ходят слухи, что...

Кристиан заставил себя еще раз заглянуть в лицо девочке. Ее бледные глаза казались бездонными; было трудно разобрать, где кончаются радужные оболочки и начинаются белки, они как бы перетекали друг в друга. Кристиан уловил кислый коричневый запах смерти. От крысы. Слабый запах засохшей крови.

Кристиан уловил кислый коричневый запах смерти. От крысы. Слабый запах засохшей крови.

Администрация проекта: имя, имя, имя.
нужные персонажи
22.03 На обочине, у самой дороги, стояла девочка лет семи-восьми, но худенькая и сморщенная, как старушка, в синей рубашке, которая была ей сильно велика. Один рукав уныло болтался, наполовину оторванный. Девочка что-то вертела в руках. Поравнявшись с ней, Кристиан притормозил и опустил стекло. Девочка уставилась на него. Ее серые глаза были такими же пасмурными и выцветшими, как сегодняшнее небо.

Арканум. Тени Луны

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Арканум. Тени Луны » Рукописи о былом » [16 Опочивальни 1059] Поцелуй змеи


[16 Опочивальни 1059] Поцелуй змеи

Сообщений 1 страница 6 из 6

1

Поцелуй змеи

https://i.imgur.com/Wkyb019.png

https://i.imgur.com/J0hOILR.png

https://i.imgur.com/bc3Y9v7.png

Зарвин Лонгплан | Даэрон Мероль'Таль  Солгард | 16-ое число Опочивальни 1059 года

❝ Я обожествляю опьянение
Твоей открытой игрой

Дела в тени иногда приводят к...

https://i.imgur.com/KqmoBIw.png

https://i.imgur.com/AIUSBYg.png

https://i.imgur.com/3b1o7Dl.png

Закрутить колесо Аркан?
нет

+1

2

Знали ли вы, как порой трудно было вести честные дела? Либо ты чист на руку и рискуешь всем чем только можно, либо змеей изворачиваешься, но зато рискуешь чуть меньше. Разумеется, Даэрон, как эльф, который большую часть своей жизни провел далеко за пределами своей культурной родни, многому научился у людей. Они жили по-другому: тот кто желал жить и воплощать мечты в реальность, а не существовать в них, за свою которую жизнь вертелись и всегда находили самые разные выходы. Чаще всего, не самые законные или морально правильные. Впрочем! У каждого в этом мире существовала своя собственная правда и мораль. Наверное именно поэтому Мероль'Таль не осуждал тех, кто таил от него что-то. Лишь бы, конечно, эти запрятанные за семью замками грешки никак не влияли на него и дела гильдии.

К слову, ему и самому приходилось действовать вопреки совести, которая за прошедшие многие десятки лет истрепалась, словно ветхая книга. Эльф, окутавший себя множеством самых разных знакомств, не пренебрегал как возвращать долги, так и заключать новые сделки. Взаимовыгодные, понятное дело! Иначе он оказался бы в несколько уязвимом положении перед второй стороной...

Легким движением руки смахивая подтаявший снег с пушистого воротника, торговец прошелся по широкому коридору и огляделся в поисках знакомых лиц. И те не заставили себя ждать, поскольку в ту же минуту к статному эльфу легким шагом едва ли не вприпрыжку подошел человек средних лет. Его аккуратная бородка, убранные волосы и одежда, как с иголочки - все это говорило само за себя о том, что это был коллега по гильдии. При чем, все всякого сомнения, не какой-то рядовой торгаш. Мужчина приветливо улыбался и показывал куда пройти, пока параллельно с этим молодой человек, служивший в данном поместье прислугой, не забрал у прибывшего гостя его верхнюю одежду. Они оба через какой-то мгновение оказались в не менее широком и роскошном зале, где их ожидало намного больше людей. Среди них затесались и, разумеется, представителя других народов: в основном, малый народец. Да и где-то за спинами тех, кто был повыше, можно было разглядеть кого-то с такими же остроконечными ушами, как у самого Даэрона. Это внушало ему какое-то приятное чувство, истоки которого разгадывать он ожидаемо не стал.

Господин Мероль'Таль! Мы наконец Вас дождались, — нарочито "устало" от ожидания воскликнул один из посетителей этого светского вечера, оглядывая красноволосого эльфа с ног до головы.

Чародей только улыбнулся, сдержанно, но ничуть не раздраженно приветствием в свой адрес. Плавной походкой он прошёл вперёд к одной из небольших групп людей, активно о чем-то другом с другом беседовавших.

— Рад видеть Вас в столь воодушевленном настроении, мсье Бернар, — эльф присел в кресло напротив ювелира из дома Бернаров, который обратился к прибывшему с дороги гостю и с которым тут же завёл деловую беседу: — Слышал, Вы провели крайне удачную сделку с господином Альваро из Эльмондо.

Так уж вышло, что в Торговой гильдии по ювелирным и оружейным вопросам можно было обратиться к весьма узкому кругу авторитетных в этой сфере лиц. Из их числа лишь мсье Бернар Фабрис и заместитель главы Мероль'Таль имели больше знаний и опыта. Негласным лидером был именно эльф, безусловно, только потому что был старше Бернана на добрых несколько веков и уже давно занимал свой пост. В последние годы ольдеморец рвался занять место Даэрона, пытаясь соперничать с ним в главенстве. Его напускная важность, которой так кичился мужчина, порой просто забавляла чародея. Однако теперь, когда Бернар начал наступать эльфу на пятки из-за связей с теми, кто уже был тесно связан с ним самим, Мероль'Таль начинал раздражаться. Скрытно, как он умел это делать, хладнокровно раздумывая над тем, как ему сохранять свою неоспоримую власть при торговой аристократии Хельдемора и Ольдемора. Высший продолжал держать дружелюбную улыбку, выглядев в чужих глазах максимально заинтересованным в успехах коллеги. Ведь выражение открытой неприязни нисколько не ценилось в их обществе. Как в эльфийском, так и в человеческом. Уж в этом они точно были похожи.

Бернар ухмыльнулся, не скрывая того, насколько он был горд за свои достижения, которые успели слухами добраться до длинных ушей заместителя Трансконтинентальной торговой гильдии.

О, это было непросто, знаете ли.

Он долго вставлял палки в колеса, не желая отдавать в аренду свои земли! — вступил в разговор еще один местный торговец. Тебериус - знатный счетовод и бюрократ до мозга костей с раздражительным нравом.

На этот раз ухмыльнулся только Даэрон, постаравшись сделать это как можно менее заметно для чужих зорких глаз. Он опустил взгляд на столик между ним и собеседниками, медленно потирая дорогие кольца на длинных пальцах в легкой задумчивости. К неведению других собеседников, эльф знал о многих причинах почему тот, о ком они говорили, долго не мог пойти на уступки в некоторых вопросах с гильдией. И тот факт, что ювелир "дожал" Альваро, не стало для остроухого торговца каким-то удивлением, хотя заставляло его ощутить некоторую неприязнь. К тому же, мсье Бернар имел некоторые предрассудки на счет участия эльфов в их особо важных денежных, политических и даже культурных делах. Возможно именно поэтому он так усердно пытался сдвинуть Мероль'Таля с его места.

Вот только кто сказал, что Коллекционер собирался дожидаться этого момента? У Даэрона были свои связи, о которых не мог предположить даже любитель сплетен Тебериус, который не переставал поглядывать на красноволосого в ожидании более яркой реакции и активного участия в дискуссии.

Отредактировано Даэрон Мероль Таль (25.08.2022 22:14)

+2

3

Званые вечера всегда даровали Зарвин особо трепетное, томительно-расслабленное настроение. Особой россыпью вдохновения венчались вечера, посвященные лишь нескольким людям, каждый из которых претендовал на внимание и мог совершенно спонтанно стать фаворитом самых отчаянных симпатий. Близость давалась куртизанке с особой легкостью и виртуозным мастерством, но вовсе не этот элемент повествования синтезировал опьяняющее очарование ближущегося мероприятия. Ее притягивала, воодушевляя бегать по гримерной с девичьим нетерпении оказия повлиять на судьбы высокородного эльфа и высокопоставленного представителя торговой гильдии. Напрямую вмешиваясь в их интимную жизнь и овладевая таинством самых примитивных страстей, куртизанка могла ощутить собственные власть и величие, разбавленные умыслом и эгидой влияния собственной гильдии, что персонально для нее означало безнаказанность и полную свободу действий.

Когда слуги, назначенные Змеем, надевали на голову Зарвин ювелирное совершенство золотой короны, выполненной по форме головы кобры, она улыбалась самой нахальной улыбкой из всех существующих. Изощренный золотой корсет, сомкнутый широким сияющим ободом вокруг головы переходил в увесистый золотой ошейник, окольцовывающий нежную и кажущуюся хрупкой женскую шею. Надетый поверх белого шелка платья, он подчеркивал утонченную откровенность плеч и притягательную размерность форм, выделенных туго натянутой окантовкой глубокого декольте. Объемные, вздутые рукава одеяния оформлялись золотистой сеткой, опускающейся на аккуратные гладкие руки и соединялись с блистательными отсветом пальцевых украшений. Строго цепляющееся в пол платье полупрозрачной тканью очаровывало смотрящего, неохотно выделяя гладкие длинные ноги и их восхитительные изгибы. Даровитое тело выбивалось из-под наряда замысловатыми черными полосами татуировок, что извилистыми поворотами охватывали позвоночник и, покрывая череп, выступали поверх симметричной округлости лица.

В богоподобном мерцании всеобщего внимания, облаченная в совершенство, эльфийка сторицей возвращала обращенные на себя впечатления загадочным взглядом приятно-усталых металлических глаз. Встречающий ее камердинер не сразу вспомнил о функционале и обязательствах этикета, предполагающих полностью сомкнутый в покорном молчании рот и безотлагательное участие в обнажении гостьи освободительным маршем супротив верхней одежды. Удерживая в руках увесистую шубу, созданную непревзойденным художником портного дела и покрытую вкраплениями змеевидных пластинчатых дисков, робкий слуга, плененный дивной осанкой оголенной спины, перебирал в голове заученные слова и не находил среди них подходящих к подобному выдающемуся великолепию. Встреченная благоговейным безмолвием Зарвин нисколько не разочаровалась вербальному упущению и грациозной походкой проследовала вдоль полумрака тянущегося коридора. Привлеченная величавыми голосами знатных господ и узнавая среди них искомый властно-завистливый голос, прерываемый короткими хриплыми вставками, эльфийка сделалась чарующе серьезной, а отзвуком сразу трех каблуков почти непринужденно указала на свое появление.

Выгнувшись в пояснице и деликатно опуская хрупкую ладонь на драгоценную поясницу, она оперлась второй рукой о двухметровое золотое копье, инкрустированное белыми драгоценными камнями и смерила долгим взглядом присутствующих. Завравшийся и по-плохому мелочный господин Бернар почти сразу растекся в вожделенной улыбке, натянувшей и без того длинное лицо до безобразной гримасы крысиного царствования. Таких мужчин Махаон видела и обслуживала довольно часто — настолько, чтобы перестать узнавать в них какую-либо искру надежды на ценность существования. По правде говоря, если бы не их баснословные деньги и слабость к женской доступности, она бы вовсе убивала таких прямо в постели. Никакой пользы для общества и культуры они все равно не несли, позволяя себе продлевать жизнь лишь за счет силы номинала звенящей монеты. Эдакое бодрствование в кредит. Почему бодрствование? Да потому, что такие же мужчины без гроша в кармане вызывали лишь жалость и милостивые потуги избежать с ними встречи любого толка. Другое дело — благородные эльфы, чье затянувшееся пребывание на материке олицетворяет надменное и абсолютно беспощадное потребительство в вопросах вечности и самообожания.

— Господин Мероль, — Зарвин обогнула кресло, в котором расположился влиятельный мужчина, — Таль, — песнь бархатистого голоса танцовщицы лилась медлительно и планомерно, обволакивая утонченный слух ценителей роскошеств и жадных до всего необыкновенного богачей. Интонационный распев, движущийся звуком в такт изящным движениям несравненного стройного тела завораживал, приковывая к себе интерес и завлекая в игру утонченных манипуляций. Дива вечера не улыбалась, однако в тембре ее очарования читалось приглушенное одобрение, взывающее к симпатии животного происхождения. Оставшийся без участия куртизанки делец поспешил реабилитироваться, выйдя на позицию инициатора досуга и обольстительного диалога, но вместо ожидаемого эффекта оказался полностью проигнорирован дамой. Поднимаясь по лакированным ступеням на антресоль в застилающий полумрак освещения, Махаон не утрачивала зрительный контакт с огневолосым отступником светского настроения. Ее свободная рука окольцованным златом пальцев тянулась вдоль истощающего перила, а грудь вздымалась от глубокого дыхания редким распиранием драгоценнейшего корсета. Казалось, что мир замер в ежесекундной сцене коллективного восхваления красоты и явного превосходства, негласно подтверждая восторженными взглядами, что ни одна из сопровождающих здешних коммерсантов женщин и близко не сравнится с легендарной Мадемуазель Махаон.

Оказавшись на возвышении, Зарвин бережливо перекинула верхнюю часть тела через декоративную балюстраду, чем совершенно случайно спровоцировала доступность мужскому взгляду увеличившейся под ювелирной шнуровкой груди. Манящие пухлые губы, выделенные матовой помадой слегка раздвинулись, приоткрывая ряд ровных белоснежных зубов, а глаза обольстительницы неспешно осмотрели присутствующих. Вечер официально объявили открытым, а эльфийка указала истинный ценник на его посещение. Жаль лишь, что почти каждый воспринял ее как женщину, доступную к покупке, а вовсе не как персону, способную продать их самих. Впрочем, ей это было на руку.

— Господа, — обратилась Зарвин ко всем сразу, хоть и взгляд ее был направлен к двум конкретным торговцам, — не сподобится ли кто-либо из столь завидных мужчин до манерности завсегдатая кабака и не угостит даму толстой.. сигарой? Танцовщица почти незримо ухмыльнулась, распространяя по комнате устойчивый и влекущий аромат туберозы.

+1

4

Званые вечера всегда даровали Даэрону либо головные боли от постоянной выдержки во всем, либо удачно выигранную партию в торговых делах. Сегодняшнее торжество, по-видимому, закончится лишь тем, что он постарается под любым удобным предлогом пораньше покинуть чужое поместье. Но вовсе не для того, чтобы избежать "удовольствия" лицезреть излишне довольное лицо мсье Бернара, а столько для того, чтобы под самый конец застать нечто неприятное и приятное одновременно, а затем за неимением других причин оставаться в компании завистников и сторонников ювелира, покинуть это место. Уж больно эльф желал закончить этот день на приятной ноте, что осталась бы сладким послевкусием на памяти торговой гильдии. Горечь вечера испытывать бывший аристократ не собирался. Ради этого он оставался в смиренном ожидании удачного момента для контратаки.

Наконец, стрелка на часах переметнулась к долгожданной линии - настало время для появления главной звезды этого мероприятия, самой дорогой золотой монеты, доступной лишь кошелькам тех, кто присутствовал в этом зале. Да и то, наверное, не всем. Драгоценные украшения ничуть не утяжеляли ее тонкие черты лица, только лишний рааз указывали на ее неповторимость и эксцентричность цельного образа. Мероль'Талю каждый раз казалось, что его идеальное зрение обманывается при виде Махаон, ведь даже для женщин его народа Мадемуазель Махаон была слишком совершенна. Будто ненастоящая, неземная, выдуманная красота, на которую вряд ли хватило бы фантазии самых светлых творческих умов. Мадемуазель Махаон была слишком благородна для обычной куртизанки и слишком развязна для благородной дамы. Все слишком. Но от этого не становилось приторно, а только больше интереса раскусить ее.

Но не сейчас. Не время для этого желания.

Хватило взглянуть в глаза Махаон одним мгновением, чтобы понять, что она готова начать свою игру, закружиться в вихре пылких и извращенных взглядов, неприлично ласкавших ее фигуру со всех сторон. Как стая голодных волков, порабощенных умов, они взирали на непревзойденную диву этого вечера, заставившую мсье Бернара, женатого мужчину, обремененного взрослыми тремя детьми, глотать слюни. Его потаенные желания мигом обнажились на его некогда чуть более сдержанной физиономии торговца-прохвоста. Эльф не удержался от легкой ухмылки, которую успешно скрывал за ладонью, когда облокотился на мягкий подлокотник кресла, с интересом наблюдая за плавной походкой главной танцовщицы и тем, с каким холодом она прошла мимо Бернара. В один момент они сцепились взглядами и, признаться честно, чародей не смог побороть в себе желание закрыть глаза.

Тогда как все мужчины были ослеплены красотами ее тела и одежд, мечтая увидеть Махаон безо всяких драгоценностей и этой местами полупрозрачной дорогой ткани, Мероль'Таль подловил себя на мысли о том, что он ожидал, когда девушка вновь заговорит. В отличие от этих простаков, метящих в слои высшей интеллигенции, рожденный и выросший в таких удушающих свободу и самовыражение кругах, эльф наслаждался общением и мог опьянеть вовсе не от обычного вожделения, свойственного таким лицам, как Фабрис, чья улыбка едва ли не доставала до его по-уродливому плоских ушей. Таким же плоским был этот человек и по своей натуре.

Ювелирных дел мастер, разумеется, не выдержал полученного укола по собственной гордости и после того, как услышал шептания (что-то подсказывало ему, что они были обращены в его адрес), моментально оскорбился. Хотя, конечно, стоило отдать ему должное - мсье Бернар быстро решил отыграться, чтобы снова посоревноваться с красноволосым эльфом. И на сей раз за внимание Мадемуазель Махаон.

Можешь не вставать, господин заместитель, — не скрывая язвительный тон, поспешил ответить мсье Бернар и несмотря на это. вежливо указал гостю оставаться на своем месте. Правда, Даэрон и не собирался вставать, он продолжил наблюдать и улыбаться - последнего многие не поняли; кто-то все еще продолжал шептаться, а кого-то вынудили оторвать взгляды от танцовщицы ревнивые и завистливые женщины этого светского вечера, следившими за своими спутниками, разинувшими рот. Фабрис достал из красиво украшенного портсигара одну из самых приличных сигар и галантно протянул ее даме. Только вот дать огоньку он почему-то так и не смог: попытался несколько раз, раздраженно сведя брови меж собой. Он и догадаться не мог, что огонь не собирался появляться по приходи одного мага, который с едва скрытым весельем наблюдал за этой нелепой картиной.

— Не хватает огонька, мой дорогой друг?

В мгновение ока легкой походкой огненноволосый эльф оказался на пару ступеней ниже госпожи куртизанки, из-за чего практически сравнялся с ней по росту. Щелчком пальцев он зажег маленький огонек, которого хватило для одной толстой сигары, чтобы Махаон почувствовала ее вкус.

Бернар нервно засмеялся.

Фокусничаешь, Мероль'Таль?

Для тебя "господин Мероль'Таль", — хотелось было ответить ему, но эльф лишь загадочно улыбнулся и оставил это желание в своих мыслях.

— Что есть фокусы, а что реальность? — внезапно для всех озвучил высший. Даэрон бывало отвечал очень уклончиво, мутно или и вовсе непонятно - многие из тех, кто здесь присутствовал и знал его, давно привыкли к этому. Он еще раз улыбнулся Зарвин, а затем подмигнул собеседнику, важно сцепляя руки за спиной и спускаясь обратно вниз.

Отредактировано Даэрон Мероль Таль (28.08.2022 00:00)

+1

5

Угроза нарастала. Кажущийся спокойным и рассудительным предприниматель чувствовал себя в доминантной позиции относительно похотливого и суетливого коллеги по цеху, однако проигрывал последнему в прямоте самовыражения. Не было никакого смысла и ценности в напускном стремлении к самовыражению за чужой счет, если в итоге вы оба плясали в унисон искрящемуся шарму проститутки. И хотя Зарвин была лучшей во всем, что касалось завораживающего очарования, манипуляционного привлечения, сексуального соблазнения и эмоционального подчинения, была в ней еще одна порочная и совершенная в проявлении страсть — продажность в абсолютной степени грехопадения. С невинным и томительным молением в уникальном стальном блеске глаз она принимала из рук пылкого мужчины запрошенную сигару, пользуя в качестве инструмента получения лишь очаровательные пышные губы и долгое, нарочито вульгарное сосущее движение ими. Прикрывая глаза от восторга и притворного возбуждения, она предвосхитила потаенные мысли обреченного ухажера и аккуратно повисла на ювелирной гладкости дорогостоящего древка копья.

— Вы так любезны, господин Фабрис, — выдохнула она сквозь беспечно узкую щель меж безупречно ровных дентальных рядов, — в Вашем присутствии любая дама возжелает никогда не вернуться в мучительную горесть Вашего же отсутствия, — заглядывая в глаза мгновенно возгордившегося поклонника, она почти случайно схватилась свободной рукой за предплечье вовремя приблизившегося заместителя главы гильдии и плавно развернулась в его сторону, используя в качестве оси вращения импровизированный шест. Преисполненный поэтической печали взгляд робким молитвословием встретился с изумрудной проникновенностью эльфийского настроения и выдерживал тот пять многозначительных секунд, обращая девичьи надежды в руины спровоцированного смущения. Высокий и самолюбивый, Даэрон казался единственным и исключительным претендентом на женское влечение, разительно выделяясь на фоне тускнеющей заурядности собравшихся богатеев. В отсвете излучаемых его статью флюидов, угадывались надежда и пленительная безопасность, что феерией впечатлений низвергли легкомысленную куртизанку в омут покоряющего бессилия. Признаваться угоднику в сильных и опьяненных им чувствах, Лонгплан, конечно же, не спешила. Вместо этого она боязливо отвела взгляд в сторону и, вовремя ощутив момент для тактического отступления, осмыслила зримую лишь ей одной точку пространства.

— Я слишком истощена Вашими достижениями и Вашей безукоризненной манерностью, Господин, — вторила она ласкающим полушепотом, медлительно затягиваясь услужливо активированной табачной трубкой, — посему я не стану благодарить Вас о том, в чем замечаю Вас непревзойденным, — эльфийка выждала паузу, тщательно подбирая слова и используя для того гибкий язык, завлекательно проведя им по небу вокруг искушающей ротовой линии, — ведь это означало бы признание себя выше Вас, — на этой фразе дама резко подалась вперед, имитируя неловкое спотыкание, и оказалась в стеснительной близости от изящной серьги плутократа, — я хочу, чтобы ты владел мной, — произнесла она тихо и вожделенно, так, чтобы подобострастное интонирование феминного голоса мог расслышать лишь Мероль'Таль. Сразу после этого дама выгнулась в спине, элегантно возвращая себе равновесие и поспешила обратиться в социальное удаление, где, как могло показаться случайным и не очень свидетелям ситуации, могла бы спокойно зализать рану прилюдного конфуза и спокойно совладать со стыдливостью. На самом же деле, никакие муки совести и последствия осознанного стяжательства не беспокоили Махаон, а она сама лишь выжидала оказию, дабы прервать собственноручно учиненное молчание уже после случившегося взаимодействиями между двумя противоборствующими партнерами.

Мелочный и не обремененный сложными ролевыми масками Бернар исступленно глядел в сторону удаляющейся эльфийки с нескрываемым сожалением. Обреченно вздыхая о дивной прелестности частично оголенной спины, он искренно воображал себя героем, вовлеченным в противостояние сил и характеров изобретательным коллегой-сердцеедом. Любвеобильность и настойчивость — приятные и важные качества любого мужчины, переплетались в нем воедино с детской наивностью и яростной нетерпеливостью по отношению к конкурентам любого толка. А потому, как только поведенческое смыслообразование пролило свет на очевидность девичьей симпатии к его давнему идейному врагу, полные зависти глаза торговца воспылали праведным огнем посрамленной соревновательности.

— Если бы ты не мог проснуться, как бы ты узнал, что сон, а что действительность, Мероль'Таль? При всей надменной открытости Фабрис не был дураком и легко адаптировался под условия негласной игры, если был заинтересован в победном исходе. Посему, вопрос, озвученный ранее Даэроном в ответ на его собственный, был в очередной раз повторен в более извращенной форме и с претензией на риторическое послевкусие: мужчина точно знал, что за хитрости с поджиганием нес ответственность рыжеволосый эльф и не собирался давать тому лишний повод для издевательств. Более того, он и сам кое-что смыслил в магии, а потому поспешил напомнить о качестве их общения небольшим воздушным пузырем вокруг авантажного лица заместителя. Нетрудно догадаться, что в отсутствии доступа к кислороду человек начнет задыхаться, а огонь потухнет. И, тем не менее, озлобившийся мужлан не желал решать корпоративные противоречия через мальчишеское ребячество и почти сразу же отпустил оппонента, выждав достаточно времени, дабы тот успел отрезвиться.

— Даже не думай про нее, Мероль'Таль, — огрызнулся Бернар не то предупредительно, не то обиженно, — не все в этом мире должно доставаться тебе: если хочешь с этим поспорить, то предлагаю пари, — мужчина паскудно подмигнул, выгибая бровь в сторону стоящей в одиночном отдалении Зарвин, — оба попытаемся впечатлить ее, а достанется она тому, кого возжелает сама. Если будет капризничать и сливаться, то возьмем стерву совместно, — торговец двусмысленно покосился на своего соперника, мысленно прощупывая того на решимость и готовность доказать свое превосходство. Ирония столь категоричного и низменного предложения состояла в том, что при этическом или рациональном отказе Даэрона от подобной сделки проявлялась его состязательная слабость, а заодно и двуличная заинтересованность, ведь не было никакого смысла ударять за женщиной, которая тебя не интересует. Если только ты не состоишь с ней в сговоре, а она сама появилась на закрытом мероприятии по предварительной с тобою договоренности. Уж в чем-чем, а в подобных интригах Фабрис соображал даже более, чем освященный и всячески авторитетный заместитель главы одной из самых публичных организаций на Галатее.

— Прошу меня простить, господа, — Зарвин разрезала акт взаимного обмена репликами двух состоятельных коммерсантов чудесным звучанием обворожительного напева, — я — новый человек в столь высокопоставленном и знатном обществе, полным достойных представителей именитых купеческих родов, — слегка потупив взгляд, эльфийка на мгновение сделалась доверчиво маленькой, — и, признаюсь Вам честно, я не особо понимаю в вопросах рыночных инсинуаций и не могу поддержать диалог о рентабельности открываемых торговых путей, а потому буду Вам безмерно благодарна за экскурсию по поместью и ликбез в отношении истории самых главных его барельефов, — поочередно взглянув то на одного мужчину, то на другого, красавица опустила обрамленную золотыми полуперчатками ладонь на вздымающуюся в учащенном дыхании грудь, — готова предложить Вам взамен самые чувственные восхваления, завороженное восхищение Вашей эрудицией и покорное служение силе, величию и соблазнительному размеру ваших, — она легонько прикусила губу, старательно скрывая глубочайшее хотение, — разумов..

+1

6

Чувственность ее движений, ее взгляда, за который, словно за рыбацкий крючок пытался зацепиться мсье Фабрис, была столь сильна, что не уступала эгоцентричности знатного только в своей напористости ювелира. Он был сражен "магией" Махаон, как и ожидал эльф. Впрочем, Даэрон и сам еще при первом знакомстве, личном контакте, хоть и не настолько тесном, с именитой в широких кругах куртизанкой не мог до конца поверить в ее реальность и в то, что в некоторые запредельно интимные моменты он успевал отвести завороженный взгляд. Ее привлекательный парфюм и источаемые одним только присутствием флюиды глубокой тяги завлекали не менее уверенно, чем самая дорогая и увлекательная книга, которая стоила мешок золотых монет. Тем не менее, холодный разум всегда вовремя тушил горячее сердце высшего эльфа, поэтому его никогда не смущала никакая пошлая мысль или любое другое желание, которое по щелчку чьих-то цепких пальцев могло ловко подтолкнуть его и заставить споткнуться, чтобы пасть в пропасть запретного грехопадения, чуждого его благородной истинно аристократичной натуре.

Бернар готов был покраснеть, но сколько не от смущения, с которым "столкнулась" женщина при своем нарочито неловком столкновении с высокородным торговцем, сколько от злости: все внимание Махаон к его драгоценной во всех смыслах персоне этого званого вечера рассыпалось в одно мгновение. И, разумеется, за это он готов был "благодарить" своего давнего соперника. В который раз! Казалось бы, победа у него в кармане, оставалось только показать себя с иной стороны - той, что была бы за закрытой дверью перед кроватью - вот где мсье Фабрис, мужчина в самом расцвете сил по-его мнению, мог удивить эту удивительную мадемуазель. Но пока что ему в действительности не хватило огоньку...

Острые ушли эльфа не могли не быть обласканными столь усладительной похвалой, что определенно граничила с возвышением. Специально ли куртизанка говорила это так, чтобы слова ее прошлись не только по эго Мероль'Таля, но и по больному второго мужчины, яро боровшегося за ее чувства и тело? Маг сдержал щекотливый смешок за зубами и только благодарственное улыбнулся, представляя в ответ свою скромную сторону, которой не мог похвастаться любой другой мужчина, находящийся в таком месте. Все эльфы, безусловно, были горделивы и самолюбчивы в той или иной степени. Даэрон не уродился исключением.

...я хочу, чтобы ты владел мной, — однако самое сокровенное, что могло подарить ему это короткое соприкосновение с Зарвин, осталось только для слуха самого Мероль'Таля. Томный голос близь чувствительного уха заставил рыжеволосого замяться на мгновение от легкой неожиданности, с которой его ошарашила эта сладострастная фраза, раздразнивая внутренний огонек чародея пироманта.

Он не ответил ей ничего, лишь отдаляясь и отпуская из скоротечных объятий блондинку, лукаво скользнул длинными пальцами, украшенными драгоценными кольцами, по ее руке. Незаметно для чужих глаз и едва ощутимо, но весьма красноречиво и игриво.

Соперник Бернар уже заметно воодушевился на словах, едва не сбивая высшего эльфа с ног своим напором. Мероль'Таль выгнул бровь, сдержанно подавившись отсутствием кислорода, который ему перекрыли полным злобности щелчком пальцев. Но был ли немолодой коммерсант сражен куда более ощутимой в своей наглости выходкой этого ребенка в летах? Вид его мгновенно остыл, рыжий цокнул языком, мягко касаясь собственного сдавленного горла и тихо прокашлялся, носом вдохнув побольше воздуха.

— Я хорошо сплю по ночам, — вдруг усмехнулся он, и прошел мимо оскорбленного Фабриса, останавливаясь к нему полубоком всего в полушаге. Даэрон с наигранным удивлением взглянул на своего дрожащего компаньона, в сердцах совершенно ожидав нечто подобное от азартного ювелира. Как презренно жалок был этот человек, достойный своего людского рода. Эльф важно сцепил руки за спиной и с виду уже был готов возразить этому недостойному его предложению Бернара, гордо расправляя широкие плечи, как вдруг с разворота оказывается прямо перед лицом мужчины, похлопав того по мясистому плечу.

Бернару могло показаться, что единственная серьга эльфа озорно подмигнула ему бирюзовым глазом в лучах прошмыгнувшего света.

— Я в споре, мой пылкий дорогой друг, — ровным тоном согласился красновласый, показывая свою решимость. Именно этого обстоятельства так долго и терпеливо выжидал Мероль'Таль, поймав за спиной соперника встречный взгляд женщины, выступившей во всем этом безнравственном нахальства яблоком раздора. Короткая улыбка, полная понимания, тронула уста аристократа, когда Зарвин деликатно оборвала разговор двух мужчин и вернула себе все их внимание.

Эльф учтиво кивнул, чуть опуская вперед корпус и плавно проводя по воздуху рукой, как бы показывая в ответ на не то просьбу, не то предложение мадемуазель, пройти с ними вперед по пустовавшему от толп гостей коридору. Сам по себе любопытный народец уже рассосался от их троицы, но все еще можно было ощутить редкие взгляд, которые иные знатные гости бросали в их спины. А кто-то и вовсе не мог перестать пялиться на оголенные участки тела Махаон, бессовестно пожирая и раздевая ее в своих пошлых мыслях..

Дорогая, — тут же вмешался мсье Фабрис, протягивая желанной даме свою мягкую большую ладонь человека, который уже долгие годы не поднимал ничего тяжелее пишущего пера. — Вам и не нужно блистать глубоким пониманием всех наших тонких и, о поверьте мне прескучных, торговых дел. Достаточно быть рядом, — не дожидаясь, когда женщина примет его предложение, мужчина инициативно берет ее за руку и смело кладет ее себе за локоть, тем самом сокращая с ней расстояние. Бернар еще со времен своих ухаживаний за своей небедной супругой, мог похвастаться удивительной напористостью. — и сиять своей неповторимой и единственной в этом мире красотой.

Бернару определенно пришлась по вкусу ее двусмысленная игра слов и этот взгляд, этот тон голоса... Он уже готов был избавиться от эльфа в первые минуты их импровизированной экскурсии, но сдержался. Мероль'Таль шел со стороны куртизанки, не желая вставать плечом к плечу с ювелиром. Тот только был этому рад. Они уже оставили позади шумный и помпезный зал, выходя на главное крыло особняка, где можно было подняться на разветвленные по обе стороны лестницу, богато украшенную дорожками бордовых ковров. Одно крыло на втором этаже практически не освещалось, за исключением редких огоньков вдалеке. А вот вдоль коридорчика, который они втроем только что проходили, стояли тонкие столики, на которых представительно красовались разные редкости, приобретенные купцом. На что-то он периодически делал акцент, предлагая полюбоваться, например, застекленным украшением, привезенным из другой страны. На драгоценностях этот мсье, как он сам и говорил, собаку съел.

Заместитель гильдии ожидаемо подустал от этого пафоса, который излучал хозяин дома.

— Какие драгоценные камни вы предпочитаете больше всего, мадемуазель? — к слову полюбопытствовал остроухий, нарушая монолог Бернара. Он знал, что больше всего женщины любили слушать не о подвигах и достижениях.

+2


Вы здесь » Арканум. Тени Луны » Рукописи о былом » [16 Опочивальни 1059] Поцелуй змеи


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно