговцев и вообще никого живого, у кого можно было бы обменять эти кристаллы на звонкую монету, не говоря уже про то, чтобы попросту купить на них еды. Аунар готов был отдать один такой кристалл за добротный ужин с бутылкой вина да припасы в дорогу — да, поистине королевская плата. Поэтому некромант даже слегка приосанился, стараясь придать себе как можно более достойный и невозмутимый вид, стуча в дверь не как жалкий умирающий от голода попрошайка, а лишь как усталый путник, который готов щедро заплатить за еду и кров.

Однако стоило ему лишь подойти к двери, как он отворилась первой, будто бы его ждали. К нему неторопливо вышел высоченный мужчина с аккуратной седой бородой, идеально подстриженный и в безупречном черном костюме, склоняясь в вежливом поклоне и приглашая мигом насторожившегося некроманта внутрь. Заметив его удивление, рослый мужчина с манерами вышколенного слуги спокойно заявил, что его ждали.

— Ждали меня?
— Мы всегда ждем тех, кто приходит.

Аунар здорово подивился такому приему, но отступать было поздно, тем более, что в воздухе витал настолько соблазнительный, настолько приятный аромат множества явно мясных блюд, что у истощенного некроманта даже слегка голова закружилась. Он сдержанно кивнул в знак благодарности, заодно добавив, что заплатит за гостеприимство и такой вежливый прием. Слуга невозмутимо приоткрыл дверь пошиве, приглашая некроманта внутрь, ничуть не удивленный видом Аунара, даже бровью не поведя когда тот откинул капюшон и явил взору темную кожу, заостренные уши и длинные волосы пепельного цвета, типичную внешность столь ужасных для жителей поверхности темных эльфов.

Спустя мгновение Аунар неожиданно обнаружил себя сидящим за столом в просторной, богато обставленной столовой, где с одной стороны стола сидели молодые хозяин с хозяйкой, а напротив них сидел он сам, хотя между ними было весьма значительное расстояние, поскольку находились они на разных концах огромного, нет, колоссального стола. Темный эльф мотнул головой, понимая, что здесь что-то совсем не так, ведь его видавший виды походный костюм исчез, он был выкупан, вычесан, даже надушен какими-то диковинными ароматами, на нем был ладно скроенный дорогой костюм цвета венозной крови и, конечно же, его верный меч и надежный колдовской посох исчезли. Его чем-то околдовали, или же опоили, затем провернули с ним все эти странные манипуляции лишь с той целью, чтобы он оказался за столом у странных хозяев? Которые, кстати, тоже ничуть не удивились его необычной внешности, искренне радуясь его визиту. Впрочем, за столом находились и куда более диковинные существа, одни из которых были невероятно красивы, от других хотелось плеваться, но всех объединяло одно — трапеза. Кто-то ел манерно, кто-то же напротив, жрал как свинья, глотая изысканные деликатесы в один присест, но ели все и все. Вино текло рекой, кругом стоял совершенно невообразимый шум и гам, хохот и рев.

Поначалу темный эльф решил, что это ему все попросту мерещится, что от голода и странных ягод у него начались ужасные галлюцинации, но вот что он, спрашивается, мог поделать со всем этим? Тем более, что происходящее было уж слишком реалистичным, даже несмотря на всю его необычность. Решив, что будет попросту невежливо колебаться, он тоже принялся за еду, находя жареное с грибами, щедро залитое каким-то красным соусом мясо невероятно вкусным, хотя и поначалу ощущая какой-то странноватый сладковатый вкус, но вскоре переставая его замечать. По левую руку темного эльфа сидела громадная, клыкастая косматая орчиха, с хрустом вгрызаясь в кости и шумно высасывая из них костный мозг, а по правую — редкой красоты светлая эльфийка, невозмутимо и неторопливо нарезая мясо на кусочки и ловко орудуя столовыми приборами.

Вопросов было слишком много, а ответов было не добиться, хотя смущало его только то, что здесь совершенно не было людей — все, включая дворецкого, были самых разных рас, попадались даже зверолюды и птицелюды, но ни одного человека. Даже встретивший его слуга, ныне подливавший вина и разносивший угощения вместе с пятеркой горничных оказался эльфом, причем странной помесью светлой и темной рас. Ну и черт с ними, в самом-то деле, ну нет и нет людей, чего бы тут тревожиться? И все бы ничего, но Аунар вдруг понял, что это мясо, несмотря на обилие соусов и гарниров, несмотря на изящную сервировку и богато приправленное специями, ему было совсем незнакомо. Все стало понятно, когда во время очередной смены блюд сразу четверо служанок принесли огромное блюдо, с видимым усилием опустив его на центр стола, к которому сразу же было приковано все внимание пирующих существ. Блюдо было накрыто громадным серебряным колпаком, подняв который слуги вызвали у пирующих всеобщий восторг. Ликовали все, кроме темного эльфа, который со смешанными чувствами глядел на чудовищное даже для такого как он зрелище.

На блюде промеж запеченных овощей находились обнаженные тела трех человеческих женщин настолько завораживающей красоты, что могли бы посоперничать с представительницами эльфийской знати. Все они были тщательно зажарены, но с таким мастерством и искусством, что даже в таком виде они сохранили свою необыкновенную красоту. При более внимательном осмотре оказалось, что они были к тому же щедро нафаршированы фруктами и густо смазаны уже знакомым ему превосходным кисло-сладким соусом. Запеченным телам были преданы соблазнительные, призывные позы, рты женщин были растянуты в улыбках, а закрытые глаза, казалось, вот-вот распахнуться и подмигнут ему. Темный эльф невольно потянулся к своему бокалу, делая из него хороший глоток и наконец-то понимая, что он ел весь этот вечер. Выпив, он обнаружил, что теперь все это странное сборище, включая хозяев дома, внимательно и оценивающе смотрит прямо на него, явно чего-то ожидая. Аунар, вытерев губы салфеткой, невозмутимо встал, подошел к жуткому блюду и деликатно отрезал себе небольшой кусок мяса с бедра ближайшей женщины, а потом с вежливым поклоном возвращаясь к себе на место и принимаясь за трапезу. Это послужило сигналом для остальных, которые с удивительным тактом и аккуратностью подходили к блюду, каждый отрезал себе по куску, а головы достались хозяевам, которые ловко вскрыли черепа двух женщин и принялись за мозг, деликатно вкушая его серебряными ложками.

Что было дальше, Аунар помнил смутно, но определенно точно знал, что наелся он в ту ночь человечины, и наелся преизрядно, но не испытывая никакого отвращения или угрызений совести, хотя после этого учувствовал в каком-то совершенно дьяволском шабаше, после которого была отчаянно разнузданная, дикая оргия, где он тоже принимал самое деятельное участие, кувыркаясь с той самой светлой эльфийкой, ранее сидевшей за столом по правую сторону от него, пока сидевшая слева косматая орчиха униженно вылизывала деликатные девичьи ножки. Вино текло рекой, мяса еще было много, угощались явно не только теми тремя телами, но всех этих подробностей некромант не уже не упомнил. Оно, пожалуй, было и к лучшему, ведь некоторые вещи лучше и не знать.

Очнулся некромант поутру, на самой границе этих гиблых земель, со всем своим скудным скарбом и кристаллами в сумке и даже оружием, которое было самым ценным, что у него было. Пожалуй, что можно было бы действительно списать все случившееся с ним на странный сон, галлюцинации и бред от поганых ягод, если бы не тщательно упакованный сверток с все тем же мясом, на сей раз копченым, и, на сладкое, человеческим глазом. Глаз, между прочим, был голубого цвета.

Отредактировано Аунар Баэвиир (06.05.2021 20:48)