Утеха… Пожалуй, самое подходящее место для всякого отребья, слетающегося сюда словно мухи на мед со всех уголков страны и из-за ее пределов.

Стоит ли удивляться, что именно в этот вонючий, пропахший нечистотами и лицемерием город понесло одного из виднейших представителей данной живописной категории?

В том, что Бернар Мартен владел нужными связями в высших кругах, можно было не сомневаться – заместитель Розенкраца вызвал ее посреди ночи, сняв с расследования по пропаже кузена в доме хельдеморского герцога.

Весьма показательно.

Впрочем, как Широ ни старалась выяснить, кто именно угрожает пресловутой сливке общества, ничего толкового не узнала. Обрывки разговоров, подслушанные в кулуарах Ордена, не дали ровным счетом никакой информации, а копать глубже было бы подозрительно.

Ладно. Один черт, если это правда, на блудливого сукина сына скоро попытаются напасть, тогда все и прояснится. Если нет... Что ж, плата от Ордена получена, и будет даже лучше, если не придется ее сполна отрабатывать бок о бок с достопочтенным мастером слова и кое-чего еще.

За свою долгую, насыщенную всякой сранью жизнь, в том числе и десятилетия, проведенные на службе столь благородной организации, Кана повидала прилично. Вряд ли нынешний случай был каким-то особенным. Типичный сценарий: богатенький засранец с замашками короля возомнил себя пупом земли и перебежал дорожку другому такому же экземпляру, а тот, не будь дурак, нанял ребят, способных разобраться с проблемой радикально.

Может сам наниматель Мартена и «предупредил», чтобы поглумиться над этим трусливым зайцем, почему нет? Вот только заяц оказался трусливым настолько, что бежал через пол страны, роняя по пути собственное достоинство наравне с остатками роскоши.

До одури захотелось рассмеяться в лицо заносчивому ушлепку, вещающему посреди апартаментов об оставшейся работе (еще бы на стульчик встал) и поощрительном призе за эту самую работу. Пожалуй, будь Кана на полтинник-другой лет младше, действительно рассмеялась бы. Тут же огребла бы от наставника, разумеется, но как удержаться-то? Что за никчемная рожа, преисполненная чувства собственной важности и гордыни?..   

Удержаться все-таки пришлось. Это всего лишь человек, пронырливый плут, угрем скользящий между пальцев у власть имущих. Всего лишь жалкое дерьмо, недостойное даже того, чтобы она размазала его мерзкую физиономию подошвой сапога.

И все же – это человек, которого она будет охранять и беречь как зеницу ока. Сейчас не лучшее время для бунта. На темных эльфов в Ордене и так уже посматривают косо, что будет, если ее заподозрят в нежелательных связях с Домом?

Чего стоит конкретно этот персонаж, с порога возопивший о том, что не желает видеть подле себя телохранителя ее расы. И хоть каким-то чудом замглавы удалось убедить Мартена в ее компетентности и абсолютной преданности, а еще – что оказалось немаловажным фактором для засранца – принадлежности к дворянскому роду, отношения у них складывались такие себе. К двоим ее подчиненным низшего звания, к слову, у «господина» никаких нареканий не возникло.

С другой стороны, они и темными-то не являлись.

Едва Бернар закончил свою пламенную речь, эльфийка молча кивнула Наэтариэлю и Донни, чтобы те встали у окон, напротив одного из которых как раз принялся ковыряться в чемоданах их расчудесный наниматель, и глядели в оба. Разумеется, всю дорогу они следили за любыми мало-мальски подозрительными вещами и в «Хмельную Пристань» въехали в полной уверенности, что слежки за их небольшим отрядом не было, однако в текущих обстоятельствах нельзя терять бдительности. Где гарантия, что какой-нибудь отчаянный не воспользуется случаем и не метнет в пустоголового олуха стрелу или стихийное заклинание прямо через окно?

Какое все-таки гнусное место.

В Утехе было достаточно беглецов от чего и кого угодно... Человек, на встречу с которым надеялся Мартен, несомненно, выбрал удачный для этой цели город.

Размеренный ход ее мыслей неожиданно прервал хрипловатый голос Бернарова секретаря-доходяги, которого тот невесть зачем притащил с собой. Толку с его присутствия, с точки зрения Каны, не было ровным счетом никакого, одна лишь пустая болтовня. Хотя «двоим из ларца» – Наю и Донни – нравилась демонстрируемая им почтительность.

И снова со своими нотациями, ну что ты будешь делать…

— Желаете поскорее избавиться от сопровождения? — равнодушно осведомилась эльфийка в ответ, резким движением разгоняя пляшущую перед глазами пыль. — Неужто задумали что-нибудь зловещее?

Не то чтобы она подозревала его в чем-то, кроме редкостного занудства, однако навалившаяся за несколько суток напряженного бдения усталость давала о себе знать изрядным раздражением. А выплеснуть его на самого Мартена она не могла.

Белая коса взметнулась в воздух, словно атакующая кобра, когда наемница бросилась к окну, едва не сбив с ног сладкую парочку – Мартена с его верным престарелым псом. На бегу извлекла мечи.

Она не рычит от ярости, не выплевывает ругательства, от которых у приличных барышень тут же завяли бы уши. Благо, ни одной такой в поле зрения не видно. Да и к чему слова? Сталь поет куда красноречивее.

Всего одно точное движение: Эссхашэур оставляют настолько идеальные ровные срезы, что поначалу даже не видно крови и кажется, будто клинки иллюзорные, ненастоящие. Но вот отрубленная под самым плечом рука одного из вторженцев плавно отделяется от стремительно влажнеющей культи, открывая на обозрение зияющую алым, словно широко раскрытый рот, рану.

Едва от человека в смешном мешке под его же хриплые вопли симметрично отвалилась вторая конечность, Кана мгновенно потеряла к нему интерес, спрятала один меч и, не снижая скорости и попутно оценивая обстановку, рванула к Бернару.

Похоже, Наэтариэль взялся за мага, но ему, пирокинетику, нелегко приходится, ведь задача – спасти нанимателя, а не зажарить в шашлык вместе с остальными. Донни что-то не видно. А что там с третьим ублюдком?..

Плотная завеса из пыли, гари и еще какого-то вонючего дерьма значительно затрудняла обзор, что категорически не понравилось эльфийке. 

Рисковать нельзя.

— Валим, — коротко объявила она, бесцеремонно хватая позеленевшего от ужаса аристократа за шкирку и следом, не оборачиваясь, бросила отважному секретарю:

— Не отставай, если жизнь дорога.

В окружающей суете, под граничащие с помешательством крики раненых, Широ удалось пробиться к двери. Приходилось, правда, тащить на себе Мартена, которого от пережитого потрясения перестали слушаться ноги.

Ничего, добраться бы до выхода, а там уж она приведет клиента в чувство.

Сладкоголосой служанке повезло – ей всего лишь досталось локтем в живот, пока Кана в буквальном смысле по телам (о, а вот и Донни. Прости, милый, сильно больно?) прокладывала им с Бернаром путь к лестнице.

Они скатились по ней как мешки с картошкой, громко и неуклюже, чудом увернувшись от летящей вслед стрелы.

Уже вываливаясь вместе со своим драгоценным нанимателем из гостеприимного заведения в прохладу ночной улицы, Кана оглянулась на колченогого деда, убеждаясь, что тот не отстал, и непроизвольно скривилась.

Как быстро, однако. Она была уверена, что старик не поспеет за ними и отвалится еще на лестнице. Разве он обычно не с трудом ходит?.. Или от страха не только глаза велики, но и ноги работают с утроенной силой?

Я назову тебя Счастливчик Джо, если выживешь.

Счастливчик Джо провел с ней бок о бок не один год… Вообще-то человека, которому принадлежал этот череп при жизни, звали Джованни, но кому какое дело? Покрытый россыпью мелких трещин, с непроницаемо черными глазницами и сколами на переносице, он значился единственным другом будущей звездочки Ордена Белого Меча во время ее обучения в детстве. То есть он являлся таковым ровно до того момента, как в Доме Змея не обнаружили предрасположенность эльфийки к некромантии…

И да, Счастливчик Джо «выжил». Кане удалось спрятать череп – выбросить в реку на самом деле – аккурат перед тем, как его пришли конфисковать, и до сих пор никто, включая ее саму, не знает, что с бедолагой произошло потом.

Наверняка, ничего хорошего.

Ладно, плевать. Не то чтобы вопрос о жизни или смерти помощника нанимателя имел какое-то значение. Главное блюдо сегодня – паршивая овца, несущая золотые… пусть будет яйца, по имени Бернар Мартен, и, к сожалению или к счастью для оного, именно ей придется вплотную заняться его безопасностью сегодня, пока они с отставшими орденцами не перегруппируются.

Кстати, об овце.

Следовало бы привести бедолагу в чувство: в таком состоянии далеко уйти он не сможет, а волочь его на себе и дальше эльфийка не собиралась.

— Возьмите себя в руки и, ради Луны, перестаньте скулить как девчонка. Вы нас раскроете.

Для пущего эффекта Кана от души отхлестала благородного мужа по холеным щекам, что тому, разумеется, ни капли не понравилось.

Смотрите-ка, сработало. Как злобно зыркает, прямо загляденье.

— Прошу простить, это было необходимо.

Ранее, пока они пробирались от лестницы до выхода, наемница незаметно увела чей-то потертый темно-зеленый плащ с первого этажа, где располагался довольно многолюдный трактир, и теперь безапелляционно скрыла под ним писателя. Из-за десятков громких голосов, которые доносились и сюда, на улицу, начинала побаливать голова; из-за них же, по всей видимости, никто не услышал нападения и не вызвал городскую стражу.

Или все они здесь повязаны.

Как удобно.

Надвинув собственный капюшон чуть ли не по самый подбородок, она обернулась на «Хмельную Пристань» в последний раз. Весь третий этаж заволокло дымом, на земле под ставнями будто в любовных объятиях смешались пригоршни битого стекла и чьей-то крови, кто-то жалобно стонал в черном провале окна… 

Пора делать ноги.

Оставалось лишь надеяться на то, что Наэтариэль и Донни выжили и нагонят их позже. Или все совсем плохо и тогда ей придется менять план.

Но одна вещь сегодня точно прояснилась: Бернар не лгал ради какой-то неведомой выгоды. За ним действительно охотились.

Странное дело, они заявились к заплывшему собственным жиром толстосуму посреди ночи – грязные, окровавленные, на своих двоих и без багажа – и тот будто ждал их. Он – и чуть ли не целый отряд бойцов, наряженных в вырвиглазные одежды по последнему писку.

Не этот ли денежный мешок заказал Мартена в отместку за поруганную честь дочурки?..

На мгновение задумавшись о кое-чем еще, Кана вернулась к реальности, когда надрывный голос нанимателя сорвался на ультразвук, а его оппонента Грегори – напротив, оставался все таким же непринужденным.

Спорили об оружии. Несмотря на то, что никто из «его людей» по сути не возражал, Мартен наотрез отказывался соглашаться с условиями хозяина дома, в истеричной манере утверждая, что на него давеча покушались и разоружиться означает верную смерть, и вообще, мол, его «друг» не должен о таком просить. И такой пурги дальше нанес, что Новак слова не мог вставить.

Эк его перемкнуло. Даже отсюда видно, как трясутся поджилки достопочтенного босса и судорожно сокращается кадык.

Что, говнюк, в горле пересохло от пережитого ужаса? Правильно, бойся. То ли еще будет. Смертные недаром наделены чувством страха, порой оно спасает жизни.

Однако же пора прекращать этот цирк.

Они еще какое-то время препираются, пока ссору не заглушает звон металла: Кана, заколебавшись слушать неблагозвучный словесный понос из уст обоих, с выражением крайнего раздражения извлекла Эссхашэур из ножен, и, ловко прокрутив в руках в опасной близости от любопытных носов охраны в вычурных фиалковых ливреях, сунула обратно. Лишь после этого и клинки, и ножны перекочевали в чужие руки «на хранение».

— Дыхнешь на них – убью, — серьезно пообещала она принявшему стальную парочку слуге в неожиданно воцарившейся тишине.

О, наконец-то заткнулись.

Ей было, о чем поразмыслить, пока глубокоуважаемые аристократы чинно рассаживались по креслам-диванам и разливали по бокалам вино. Разливали сами, без слуг.

Глядите-ка, да они снова скорешились. А ведь только что на говно исходили, доказывая друг другу собственную правоту.

Эльфийка украдкой покосилась на «Счастливчика Джо» и в очередной раз никаких определенных выводов не сделала. Получив заказ Мартена, Орден вдоль и поперек проверил его ближайшее окружение и всю подноготную последнего. Секретарь был чист, как стеклышко. Да и в недавнем бою показал себя преданным хозяину до мозга костей.

Какая мерзость…

И все же, какими бы отвратительными ни казались ей пресмыкательства человека, вряд ли он мог быть тем самым предателем, выдавшим нападающим местонахождение Бернара. Но кто тогда?..

На самом деле она и сама, наверное, сейчас не внушала чрезмерного доверия нанимателю, несмотря на всю его недалекость и безвыходное положение. Измятая и местами подранная униформа, покрытый гарью плащ с обгоревшими краями, перепачканные чем-то склизким волосы... Ах да, вероятно, вляпалась в чью-то кровь.

Брезгливо передернувшись, наемница сдула с лица белесую прядь и прислонилась спиной к стене, у которой каменным изваянием застыла после передачи оружия.

Что и говорить, она не особо заботилась о сохранении приличного вида, продираясь сквозь дым и весь тот хаос, что в мгновение ока объял постоялый двор, так что сейчас в окружении расфуфыренных бойцов Новака ощущала себя белой вороной. Нет, скорее все же черной. Черной и ужасно грязной.

Донни и Ная до сих пор не было. По нему не скажешь, но Донни считался в Ордене прекрасным следопытом, одним из лучших. Отыскать их трио не составило бы труда. И поскольку его все еще нет рядом, вывод очевиден.

Проклятье.

Пополнить пустующие ряды своих помощников ей тоже было некем: в Утехе, этой пародии на тихий провинциальный городок, филиал «Белого Меча» совсем небольшой. К тому же, пока они туда доберутся, отчаянного писаку тысячу раз прикончат. А он пока не исполнил своей роли до конца.

Сквозняк отбивается от добротных стен помещения и холодит затылок. Это еще не конец. Убийцы снова придут за своей целью, если, конечно, они не дилетанты с ближайшего переулка, что сильно вряд ли, учитывая синхронность атаки и теперь уже очевидную потерю вследствие этой атаки Наэтариэля и Донни.

Вопрос: когда? И откуда ждать нового нападения? Идея с продавшимся Новаком и его фантасмагорически разряженными миньонами кажется все более состоятельной.

Кстати, о последних. О чем это они там трепятся?..

Кана сощурила вспыхнувшие золотом глаза и, незаметно переместившись ближе, прислушалась к бубнящим вполголоса слугам.

— … не спит уже почти целую декаду. Его изолировали в старой казарме и… а потом… разбил о голову горшок… сомнений нет.

— Ты уверен? Элливия бодрствует всего несколько дней, однако уверяет, что… повара на кухне не поспевают и ей приходится… Стоит ли… лекаря?

— Без понятия. Но все же целая декада…

Разрази вас гром. Если на территории Новака правда разгуливает Бдящий мор, последствия могут быть весьма плачевны. В Ордене до нее доходила некоторая информация об отдельных вспышках болезни близ Фортуны, но чтобы здесь, в Утехе?.. Час от часу не легче.

Пусть ей самой заражение и не грозило, однако вопрос, был ли привит Мартен, оставался открытым. А если и да, то как велики его шансы не заболеть? Ведь, насколько было известно Кане, вакцина не являлась безусловной гарантией против заразы.

Ну, где там хренов посредник? Ей не терпелось поскорее свалить из этой дыры.

***

— Повтори.

Широкоплечий приземистый господин с военной выправкой отходит от окна и закладывает руки за спину. В своей черной форме со знаками отличия на плечах и груди, да еще этими строго сведенными к переносице бровями он кажется особенно грозным в глазах подчиненных.

В глазах всех остальных, но не темной эльфийки, замершей перед ним в нейтрально-расслабленной стойке и с несколько отстраненным выражением лица.   

— Защищать Бернара Мартена, пока он не выведет нас на своего приятеля, связанного с незаконной миграцией из Ольдемора и обратно. Разузнать об этом как можно больше. 

— Верно. О результатах операции доложишь лично мне.

— Будет исполнено.

*** 

И снова вокруг хаос и смерть. Снова разруха, крики и стоны раненых. Разведывательная миссия в очередной раз скатилась в яркое кишкопускание, а напарники из Ордена, которых вообще в истинный план не посвятили, уже успели положить на алтарь высшей цели свои жизни.

Бедняга Мартен. Червяк вроде него по-прежнему не нужен решительно никому. Ей бы даже стало его немного жаль, если бы она умела сопереживать.

Что ж. Все это несущественно. Неважно.

Но этот чертов старик под личиной преданного до усрачки секретаря… Каков гусь, а?

Кана шагает мимо согнутых в едва ли не карикатурных позах людей в его сторону, будто не замечая ни крови, ни ледяных осколков, ссыпающихся на пол из открытых ран и перерезанных глоток.

Бесишь.

Наперерез бросилось несколько человек из числа слуг толстозадого торгаша. Одному особо рьяному она выбила передние зубы коротким точным ударом кулака, второй поумерил свой пыл лишь после того, как смертоносное лезвие на конце длинной косы метнулось к его глазам после стремительного пируэта хозяйки этой самой косы.

Эссхашэур похоронены под каким-то блюющим кровью неудачником в некогда фиолетовой, а ныне окрашенной в благородный багровый цвет ливрее, и Кана решает не терять времени на то, чтобы добыть их сейчас.

Как давно она не пускала в дело скрытый механизм?.. Уже и не вспомнить. За последнее время не происходило чего-то настолько из ряда вон выходящего, чтобы у сослуживцев из Ордена снова появился повод отвешивать свои шуточки, да выдумывать глупые прозвища.

Как там было... Мандрагора? Мантикора? Бестолковое слово, совершенно не отражающее действительности. У нее не было жала, готового вонзиться в неприятельское горло по щелчку пальцев, однако лезвие на заколке для волос было достаточно острым, чтобы перерезать артерию или отрезать ухо, нос или… Что угодно.

И отрезать молниеносно.

Вот, пожалуй, «молния» в качестве негласной клички ее бы устроила…

Однако сейчас было не до демагогии.

Эльфийке не понравилось, что пришлось вываливать тузы из рукавов в какой-то помойной яме у черта на куличиках, сильно не понравилось. Да еще и перед кем? Перед сбродом в шутовских нарядах и хитрожопым дедом, на которого тот с каждой секундой походил все меньше и меньше.

— Эй ты, хромоножка, — окликнула она «Гилдарта», выскочившего из-за стола, словно цирковой трюкач на пике карьеры. Его хромота, ясное дело, исцелилась самым чудесным образом. — Надеешься улизнуть, не измяв костюмчика?

В ту же секунду она стремительно атакует, в два счета сократив дистанцию между ними и не дожидаясь ответа.

Убийца теперь кажется значительно выше и крупнее ее, но вряд ли он имеет в своем распоряжении более ста пятидесяти лет тренировок. Да и не спасут игры со льдом от обжигающего гнева, овладевшего эльфийкой, от какой-то полубезумной жажды пролить чужую кровь. 

Тело движется почти что на автомате. Накрыв ладонью макушку, будто в стремлении нежно погладить, Широ с силой прикладывает его головой к стене – и правая сторона лица «Счастливчика Джо» бурно радуется встрече с изящной алебастровой лепниной.

Сейчас она приласкает его еще раз, да так, что кровь брызнет из размозженного виска, но тут…

Тут ослепленная яростью наемница краем глаза улавливает сверкание льда под ногами. Она стоит прямо посреди застывшей чайной лужи, и в последний миг чувствует, как предательски скользит по глянцевой поверхности правый каблук…

Отредактировано Кана Широ (04.07.2021 23:04)

А, вот оно что.

Ярость ушла так же быстро, как и накатила, уступив место привычному хладнокровию.

Значит, он один из тех одержимых, помешанных на кровавом веселье и всем этом дерьме. Тот, кто наслаждается каждой пролитой каплей и каждой развешанной по люстрам кишкой.

Ну, неудивительно, что Орден, наводя справки об этом служаке, ничего не обнаружил. Они просто не смекнули, где искать.

А искать следовало прямо у тебя в голове, дорогуша. Аккурат там, где в скором времени не без моей безвозмездной помощи образуется большая такая дырка.

Не сказать, что ей самой была чужда подобная страсть к разрушению. Не сказать, что ее так уж сильно заботило благополучие преставившейся богатенькой швали и их убогого сброда.

Бесило иное. Ублюдок вел себя так, словно находился не посреди залитого кровью и человеческими ошметками побоища, а на какой-нибудь пешей прогулке по королевскому саду. И этим сильно ей мешал.

Гадство.

Кана предпочитала действовать стремительно, точно, не теряя времени на грязь под ногами и не разводя лишней грязи вокруг. Как острое лезвие в руках полевого лекаря, когда ему необходимо ампутировать чью-то конечность.

Хэйру подери, сделал свое зловредное дело, прикончил, кого там тебе надо было – и проваливай, мать твою, с миром. Свали в закат и не мешай тем, чья работа еще не закончена. Или по крайней мере закончена не на все сто процентов.

Но, кажется, данный экземпляр давно уже утратил связь с реальностью и полностью погрузился в мир безумия и хаоса.

Что ж, давай поиграем, человек.

Из размышлений ее вырывает задорный хрипловатый голос, наверняка выкуривший на своем веку не один пуд какой-нибудь вонючей дряни:

— Длинноухая, не померла еще? Мне здорово надоел весь этот спектакль, так что может немного позабавимся напоследок?

Вместо ответа эльфийка усмехается. Он, конечно, неслабо приложил ее стулом, однако, пусть и без утерянного в драке плаща, пусть поврежденная, униформа из плотной кожи все-таки значительно смягчила удар.

О пинке в живот по-хорошему и упоминать бы не следовало, она, просто последовав годами формировавшимся боевым рефлексам, напрягла мышцы пресса точно в момент удара, и только благодаря этому не плевала сейчас кровью, выхаркивая внутренности.

Хотя было больно, факт, и правое ребро, кажется, хрустнуло. Старина «Гилдарт» неплох, ой неплох.

Она ловит любезно предложенный убийцей меч на лету, с некоторым сожалением возвращаясь мыслями к сокрытым где-то под телами родным парным клинкам. Вот бы взмахнуть ими сейчас, пустить это дерзкое мясо на фарш и смотреть в угасающие глаза, смотреть, как постепенно тает в них удивление, обида, злость, уступая место пустому взгляду мертвеца.

Но довольно лирики. За годы службы на два фронта привыкаешь не привязываться к вещам, а уж пустить на фарш можно и без красивого инструмента. Достаточно желания.

Кана смотрит на соперника плавленым золотом глаз не мигая, чуть склонив голову, как если бы выбирала индейку на ужин, и понимает, что желание у нее имеется. Да еще какое!

— Почему бы и нет? Давай, коль не шутишь. Нападай.

Им даже удается несколько раз со звоном скрестить клинки, прежде чем очередная небольшая волна «фиалковых жилетов» (неужто последняя?) одновременно атакует их обоих с фланга и разделяет, окружая каждого по отдельности.

Закономерно переключившись на четкое и методичное выпиливание неожиданных помех, эльфийка краем глаза замечает, что человек занят тем же, без устали орудуя своим мечом и не забывая пускать в дело кулаки.

Прекрасно. Пора уже в самом деле заканчивать этот балаган. 

Ей удается обезвредить свой «круг» горланящих нечто нелицеприятное придурков буквально за долю секунды до того, как мужчина справляется со своим. Этой доли секунды оказывается более чем достаточно.

Кана неожиданно всем весом наваливается на него сзади, хватает, распластавшегося по полу посреди кучи тел, за руки, и, крепко удерживая за запястья, сводит их за спиной, для пущей уверенности еще и сжимая бедрами чуть пониже ягодиц, чтобы обездвижить в том числе и ноги.

— Ну что, сладкий, последнее слово? — насмешливо шепчет она, склонившись к уху зарвавшегося ассасина, которому через мгновение предстояло проститься наконец с и так затянувшейся с ее точки зрения жизнью, однако почему-то решительно все в этом мутном деле шло не по плану.

Начиная с установки цели и кончая вот тем, что происходило сейчас. А происходила самая настоящая ерунда.

В тот самый момент, когда сбитое в бою дыхание темной обожгло левую мочку человека, снаружи раздался оглушительный трубный звук.

Звук рога пехотного отряда Ордена Белого Меча.

Какого?..

Кана, озадачившись, ослабила хватку. Самую малость.

— Вниманию всем, пребывающим внутри поместья Новак лицам! — зычно объявил грозный басовитый голос с той стороны окна. — По указу Верховнокомандующего восточного отделения Ордена Белого Меча, за содействие контрабандной организации и осуществление незаконной деятельности на территории королевства Хельдемор, все имущество господина Грегори Новака подлежит аресту. Покиньте здание, в противном случае мы возьмем его штурмом.

Весь резерв, что ли, прибыл? И даже успел добраться до господского дома через всю территорию поместья… Сколько их там? Тонкий эльфийский слух подсказывал, что не менее сотни.

Значит, интуиция не обманула. Они следили за ней. Вели все это время. Оставался лишь вопрос, следили за ходом операции или же конкретно за ней?..

В любом случае, эльфийке происходящее нравилось все меньше.