Уста-а-ал, как же он устал!.. И не выспался толком, и забегался в работе допоздна. Это вот ещё… Но госпоже ле`Крайден не то, чтобы просто так не откажешь, несмотря на всю щепетильность дела, Озки если бы даже хотел отказать – не смог из уважения к чужому горю и искреннему желанию помочь. Хотя беда-то там, подумаешь, прыщи в интересных местах… Кошка?

Фэй-ул вытянул шею, птичьи встрепенувшись и только сейчас обратив внимание на то, что его отвлекало всё это время.

– Разумеется, госпожа ле`Крайден. Дубовая улица, – смиренно повторил он словно уже далеко не в первый раз, – к мистеру Лахтаньо исключительно. Буду ждать вас через неделю с хорошими новостями, – улыбнулся целитель, провожая взглядом женщину, – довольно приятную как внешне, так и внутренне, если не считать некоторых заскоков, что, в общем-то, простительно, – и плавно смещаясь ниже, к её ногам, на пятнистую фигуру животного за дверью.

– Ох, котик вновь пришел. Впустите, впустите его, любезная. Это мой добрый гость, – почти нараспев протянул фэй-ул; зрачки его заметно сузились.
- Вы слишком добры, - пожурила Озки дама, - всех бродячих кошек не прокормишь.
- Кто, если не мы, госпожа, - вздохнул целитель, чуть поклонившись на прощание. Женщина рассмеялась: её настроение явно было на высоте. Проводив её взглядом, фэй-ул выудил из кармана сверток с самокрутками, повертел меж пальцев и, тихо бросив буквально под нос заклятье, тут же раскурил одну, попутно пропуская кота в дом вперед себя и заходя следом. Терпкий сладковатый аромат шлейфом проскользнул в закрывающуюся дверь.

Видеть приятеля Озки был рад, хотя с прошлой встречи у него и остался неприятный осадочек. С другой стороны, что было то прошло, да и разбрасываться существами, которые тебе всё же в большей степени приятны – дело не самое разумное.

- Ну что, кошечка, - сделав пару затяжек, вздохнул фэй-ул устало (нет, день всё-таки действительно выдался на редкость паскудным), - угостить тебя молочком, - он не удержался и хмыкнул, веселясь, - или чем покрепче?

Съёмный домик был небольшим и представлял собой в большей степени аптеку, совмещенную с жилой частью. С небольшим палисадником и размещённой на крохотном участке пристройке-оранжерее. Сейчас аптека был закрыта, а сами они вошли со стороны чёрного входа, где небольшой коридорчик, заваленный коврами еще прошлыми жильцами, вильнув в официально-деловую часть дома, внезапно выводил в относительно небольшую светлую кухоньку. Диван на этой кухоньке был мягким и ценился Озки за уют и огромное количество подушек, которое могло на оном разместиться. Ну, и не только подушек при желании...

Озки очень любил комфорт, лишаясь его довольно часто. Счастье-то оно в чём, в мелочах и текущем моменте – поймай только. А будешь проще ко всему относиться – и ловить станет не в пример легче.

Озки уселся на излюбленный диван и прикрыл глаза, втягивая в лёгкие дым. Нужно несколько минут, чтобы прийти в себя. А потом он весь внимание. Вряд ли Марроу заглянул к нему просто так.

Или он ошибается?

Кот лопнул. По крайней мере, так привиделось Озки. Съёжился прямо в движении, смазался и молчаливо, с какой-то даже невыразимой то ли тоской, то ли укоризной лопнул, брызгая в стороны черным дымом, что тотчас скрутился в иную фигуру, более привычную и удобную для бесед и действий иного толка.

Ноксиэ поправил ткань рубашки – сейчас он был одет не в пример легче, чем обычно: рабочая одежда требовала меньшей вычурности и более стесняла движения, более облегала, чем привычные ему балахоны; медленно вильнул хвостом, сметая сухие травинки, нет-нет, да попадавшиеся на полу. Ещё не подметал. Не успел, забегался. Фэй-ул потёр подбородок, прикусывая скрученную бумагу с тлеющими травами внутри, голову наклонил, изучая выражение лица Марроу.
Затем мазнул взглядом по шее и плечу.

– М-м-м… – вопросов задавать смысла не имело: вампир предусмотрительно выдал пояснительную.
– Серьёзно? Можно подумать, ты лишь за этим наведаться решил, – протянул Озки, неохотно отлипая от подушек и странным изломанно-плавным движением поднимаясь на ноги. Впрочем, может, и за этим. Мелькнёт вот так и исчезнет в том самом тумане. Ничего нового. А всё равно его... нет, не то, чтобы жалко, не верное это определение, хотя выглядит всё даже изнутри, если к себе прислушаться, именно так или схоже до крайности. Надо будет поразмышлять на досуге.

Ноксиэ подошел ближе, осторожно помог отделить присохшую ткань, фыркая и беззлобно ругаясь на всяких блохастых, впрочем, без конкретики хищной их принадлежности, и как-то само собой на столе появились все эти мензурки, пузырьки, металлические палочки с заостренными краями, ножницы и металлический футляр, украшенный вензелями, в котором фэй-ул бережно хранил необходимые для экстренных случаев принадлежности.

– Садись давай, – тихо фыркнул Озки, кивая на любимое пристанище, – будем резать, будем шить… Настойку будешь? Её, вообще, не для внутреннего… Я вот не откажусь, мне необходимо, а ты как хочешь, - он проворно сковырнул пробку одной из мензурок и вылил часть содержимого себе в рот, а часть щедро плеснул на рану. Скорее, по привычке, чем из необходимости.

- А пока я продолжаю работать в неурочный час, - проворчал фэй-ул, - ты, в свою очередь, можешь продолжать развивать свой эпичный рассказ о том, как докатился, что тебя собаки злые чуть ли не за жопу хватают… Ну, или что ты там… - он вздохнул, обрабатывая края раны зельем и убирая пинцетом кусочки ниток, словно запаянные в плоть, - …забыл. Сегодня кто-то умер? – после небольшой паузы добавил Вереск, бросая на Марроу острый взгляд, чтобы тут же вернуться к работе. Иголка проткнула кожу, натянулась нить; когтистые пальцы играли беззвучную мелодию на чужом предплечье.

Озки довольно редко задавался вопросом о близости дружбы. Ему существо либо было по душе, либо нет, либо было всё равно. И вот это «всё равно» превалировало над прочими в большинстве случаев, если те ничем не выделялись. Разумеется, когда требовалась помощь, Озки не отказывал в оной, но отчего-то всегда было интересно подмечать чужие поступки и проступки в том числе. Кто что в ответ сделает, как себя поведёт в дальнейшем. Он смотрел, наблюдал, сравнивал и складывал в небольшой ящичек откровений, спрятанный глубоко в собственной памяти. До поры.

Марроу был ему по душе. Как существо, извечно – с самого своего становления – попадающее в передряги, как вынужденный союзник и периодический компаньон в делах разного характера, включая щепетильные вопросы. Еще как приятный собеседник… да и развлечься с ним можно было по-всякому, и законникам не сдаст.

Озки вышивал по телу Марроу практически незримой нитью, серебрящейся в лучах лампы; деловито поправлял пинцетом ошметки кожи и плоти. Обрабатывал и соединял воедино, точно скульптор восстанавливал разбитую лепнину. В его когтистых руках игла могла показаться крайне странным и лишним предметом, если не нелепым вовсе.
- Ха-а… - совать нос в чужие проблемы Озки не нравилось. Да и посмотрите на Завтэ! До чего его это довело?.. Впрочем, это вызывало улыбку, потому как в меньшей мере выглядело несколько смешным, - и что же. Забрал? Сегодня? Они у тебя с собой? – он как-то странно хмыкнул, затягивая узелок и обрезая нить под самый корень.
- Потом шов сниму, - неуверенно, - не надоело такие заказы брать или иного нет ничего? – осторожно уточнил фэй-ул, стянув со стола специальную тряпицу и аккуратно протирая-обрабатывая инструменты, чтобы тут же, на месте, убрать их обратно в футляр и саквояж, ожидающий на полу.

- Кажется… - Озки бросил взгляд в окно, прикрыл глаза. Какой сегодня вообще день недели? Иной раз чувствуешь, как время, особенно то, что внутри, начинает сбоить и стремиться убежать, спрятаться и забыться, - седьмая, - фэй-ул качнулся, забрасывая последнее в сумку и щелкая замком. Лапой поддел и сдвинул в сторону, чтобы не мешалась. Сам обратил внимание на разодранную одежду гостя, - тебя надо будет переодеть, но я не уверен, что мой стиль тебе пойдет.

С другой стороны, во всех этих балахонах, в которых Озки жил большую часть времени, можно было прекрасно спрятаться при желании.

Фэй-ул упал на место подле Марроу и бесцеремонно прижался плечом к плечу – здоровому, разумеется – вампира. В лицо ему заглянул.
- Надеюсь, ты не потерял смысл своей жизни или чего-то вроде того? Это отыскать тяжеловато будет, знаешь ли.

Отредактировано Вереск (11.06.2022 18:50)

– А-ага-а, – протянул Озки утвердительно. Вампир, похоже, совершенно приуныл. Надо было доставать его из этого состояния, пока он окончательно не превратился в мумифицированное чучелко, себя прошлого подобие бледное. Растормошить. Отвлечь. Заставить высказать всё спрятанное и занозой под кожей сидящее. Ещё немного ведь и рана зудящая гноиться начнёт – не дело это.
– Так ведь не обязательно убийствами заниматься, – мягко (кто бы говорил на самом-то деле) отметил фэй-ул, как-то совершенно невзначай – абсолютно случайно, честное слово! – накрывая ладонь Марроу своей, любуясь украдкой сочетанием цвета: пепельно-серого с бледным-почти-человечьим. Когти несильно вжались в мертвенную кожу.
– Будто тебе теперь одна только профессия и осталась, – продолжил он с легким укором. – Вон, в цветочную лавку требуются смотрители. А в булочную кондитеры, вчера только видел листовку. Это около Кузнечного фонарика, ты там точно был… – пауза, – ты мог бы и тем, что хочется заниматься, – осторожно продолжает Озки, зная, что эта тема для вампира болезненна, – разве твое состояние для этих дел... столь критично?

Он и сам чувствует себя – почему-то – виноватым. В том, быть может, что помочь ничем не способен. Или недостаточно хорош в собственном ремесле. Нет, понятное дело: всех не исцелишь, невозможно это, разорваться на тысячу себя и везде быть да всюду. А уж разобраться полностью в такой закрытой касте, в основном, на магии завязанной, если Ноксиэ всё верно понимает, уже давно силятся скорее всего. Те, кто причастен.

Рука-лапа скользит по запястью, а следом и сам Озки приваливается к плечу Марроу, нагло укладывая на оное подбородок. Смотрит на Марроу в профиль задумчиво.
- Ты ведь играешь… а музыку или песни – пишешь?

Он мог бы, на самом деле, порассуждать насчет убийств и прочих вещей, давно уже не зазорных и слабо отличающихся от чего-то бытового. Одной жизнью больше. Другой меньше. Миру будет все равно, а личная выгода – есть личная выгода… Или выгода большинства – тут как уже кости лягут. Но он понимал, что вряд ли сможет понять Марроу в полной мере. В конечном счете, не ему необходимо живых существ ради пропитания так или иначе жизни лишать.

Ему по чужой указке разве что это делать приходится. Не часто, но порою. Хотя нет, пару раз было и… так… Из интереса.
- Смеяться будешь после того, как наряды увидишь, – хмыкнул фэй-ул, – принесу тебе пару ханфу. Безразмерные, чудесные, расшиты звездами и лунными цветами. Последний писк моды, – он осклабился, не став договаривать где именно и в каких конкретно кварталах этот писк пищать, собственно, изволит. Ещё и эротично так…

Озки сморгнул наваждение, поджал под себя лапу, хвостом из стороны в сторону вильнул, усаживаясь удобнее и еще ближе к Марроу оказываясь, вплотную на него уже налегая и руку вампирскую под локоть обнимая-перехватывая. Личное пространство – вот что настоящий миф, а не фэй-ул в роли аптекаря в большом городе.

– Шутки твои что цветки амары и листья айра болотного – горечью на языке схватывают, – проворчал Озки глухо, – может, тебе следует развеяться да прекратить себя на глупости обрекать? Ну, допустим… – фэй-ул голову наклонил, пристально всматриваясь в выражение лица собеседника, пытаясь считать, – ты же не от заката до восхода работу свою работаешь? – он чуть прищурился, сквозя интересом, да щеку изнутри прикусывая в задумчивости, – неужели иных путей не искал никогда? А если да, то чем же закончилось? Или секрет?.. - так много вопросов. Не удивится, если Марроу сошлется на дела-заботы и свалит в туман, лишь бы не тревожить больное.

Озки оскалился в улыбке. Не очень-то веселой, нет – очень даже в тон царившей ныне на кухоньке атмосфере. Поддержка – суть то же лечение. Правда, если как бороться с телесными недугами фэй-ул было более-менее ясно, то душевные дрязги… ну, у каждого они проявлялись по-своему, во-первых. И, во-вторых, как бы он не старался, как долго бы среди всех них не жил, всё равно оставался чужаком. Немного. Или достаточно. Ровно столько, сколько необходимо, чтобы стремиться нет-нет, но да спрятать суть многотканьем цветным от взглядов да пересудов за спиной.
Это всё тоже порой утомляет.

- Не умеешь, но прислуживаешь, - отпечатал фэй-ул ровно и прохладно. Когтистые пальцы пробежались по локтю вампира, замерли на сгибе. Ему нравилось трогать других.
- Или скажешь, что то, чем ты сейчас занят – это другое? – уголки губ все же дрогнули вновь. Теперь с эмоцией, теперь – ехидно даже. Не сдержался, - вовсе не то, чем кажется? – почти нараспев. Сам повел плечом, выпрямился в спине и сел ровно, даже руки от Марроу убрал. Только кончик хвоста дергается отчего-то, - что заказы на чужое бельишко и прочие подобные… мелочи… Твоя главная цель?

Главная цель. Сказал тоже!

Сам-то, интересно, знаешь? Какая она, эта цель.
Красивая, наверное.

Величественная. Или напротив: что-то сугубо приземленное, мутное, но от того не растерявшее желанности?..
Фэй-ул покачал головой, глаза прищурил, наблюдая за растеканием вампирским. Не удержался и пересел ближе, внаглую и не церемонясь особо колени подставляя и вынуждая Марроу на них затылком опереться.
Смотреть на него сверху вниз было удобно. И вызывало определенные положительные ощущения.

- Не мне тебя этому учить, - выслушав жалобы и помедлив с ответом запнулся Озки, осторожно трогая пальцем чужие волосы. Растрепанные, но мягкие и притягательные, - но ты в курсе, что ложь можно по-разному использовать, не только себя за другого выдавая с помощью магии… И ты не настолько стар, чтоб у тебя… или настолько? – он притворно (хах!) ужаснулся и улыбнулся вновь, упиваясь нахлынувшим вдруг весельем:
- Марроу, можно ведь и псевдонимы применять. Себя-настоящего тайной окутать, точно вуалью, маску нацепить, подставных лиц нанять… ха, тут тебе даже напрягаться нет необходимости… Писать песни, стихи, оды и баллады слагать и выставляться под вымышленным именем. Что тебе имя твоё настоящее, если оно к прошлой жизни принадлежит. Отобранной, - ласково и зло, сказано так легко, что не подумаешь даже, что Озки издевается.
Издевается ли?..

- Ты считаешь меня… святым? – он опускает лицо к чужому, горбится, нависает над ним точно коршун. Смотрит бесцветными глазами. Будто два бельма, пленкой подернутые, изнутри будто бы светящиеся. Пустыми они кажутся порой. Более мертвыми, чем у вампира.

- Меня? – уточняет он еще раз, забирая лицо Марроу в ладони когтистые.
- Ты знаешь, с кем я работаю. И кому служу, - шепчет почти неслышно, а голос хрипит, да клыки скалятся. Озки голову вбок наклоняет. Замирает, - или шутишь так, а я и не распознал сразу? – пальцы подрагивают на скулах. Как же близко.
- Во мне святости как в тебе лучей солнечных, - фыркает Озки мягко, а руки убирать не думает даже. Как и дистанцию разрывать. Ему нравится это напряжение и внутреннее состояние Марроу, как бы он этого не отрицал… впрочем, это он делать и не собирался.

Отредактировано Вереск (14.06.2022 11:28)

Dead Melodies - On Crimson Water
Движения плавные, мягкие, словно паук паутину вокруг головы чужой пальцами оплетает. И всё смотрит и смотрит, наблюдая и впитывая мельчайшие изменения. Впрочем… не всерьез. Думать, анализировать, проводить черты от и до, сводить их вместе в сумасшедшем графике и выводить какие-то определенные реакции, мнения или банальные слова из чужих уст – скучно. Импровизация, вот что действительно весело. Хотя каждому своё, конечно же.

Озки тихо вздыхает.
Проводит ладонью от макушки к вискам, зарываясь в волосы. Голову наклоняет. Вампир ему симпатичен. Его хочется трогать, с ним приятно разговаривать и проводить время как-то… спокойно. Почаще бы так.

- Заба-а-авно, - тянет фэй-ул, - и с чего же ты решил, что прислуге выбор не положен? Выбор всегда есть. Свой собственный, такой разнообразный. От количества звонких монет до расплаты человечностью, да? - он тихо смеется. - Разве не в этом служба отлична от рабства? Не в деньгах, не в возможности выбора? И чем же ты тогда отличаешься, кот? – тянет за прядь не сильно, но чувствительно. Просто из желания сделать больно… впрочем, быстро понимает, что это не пройдет. Вампиры… - сам же говоришь: «готовы дорого заплатить», - наклоняется вновь, улыбается с довольным выражением на лице, - элитный… наемник, да?

Смеется, но беззвучно теперь. Будто бы не видит разницы особой между тем и иным. Да и есть ли она, по сути-то?
Как себя не назови, что поменяется? А может, Озки просто слишком наивен? Или плохо разбирается в этих всех перепитиях людских и им подобных...

- И для таких дел сгодишься только ты, конечно, - мурлычет Озки, смещая ладони на плечи Марроу, - сам себя в этом убедил. И продолжаешь так делать. Лишнее отбросил за спину и вид делаешь, что коснуться не можешь больше. Почему же… Боишься?..

Медленно ведет кончиками когтей вдоль шеи, легонько царапая. Ловит взгляд.
- Звучишь как двухсотлетний старик, - фыркнул Озки насмешливо. Сразу понятно – не верит, что «достаточно». Но и Луна с ним.
Озки дёргается, едва успевая сдвинуться от столкновения с излишне задумчивым гостем. Насмешливость словно слизывается отливом ночным. Улыбка дергается и опускает уголки губ.

«Тебе лучше знать…»
Ему бы да знать бы. Правда что…

Голова тут же, будто бы напоминая, отдает мутной болезненностью, вынуждая Озки отстраниться и откинуться на спинку дивана, да глаза прикрыть. В висках ухает, тянет, давит и сжимает настойчиво. Требует забыть… Чем вот он теперь от Марроу отличается, если сам тоже не очень-то желает с этой болью бороться? В чем себя убедил?.. Прошлое напоминает о себе как старая заноза под ногтем…. Марроу точно знает, куда кусаться, хотя об этом они уж точно не разговаривали никогда. Если бы не Тёрнт, быть может, Озки бы и задался вопросом о собственном прошлом. Но он до дрожи в косточках боится разрывать ту связь, что есть у него сейчас.

- Сарказм… - вздохнул Озки после минутного затишья, - …понимаю, но с трудом, - всё, что он о себе знает, это что ночью сильнее магия дается, что светится, что выглядит как чудик, да лгать не может ни под каким соусом. Сарказм, ирония, даже иносказание какое – эти все человеческие приемы в разговорах даются ему, конечно, но не всегда так, как хотелось бы.
- Я... с юношества среди людей рос, - вдруг говорит Озки. Моргает, замирая. Слушая, как странно это звучит, - меня отец из-под завала достал и выходил. О своих я мало что помню. И не знаю даже, хочу ли вообще что-либо знать, - боги его знают, зачем он вообще этим кусочком биографии своей с Марроу поделился. Видимо, так надо было.

Отредактировано Вереск (15.06.2022 00:56)

Перья в волосах и на теле его слегка распушились, выдавая лёгкое волнение; кончик хвоста извернулся завитком, судорожно покачиваясь. Озки голову наклонил вбок, прикусил щёку изнутри. Языком по сухим губам провел медленно, притихая.

- Прости, - прошептал фэй-ул в ответ на тираду Марроу. Осторожно коснулся подушечками пальцев его плеча – по коже вокруг раны обвел кругом, - мне хотелось тебя немного подраконить, но вышло чересчур, - как всегда честно; Озки плавно качнулся вперед и вниз, и вдруг чмокнул вампира в нос. Улыбнулся клыкасто и виновато.
Марроу всегда такой, взъерошенный, кусачий, но при этом всём ласковый… внутри. Главное тут не спугнуть. Не переборщить. А Озки вечно тянет растормошить всё и вся, даже если себя сдерживаешь, если это желание под другим соусом подаешь, все равно не исчезает, в какую сторону ты его не выкручивай.

В висках ломит, напоминает о себе. Знать дает.
Вампирам и правда тяжело не жить.

И Озки, если честно, и правда хотел бы помочь Марроу с решением всех его проблем. Почему? Ну, просто потому что Марроу милый и славный парень. Вампир, который не желает убивать. Может, и кровь пить не в радость?.. Вот как только помочь можно. Разве что к себе под крыло взять. Но ведь не пойдет. Гордый.

Фэй-ул вздыхает. Глаза прикрывает на мгновение, пропуская перемещение Марроу. Только ощущает, как тот сдвинулся весь.
- Не… сейчас, - слова подбираются с трудом. «Не хочу» будет не верным в корне ответом, не правильным, даже язык не поворачивается так сказать. Озки сникает еще больше: он-то верил, что не хочет. Убедил себя в этом с тех пор, как решил сам для себя, что Тёрнт ему жизнь заново подарил, а значит, от старой нужно избавляться. Тем более, что он ее и не помнит толком.
Не было и не было. А оно стоит за спиной, давит тенями, тяжестью историй. Травяным чаем, качелями и стрекозами из дерева.
В затылок словно вонзается тупая игла.

- Я и так знаю, почему остался тогда один, - медленно отвечает Озки, открывая глаза и не мигая уставившись в чужие зеркала души взглядом собственным, - потому, что так надо было, чтобы я мог Тёрнта встретить и здесь очутиться, - пауза. – И потому, что травы собирал в опасном месте. Один, - добавляет он нехотя. Почему-то когда Марроу на него смотрит пристально, это вызывает в нем какое-то непреодолимое и крайне странное желание…

- Слушай, а можно я тебя немного укушу? – вдруг говорил Озки, игнорируя вопрос об одежде. Или отвечая на него так? – Вот прямо очень нужно. Сейчас. А потом одежду дам, - и глаза горят, и внутри все расцветает, а щеки всё одно надувает:
- Будто у меня тут холодно. Я вообще босиком хожу!

- Это хорошо, что не злишься. Злиться вредно для здоровья, если долго, - отвечает фэй-ул ровно, выдыхая. По затылку еще молоточками стучит, но уже не так сильно. Когда не пытаешься думать об этом – почти не болит.

-…Что? – Озки моргает; в другую сторону голову склоняет. Улыбкой заново играет, зубоскаля. Чует вопрос от Марроу, но отвечать явно не хочет. Или не может? Или задумал что-то… Сам не знает, в общем-то, что. Как и обычно в подобных делах.
Играх.

Есть в этом что-то такое, притягательное, особенное. Так и тянет дёрнуть дракона за хвост, да посмотреть на реакцию. Главное здесь – отпрыгнуть вовремя и руки из клетки успеть вытащить.

Марроу внимателен. Озки тоже собирается с мыслями, думая о том, что делиться прошлым и переживаниями - опрометчиво. С одной стороны - опрометчиво. С другой – показательно. Эти сведения не имеют какой бы то ни было ценности, в общем-то, они не привязаны к местности, не привязаны к именам (кроме Тёрнта, но с ним Марроу, вроде, не должен быть знаком и хорошо!), да и в целом… Они здесь все повязаны по рукам и ногам цепью, не золотой, но прогнившей от крови и темных дум.
Сердце кольнуло печалью.

А правда, насколько ему вообще нравится быть тем, кто он есть? На своем ли месте?..

Озки отводит взгляд от вампира, смотрит в тусклое темное окно. За ним – ночной город, тихие улицы, шоркание сапог по мостовым. В лесу сейчас… хорошо. Чем дальше от города, пропахшего металлом, тем было бы… лучше. Наверное.
На мгновение – буквально сиюминутное сожаление – он чувствует, будто яд проникает под кожу, отравляя рассудок. А потом вздрагивает и вспоминает, что, в общем-то, уже давно отравлен напрочь.

- Серьёзно. Ты что, правда не против? - чувства мерцают, смешиваются, словно зелье в бутылке; Озки подбирается, хмыкает на многозначительный взгляд Марроу, склоняется к его лицу ближе, упираясь рукой в грудь, - я чуть-чуть~ В оплату за ресурсы пойдет, - шепчет на самое ухо, перехватывая протянутую руку и отводя в сторону. Наглеет, нелюдь.

- Осторожненько, - едва слышимо мурлычет Озки, прицеливаясь к здоровому (пока ещё) плечу. Подается вперед и присасывается к теплой еще даже коже, вспоминая всякие страшилки про вампиров. Мол, в шею кусают, девиц воруют! Или последнее не совсем про них?..

Теплый вампир – сытый вампир ведь, к слову так, да? Сытый – следовательно, не агрессивный. Добрый, можно сказать.
Озки даже хвостом виляет довольно.

Втягивает воздух и прикусывает, как и обещал, не сильно, но... А. Марроу наверняка не чувствует, да и что с него возьмешь… Там и синяка-то толком не получилось. Озки немного расстроился, отодвинувшись и придирчиво осмотрев получившийся «рисунок».
"Как-то даже скучно вышло", - мысленно вздыхает фэй-ул, скорбно поминая свои собственные слова и обещания, которые надо держать.

Отредактировано Вереск (23.06.2022 21:51)

- Действительно, абсолютно нормальное дело, - кажется ли, что в голове фэй-ул проскользнула нотка разочарования?..
Ладонь лежит по центру груди Марроу, когти самыми кончиками в кожу вонзаются, не проникая в глубь, но лишь намекая на возможность такого рода. А Озки внезапно чувствует, как вздрагивает раз за разом сердце чужое, как срывается в темп выше прежнего.
И ему это нравится. И на душе сразу же становится тепло и ощущение правильности пронизывает до щекотливых мурашек.

- Я же сказал, что буду осторожен, - тянет фэй-ул, глаза бездонные щуря и облизываясь довольно, - тебе не понравилось?..- и вдруг добавляет, ничтоже сумняшеся, - или ещё хочешь?
Глаза будто пламенем синим плещутся, магией дикой, лунным светом полыхают.

Озки вновь птичьим движением головой качает; волосы прядями рваными лицо его скрывают, только притихше-осторожная улыбка клыкастая и остается.
- …Или чего иного предложить?

Он хвостом покачивает, ногу под себя забирая. Садится так, что чуть ли на Марроу не падает. И рукой по груди его скользит ниже.
- Как насчет… чая? – смеется беззвучно, а сам мысленно прикидывает: то ли и правда чаю заварить, то ли Марроу склонить к разврату… в лёгкой форме, на чуть-чуть совершенно. Он же, вроде, всегда говорил, что по девочкам будет. Так это разве же проблема?.. В смысле, Озки, конечно, такая себе девочка, но, вроде, жалоб пока не поступало.

- Или перекуса, - философски продолжает фэй-ул, ненароком лизнув взглядом по телу Марроу, вплоть до брюк, запинаясь на поясе, но тут же, словно опомнившись, резко возвращается к его лицу, в глаза заглядывая с интересом и вызовом, - …прихоти? - бормочет под нос, явно думая не о хлебе насущном.

Отредактировано Вереск (23.06.2022 21:35)

Озки-то что, Озки всё равно с кем свой кусочек лакомства разделить, лишь бы обоюдно приятно всё вышло. Или приятно чисто в его сторону, ладно уж, было дело, да прошло, было тело, да никто ничего не найдет, не докажет. Но тут же целый Марроу. И насчет него фэй-ул уже не так уверен, как насчет себя. Впрочем, он и в себе сейчас не слишком, если честно и откровенно.

-…Что я делаю? – эхом отзеркаливает вопрос Ноксиэ, вновь взгляд опуская. Только уши подрагивают, да лапа у пряжки самой замирает, когтем металлический ободок цепляя, на себя оттягивая, - не видно, что ли, - бормочет фэй-ул, вновь ёрзая на месте и губу нижнюю прикусывая. Сам себе-то он признался уже, что не против был бы, но вслух такие речи заводить боязно.

Вдруг его пошлют куда подальше? Хотя сразу раз так не сделали… О-о-о…

- А-а-а… - Марроу его лицо в руках обнимает, стискивая щеки. И это так интимно, так правильно, что Озки даже замерцал от удивления, камушком на месте замирая. Замер, а потом вздрогнул, сглатывая слюну. Ожил. Расцвел.
- Ну, может и хочу, - опасливо тянет фэй-ул, но тут же спешно добавляет:
- Немного. Капельку самую! День… День сегодня выдался тяжелый, я не выспался, заработался, тут-там-сям, всё успеть и в последний момент, заказов еще накидали, а-а-а, даже обед пропустил! - сбивается, торопится, оправдывается будто, - а потом ты, и я чего-то… - замедляется, останавливаясь резко и шумно выдыхая, - …загорелся, - смешок. Дергание пряжки чужой.
- Понимаю, что выглядит это, - он подбирает слова, но после раздраженно дергает кончиком хвоста, - диковато. Но я бы на тебя передернул, если ты разрешишь. О, а можем вместе. Друг другу. Это… дружеская помощь… как бы. Да? – иногда фэй-ул искренне жалеет о своем происхождении, потому что соврать в данном случае было бы не так неловко, как если бы озвучить то, что могло бы оставаться личным и потаенным.

По крайней мере, он уже не раз сталкивался с недопониманием в этом плане от сверстников-не-фэй-ул. И, казалось бы, давно бы пора уже было привыкнуть и срастись со своим «я», вываливающим правду-матку при удобном случае, но, наверное, он слишком давно не общался ни с кем себе подобным, чтобы научиться чувствовать себя правильно в подобных ситуациях.
…А, быть может, это ещё проще можно всё объяснить, и он попросту сам по себе неправильный: камнем-то по головушке сильно прилетело в своё время, и дело совершенно не в происхождении. А может, и не в камне вовсе.

- А… Ты это… - не такой реакции Озки, если честно, ждал. От скулежа, вырвавшегося из Марроу, фэй-ул оторопел и дернулся назад, словно ошпарившись. Руки вскинул вверх, на уровне груди:
- Ну ты чего, ты зачем, если не хочешь, так и скажи, - испуганно протараторил Озки. Только вот чужих нервных срывов ему не хватало, - Если я тебя чем… хочешь, отвар тебе травяной заварю? Успокаивает… Ты только выдыхай, только спокойней... Ну Марроу, ну ти-ише.

Отредактировано Вереск (23.06.2022 22:47)

Ему бы объясниться подробнее, больше деталей добавить, уточнить несколько моментов, но Марроу неожиданно – это вводит в общее новый пунктик, повышая градус странностей на максимальный уровень – прижимает его к себе, вынуждая тем самым заткнуться, обрываясь на мельтешении, и подозрительно обмякнуть.

«Спасибо» стоит в ушах. Пульсирует, распухает каким-то чудовищным соцветием, чтобы после наполнить ночь приторно-сладким ароматом, столь часто встречающимся на южных землях. Вы-ыдох.
«Выше… плотских утех», - и Оски озадаченно приподнимает бровь. Значит, Марроу уже пересекался с фэй-ул ранее?.. Ох, даже малость обидно… Так, стоп.
Вдо-ох...
«Тихо, тихо», - Озки чудится, что Марроу его сейчас скрутит в край и зажмет до хруста костей. Чтоб неповадно было.

Он прислушивается к совету и затихает. Только глаза его, кажется, все больше становятся, особенно, когда вампир начинает ласково, как маленького или… убогого по головушке наглаживать. И чувствует, как краснеет.
Сперва кончики ушей вспыхивают, потом уши, шея, да что там, наверняка все лицо в клубничину превратилось!.. Это ж он, выходит, его жалеет? С чего бы только пояснил бы!..

- Кх… кхм, - в горле першит. Озки откашливается и сипло выдавливает из себя:
- Немного не так и всякое – это насколько… - тут на место вылезает любопытство, щелкая пальцами, - и от чего зависит?..
Не то, чтобы… Просто… Как-то все странновато получается.

Уголки губ вновь нервно-насмешливо дергаются. Фэй-ул тихонько фыркает под нос, внезапно ощущая разогревающееся заново веселье и позволяет себе поддаться ситуации и вжаться в Марроу, заводя руками ему за спину вдоль боков. Нос чуть ли не в рану зашитую утыкается – пахнет железом и травами. Вкус-сно… Рот против воли слюной полнится и Озки вновь ведёт.

- И почему ты считаешь, что фэй-ул выше… страстей? – с интересом тянет Озки, - какие они должны быть по твоему мнению? - говорит, а сам когтями по спине его водит, пальцы сжимая-разжимая судорожно. Сейчас бы взять, да завалить его на спину, шею правильно прикусить, сдавливая дыхание, да неплохо было бы связать как следует для начала...
Так, стоп. Стоп!

- М-мхм... - внутри всё так и переворачивается, стоит Марроу вновь заговорить, - могу и при тебе, если не с тобой, - нахально ворчит фэй-ул, вздёргивая подбородок, - но вместе было бы интереснее, не находишь? И... Неужели... всё настолько плохо? - он внутренне ужаснулся, содрогаясь. А что, если вампирам и вовсе эти ценности недоступны? Он тут, выходит, все равно, что на труп... Нет, ну не все равно, конечно, но тем не менее...

Отредактировано Вереск (24.06.2022 01:19)

От крови, значит. Озки прищуривается и чему-то кивает в ответ на уточнение. Запомнил, значит, учел для последующих действий или событий, или чего он там еще может учудить. Явно не к добру этот прищур.
- А моя подойдет? – продолжение не заставило себя долго ждать. Фэй-ул не шутит, ему это и правда интересно и важно. Если подойдет, размышлять долго не станет, как пить дать предложит. Как. Пить. Дать.

Озки облизывается, чувствует некоторую неловкость, но вместе с этим всё одно уже ничего поделать не может, да и смысл был тогда сознаваться в желаниях, если останавливаться на половине пути. Тем более, что Марроу уже свою позицию обозначил. Не вполне четко, без каких бы то ни было четких и ровных границ, но всё же.

Озки осторожно вытягивается и, продолжая медленно и осторожно, но уже неотвратимо, отстегивать пряжку чужого ремня, прислушивается к ощущениям от прикосновения к шее. Марроу трогает аккуратно, будто боится сломать; от прикосновения перья пуховые дыбом поднимаются, распушаясь еще больше. Озки глаза прикрывает от удовольствия, впрочем, ловко снимая с себя верхнюю одежду, только оторваться от Марроу приходится буквально на несколько биений сердца.
Обнажается, а сам на Марроу смотрит с любопытством: как он отреагирует?

Фэй-ул, знает Озки, сами по себе от людей и прочих могут сильно отличаться, а он вовсе как солнце-знает-что и сбоку бантик. Даже сосков нет. Почему-то этот факт шокировал его любовников всегда в первую очередь.

До второго шокирующего момента надо было еще дожить. Там многие ломались. Одни впадали в прострацию, другие бессовестным образом ржали, третьи пожимали плечами, уже особо не удивляясь и принимая как данное. А Марроу, интересно, к какому типу относиться будет?..
Озки осклабился в ухмылке.

- Забавно. Если не всегда добрее, то почему тогда уверенность в непогрешимости такая? – интересуется фэй-ул, упираясь коленом в диванную подушку, - …церковь. Будто мы из её лона вышли, - фыркает он приглушенно, а потом вдруг хмыкает, будто с мысли сбиваясь. А ведь он не вправе так размышлять: сам ведь о себе не в курсе толком, но ладно бы только о себе!.. Впрочем, до церкви Луны поклоняющемуся драконьему богу дела нет.

- И как бы это тогда выглядело?.. Не слишком ли скучно, - бормочет фэй-ул. Мешающаяся пряжка позиции свои уже сдала, и теперь Озки, заглядывая в лицо Марроу и практически на его коленях расположившись, с искренним любопытством ощупывает прячущееся в штанах хозяйство. Верится с трудом, что у Марроу там все не так, как у живых существ. Он ведь – в целом, весь полностью – теплый? Теплый. Ну, пока что. Там вот, внутри, тоже вполне себе. Тогда почему это там «иначе» всё должно быть?
Вампиры, вроде, через другое место размножаются, понятное дело, но…

- Ты только мне скажи, если я что не так делаю или… палку перегибаю, - он фыркает мягко, но по лицу видно, даром что читается сложно – ему это дело не только интересно, но и весьма горячо.
- Как тебе больше нравится? - в глазах огонь плещется, искры летят, - …или можно делать так, как больше нравится мне? – почти вкрадчиво, даже голос становится будто бы ниже на тон. Он глаза в глаза смотрит, не мигая, цепко, будто отравить желает. Такая игрушка в руки попала, как же. Сама разрешение дала.
Как удобно.

Утро веяло прохладой, запахом инея на стеклах, дрожало лучами солнца, пробивающегося сквозь низкие тучи. Озки снилось что-то сумбурное, быстрое, мелькающее, звенящее пустотой и шумом, пылающее огнем и непрекращающейся жаждой. Он никак не мог уловить конкретики, но пойманные и сжатые в когтях сгустки эмоций рвались на части веселыми разноцветными фейерверками.

Что-то во всем этом сне-калейдоскопе было неправильное, но эта самая неправильность была настолько отдалена, что на нее, по внутренним ощущениям и всем указующим направления стрелкам, вовсе не стоило обращать внимания... Озки об этом, если честно, глубоко не размышлял.

И уж точно не мог предположить, что вчерашние посиделки могли бы завершиться как-то… вот так.

Фэй-ул медленно пошевелился, подтянул колени к лицу, сворачиваясь в еще больший клубок, чем он был доселе; хвост его закрутился в спираль, кисточкой мазнув по хребту. Открывать глаза не хотелось, но рядом ощущалось чужое присутствие. Может, ну его, это присутствие и прочее… еще немного поваляться вот так, в сладкой неге небытия? Не думать, не пытаться прийти в себя, не пробовать уловить убегающие сновидения за хвост…

Озки зевнул и медленно развернулся, потягиваясь всем телом. Необычного в своей наготе он не нашел, поскольку именно так и предпочитал спать, однако было прохладно. Или это Марроу, лежавший подле, источал эту злодейскую прохладу?
Озки дернул ухом, задумчиво уставившись на вампира. Тот или спал, или искусно притворялся, что спит. Вид у него был… вполне живой. Всё ещё. Пусть и слегка... заморенный. Ну, не мудрено, конечно, учитывая, что они вчера вытворяли и как… Хотя…

Озки чуть привстал на локте и прищурился. Воспоминания о вчерашнем были… странные. Слегка смазанные, что можно было бы списать на усталость и прошедшее время, но доля подозрительного в них тоже присутствовала. К примеру, Озки не мог вспомнить отказа от Марроу на любое его предложение, даже беззвучное. И его податливость в этом вопросе, пожалуй, была наиболее странной и вызывающей. Не то Озки настолько Марроу был симпатичен (что уже было сомнительно!), не то сам вампир был… столь раскрепощен, о чем фэй-ул и не подозревал.

(Тело под ним так сладко содрогается, выгибаясь в спине… Взгляд у Марроу с поволокой, губы влажные, голос хриплый и низкий…)

Озки прикусил губу, откинувшись обратно на подушку и бездумно уставившись в потолок. Коснулся губ когтем, чуть краснея. Покосился на Марроу.

(Вампир тяжелый, но тяжесть его приятна, особенно когда Марроу резко вниз опускается, выдыхая жарко… И имя его выстанывает шёпотом, до мурашек, до костей пробирая…)

Или всё... прямо настолько?..

Надо будет перед Марроу извиниться за излишнюю настойчивость. Интересно, он себя нормально чувствует после всех экспериментов?..Озки-то понравилось, а ему – как? Он ведь и промолчать мог, застеснявшись. Ох, Озки и не знал, что его приятель умеет быть таким милашкой!

Впрочем, излишняя любознательность в частных дозах бывает вредна, а хорошенького должно быть понемножку. Быть может, это вообще был единственный раз, когда Марроу удалось завалить в койку…
Фэй-ул тихо вздохнул, заставляя себя собраться. Прислушался к собственным ощущениям: пожалуй, было приятно, но… словно бы в мареве утреннем. Не стоит на этом заострять внимание. Надо двигаться дальше. Тем более, кажется, Марроу проснулся. Или сделал вид, что…

- Доброе утро, - мурлычет Озки, потягиваясь и переворачиваясь на бок. Смотрит на Марроу испытывающим взглядом, - я… удивлен, - неоднозначно отмечает и тут же заботливо проговаривает: - ты хорошо себя чувствуешь? Как… плечо? – в заминке слышится иное, вовсе не плечо даже, но фэй-ул только зубоскалит нежно и сыто.
- До вечера останешься? – смотрит пристально, не мигая. как много вопросов!..

И всё же… есть в этой сцене что-то такое, вызывающее вопросы. Ну, например, почему Марроу Озки до сих пор не загрыз или голову не открутил, хотя мог вполне… После того, что Озки с ним творил-то… Хотя вампир тоже хорош.
Озки вдруг смутился, взгляд отвел и шею потер неловко.